2014-02-24
536
МАКЛЮЭН - ПИОНЕР МЕДИА ТЕОРИИ. ГЕНИЙ ИЛИ ИДИОТ?
(англо-саксонская традиция)
Герберт Маршалл Маклюэн (Herbert Marshall McLuhan; основные книги: "Галактика Гуттенберга" 1962, "Понимая медиа" 1964, "Медиа - это массаж", 1967 (совм. с Квентином Фиором), "Война и мир в глобальной деревне", 1968 (совм. с Квентином Фиором) - основоположник англосаксонской традиции медиа теории. Англосаксонская школа считается одним из первых цельных направлений по изучению медиа, - отчасти благодаря факту осмысления себя в качестве таковой, а также огромной популяризации.
В 60-е годы в Канаде (корни - 40-е) появилась школа, которая не отрывочно осмысляла некоторые аспекты влияния некоторой техники на развитие человека, культуры или различных видов искусства (как было раньше, с отдельными работами и исследователями), а претендовала на создание систематизированного изучения влияния технологий на сознание человека и плоды его деятельности. Эта школа претендовала на создание технического варианта антропологии, - версии развития человечества в связи с выдвижением на первый план на разных этапах эволюции той или иной технологии.
Основное внимание здесь уделялось коммуникационным технологиям. Основные объекты изучения: "литературность", алфавит, печать и др. Отдельного рассмотрения заслуживает специальный стиль, сформированный членами школы.
Историко-биографические подробности:
В 50-е годы Харольд Иннис, действительный пионер медиа теории и "человек, вдохновивший Маклюэна" (так его представляют на супер обложках его книг), был деканом аспирантского отделения Университета Торонто. В это время там также преподавали: Маршалл Маклюэн, Ерик Хэйвлок (Havelock), Джек Гуди (Goody), Иан Ватт (Watt). Канадская школа теперь ассоциируется именно с этой группой людей, объединившихся в 50-60-е годы вокруг Инниса в Университете Торонто.
Харольд Иннис.
В 1951 году Иннис выпустил книгу своих эссе "Bias of Communication" (Влияние коммуникации). Книга представляет собой собрание довольно разрозненных, но новаторских статей, посвященных одной проблеме: влиянию типа коммуникации, средств и способов коммуникации (то есть, по сути, коммуникационных медиа технологий) на соответствующее историческое время.
Основная посылка такова - способ передачи информации, способ коммуникации во многом определяет и тип коммуникации, и ее содержание (корни Маклюэнского "medium is the message"). А поскольку обмен информацией - центр, основа общественной жизни и развития, то способ хранения информации, способ обмена информацией играет центральную роль в судьбе народа, в эволюции человечества.
Коммуникация для Инниса - средство хранения знания. А знание - власть. Соответственно способы коммуникации характеризуют также и власть - и всегда находятся в ее руках. По характеру средств передачи знания мы можем безошибочно судить о культуре. Изучая медиа технологии соответствующего времени, мы можем понять суть культуры.
Х.Иннис - историк. Он применяет свой метод к анализу древних культур, пытаясь охарактеризовать различные древние цивилизации в соответствии с бытовавшими в них типами и средствами коммуникации. Каждая эпоха рассматривается как замкнутая и характеризующаяся своим типом медиа система.
Передача знания - коммуникация осуществляется в пространстве и во времени. Это два главных типа коммуникационных медиа и два типа империй-цивилизаций.
Пример. Способность империи сохранять и поддерживать свою мощь базируется на особой технике обращения со временем и пространством. Одни империи концентрируются на времени, другие - на пространстве. Каждому типу свойственны определенные черты.
У тех империй, которые концентрируются на времени, коммуникационные медиа - "твердые", долго хранящиеся и крайне трудные для передачи. Например, египетская империя и ее письмена на камнях. Информацию, записанную на камне, крайне трудно передать, невозможно изменить, - зато она хранится очень длительное время.
Такой тип хранения информации (а значит, и тип коммуникации) соответствует определенным характеристикам общества, среди которых: строгая социальная иерархия, ориентированность на традиции, строгая мораль. Группа элиты, которая имеет доступ к этим медиа, наделена высшей властью.
Цивилизации же, которые ориентированы на пространство, имеют гибкие и подвижные средства коммуникации (папирус, например). Папирус легко транспортировать, переписывать, хранить, - а также терять, им легко обмениваться; с его помощью можно управлять обширной империей - рассылать безусловные к выполнению приказы. Такие империи широко разрастаются, характеризуются разветвленной сетью государственного управления, работающей на длинные дистанции. Им также свойственно развитие абстрактных наук, теоретического знания. Монополия на знание при этом другая - здесь властью наделен социум, а не группа элиты.
Смена медиа технологии означает смену парадигмы и влечет за собой развитие и смену культур и империй. Так, переход к использованию для записи папируса вместо камней (и другого типа письма) в Египте, повлек за собой глобальные изменения, которые в итоге привели к господству над этой территорией пространственно ориентированной Римской империи. Также и внедрение печати и бумаги окончило в средние века власть церкви над знанием и информацией и повлекло за собой целые революции, результатом которых отчасти является и наше время.
Итак, каждая новая коммуникационная медиа технология, по мнению Инниса, меняла и тип знания, и тип общества.
Иннис, разрабатывая вариант технологической антропологии, формирует круг интересов, ставших потом центральными для англосаксонской школы медиа теории. Его книга - сборник статей, иллюстрирующих изложенную выше теорию, а также обозначающих много других, не развернутых положений, многие из которых - лишь высказывания. Многие из этих сжатых формул были потом почти дословно повторены Маклюэном, развернуты в трудах других членов школы. Тем не менее, довольно широко и глубоко рассматривая тему (он выказывает глубокие исторические знания, а также вменяемость), он не смог, не успел обобщить ее до целостной теории. Через год после выхода книги, в 1952 году Иннис умер от рака.
Если для Инниса значимостью обладали не только медиа технологии, но и информация, знания, ими хранимое и передаваемое, то для медиа теоретиков - его последователей, и для Маклюэна в первую очередь, центральным пунктом стало положение о важности медиа и коммуникационных медиа в первую очередь как формы, чистой технологии. После смерти Инниса естественной стала фокусировка на изучении чистых средств коммуникации.
Итак, Иннис задал направление, - особых связей и настоящей атмосферы школы замечено не было. Однако выход в 1962 году сразу трех книг преподавателей Университета - "Галактики Гуттенберга" Маклюэна, "Предисловия к Платону" Хэйвлока (Preface to Plato, Havelock) и "Следствия литературности" Гуди и Ватта (Consequences of Literacy, Goody,Watt) стал основанием для рассуждений о школе. Каждая из этих книг развивала одно из направлений, намеченных Иннисом в истории развития медиа: Хэйвлок - речь и устная культура; Гуди - стандартные формы литературности и числа; Маклюэн - механическая печать и книга.
Маршалл Маклюэн сумел стать суперзвездой.
Маклюэн родился 21 июля 1911 года. С 1946 года до самой смерти (а умер он, как любят повторять его биографы, спокойно, во сне, в кровати, под Новый Год, в последний день 1980) он был преподавателем университета Торонто, и, по-видимому, умел обращаться с медиа, о которых писал. Его считали эксцентриком, - он вел себя довольно непоследовательно и много дурачился.
Маклюэн выступал с выездными курсами лекций, интервью с ним публиковали в "Плейбое" (в 1968 в интервью "Плэйбою" он пытался убедить его читателей, что мини-юбка - антисексуальна). Маклюэн регулярно появлялся в телевизионных ток-шоу. Он близко общался со многими звездами своего времени (Энди Уорхолом, Джоном Кейджем, Эзрой Паундом, королем Швеции Карлом Густавом, Вуди Алленом, список бесконечен). В общем, он довольно много активничал, пока, наконец, не достиг своей цели: осенью 1965 в газете "New-York Herald Tribune" критик Том Волф написал о нем: "Важный мыслитель, место которого в одном ряду с Ньютоном, Дарвиным, Фрейдом, Эйнштейном и Павловым".
Над этой фразой до сих пор многие подтрунивают, называя Маклюэна дилером теории коммуникаций. Кроме такой показухи, он довольно быстро оказался вовлечен в политические игры - его имя "как советника" упоминали с именами Кеннеди и Никсона. Его тексты довольно сильно политизированы, они пахнут холодной войной.
В общем, он был идолом для масс медиа и прошел буквально незамеченным для академической традиции.
Еще в начале своей карьеры он стал обходить академизм и авторитеты. Его заявления часто бывали невероятны, - но он считал, что необходимо разрушать линейные системы мысли. Однажды на конференции на вопрос - претензию именитого американского социолога Маклюэн ответил: "Вам не нравятся эти идеи? У меня есть другие".
Стиль. Маклюэн был преподавателем литературы, - он из тех теоретиков XX века, которые не признаются академической средой за отсутствием глубокой систематической обоснованности, а часто за отсутствием и попыток такого обоснования (как в случае Маклюэна). В целом, англо-саксонскую традицию часто, и небезосновательно, упрекают в поверхностности и узости - ее представители любят рассуждать об истории человечества, основываясь исключительно на анализе коммуникационных технологий и полностью игнорируя социальные и другие факторы.
У Маклюэна есть несколько тезисов о влиянии печати на культуру, сознание и развитие человечества, которые он постоянно повторяет. Лучшей его работой считается первая книга - "Галактика Гуттенберга". Она посвящена феномену печатной культуры и таким коммуникационным медиа, как письменность и печать.
Главный вопрос, которым задается Маклюэн, таков: в работе человеческого сознания нет и следа линейности или последовательности, - но именно такая цепь стала для нас индикатором логики и рассудка... Как же случилось так, что на многие века линейная и непрерывная структура, где каждый последующий элемент зависит от предыдущего, стала принципом организации всего общества, - как его физических, так и социальных структур?
Основной тезис Маклюэна, таким образом, состоит в том, что письменность и печать (они упоминаются вместе и взаимозаменяются, потому что дело, начатое первой, завершила вторая технология) ответственны за появление и развитие западного типа культуры со всеми вытекающими из нее следствиями. Этот рубикон - причина всех бед, постигших западную цивилизацию; но избежать такого пути развития было невозможно.
УСТНАЯ И ПИСЬМЕННАЯ КУЛЬТУРА
"Устная культура характеризуется эмоциональностью, разнообразием ощущений и переживаний. Письменная же культура - исключительной холодностью, однообразностью эмоций, узостью спектра".
Письменная культура - это культура визуальная. Будучи написано, слово перестает принадлежать миру слуха, - оно воспринимается глазом. Письменность переводит речь в визуальную материю. Значит, речь идет об эмоциональности устного мира и холодности визуального.
И дело не только в том, что теряется магическая сила слова, сила, которой обладало слово устное. Визуальный мир холоден еще и потому, что он односоставен, он исключает из своей системы другие пространства и чувства, выдвигая на первый план только одну способность - способность выражать всё словами по законам письменной речи. Холодность визуального мира = рациональное мышление (основа письменной речи).
Письменная речь - одна из первых и важнейших технологий, которая претендует на господство, пытаясь все эксплицировать в словах.
"Изобретение алфавита и письменности, как и изобретение колеса, было переводом или сокращением комплексного, органического взаимодействия разных типов пространств в одно пространство. Фонетический алфавит сократил все богатство чувств до одного, визуального кода".
Скачок в развитии одной технологии позволил активно развиваться тем типам восприятия и мышления, которые были этой технологией предложены: это рациональное, линейное мышление, размышление, отчуждение от естественного, переход в визуально-рациональный мир.
Только вербализованная мысль становится правдой, - мир других чувств рассматривается как иллюзорный, за исключением рациональных мыслей, которые были в нем увидены или услышаны. Для нового человека, пишет Маклюэн, визуальность первична в организации мысли и действия.
(Но не стоит идеализировать устную культуру. Примитивный человек жил в космической машине такой степени тирании, какой никогда не сможет достичь литературная вселенная. Ухо "включает", глаз "отстраняет". "Ухо - это паника, глаз - это свобода").
Именно фонетический алфавит, как технология особого рода, вызволил человека из устного мира всеобщей взаимозависимости в свободный визуальный мир письма. Сначала письменная речь, а потом печать сделали из человека индивида. Эти медиа ответственны за такую характеристику западного человека, как индивидуальность (индивидуализм).
Какие еще свойства сознания и, соответственно, черты общества, порождены технологией письма и печати? Линейное мышление, особый тип логики - причинно-следственные связи; представление о пространстве, как контейнере; и о времени, как о прямой с делениями.
Принцип работы алфавита и печатного станка: фрагментация, гомогенизация, формирование последовательной линии и механическое повторение, - передается на все общество.
Строение фонетического алфавита таково, что в нем значение отделено как от звука, так и от буквы. Значение разбивается на не значащие звуки, которые передаются не значащими буквами (единицами одного порядка), изображаются унифицированными шрифтами, которые выкладываются в линейной последовательности и повторяются (плюс механизация, ставшая возможной с открытием паровой энергии).
То есть целостное значение слова, фразы расщепляется до мелких, не значащих единиц, а смысл вновь обретается впоследствии - в их объединении. Расщепление и пересобирание по определенным, заданным правилам - принцип работы фонетического алфавита и письма.
Этот принцип довольно уникален. Линейное письмо и алфавит сделали возможным для греков, например, открытие грамматики мысли и науки. Традиционная техника знания также отсылает к таким составляющим, как системность, соответствия, элементы в последовательности, определенность и т.д. Такая система - ключ к пониманию мощи Запада (стратегии рынка, индустриальное производство, наука, развлечения строятся по этой схеме).
Представления классической физики, согласно которым все вещи во вселенной занимают свое место и могут быть описаны в соответствии с этим местом; и вообще представление о том, что вселенная - огромный механизм, - также следствия технологии письма и печати. Они основаны на представлении о стабильной системе времени и пространства, которое создано печатью. (Убедительных доводов в пользу такого представления Маклюэн не приводит).
Показательны в вопросе пространства рассуждения Маклюэна о доме:
Люди племени, первобытные люди всегда жили в круглых домах (пещера, чум, вигвам), - а затем стали жить в квадратных. Антропологи всегда отмечали этот переход и не могли объяснить его причины. За это берется Маклюэн.
Дом - расширение кожи и тепло-обменных процессов.
Человек племени действует как часть вселенной, как орган космоса. Он воспринимает функции своего организма как продолжение процессов вселенной. Дом для него - образ его тела (расширение кожи, тела), и образ космоса одновременно; это иконическое воплощение мира, мифа. Таким образом, круглое жилище - это не огораживание от внешнего мира, а включенность в него, в его динамические законы.
Цивилизованный человек стремится разграничить и организовать пространство, и разделить функции, - здесь действует аналитическая технология фрагментации. Цивилизованный человек также не воспринимает свой дом как ритуальное расширение своего тела или миниатюру космоса. Квадратное жилище - это отгораживание от мира, абстрагирование от мира, это специализация и фрагментация пространства.
В существующем понимании цивилизованности именно письменность и фонетический алфавит, сооружающий пропасть между ухом и глазом, переводит человека из члена племени в человека цивилизации, давая ему "глаз вместо уха". Письменная речь дает человеку интеллект в привычном его понимании, алфавит навязывает особые принципы конструирования реальности, которые приближают человека к цивилизации. Алфавит и письменность как цивилизующие факторы - один из ведущих пунктов в теории Маклюэна.
Пример. Доктор, долго проживший в африканской миссии, опубликовал статью "Как цивилизация повлияла на африканцев", которую пересказывает Маклюэн: изначально приехавших изумляли высокие рабочие качества африканских рабочих, не тронутых цивилизацией, и, в частности, образованием. Их описывают, как радостных, хороших работников, не жалующихся и не знакомых с чувством усталости от монотонной работы или дискомфорта на рабочем месте; они также честны и невероятно искренны. Не подвергавшиеся обучению дети, например, могут сидеть недвижно сколь угодно долго. Но такие люди не способны выполнять сложную работу.
Совершенно другими качествами обладают африканские жители, рожденные в христианских миссиях или прошедшие простейшее обучение. Обученный африканец начинает скучать на монотонной работе, он по-другому воспринимает время и пространство, что-то его интересует, а что-то нет. Он становится недисциплинированным работником. "Даже маленькая доля литературности производит такие эффекты".
Важным свойством цивилизованного человека является его самодисциплина, отстраненность, пассивность.
Эмоциональная вовлеченность, естественная для устного сообщества, была уничтожена с введением фонетического алфавита, разделившего визуальный и чувственный элементы языка. Появилась отчужденность, возможность невмешательства.
"В устных культурах опыт человека организован доминантным чувством аудитории (а не визуальным фактором). Все люди вовлечены в действие, свои эмоции они разрешают вовлечением. Воспринимать без реакции, без ответа, без прямого вовлечения, - превосходство западного письменного визуального человека".
Пример. Африканцы при просмотре кино, например, не принимали исчезновения человека, не значимого для действия, с экрана. Этот человек мог дойти до угла улицы и свернуть, - только так, естественным путем, он мог удалиться. Он не мог навсегда исчезнуть с экрана при смене кадра. Африканские зрители хотели знать, что же с ним случилось.
Не-вовлеченность, пассивность - основная характеристика литературного типа восприятия. "Печать же и вовсе произвела потребительскую готовность ума".
ПИСЬМО. ПЕЧАТЬ.
Суммируем изменения, произведенные, по мнению Маклюэна, введением письма и печати:
1. Холодный однообразный визуальный мир - вместо эмоционального устного разнообразного мира:
- потеря мистического элемента,
- одна черта - рациональность мышления - вместо всего богатства чувств.
2. Создание цивилизованного человека, что включает:
- создание типа человека-мыслителя, индивидуума,
- создание представления об унифицированности кодов, такого принципа работы, как расщепление, усреднение, пересобирание и механическое повторение (привычка к униформизму);
- создание представления о линейности и непрерывности пространства и времени,
- жесткая причинно-следственная связь элементов системы,
- невовлеченность - пассивность.
3. Общество:
- национализм,
- индустриальность (возможность самовыражения в уединении и присоединении к другому уже с целью усиления мощи вели к созданию корпораций, военных и коммерческих), создание ситуации равного положения индивидов, например, перед законом слова и т.д;
- массовый рынок,
- доступное образование (книга - первая машина-учитель), универсальная литературность, специализация и фрагментация знания.
4. Культура:
- правильное написание и синтаксис, произношение (что отделило поэзию от песни, прозу от ораторства; теперь поэзия могла быть написана, но не услышана; музыка отделилась от слова),
- появление Автора.
ЭЛЕКТРИЧЕСТВО
Уже в XIX веке ученые стали выдвигать предположения, что неверно отдавать абсолютное предпочтение логическим категориям (формальной логике) и евклидовому пространству как единственно возможному. Современная физика и ряд других наук строятся как раз на отказе от свойств мышления и выражения, выдвинутых технологией письменности и печати: линейность, причинно-следственная связь, три измерения пространства, перспектива, хронологическая последовательность.
Второй важнейший пункт рассуждений Маклюэна - все вышеизложенное заканчивается с внедрением электричества. Изобретение электричества разрушает Галактику Гуттенберга.
Характеристики электричества.
Электричество - явление дисперсное. Электричество не централизует и унифицирует, как печать, а, наоборот, распыляет, делит на части. Суть действия всех электрических медиа - сжимать и унифицировать все то, что раньше было разделено и специализировано.
Система печати, основанная на визуальности, имеет протяженность во времени и пространстве, организуя централизованные системы, - будь то литература или индустрия. Тогда как система, базирующаяся на электричестве, создает пространство без границ, центров и провинций.
Региональные газеты, ранее зависевшие от почты и запаздывавшие, с телеграфом перестали быть маргинальными.
В электрическом мире все происходит одновременно, нет жесткой хронологической последовательности.
Технологии современного мира сокращают время, и историческое время также, как и уничтожают разделение в пространстве. Всюду и все времена становятся здесь и сейчас.
"Одновременность времени и пространства, а также спад национализма, рожденного печатью и уничтожаемого электрическими медиа, рождает мировую деревню". (Один из самых громких терминов, придуманных Маклюэном).
Вневременной характер такого сообщества влечет за собой интимность, взаимосвязанность, общность социального опыта, - это возврат коллективного мышления, вовлеченности. Визуальная культура создает центрированные нации. Электрическая - племена.
В электрической технологии нет механической последовательности фрагментов. В ней важна конфигурация, конструкция, одновременность, органическая взаимосвязанность целого комплекса функций. Происходит переход от статики к движению, от механики к органике.
Все эти изменения характеризуются одним словом - иррациональность. "Главное, что привнесли электрические медиа (телеграф, телефон, радио, телевидение и т.д.) в культуру - это иррациональность".
Культурные изменения: активизация других типов восприятия - восстановление таких элементов культуры, как вокальный, миметический и др. "Фонетический алфавит сократил все чувства до одного, визуального кода. И только в XIX веке разнообразие чувств и способов описания действительности возвращается с коммуникационными электрическими медиа. Мы, однако, перед электрической технологией так же немы, как дикари - перед письменностью и механикой".
"РАЗБРОСАННЫЕ ПО КРАЯМ " высказывания и теории Маклюэна.
Первый абзац книги "Understanding Media" называется "The Medium is the Message" (в отличие от отдельной книги, которая называется "Medium is the Massage "). Эта фраза стала известна даже тем, кто никогда не слышал про Маклюэна. Интерпретации этого названия посвящены целые монографии, - по моему мнению, наиболее адекватная трактовка отсылает нас к Иннису: "Форма медиа технологии, средство передачи информации часто если не определяет, то серьезно влияет на содержание".
Пример. "Та форма медиа, которой является пресса, по своей природе делает концепт правды безотносительным, несуществующим. Способ передачи информации, газета, журналистика, агентства и т.д. уничтожают само понятие правды".
Теория холодных и горячих медиа:
Горячая медиа - это медиа, которая расширяет одно чувство до предела, до очень высокого разрешения. Высокое разрешение означает, что содержание полностью заполнено информацией. Такие медиа исключают или минимализируют вклад аудитории, перципиента. Примеры горячих медиа - радио, алфавит, кино.
Холодная медиа - это медиа, которые предоставляет участнику только форму, и для своего функционирования требуют большого личного вклада. Например, телефон. Для его работы необходимо активное участие потребителя, аудитории.
Таким образом, холодные медиа - включают, а горячие - исключают. Холодные медиа - это технологии племени, живого включения, участия; горячие - технологии цивилизации, абстрагирования, уединения, пассивности.
Холодные медиа, появляющиеся сегодня, реплеменизируют общество; горячие - рецивилизируют. На их чередовании и основано развитие.
Маклюэн вводит также понятие перегретой медиа. Когда горячая медиа перегревается, насыщается другой системой, она видоизменяется в другую медиа. Мало того, последующая медиа всегда "сжирает" предыдущую. Содержанием последующей медиа является предыдущая. "Каждое новое техническое открытие включает акт коллективного каннибализма".
Маклюэн интересно разбирает и интерпретирует миф о Нарциссе: он говорит, что эта история - о том, как однажды человек был фасцинирован расширением самого себя в ином материале. Расширение Нарцисса в зеркале заворожило его остальные чувства; онемев, он стал механизмом по обеспечению действия своего собственного расширенного и повторенного образа. Таково действие медиа. На этом примере Маклюэн строит свою психологическую теорию медиа.
Теория медиа как ампутация:
Есть физиологические причины, обуславливающие вовлечение человека в состояние оцепенелости посредством многократного расширения одного из его чувств.
Маклюэн говорит, что все расширения, медиа, суть попытки выстроить гармонию, сохранить готовое разрушиться равновесие. Любое расширение, медиа - это автоампутация. При постоянном раздражении какого-либо органа или чувства, когда организм не в силах устранить источник раздражения, он отключает орган. Нервная система защищает себя посредством изоляции, ампутации "ненормального" органа, чувства или функции.
Например, ускорение процессов обмена информацией между племенами повлекло за собой ситуацию, в которой ноги и функция ходьбы или бега более не могли выдерживать необходимых нагрузок. Это повлекло за собой изобретение колеса и ампутацию ног (в том смысле, что их функция несколько изменилась, быстрое передвижение было изолировано от тела).
Будучи отделена от тела, функция замыкается и достигает в себе высокой интенсивности, но такое усложнение опять воспринимаемо и переносимо нервной системой только оцепенением или блокировкой восприятия (второй по счету). Самоампутация исключает самоузнавание.
Успешная механизация различных физических органов со времен печати сделала социальный опыт для нервной системы человека слишком агрессивным. Теперь буферами становятся не физические органы, а медиа. Таким образом, человеческий организм полностью оцепенел, - большинство его функций поделено, фрагментировано и выполняется машинами. Апатию века новых технологий Маклюэн связывает именно с этим оцепенением организма.
Остается лишь жизнь сознания, - но развитие цивилизации ведет к тому, что и она будет расширена и ампутирована от организма человека (компьютер). И тогда мы станем лишь обслуживающими свои расширенные чувства, в том числе и сознание, сервомеханизмами, - как Нарцисс. (Впрочем, Маклюэн вовсе не технологический детерминист, бросая пессимистическую фразу-высказывание, он через две страницы опровергает ее одой новым технологиям).
Претензии.
Маклюэн несистематичен. Его работы - это каша, из которой невозможно составить систему ни при каких усилиях. Его метод таков: он поражает яркой метафорой, смелым высказыванием, - и приводит слабоватый, не доказательный пример, бросаясь затем к другой мысли, с которой поступает также.
Крайне противоречив. На десяти страницах можно найти десяток противоречащих друг другу высказываний.
Недоказателен. Делает очевидные ошибки.
Оправдания. Писание книг никогда не было сильной стороной Маклюэна. Он любил, лежа на диване, бросать афористические фразы, которые записывали его ассистенты. Составленные из этих фраз книги он затем подписывал собственным именем (это относится к книгам позже "Галактики...").
Все биографы Маклюэна утверждают, что он был крайне хорош в беседах. Диалог был его стихией. Он мог проснуться ночью и позвонить приятелю, чтобы обсудить внезапную идею. Его дружбу никто долго не мог выносить, - Маклюэна называли маниаком коммуникации.
Его лекции, как и книги, не были линейны, и аудитория часто уходила запутанной, не дослушав до конца. Он утверждал, что не создает теории, - а лишь делает наблюдения по некоторым линиям и контурам. Он ненавидел наследие Галактики Гуттенберга и противился линейности.
Совет: лучше всего читать его в афоризмах, благо таких изданий немало.
ПРОЗРЕНИЯ:
- Во вступлении к "Галактике Гуттенберга":
Все медиа, расширения наших чувств, создают замкнутые, не пересекающееся системы. Наши собственные чувства, также довольно изолированные друг от друга, тем не менее, могут взаимодействовать с помощью Сознания. Наши расширенные чувства же всегда были замкнутыми системами, не способными к совместному существованию в каком-либо поле. Но во времена, когда они были медленными и двигались с разной скоростью, как, например, деньги, колесо и или алфавит, это было не так болезненно.
Теперь, в эпоху электричества, когда все существует одновременно и везде, такая ситуация стала особенно невыносима. Все наши расширенные чувства должны найти одно коллективное поле существования и управления.
То есть Маклюэн, в сущности, пишет о будущем персональном компьютере, принципе мультимедийности, Интернете.
- Момент встречи двух медиа это "момент истины", - освобождения, в ходе которого рождается новая форма. Этот момент свободы и освобождения от обыденных путей и оцепенения, накладываемого этим медиа впоследствии.
Первая телеграфная линия между Балтимором и Вашингтоном поддерживала шахматные игры между экспертами двух городов. Другие линии были использованы для лотерей и, в целом, игр, - равно как и раннее радио существовало в изоляции от коммерции и, прежде чем было поглощено большими коммерческими интересами, широко использовалось любителями. Теория, впоследствии развитая Hakim Bey, "TAZ" (Temporary Autonomous Zone).
В общем, он был яркой фигурой, - а не ученым в привычном смысле этого слова, - а с такими людьми, как Маклюэн, мы никогда не можем до конца быть уверены, с кем имеем дело - с гением или идиотом.
О школе.
Маклюэн с 1963 возглавлял созданный центр при нем "Центр по исследованию культуры и технологии" (Сenter for culture and technology). Сам Маклюэн наплевательски относился к собственной репутации, не рождал учеников, не заботился о чистоте и частоте публикаций, а занимался тем, например, что предсказывал возврат острых соусов в американскую кухню и т.д.
Направление, в котором стала развивать в целом англосаксонская школа, теперь называется communication(al) studies, - до сих пор одно из самых востребованных в Америке. Однако проблематика исследований теперь крайне практическая и дифференцированная, - например, изучение канала коммуникации, способов воздействия, лексических особенностей, приемов (исследование результатов голосования в соответствии с проведенной рекламной акцией или классификация типов поведения потребителя), - то есть с фокусировкой на конкретные вопросы, касающиеся работы масс медиа технологий.
Библиография:
1. Havelock Eric. Preface to Plato. Belknap Press. 1982.
2. Innis Harold. The Bias of Communication. Toronto-Buffalo-London: University of Toronto Press. 1995.
3. McLuhan Marshall. The Gutenberg Galaxy. London: Routledge & Kegan Paul, 1962.
4. McLuhan Marshall. Understanding media. Cambridge-London: MIT Press, 1997.
5. Essential McLuhan. Edited by Eric McLuhan and Frank Zingrone. London: Routledge. 1997.
6. Philip Marchand. Marshall McLuhan: The Medium and the Messenger: A Biography. MIT Press. 1998.
7. <https://www.mcluhan.utoronto.ca/>
8. <https://www.aber.ac.uk/media/Sections/influ02.html>
9. <https://www.wired.com/wired/archive/4.01/saint.marshal_pr.html>
МЕДИА И РЕВОЛЮЦИЯ (Критическая теория общества. Технология и власть).
Каждый человек обладает определенной идеологией, - некоторой "концептуальной схемой", системой, посредством которой он осмысляет и "переживает" материал своей жизни. Эта система может состоять из концепций, идей, образов, мифов и др.
Вопрос об истинности и самобытности идеологии непрост. Традиционно считается, что идеология не связана напрямую с сознанием. Сознание работает в довольно свободном режиме, производя изолированные образы или представления. Между тем, только система представлений и образов составляет идеологию. Идеология только частично - продукт нашего сознания; частично же - продукт внешних влияний: сознательно и бессознательно усвоенных мифов, образов и усвоенных принципов их систематизации.
Если в историческом прошлом, в традиционном обществе формирование идеологии происходило автономно от государственных аппаратов, посредством традиции (государственные аппараты были слиты с традицией), то при переходе к индустриальному обществу, при замещении значимости традиции доминантой капитала, формирование идеологии стало функцией специализированных учреждений. Какими целями руководствуются такие учреждения?
Поддержание производства - центрального звена индустриального общества, и, значит, поддержание существующего порядка происходит посредством воспроизводства, то есть повторения, пополнения производительных сил (машин, знаний) и трудовых ресурсов. Трудовые ресурсы должны представлять собой определенным образом сформированных людей. Технически образованные, но не подчиняющиеся обществу трудовые ресурсы - не функциональны. Поэтому индивиды - члены общества должны быть подчинены идеологии государства, у каждого из них должна быть сформирована идеология, соответствующая государству, господствующему строю, аппарату власти.
У итальянского марксиста Антонио Грамши есть понятие "гегемонии" - способности доминирующего класса и государственного аппарата обеспечивать свое лидерство, не прибегая к насилию. Гегемония осуществляется через определенные институты, которые вводят основные составляющие доминирующей идеологии во все базовые структуры общества в виде убеждений, норм, привычек.
Каковы способы такого ввода, формирования идеологии, манипуляции и контроля? В настоящее время это, конечно, разнообразные коммуникационные и информационные медиа, масс медиа. Ключ к контролю, к утверждению и укреплению государственного строя находится в сфере культуры и идеологии. Культурный империализм воспроизводится посредством медиа империализма.
В философской традиции есть направление так называемой социальной философии - философии, ориентированной на общество, на проблемы организации и функционирования общества; школы, анализирующей власть, системы контроля, личностное пространство индивида.
Считается, что социальная философия происходит из философии истории (Гердер, Гегель, Шпенглер, Тойнби, Риккерт, Виндельбанд), - но эта связь разорвана.
Маркс, например, в его рассуждениях о базисе и настройке, об абсолютной и прибавочной стоимости является типичным социальным философом. Философия Маркса в целом оказала огромное влияние на западную философию ХХ века. Для философских школ, использовавших идеи Маркса, существует отдельный термин - неомарксизм - используемый для того, чтобы отделить их от марксизма в странах соц. лагеря.
Центральное понятие философии Маркса, используемое неомарксистами (см. лекцию № 2) - это понятие отчуждения. Отчуждение у Маркса - процесс утраты человеком контроля над результатами своей деятельности, над процессом собственной деятельности и, в итоге, над самим собой. Общество изменилось, фабрики и рабочие переродились, а отчуждение укрепилось и умножилось, лишь несколько видоизменившись. Сегодня отчуждение происходит не только на уровне физических сил, но и на уровне индивидуальности, личностного процесса; отчуждение как отнятие способности к самостоятельному уникальному человеческому мышлению - посредством новых технологий, применяемых в своих целях властью.
К школам, изучающим феномен отчуждения, идеологии и манипуляции, анализирующим роль технологий в происходящем, относится франкфуртская школа, занимавшаяся критической теорией общества.
ФРАНКФУРТСКАЯ ШКОЛА - группа ученых, объединившихся в 1930 году вокруг Института социальных исследований во Франкфурте, возглавляемого Максом Хоркхаймером. После прихода к власти фашистов Институт переехал в Париж, а затем в Нью-Йорк. В 1949 исследователи возвратилась во Франкфурт. Основные сотрудники Института: Теодор Адорно, Герберт Маркузе, Вальтер Беньямин, Эрих Фромм. Центральная фигура второго поколения - Юрген Хабермас. Школа оказала гигантское влияние на интеллектуальную жизнь Европы и на ее революционные движения; и даже после ее официального закрытия (70-е годы) идеи ФШ продолжали оказывать влияние на мировые демократические - антивоенные, феминистические течения.
Традиционно школу причисляют к нео-марксистскому направлению, хотя в работах ее членов - следы разнообразных влияний. Центральная направленность занятий Института уникальна:
Руководитель школы Макс Хоркхаймер писал, что философия в ХХ веке призвана помочь человеку выстоять под натиском тотальности, должна помочь ему уклониться от тех форм организации жизни, которые навязываются властью. При этом Х. отвергает принцип революционного вмешательства. Ведь и агрессивные революционные практики с легкостью будут переварены и усвоены системой. Единственной неотчужденной формой деятельности сегодня оказывается критическое мышление.
Главное в этой позиции - ориентация философа на разработку теории общественного процесса, на анализ экономических структур и культурных феноменов, который будет способствовать разработке стратегий поведения для уклонения от подчинения системе тотального потребления, от контроля со стороны власти.
Задачи школы критической теории - критика товарного фетишизма, идеологии потребления, анализ индустрии культуры, выявление зон контроля и манипуляции со стороны власти; анализ способов манипуляции, происхождения существующего положения вещей. ФШ первая в западной философии обратилась к анализу масс медиа как средства манипуляции и подавления личности.
Центральные и наиболее известные работы ФШ - "Диалектика просвещения" - совместная книга Адорно и Хоркхаймера 1947 года и "Одномерный человек" Маркузе 1964. Адорно и Хоркхаймер стояли во главе школы, и их книга - своеобразная точка отсчета, хотя и не первая работа школы. Маркузе же стал самой популярной фигурой течения, а его книга, соответственно, - бестселлером. В 60-е Маркузе принимал активное участие в молодежном движении, став идеологом "молодежной революции".
Исходный пункт этих двух работ общий:
"Никогда прежде история не знала такого господства, тотального всепроницающего господства и контроля общества над индивидом". Такого господства, которое усмиряет контр-силы не с помощью террора, а с помощью Техники, с помощью Медиа, и в этом - главное отличие такого типа общества от прежнего.
Прежнее господство теперь преобразовано в администрирование. С помощью технологического прогресса сейчас во всех областях человеческой жизни, даже самых интимных, установлен тотальный контроль и управление.
Пример. Мобильные телефоны - крайне удобные средства связи, позволяют найти человека, где бы он ни находился, с тем, чтобы, например, вызвать его на работу или заставить думать о требуемом (или лишить собственного свободного внутреннего пространства). И это лишь один незначительный пример.
"Казалось, что, если технический прогресс и механизация переведут жизнь человека по ту сторону Необходимости, избавят его от необходимости заниматься каждодневным трудом, он сможет реализовать себя, стать бы по-настоящему свободным. На деле получается обратное, - аппарат налагает свои экономические и политические требования контроля для защиты достигнутого уровня благосостояния как на рабочее, так и теперь - на свободное время. Как на материальную, так и на интеллектуальную культуру". Оказывается, что, чем выше уровень благосостояния общества, тем глубже общество проникает в индивидуума, тем больше от него требует, тем тщательнее его контролирует. Для поддержания строя более высокого уровня необходим тотальный контроль; общая идеология, проникающая в самые личные сферы жизни индивида.
Развивающееся индустриальное общество может удерживать свое положение путем мобилизации, организации и эксплуатации всех ресурсов - технических, научных, интеллектуальных, др. Общество должно быть целым, единым - поверх личных, индивидуальных интересов и свобод.
Свобода вообще теперь становится "свободой от" - свободой от политики, которую невозможно реально контролировать. Свободой от индивидуальной мысли - поглощенной средствами массовой коммуникации и различными воздействиями на сознание.
Сам способ организации современного общества делает его тоталитарным: здесь имеется в виду не террор, а экономико-техническое координирование, осуществляемое за счет манипуляции потребностями. Наиболее эффективный способ подавления протеста - насаждение выгодных аппарату материальных и интеллектуальных потребностей.
"Интенсивность, способ удовлетворения и даже характер небиологических человеческих потребностей всегда были результатом преформирования. Возможность делать или не делать, наслаждаться или разрушать становится или не становится потребностью в зависимости от того, является ли она желательной для господствующих общественных интересов".
"Человеческие потребности историчны, поскольку подпадают под действие доминантных норм", - пишет Маркузе.
Истинные и ложные потребности:
"Ложными" Маркузе называет те потребности, которые навязываются индивиду социальными интересами в процессе его подавления: их удовлетворение приносит индивиду значительную радость, но это не то счастье, которое следует защищать. Такая радость сковывает развитие способности распознавать недуг целого и находить пути к его излечению.
Результат удовлетворения таких потребностей - эйфория в условиях несчастья.
Большинство преобладающих потребностей - ложные. Контроль над ними недоступен или мало доступен индивиду. Но, независимо от того, насколько индивид отождествляет себя с ними, они - продукт господствующего, подавляющего общества.
Безоговорочное право на удовлетворение имеют лишь первостепенные потребности: питание, одежда, жилье в соответствии с достигнутым уровнем культуры. Остальные потребности любым Сознанием должны подвергаться проверке. Право на окончательный ответ принадлежит самим индивидам, но только если они свободны настолько, чтобы дать собственный ответ. А эта граница теперь крайне размыта.
В наиболее развитых странах произошла трансформация общественных интересов в индивидуальные, и теперь различие между ними часто кажется чисто теоретическим. Возможно ли разграничить СМИ как средство информатизации и как агент манипуляции сознанием? Автомобиль как фактор беспокойства и удобства?
Общественный механизм совершенен: его способность превращать в потребность неумеренное потребление, конструктивно использовать разрушение не знает границ.
Общественный контроль теперь коренится в потребностях, навязываемых обществу.
Формы общественного контроля технологичны.
Навязывание ложных потребностей происходит посредством медиа технологий, - посредством наполнения их определенным содержанием, а также благодаря природе их функционирования - технической повторяемости, вездесущности и т.д. Но неверно думать (Маркузе утверждает, что это было главной ошибкой Маркса), что техника, медиа технологии сами по себе нейтральны, и лишь их принадлежность аппаратам власти определяет их направленность.
Наше общество организовано механистически, и любая машина превосходит силу индивида или даже группы индивидов, - следовательно, машина становится самым эффективным политическим и социальным инструментом.
Кроме того, техника стала универсальной формой материального производства, и, как следствие, она вольна предоставлять и свой проект "мира".
Но главное не в том, что общество и производство образованы по типу машины и потому с легкостью управляемы ею же по тем же принципам, - а в том, что именно научно-техническая рациональность, детерминация логического и практического Разума, необходимая для создания машин и медиа технологий, и для научного прогресса в целом, неизбежно ведет к господству и манипуляции в качестве общественной формы жизни.
Мы подошли к вопросу происхождения такой системы контроля, вопросу, который занимал всю Франкфуртскую школу в целом: "Почему западная цивилизация на высочайшем этапе развития впала в новый тип варварства?" Как возникли такие системы подавления? Франкфуртцы здесь оставляют концентрацию на анализе систем экономики и власти и выходят на исторический и метафизический уровень.
Главная посылка ФШ в том, что причина коренится не только в экономических формах, а в наличии некоего "принципа господства", пронизывающего западную цивилизацию с самого начала ее развития. Человек пытается полностью подчинить себе природу. Но подчинение природы сопровождается подчинением человеческой природы, - подавлением всего иррационального, непосредственного. Идеал рационального поведения, рационального мышления лежит в глубинных основах западной цивилизации. Вездесущий "принцип господства" (над природой, собой) ведет к господству человека над человеком. И это стремление к господству, к подавлению, как генетическая память, формирует не только сознание человека, но и бессознательные влечения с помощью машины культуриндустрии.
История.
Маркузе выдвигает предположение, что то общество, которое мы имеем - этот ненаучный результат - есть результат специфического общественного применения науки.
Все началось с попыток покорения природы, с необходимостью господства над природой с помощью разума и техники, что привело к истолкованию ее в терминах математических структур. Природа стала измеряемым материалом.
Раньше природа была объективной. Раньше вообще существовали объект и субъект. Традиционным, например, было понятие, что Разум - это синтез субъекта и объекта как синтез противоположностей. "Диалектическая логика философии понимала "противоречие" как "необходимость", принадлежащую самой "природе мышления", действительности, в которой Разум связан с Неразумием, а иррациональное - с рациональным". Этот способ мышления и жизни - логика противоречий, восстает против квантификации, математизации, - и потому сейчас отмирает.
Теперь нет места делению на объекты и субъекты, Хайзенберг: "Старое деление мира на объективные процессы в пространстве и времени и субъектное сознание, которое эти процессы отражает, больше не является подходящим исходным пунктом для нашего понимания современной науки". Установился одномерный научный универсум, в котором природа "объективно связана с сознанием", то есть с субъектом.
Таким образом, наука о природе развивается под знаком технологичности, которая рассматривает природу как потенциальное средство, управляемую и организуемую материю, находящуюся в полной зависимости от субъекта - носителя научного Разума.
Исчисляемость, математичность отделила действительность, природу от присущих ей метафизических целей. Как следствие, - установка на господство и силу математического Разума отделила истину от добра, науку от этики. Наука не в состоянии постигать природу научно в терминах "конечных причин".
Истинное знание и разум требуют господства над внутренней природой человека, над чувствами, - если не освобождения от них (Логос и Эрос). Индивидуальные, не поддающиеся квантификации качества лишь преграждают путь научной организации вещей и людей и мешают извлекать из них поддающуюся научному измерению силу.
Все может быть понято наукой только в терминах общих законов. За пределами этой рациональности человек живет в мире ценностей, которые отделены от объективной действительности науки. Такие человеческие ценности становятся неверифицируемыми, непроверяемыми научными методами, - а значит, субъективными. "Метафизическая санкция научно неверифицируема, следовательно, она недействительна. И тем более недействительна, чем более поднята Над реальностью. Все идеи (Добро, Справедливость) не могут быть научно обоснованы и в терминах науки остаются делом предпочтения".
Таким образом, и сам человек, отделенный от метафизических смыслов, измеренный и научно определенный, становится материалом для научной манипуляции.
Манипуляция заложена в самом научном инструментарии:
Этот процесс начинается с алгебраизации геометрии, заменяющей "визуальные" геометрические фигуры чисто мыслительными операциями. Макс Борн: "Теория относительности... никогда не отказывалась от попыток приписать какие-либо свойства - материи. Но часто измеримое количество является не свойством объекта, а свойством его отношения к другому объекту. Большая часть измерений в физике имеет дело не с самими интересующими нас объектами непосредственно, а с некоторого рода их проекцией".
Таким образом, высказывание в физике может быть сформулировано безотносительно к действительному наблюдателю, - и "возмущение посредством наблюдения" вызывается не наблюдателем, а инструментом как "физическим объектом".
Никто не утверждает, что философия современной физики отрицает или подвергает сомнению реальность внешнего мира, но она откладывает суждение о том, какова эта действительность сама по себе. Оно усиливает сдвиг со "Что есть?" на "Каким образом?" - на практический, инструментальный аспект. Устанавливается специфическое практическое отношение как к природе, так и к субъекту.
Итак, законы Разума раскрываются как техника расчета и манипуляции. "Технологическая трансформация природы включает в себя и технологическую трансформацию человека. В то время как наука освобождает природу от присущих ей целей и лишает материю всех ее качеств, кроме подающихся измерению, общество освобождает людей от метафизической ответственности и "естественной" иерархии личной зависимости и связывает их друг с другом в соответствии с поддающимися измерению качествами - как единицы абстрактной рабочей силы, измеряемой в единицах времени".
Поскольку все процессы происходят под знаком технизации, - технологическое a priori является политическим a priori. Правильное отношение - это технический подход, правильный логос - техно-логия, правильный проект - технологическая действительность.
Таким образом, Разум раскрывается как логика господства. Это присуще науке и Разуму даже там, где они не преследуют никаких практических целей, - поскольку сами изложенные принципы современной науки были структурированы таким образом, что они служат концептуальным инструментом для управления.
"Культуриндустрия". (Так называется отдельная глава в "Диалектике просвещения" Т.Адорно и М.Хоркхаймера).
Ключ к контролю, к утверждению и укреплению строя находится в сфере идеологии и полностью формируется в сфере культуры посредством медиа. Для контроля и манипуляции, для создания ложных потребностей и формирования нужной идеологии, для поддержания принципа господства создана целая индустрия - культуриндустрия.
Культуриндустрия как поставляет чувственно данную реальность, так и контролирует механизм переработки этой реальности внутри человека (механизм, который раньше формировался с помощью культурной традиции).
"Кино и радио уже более не требуется выдавать себя за искусство, - они и сами называют себя индустриями. Они производят замкнутый круг между манипуляцией и потребностью, являющейся реакцией на нее, - и делают все более плотным единство системы".
Техническая рациональность, схема культуры сегодня является рациональностью самого господства как такового. Техника культуриндустрии была превращена в феномен стандартизации и серийного производства, и в жертву было принесено все то, что всегда отличало логику искусства от логики социальной системы.
Свойства:
Суть работы культуриндустрии - повторение. Вся система поп музыки, например, основана на повторяемости, - по первым тактам, или, в крайнем случае, по припеву можно с первого прослушивания определить, будет ли популярна песня.
Все характерные нововведения сводятся к усовершенствованию системы массового воспроизводства. Важным становится техника, детали, эффекты, а не содержание, которое уже выхолощено.
В культуриндустрии индивидуум является иллюзорным не просто из-за стандартизации свойственного ей способа производства. Индивидуальность может не принести дохода.
Индивидуальность, бунтарство становится товарным знаком того, кому удалось снабдить производство новыми идеями. Кто сумел заявить о своей неординарности, - тому будет предоставлено место в вершине культуриндустрии.
Любой всплеск спонтанного самовыражения немедленно абсорбируется системой.
В Бразилии, например, кампания "Революция Пепси" была разработана как форма молодежного протеста в репрессивном обществе. Таланты становятся собственностью индустрии еще до того, как выставляются ею напоказ.
"Тот, кто не выказывает конформизма, не хочет работать на индустрию (или постулирует независимость собственной деятельности от власти и общества) обрекается на экономическое бессилие, и, будучи исключенным из производственного процесса, без труда превращается в неполноценного. Он оказывается в таком андерграунде, в котором не только невозможно быть услышанным, но и выжить трудно".
Отказ повиноваться компенсируется материальной основой все более увеличивающегося удовлетворения.
Индивидуальное редуцируется до случайного и воспроизводится серийным способом. На протест и индивидуальность воздействуют уже в зародыше.
Каким образом воздействуют на протест? Маркузе утверждает, что любое искусство, и положительное, и отрицательное, утверждало разрыв между художественной и социальной реальностью. Искусство всегда - отчуждение, дающее голос протеста несчастному сознанию. Технологическая действительность же подавляет основу художественного отчуждения (см. статью Беньямина, лекцию № 2).
Преодоление, отрицание реальности - свойство искусства. Искусство всегда (храм, пещера) повергало людей (раб, господин) в состояние возвышенного страха, измененного состояния сознания, неведомого им в повседневной жизни. В ритуальном или же ином виде оно содержит в себе отрицание, которое в развитой форме становится Великим Отказом - протестом против существующего.
Развивающееся техническое общество устраняет этот зазор. "Другое измерение" поглощается существующим состоянием вещей. Физическая трансформация мира влечет за собой психическую трансформацию символов, образов, идей. Пространства мира бороздят катера, самолеты, спутники, машины, поезда метро, - и пространство утрачивает характер иной реальности. А вслед за природой его утрачивает и человек.
В человеке и природе раньше всегда было неразложимое ядро, не поддающееся рациональному объяснению и завоеванию, - технологическая рациональность свела его на нет (как говорилось выше, человек вслед за природой интерпретируется как материя, поддающаяся научному исчислению). Одиночество - важнейшее условие размышления, условие способности индивида противостоять обществу (условие индивидуальности) становится технически невозможным.
Технологическая реальность вторгается в личное внутреннее пространство человека, полностью заполняя его. Непосредственная, автоматическая идентификация, свойственная примитивным формам ассоциирования вновь возникает в высокоразвитых странах: однако теперь она является продуктом изощренного научного управления и организации.
Не только одиночество становится технически невозможным - способность поэтического языка выразить иной порядок зависит от трансцендирующих элементов в языке, "однако тотальная мобилизация всех средств массовой информации для защиты существующей действительности (реклама, например) привела к тому, что сообщение трансцендентного характера стало технически неосуществимо".
Произведения, созданные отчуждением, начинают циркулировать в обществе как часть оснащения, служащего либо украшению, либо психоанализу доминирующего положения вещей. Они выполняют коммерческую задачу - продают, утешают или возбуждают.
Новое в культуриндустрии - исключение новизны как таковой. "Все выглядит так, будто бы некой инстанцией был просмотрен весь материал и составлен общеобязательный каталог культурных благ, лаконично перечисляющий все подлежащие отпуску потребителю серии. Идеи были начертаны на небосводе культуры, где, будучи подсчитаны и даже превратившись в числа, они и нашли конечное пристанище, не поддаваясь больше ни умножению, ни изменению".
Культуриндустрия тотальна.
Тотальность культуриндустрии служит развлечению. Развлечение - как отсутствие мысли, воображения, способствует обузданию как революционных, так и варварских инстинктов.
Получать удовольствие значит - не сметь ни о чем думать, забыть о страдании даже там, где его показывают. Освобождение развлечения - это освобождение от мышления.
Такая манипуляция достигает высот в кино: все чувственно воспринимаемые элементы фильма все вместе безотказно и полностью контролируют реакцию зрителя, "они производятся ходом единого в техническом отношении производственного процесса фильма". Все просчитано - звук, камера, поворот головы, реплика, сюжетный ход. В этот процесс интегрированы все элементы производства картины, начиная с заранее сориентированной романной канвы и кончая последним шумовым эффектом. Подлинным содержанием фильма и является эта слаженно воздействующая система.
Все элементы фильма построены таким образом, что, хотя для их адекватного восприятия и требуется схватывать все быстро и аккуратно, быть наблюдательным, но именно мыслительная активность при их просмотре для зрителя невозможна, если он не хочет ничего упустить из проносящего перед ним потока кадров. Напряжение является столь хорошо рассчитанным, что, с одной стороны, не перетруждает, и, с другой стороны, не позволяет включить мысль, воображение.
Идеология культуриндустрии.
В целом, все отрасли культуриндустрии служат одной цели - укреплению системы. "Необходимо скрепить все чувства человека с момента его выхода из офиса и до момента его возвращения туда утром и убедить его в необходимости такого стиля жизни".
Развлечение становится пролонгацией труда. Зритель не должен иметь никакой потребности в собственной мысли: любая из возможных реакций является предусмотренной самим продуктом, системой сигналов. Культуриндустрия является частью трудового процесса.
Мораль массовой культуры при этом является упрощенной моралью детских книжек вчерашнего дня.
"Идеология же расщепляется на фотографическое воспроизведение бытия и на ни чем не прикрытую ложь о его смысле, не открыто высказываемую, но суггестивно вдалбливаемую в головы".
Такова реклама: что бы ни воспроизводила камера - прекрасно. Лозунг, декларируемый роликом, при этом может быть не связан или даже противоречить изображению. Демонстрация является лучшим доказательством - пусть не убедительным, но подавляющим. Культ изображаемого факта.
Культура является товаром. Благодаря тому, что под нажимом системы любой продукт вынужден использовать рекламную технику, последняя вторгается и в стиль культуриндустрии.
Именно поэтому ее продукты сливаются с рекламой. "Монтажный характер культуриндустрии; синтетический, фабричный способ изготовления ее продуктов, уже заранее является как нельзя более подходящим для рекламы: благодаря тому, что каждый отдельный момент становится тут отделяемым, взаимозаменяемым и даже технически отчуждаемым от любого смыслового контекста, он всецело предоставляет себя в распоряжение целей, внешних по отношению к данному произведению".
Реклама становится просто искусством, с которым пророчески отождествил ее Геббельс, искусством для искусства, рекламой для самой себя, чистой демонстрацией социальной власти.
Итак, культура и искусство культуриндустрии сливаются с рекламой. Как же обстоит дело с традиционным высоким искусством?
Высокая культура:
Высокая культура Запада по своей сути - дотехнологична. Ее порядок, герои осуждают порядок бизнеса (в классике литературы, например, отражено становление капитализма, но ее главные герои - не предприниматели, что у Диккенса, что у Гончарова). В ее мире человек и природа организованы не как вещи. Ее ритм, время, пространство - в прошлом. Это отжившая культура.
Высокая культура всегда находилась в противоречии с социальной действительностью, и наслаждение ее дарами было доступно лишь меньшинству. Однако в ней (в отдалении) сохранялась истинность, и "ее идеалы редко тревожили действительность". В защищенном пространстве табуированные истины выживали.
Новизна сегодняшней ситуации заключается в том, что произошло сглаживание антагонизма между культурной и социальной действительностью.
Ликвидация двухмерной культуры происходит не посредством отрицания "культурных ценностей", а посредством их полного встраивания в утвердившийся порядок и их массового воспроизводства и демонстрации. Они становятся инструментами социального сплачивания.
Все сферы культуры приводятся к одному знаменателю - товарной форме. "Интеллектуальная продукция стала неотличимой от материальной, - она становится винтиком культурной машины, изменяющей содержание высокой культуры".
Становление личности, печали индивида становятся объектами ежедневного управления и продажи.
Лишая значения издавна хранимые образы трансцендентного путем встраивания их в повседневную реальность, общество свидетельствует о том, насколько возросла способность управлять неразрешимыми конфликтами. "Архетипические мечты подвластны технологическому разрешению. А Гамлет и Эдип теперь - пациенты психиатра".
"Анна Каренина" и "Госпожа Бовари": здесь и во многих других произведениях господство Эроса связано с деструкцией общества. Сейчас, освобожденная от подавления, сексуальность превращается в движущую силу бестселлеров. Сексуальность, освобожденная от сублимированной формы - открыта, безнравственна и потому совершенно безвредна.
Вывод. Искусство легких жанров всегда сопровождало автономное как тень. Оно являлось "социальной нечистой совестью серьезного искусства". И теперь "культуриндустрия губит вовне себя его истину, чтобы репродуцировать ее внутри себя в качестве лжи". То есть, сохраняя форму, детали, она выхолащивает заимствованное содержание, видоизменяя его до выгодного культуриндустрии и власти.
"Внутреннее чувство, субъективно окрашенный образ истины во все времена был подвластен государству, внешнему по отношению к нему, в большей степени, чем подозревал сам. Культуриндустрией они преображаются в откровенную ложь. И становятся пустословием, добавляемым в качестве приправы в бестселлеры и кинофильмы, чтобы с большей уверенностью можно было подчинять системе самобытные человеческие побуждения".
Самый слабый пункт критической теории общества - ее неспособность указать освободительные тенденции внутри существующего общества. Неспособность дать иной рецепт выживания, кроме критического размышления.
Маркузе, например, заканчивает "Одномерного человека" примерно такими словами: "есть те, что посвящают свои жизни Великому Отказу, кажущемуся тем более неразумным, что эта система реально облегчает жизнь".
Заключительный этап деятельности Франкфуртской Школы - поиск пространств, свобо
