Современное понимание наследственности и среды

Итак, к настоящему времени, не отрицая вклада среды и» наследственности в формирование и проявление индиви­дуальных различий психики, теория дифференциальной психологии идет по пути уточнения этих понятий. Наслед­ственность стала пониматься шире: это не просто отдель­ные признаки, влияющие на поведение (например, свой­ства нервной системы, как считалось в течение долгого вре­мени), но также и врожденные программы поведения, в т.ч. и социального (грациализация, репродуктивное, террито­риальное поведение и пр.). Программы социального пове­дения, число которых постоянно увеличивается, изучают­ся социоэтологией (20). Программы отличаются от сменяю­щих друг друга под воздействием среды признаков тем, что в этом случае траектория развития предвосхищена; про­грамма содержит в себе и время ее «запуска», и последова­тельность критических точек.

Понятие среды тоже изменилось. Это не просто изменя­ющийся ряд стимулов, на которые индивид реагирует в течение всей жизни — начиная от воздуха и пищи и кон­чая условиями образования и отношением товарищей. Это скорее система взаимодействий человека и мира. М. Черноушек предлагает следующие признаки среды (24): 1. У сре­ды отсутствуют твердо фиксированные рамки во времени и пространстве (т.е. она является фоном человеческого бы­тия, выступающего в качестве фигуры). 2. Она воздейству­ет на все чувства сразу. 3. Среда дает не только главную, но и второстепенную (периферийную) информацию. 4. Она со­держит всегда больше информации, чем мы способны пере­варить. 5. Среда воспринимается в связи с деятельностью. 6. Любая среда, наряду с материальными особенностями, обладает психологическими и символическими значения­ми. 7. Окружающая среда действует как единое целое. Та­ким образом, очевидно, что мы одновременно существуем в нескольких средах.

У. Бронфенбреннер в своей книге «Экология человечес­кого развития» представил экологическую среду как систе­му из четырех концентрических структур (13). Микросис­тема — структура деятельностей, ролей и межличностных взаимодействий в данном конкретном окружении. То есть даже применительно к двум близнецам мы не можем ут­верждать идентичность среды развития, потому что к ним, предъявляются разные требования, разные ожидания, по­тому что один из. них неминуемо назначается старшим, а другой — младшим. Мезосистема — структура взаимоотно­шения двух и более сред (семья и работа, дом и группа сверстников). Так, если брат и сестра ходят в одну школу, но сестре разрешают приводить домой подруг, а брату — нет, мезосистема их жизнедеятельности будет различаться. Экзосистема — среда, в пространстве которой происходят значимые события (круг общения). Так, дети могут ходить в одну и ту же школу, но при этом круг одноклассников может быть значимым для одного и безразличным для другого, все важные жизненные события которого проис­ходят, например, в драмкружке. И, наконец, макросисте­ма — субкультура (ценности, законы и традиции, которым следует человек). У. Бронфенбреннер полагал, что макро­система играет решающую роль в образе жизни человека,подчиняя себе все «внутренние» системы. Так, понятно, что если в стране не поощряется рождаемость и не предостав­ляется отпуск по уходу за ребенком, то ребенок будет расти в условиях материнской депривации, а микро-, мезо- и экзосистемы могут оказаться недостаточными, чтобы это ком­пенсировать. С другой стороны, независимо от частных вне­шних условий, основные составляющие образа жизни и мировоззрения сохраняются в субкультуре.

По мнению У. Бронфенбреннера, среда содержит два ос­новных измерения: это виды деятельности, в которые вов­лечен человек, и характеристики наставников (учителей), которых он выбирает для себя в течение всей жизни. На разных стадиях развития человек, естественно, выбирает и меняет свою среду, причем в течение жизни роль собствен­ной активности в формировании среды постоянно увеличи­вается.

Еще одна структура среды предложена известной отече­ственной исследовательницей B.C. Мухиной (11). В поня­тие среды она включает предметный мир, образно-знако­вые системы, социальное пространство и природную реаль­ность. Говорят также об языковой среде, образовательной среде (В.В. Рубцов), которые представляют собой источник тех или иных достижений человека. Причем сегодня, без сомнения, можно говорить уже и о виртуальной среде (про­являющейся в компьютерной за­висимости и других явлениях устойчивого аффективного отношения к объективно не существующим явлениям). Средовое влияние, таким образом, включает в себя определен­ность психических особенностей географическими услови­ями — ландшафтом, климатом и т.д. (географический де­терминизм), содержанием культуры и субкультуры,необходимыми и ценными для субъекта вещами, наконец, качеством и формой общения человека. Присвоение (персонализация) содержимого среды — важный фактор личнос­ти и самосознания человека.

Одной из попыток примирения сторонников биогенети­ческих и социогенетических концепций является онтогене­тическая концепция X. Вернера (ортогенез — это теория развития живой природы) (13). Согласно его взглядам, все организмы рождаются с функциями (в том числе и психи­ческими), зафиксированными на нижней точке своего раз­вития. Взаимодействуя со средой, они приобретают новый опыт, который, в свою очередь, закрепляется в новых функциональных структурах, вновь определяющих минимум взаимодействия, но уже нового качества. Таким образом, организация предшествующих стадий подразумевает, но не содержат в себе организацию последующих. X. Вернер сравнивал организм с актером на сцене: в ходе развития происходит сдвиг от сцены к актеру. Чем выше стадия, тем чаще инициатива исходит от индивида, становящего­ся все более активным, начинающим манипулировать сре­дой, а не только пассивно на нее откликаться. Расшире­ние возможностей субъекта выражается в понимании груп­повых целей, умении откликаться на отсроченные и запланированные задачи.

Другой известный исследователь Дж. Вулвилл, также отмечая изменение меры активности субъекта, предло­жил 4 модели взаимодействия субъекта и среды. Модель «больничной койки» — характерна для первых месяцев жизни человека, отмеченных почти полной его пассивно­стью. В модели «луна-парк» — объекты среды уже могут выбираться ребенком, но их влияние остается неизмен­ным. В модели, названной «соревнованием пловцов», субъект следует своему пути, а среда — лишь контекст жизни. И, наконец, модель «теннисного мяча» характе­ризуется постоянным взаимодействием между субъектом и средой (этот взгляд в общем отвечает позиции X. Вер­нера) (13).

Итак, при изучении индивидуальных различий психи­ки важно осознавать факт несовпадения понятий, во-пер­вых, «средовое» и «социальное» влияние, во-вторых, «на­следственное» и «биологическое», и, в-третьих, «устойчи­вое» и «наследуемое». Очевидно, что поскольку меняется среда и по-разному разворачиваются врожденные програм­мы поведения человека, то и психика человека индивидуа­лизируется в течение всей жизни. При этом в ней присут­ствуют области более вариативные и чувствительные к вли­янию среды и относительно устойчивые. Более того, использование психогенетических методов позволяет опре­делить вклад наследуемости, общей и различающейся для каждого человека среды. Отмечая общее, особенное и еди­ничное, обычно используют термины индивид, личность, индивидуальность (3, 7, 14, 22).