Лекция №5. Мебель второй половины XVIII в

ВЕКА

Лекция №4. ХУДОЖЕСТВЕННАЯ ОБРАБОТКА ДЕРЕВА В НАЧАЛЕ

Рассматриваемые вопросы:

4.1. ХУДОЖЕСТВЕННАЯ ОБРАБОТКА ДЕРЕВА В НАЧАЛЕ XVIII В.

4.2. ХУДОЖЕСТВЕННАЯ ОБРАБОТКА ДЕРЕВА И ПРИМЕНЕНИЕ В ИНТЕРЬЕРЕ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XVIII В.

Привлекая лучших мастеров того времени для отделки дворцовых помещений, Петр I стремился создать жилую обстановку, отвечающую своим обликом новому укладу жизни. По словам Андрея Нартова, «Петр I не любил никакой пышности, великолепия и многих прислужни­ков». Поэтому убранство лучших дворцовых сооружений начала XVIII в. и их обстановка несут следы большого художественного вкуса при от­сутствии особой торжественности и роскоши (рис. 47).

Стены комнат и залов отделывали деревянными резными и столяр­ными панелями, украшали зеркалами, серебряными люстрами, кафель­ными печами и картинами. Мотивами картин являлись главным образом морские пейзажи. Пол выкладывали керамическими плитка.ми или насти­лали паркет. Вдоль стен ставили различную мебель: шкафы, витрины, лубовые стулья и кресла с резьбой и точеными деталями, обитые кожей. Во всей обстановке видна простота и сдержанность, отличающаяся свое­образным единством (рис. 48).

В эту эпоху древесиной отделывают многие интерьеры Летнего дворца, кабинет Петра I в Большом Петергофском дворце, дворцы Мон-плсзир Эрмитаж и Марли, где художественные резные панели являются одним из главных украшений.

Рис. 47. Летний дворец Петра 1. Арх. А. Шлютер (XVIII в.)

Деревянная обшивка стен (рис. 49) этих 'помещений доходит до по­толка и членится на филенки, одинаковые или различные по величине и форме, но всегда пропорционально гармоничные. Верхнюю часть об­шивки обрамляют сложно профилированным карнизом, а нижнюю—па­нелью или плинтусом. Швы закрывают брусками менее сложного про­филя. Филенки стен и панели имеют гладко обработанную поверхность или украшены резьбой. Резьбой украшаются также рамы для зеркал, произведений живописи и для стенных ковров—гобеленов. Раскладки столярного профиля сочетаются с токарными деталями. Наборные работы из дерева встречаются в основном только в паркетах. Дубовая обшивка стен, резные и токарные украшения тонируют в темный цвет и отделы­вают воском-

Двери этого времени делали одностворчатыми и двустворчатыми

(см. рис. 48), глухими и остекленными. Дверные полотна делились на две-три филенки различной величины, композиционно подчиненные об­щему решению стен. Дверной проем обрамляли профилированным на­личником, поставленным на тумбочки, более высокие, чем плинтус. Ос­текленные двери часто имели полуциркульный верх, украшенный ха­рактерным для того времени переплетом в виде решетки (см. рис. 48). Иногда наддверное украшение решалось как резное панно. Профили рас­кладок филенок стен и дверей всегда имели один и тот же рисунок.

Зеркала, получившие широкое применение в убранстве интерьера, были сравнительно небольших размеров, так как больших зеркал делать не умели. Часто зеркало состояло из небольших зеркал, заключенных в раму из тонких тяг, или в виде портального украшения с колонкамии фронтоном.

Интересно оформлены дверные и особенно оконные проемы Летнего дворца Петра I. Оконные проемы имеют внутренние ставни. Ставни со­стоят из узких, во всю высоту окна, тонких досок, соединенных петлями. Так, чтобы можно было складывать и прислонять их к откосам проема. Отсюда ширина полотнища ставни совпадает с размером откоса. Откосы проема отделаны так же, как и ставни.

Двери состоят из обвязки и филенок. На некоторых филенках выпол-1ены резные украшения. Наличники дверей, как правило, имеют калевочную отборку.

Деревянная отделка и резные украшения вестибюля дворца представляют собой пример умелого использования древесины в декоративных целях. Стены делятся пилястрами на простенки с гладкими филенка­ми. Пилястры имеют столярного профиля базу и резные капители. На митральном простенке расположено декоративное резное панно, заключенное в широкую раму с полукруглым завершением (рис. 50).Красотой формы отличаются и точеные балясины лестницы, дополненные резным украшением.

Дубовая обшивка стен дворца Марли (см. рис. 49) обработана узкими филенками, разделенными по высоте профилированным бруском на две части, верхнюю большую и нижнюю малую. Между филенками расположены окна и зеркала. Окна замыкаются наличником фигурного профиля, доходящим до пола. Зеркала имеют встроенные рамы, увенчанные резными украшениями. Под окнами и зеркалами смещены филенки горизонтальной формы.

Просто и изящно обработаны деревянные стены (рис. 51) западной галереи дворца Монплезир. Простенки между дверями заполнены строенными одинаковой величины рама.ми с пейзажами. Панель, занимающая '/з высоты стены, имеет по бокам филенки с пилястрами. Панель ограничена карнизом и плинтусом простого профиля. Рядом с картинами, отдельных местах размещены накладные резные орнаменты с тонкой моделировкой форм.

Двустворчатые остекленные двери имеют полуциркульный верх и неширокие мягкого профиля наличники.Над дверью проходит профилированная раскладка со скругленными углами, в которые вкомпонованы резные украшения.

Особыми художественными качествами декоративной отделки отличается кабинет Петра I в Большом Петергофском дворце (рис. 52), законченный в 1721 г.

Нижняя часть стен—панель—решена скромно, разделена на ряд гладко обработанных филенок, замкнутых раскладками строгого профиля. Обшивка стен над панелью орнаментируется богаче. Резные украшения разнообразны по рисунку и в каждом отдельном случае имеют свою законченную композицию. В технике невысокого рельефа изображены портреты Петра I, аллегории времен года, музыкальные инструменты, военные доспехи, растительный орнамент. Одно из таких украшений приведено на рис. 53. Резные панно чередуются с зеркалами деревянных рамах, узкое пространство между ними заполнено мелкой орнаментацией.

Композиция двупольной двери кабинета гармонично увязана с оформлением обшивки стен. Каждое полотно, имея узкую обвязь, делится на три различных по величине филенки. Нижняя, квадратной формы филенка, подобна филенкам панели. Верхняя, малая, украшена растительным орнаментом. Богато убрана средняя большая филенка. сложные завитки из растительных веток и цветов образуют симметрично замкнутую композицию.

Дверной проем замыкается наличником изящного профиля. Выразительностью композиции и тщательностью прорисовки деталей отли

Рис. 51. Дубовая панель. Дворец Монплезир

Рис. 52. Резная дверь и панно кабинета Петра I. Большой Петергофский дворец

чается наддверное украшение, изображающее в центре курильни­цу, крылатых драконов н гирлян­ды из листьев и плодов.

Украшения для кабинета Пет­ра I разработаны французским мастером резьбы Николаем Пино и выполнены под его руководст­вом русскими и французскими ма­стерами.

Паркеты начала XVIII в. очень просты по набору и близки по при­емам кладки паркетам XVI и XVII вв. С XVI в. полы настилали из дубовых массивных брусков на специальную деревянную основу. Эти бруски делали косыми и пря­мыми. В XVII в. главным образом применяли так называемый «дубо­вый кирпич», скрепляемый извест­ковой массой. Пример подобного набора можно видеть и в более ранних постройках, в церкви Ва­силия Блаженного, в Сольвычегодском монастыре, Донском мо­настыре, в Тайнинской церкви и некоторых других местах.

В первой четверти XVIII в. появляется щитовой художествен­ный паркет. Для удобства настила пола отдельные дощечки (клепки) стали наклеивать на щиты раз­личной формы, состоящие из де­лянок. Распространенный размер наборного щита 140 X 140 см при толщине 6 см. Применяемая тол-шина цветного массива была раз­личной (от 0,3 до 1,5 см).

В собранном виде щиты обра­зовывали законченный орнамент и крепились на бревенчатый обре-шетник, представлявший собой устойчивое основание.

Наборную клепку наклеивали на щит различными клеями. Чаще всего применялся рыбий клей. как наиболее долговечный. Поверх­ность щитов зачищали вначале циклей, а затем при окончатель­ной обработке хвощем или рыбьей кожей для придания набору глян­ца, что повышало декоративные

Французская мебель, входившая в обстановку петровских дворцов, выполненная королевскими мебельными мастерскими, отличалась вели

свойства древесины; полы обычно натирали чистым пчелиным воском.

До середины XVIII в. паркеты были несложного геометрического ри­сунка, в котором использовали естественные декоративные качества дуба, бука, граба, сосны, березы, ясеня и клена.

Паркеты во дворцах Монплезир, Марли и Эрмитаж имеют стро­гий повторяющийся узор, состоящий из шестигранника, стороны ко­торого выложены кленом, простым и мореным дубом, отчего рисунок паркета приобретает объемный вид. Простота форм набора паркета от­вечала скупым и сдержанным формам убранства интерьеров.

4.2. ХУДОЖЕСТВЕННАЯ ОБРАБОТКА ДЕРЕВА И ПРИМЕНЕНИЕ В ИНТЕРЬЕРЕ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XVIII В.

Наступает пора экономического рассвета и политической силы русского дворянства.С большой роскошью отделываются дворцовые и церковные интерьеры.

Суровость и сдержанность убранства помещений петровского времени меняется иными чертами благодаря новым композиционным приемам решения архитектурных деталей и предметов, украшающих интерьер.

Стены оформляются пышной резной из дерева орнаментикой, скрадывающей конструктивные части помещения. Дверные и оконные проемы ста­вятся больше, застекленные двери ведут в парк или сад, создавая непосредственную связь интерьера с природой. Стремясь иллюзорно расширить ограниченное пространство комнат и залов, архитектор декорирует стены большим количеством зеркал, часто помещаемых друг против друга. Плафонная живопись в своих композиционных приемах и готовых решениях также стремится ослабить впечатление ограниченного пространства. Паркет становится более нарядным, часто его композиция отвечает композиционному замыслу живописи потолка. Мебель и другие предметы обстановки становятся изящнее и благодаря декоративным

Рис. 54. Интерьер. Большой Царскосельский дворец

Рис. 55. Тронный зал. Большой Царскосельский дворец

формам и цветовой окраске составляют одно целое с архитек­турным решением интерьера.

Наиболее типичные по убранству интерьеры (рис. 54) были созданы выдающимся архитектором этого времени В. В. Растрелли в сооруже­ниях Большого Петергофского и Большого Царскосельского дворцов.

Использованию древесины в убранстве помещений, как и в начале века, отводится значительное место. Деревом украшают стены и потолок, двери и панели, зеркала и пол. Особую роль в декоративной отделке играет резьба. Исключительно высокий уровень деревянных резных украшений в значительной мере определяет в это время характер убран­ства дворцовых помещений.

В связи с большими масштабами резных работ были открыты спе­циальные мастерские на Волге, вблизи лесных массивов. Липу и березу предварительно пропитывали льняным и конопляным маслом, после чего выполняли резьбу. Подготовленные таким образом резные детали от­правляли в столицу, где их покрывали цветным левкасом, золотили и устанавливали на место.

Подлинным шедевром русского декоративного искусства являются

Рис. 56. Портал Картинного зала. Большой Царско­сельский дворец

помещения Царскосельского дворца, особенно Большой, или Тронный, зал, где со сказочной роскошью и блестящим ма­стерством отделывали, резьбой архитектурные делали интерьера (рис. 55). Орнаментальные и деко­ративно-скульптурные ук­рашения располагаются на белой глади стен и по­толка, создавая сложные криволинейные формы, полные движения и не­ожиданных сочетаний;

во всем виден единый композиционный замы­сел — придать залу пыш­ность и торжественность.

Искусство деревянной резьбы в середине XVIII в. достигает наивысшего рас­цвета. Благодаря сохра­нившимся традициям русские мастера живо и непосредственно, с кажу­щейся легкостью, несмот­ря на сложность замысла и на сравнительную хруп­кость материала, режут тончайшие ветки, листья и цветы, с большой скульптурной четкостью, выявляя характер и фор­му мотива. Высокий рель­еф резного украшения, местами доходящий до полного объема, модели­руется мастером так, что

обеспечивает ясность восприятия детали с любой точки зрения.

В барельефной и горельефной резьбе и круглой скульптуре рус­ские мастера с большим искусством выполняют аллегорические фигуры, сидящих амуров, раковины, картуши, ветви и листья аканта и гирлянды цветов, украшая ими стены, потолок, двери и окна. Резьбу богато золо­тят, как резные иконостасы в русских церквях XVII в.

Несмотря на сложность и насыщенность орнаментации, на сочность декоративной обработки украшений стен и потолка сохраняется общее единство композиции интерьера, ясность и четкость построения архитек­турных форм и декора.

Так же богато и разнообразно, как и стены, оформляются окна, па­нели и особенно дверные проемы (рис. 56). Дверной проем обычно замы­кается узким наличником и обрамляется по сторонам декоративной скульптурой и горельефной резьбой. Полотно дверей и откосы проема окрашивают в белый цвет и украшают криволинейными раскладками и резной орнаментацией, состоящей из масок и раковин, переплетаю­щихся завитками аканта и гирляндами цветов. Невысокие деревянные панели сверху и снизу раскладывают профилированной тягой и орнамен­тируют подобно дверям. Стенные зеркала, являясь одним из главных элементов убранства помещений, занимали большие простенки и украша­лись деревянными золочеными, рамами криволинейных очертаний. Часто к стенному зеркалу ставили небольшой столик, называемый консолью или подзеркальником.

Для выполнения резных работ, связанных с отделкой дворцовых по­мещений, в середине XVIII в. было привлечено большое количество высо­коквалифицированных мастеров. Только на украшении внутреннего убранства Царскосельского дворца работало около 100 русских резчиков по дереву.

В середине века значительно обогащаются декоративные приемы на­бора художественного щитового паркета. Для убранства пола широко используют геометрические мотивы различной формы: звезды, круглые медальоны, квадраты, прямоугольные и ромбовидные фигуры, прямые и зигзагообразные линии. Вместе с тем широко применяют простейшие наборы, бытовавшие в XVII и начале XVIII вв., например набор «в елку». Возрастают технологические и технические возможности при наборе и укладке щитов. Расширяется и ассортимент применяемых пород де­рева.

Простые и 'несколько суровые по мотиву паркеты этого времени бла­годаря контрастному подбору цвета пород дерева производят впечатле­ние величественности и красоты. Их скромный и строго геометрический рисунок подчеркивает богатство резной отделки стен и сюжетную слож­ность плафонной живописи.

Лучшие паркеты середины XVIII в. принадлежат архитекторам А. Ринальди и В. В. Растрелли. Являясь замечательным мастером в от­делке интерьера, В. В. Растрелли умело применял дерево при украше­нии пола. Паркеты Большого Петергофского и Зимнего дворцов отлича­ются скупостью форм и красивым декоративным сочетанием пород дере­ва. Главными мотивами этих паркетов были звезды, ромбовидные и кре­стообразные фигуры, мотивы кирпичика и прожилки, соединяющие от­дельные части изображения. Особым богатством и сложностью набора отличался паркет, представляющий собой сетчатый тип орнамента, со­ставленного из больших квадратов и расположенных на них лучистых звезд и геометрической формы розет. Крупные прожилки отделяли цент­ральную часть пола от фриза, набранного в виде кирпичей.

Паркеты выполнялись из простого и мореного дуба, ореха, березы, клена, граба, реже из красного дерева и палисандра. В изготовлении паркетов во дворцах Петербурга принимали участие высококвалифици­рованные столяры-краснодеревцы. Из крепостных или вольнонаемных.людей главным образом привлекались охтенские мастера. Известно, что в Петергофе выполняли работы Афанасий Воронин с девятью товари­щами, в Зимнем дворце—Владимир Беклемешев и Гаврил Семенов, с ними работали 10 мастеров, знающих корабельное дело, а также 38 мастеров с Охты. Над паркетами бывш. Царского Села работали це­новые мастера Гаврил Рыжий, Михайло Сухой, столяры Григорий Кури­цын, Алексей Попов, Филипп Волков и Терентий Шурыгин.

В 60—70 годах XVIII в. в русской архитектуре намечается отход от художественных задач предшествующего периода. Архитекторы посте­пенно отказываются от нарядной пышности декоративного оформления зданий. Архитектура принимает более строгие, лаконичные формы. Такие архитектурные сооружения этого времени, как Китайский дворец

Рис. 57. Интерьер. Дворец Петра III

в Ораниенбауме (г. Ломоносов), Мраморный дворец (ныне Ленинград­ский филиал музея имени В. И. Ленина), Академия Художеств, говорят о новых путях развития русской архитектуры и ясно отражают переходный период к искусству классики второй половины XVIII в.

В декоративной отделке интерьеров еще ярко выражены особенности, присущие середине XVIII в., однако в композиционных приемах убран­ства помещений видны следы большей сдержанности, лаконичности и простоты. Эти изменения свидетельствуют о формировании нового стиля русской архитектуры второй половины XVIII в.

Одним из ведущих архитекторов этого времени, отразивших в своем творчестве становление 'нового направления в архитектуре, был замеча­тельный мастер, большой знаток декоративно-прикладного искусства Антонио Ринальди. В лучших своих сооружениях Ринальди отказывается от некоторых приемов внутреннего убранства предшествующего периода. Архитектор уже не стремится к иллюзорному впечатлению расширения ограниченного пространства интерьера, к пышной декоративности, покры­тию орнаментальных деталей и предметов обстановки богатой позолотой. В своих постройках Ринальди, с большой изысканностью и со знанием дела используя разнообразные декоративные материалы, создает изуми­тельные образцы внутреннего убранства дворцовых помещений. Среди большого числа материалов древесина благодаря своим декоративным свойствам также широко используется архитектором и, в зависимостиотпоставленной задачи, подвергается различной художестенной обра­ботке.

Рис. 58. Роспись на панелях. Дворец Петра III

В одной из наиболее ранних своих построек, во дворце Петра III (1758—1762 гг.), Ринальди находит широкое применение дереву, отделы­вая им двери, дверные проемы, панели и паркет (рис. 57).

Двупольные двери дворца заключены наличником простой профили­ровки. Полотна дверей имеют светлокрасный цвет и с обеих сторон укра­шены резьбой. Внутрь резного орнамента вкомпонованы живописные миниатюры на китайские мотивы.

Подобные же декоративные решения имеют дверные притолоки. Стены помещений украшены деревянными панелями небольшой высоты. Сверху панель обрамлена карнизом, снизу—плинтусом с небольшим уступчи­ком. На филенках панели также, как и на дверях, изображены сцены из китайской жизни. Живописные миниатюры обрамлены рамками, состоя­щими из растительных завитков. Мотивами росписей служат пейзажи, различные архитектурные сооружения, фантастические птицы, крылатые жуки, бабочки, стрекозы, геометрические орнаменты разнообразной формы, виньетки и розеты.

Живописные изображения на деталях интерьера располагаются по-разному: на дверях и боковых дверных откосах—вертикально, на филенках панелей—горизонтально. Несмотря на однохарактерность композиционных построений сюжета многих миниатюр они в каждом от­дельном случае отличаются своеобразием и оригинальностью форм (рис. 58).

Росписи на деревянных частях интерьера во дворце Петра III явля­ются высокохудожественными образцами и представляют собой весьма редкое явление в области художественной обработки дерева.

Живопись на дверях, панелях и дверных откосах, выполненная под руководством и при участии «лакирных дел мастера» Федора Власова, в общей сложности насчитывает 213 различных композиций и занимает площадь около 70 м².

Для выполнения росписей поверхность древесины тщательно обраба­тывали и зачищали, затем на нее наносили тоновой левкас и вновь выравнивали. Подготовленную таким образом плоскость покрывали цвет­ным лаком. По лаку наносили абрис изображения краской и золотом. Пользуясь лаком различного цвета, мастер прописывал необходимые ме­ста картины, сочетая роспись лаками с покрытием отдельных мест ри­сунка сусальным золотом, с серебрением и фактурной обработкой поверх­ности металлическим и слюдяным порошком.

Резьба по дереву, применяемая при украшении интерьера, выполня­лась в невысоком рельефе и увязывалась с росписями. Резные обрамле­ния представляли собой замкнутые композиции, состоящие из криволи­нейных форм—раковин, веток и листьев. Резьба главным образом была накладной, только на дверях она была выполнена по массиву. Из масте­ров, выполнявших резные работы во дворце Петра III, нам известны: Дмитрий Иванов, Семен Фирсов, Дмитрий Михайлов и Павел Дурногласов.

Наряду с применением в убранстве интерьера резных украшений, токарных деталей из дерева (редко применявшихся в это время) и раз­личных способов живописи по древесине А. Ринальди успешно применяет наборное дерево. Используя появившуюся в то время облицовочную фа­неру различных пород древесины, А. Ринальди для Большого Китайско­го кабинета Китайского дворца сочиняет несколько композиций декора­тивных панно на китайские бытовые сюжеты.

Строительство Китайского дворца в Ораниенбауме (рис. 59) совпа­дает с периодом оживленных и непосредственных связей России с Даль­ним Востоком. Развивавшиеся торговые отношения с Китаем дали воз­можность русским познакомиться с древнейшим искусством китайского народа. Среди ввозимых в Россию предметов было значительное коли­чество художественных произведений китайского искусства: фарфор, ткани, ажурные костяные изделия, мебель и другое.

Изучение культуры великого китайского народа, его лучших произ­ведений, обогатило русское декоративное искусство, помогло архитекто­рам и мастерам художественного ремесла создать ряд выдающихся про­изведений, вошедших в сокровищницу русского искусства.

Большой Китайский кабинет (рис. 60) является лучшим примером оригинального, своеобразного оформления интерьера с использованием декоративных форм и мотивов китайского искусства, в творческой пере­работке восточной орнаментики русскими мастерами.

Двенадцать наборных (из дерева) панно, расположенных в Большом Китайском кабинете, занимают общую площадь 48,7 м². Все они выпол­нены русскими и иностранными мастерами. Панно, набранные способом маркетри из клена, чинары, наплыва ореха со слоновой костью, отли­чаются интересным подбором древесины по текстуре и цвету и безуко­ризненным техническим исполнением.

Наборные работы из древесины, выполненные в 60-х годах XVIII в. 1ля интерьеров Китайского дворца, оказали значительное влияние на дальнейшее развитие деревянной мозаики как одного из видов художе­ственной обработки дерева.

Отделка стен Китайского дворца резным деревом необычайно разно-)бразна по рисунку и выполнению. В одних комнатах имеются только деревянные резные рамы и наддверные украшения, среди них наиболее штересными по художественно исполненным деталям являются рамы ],ля зеркал (ркс. 61) и стеклярусных панно, выполненные из массива дре­весины в виде пальмовых стволов, перевитых гирляндой цветов.

Рис. 59. Китайский дворец. Арх. А. Ринальди (XVIII в.)

В Камерюнгферской ком­нате и гардеробной двор­ца древесина используется для полной облицовки стен, подобно тому, как было принято в первой чет­верти XVIII в.

Убранству пола А. Ринальди придавал исключи­тельное значение. Паркеты Китайского дворца по свое­му художественному замыс­лу и мастерству исполне­ния являются одними из лучших для этого времени. Ринальди смело использует различные мотивы и сю­жеты, рисуя динамичные узоры, состоящие из гир­лянд, венков, раковин, сти­лизованных ваз и музыкаль­ных инструментов.

Умело используя декора­тивные особенности естест­венных качеств древесины в определенном подборе по от­ношению к источнику света, он добивается большого эф­фекта контрастных звучаний

в своей композиции. По сравнению с В. В. Растрелли А. Ринальди для набора своих паркетов использует большее количество пород древесины; часто светлые породы, такие, как береза и клен, являются в основной части его паркета фоном для наиболее темных орнаментации. По темному фону фриза, набранно­го из палисандра, ореха и красного дерева, выкладывается орнамент из светлых пород. Это делает композицию центральной части наиболее собранной и четко подчеркнутой в ее границах. А. Ринальди, используя прежние приемы кладки, значительно обогатил паркет новыми компо­зиционными формами и мотивами.

Рис. 61. Оформление зеркал. Китайский

дворец

Наряду с использованием геометри­ческих узоров он широко применяет и сочетает с ними мотивы русской природы — колокольчики, ромашки, ветки березы и клена. Иногда ком­позиция состоит только из текучих, легко извивающихся линий, образу­ющих сложные криволинейные построения. Примеры композиционных решений паркета хорошо видны в Ореховом будуаре Китайского дворца (рис. 62, 63). В прямоугольную форму паркета вписан медальон, пред­ставляющий собой сложную геометрическую фигуру, обрамленную акантовыми листьями и цветами. По сторонам от медальона располага­ются крупные виньетки, составленные из веток аканта и березы. Центральный мотив паркета замыкается симметрично расположенными вет­ками и колокольчиками. Сравнительно мелкий рисунок мотива, разбросанный на больших плоскостях пола, является одним из оригинальных приемов композиционного решения паркета XVIII в.

Паркет Камерюнгферской комнаты имеет совершенно иное компози­ционное решение (рис. 64, 65). Композиция паркета является замкнутым типом орнамента и строится из геометрифеских форм и растительных

Рис. 62. Рисунок паркета Орехового будуара. Китайский дворец

Рис. 63. Деталь паркета Орехового будуара. Китайский дворец

мотивов. В центре пола квад­ратной формы помещена ок­ружность с многолучевой звез­дой и переплетающимися во­круг нее кругами. Углы паркета заполнены раковинами с расти­тельным мотивом и рогами изо­билия.

Умелое использование цве­товых свойств древесины и вы­сокое мастерство выполнения видны и в решении паркета спальни Екатерины II (рис.66, 67). Строгий геометрический узор краев паркета построен по типу китайских меандров '. По­мещенная в центре розетка из распустившихся цветов замы­кается венком. Орнамент в сти­ле барокко, расположенный во­круг центральной части парке­та, образует сложное по виду обрамление. Углы паркета за­полнены свешивающимися фо­нариками, соединенными ветка­ми с центральной частью изо­бражения.

Композиционный строй ук­рашения паркета напоминает богатый ковер с тонкой прори­совкой каждой детали.

Более строго А. Ринальди решает паркеты Гатчинского дверца. Их композиция приобретает наиболее уравновешенный и спокойный харак­тер, менее контрастной становится и цветовая гамма набора.

Для украшения паркетных полов применялись различные породы древесины. Из отечественных пород большое применение имели дуб, бук, граб, орех, сосна, береза, груша, мореный дуб, ясень и клен. Из привозных—красное дерево, палисандр, лимонное дерево, атласное дерево, тисе, туя, самшит, эбеновое дерево, амарант и сатиновое де­рево.

При укладке паркета пользовались главным образом естественным цветом древесины, но иногда светлые породы обрабатывали красите­лями и протравами. Из красителей чаще всего применяли (для красного цвета) настой из стружек фернамбукового дерева после их кипячения в воде, а также настой зеленой шелухи орехов. Из протрав употребляли железный и медный купорос.

Для придания изображению большей выразительности пользовались различными способами художественной обработки пола. Так, острым ин­струментом из массива пола выбирали желобки необходимой глубины и в них вкладывали древесину другого тона или заполняли черным ва­ром. Иногда в выбранные желобки вкладывали слоновую кость или пер­ламутр. Для придания изображению объемной формы древесину обрабатывали способом подкуривания (выдерживали некоторое время в горя­чем песке).

Рис. 64. Рисунок паркета Камерюнгферской комнаты Китайкий дворец

Рис 65 Деталь паркета Камерюнгфсрской комнаты. Китайский дворец

Рис. 66. Рисунок паркета в спальне Екатерины II. Китайский дворец

Выпиливание изображения происходило непосредственно из цветного массива или узор вырезали из фанеры, а затем наклеивали на массив, другой породы.

Наборные паркеты середины XVIII в. с точки зрения техники исполне­ния — безукоризненны. Любой сложности орнамент, выполненный тем или иным способом из различной по своим свойствам древесины, всегда имеет чистоту фуг.

Хорошо прорисованные шаблоны с точной отделкой кромок позволяли мастеру при выполнении набора не только плотно сфуговать отдельные части, но гарантировали полное подобие двух или нескольких одинаковых изображений в композиции.

Рис. 67. Деталь паркета в спальне Екатерины II. Китайский дворец

Выпиливание изображения происходило непосредственно из цветного массива или узор вырезали из фанеры, а затем наклеивали на массив, другой породы.

Наборные паркеты середины XVIII в. с точки зрения техники исполне­ния — безукоризненны. Любой сложности орнамент, выполненныйтемили иным способом из различной по своим свойствам древесины, всегда имеет чистоту фуг.

Хорошо прорисованные шаблоны с точной отделкой кромок позволяли мастеру при выполнении набора не только плотно сфуговать отдельные части, но гарантировали полное подобие двух или нескольких одинаковых изображений в композиции.

Точное выпиливание отдельных криволинейных частей узора из мас­сива, а также вырезки из фанеры дают нам возможность судить о нали­чии тонкого и небольшого полотна пилы, существовавшего в то время, и специального резца (ножа), заточенного косячком.

Под руководством архитектора А. Ринальди над убранством дворцо­вых помещений работали замечательные русские мастера того времени— резчики Г. Коновалов, Г. Зиновьев, И. Кузьмин, Я. Крашенников, Г. Горшков, П. Демидов, Г. Колпаков и Д. Светилин; живописцы по дереву Федор Власов, Я. Герасимов, И. Иванов, Н. Верещагин и Ф. Да­нилов; позолотчики Н. Холщевников, Г. Туболкин, И. Соколов, И. Тро­фимов и М. Кривоногов со своими учениками.

Основные работы по набору художественных паркетов выполняли столяры-краснодеревцы И. Кузьмин, Г. 'Коновалов, Я. Крашенников и Г. Зиновьев. Большой опыт и знания помогли им создать произведения, поражающие нас тонким вкусом и мастерством исполнения.

Рассматриваемые вопросы:

5.1. МЕБЕЛЬ ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ XVIII В.

5.2. ОСНОВНЫЕ СВЕДЕНИЯ О РЕМЕСЛАХ И АРХИТЕКТУРЕ В ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ 19 В.

В первой четверти XVIII в. интерьеры каменных дворцовых построек обставляли высокохудожественной мебелью русской работы конца XVII и начала XVIII вв. и привозной мебелью.

Широкий размах строительства в Петербурге и в его пригородах, а также отчасти в Москве вызвал острую необходимость в меблировке большого числа помещений. Но Россия в это время не располагала достаточным количеством мебельных мастерских и предприятий, по­этому возникший спрос на мебель не мог быть удовлетворен отечественным производством. Приходилось заказывать мебель в Голлан­дии, Англии, Германии и во Франции '.

Первый заказ на краснодеревную мебель во Францию был послан в 1715 г. королевскому архитектору Куртону. Примерно в это же время русский посол приобретает для Петра I в Вене письменное бюро из оре­хового дерева французской работы. В архивных источниках говорится:

«куплена про государев обиход скрыня большая писарская ореховая», а австрийскому столяру заказан специальный ящик с оковкой железом для отправки бюро в Россию.

В начале XVIII в. прибывает большая партия французской и голланд­ской мебели для строившегося Большого дворца в Ораниенбауме. Иногда заграничная мебель попадала в Россию в связи с приездами иностранных дипломатов, привозивших с собой мебель и выгодно сбывавших ее рус­ским помещикам.

В Россию ввозилась различная мебель: стулья, кресла, шкафы одно­ярусные и двухъярусные, шкафы-поставцы, шкафчики, столы различных размеров, реже ввозились кровати, зеркала и диваны.

Ввозимая из Германии мебель этого времени отличалась крупными и тяжеловесными формами; резные и токарные детали, карнизы и дру­гие профили имели большой запас материала, инкрустация и наборное дерево совершенно отсутствовали.

Голландская мебель по сравнению с немецкой была более облегчен­ной и изящной по форме. Характерным признаком являлись витые круг­лые стержни и другие токарные детали, выполнявшиеся с большим искусством. Получаемая Голландией из колоний декоративная древе­сина (палисандр, розовое дерево, амарантовое, черное и др.) позволяла обогатить отделку мебели наборными деталями.

Французская мебель входила в обстановку петровских дворцов, выполненная королевскими мебельными мастерами, отличалась великолепием чием форм и перегруженностью орнаментами. Она была украшена пер­ламутром, черепахой ', серебром и золоченой бронзой. Если мебель Голландии и Германии, изготовленная из массива дуба, обычно тони­ровалась в темный цвет или имела натуральный вид, с отделкой под воск, то во Франции широко применяли окраску и золочение.

С лучших образцов ввозимой из-за границы мебели русские столяры часто делали копии; их работа поражала точностью и высоким мастер­ством исполнения. Вместе с тем русские мастера стремились к актив­ному и осознанному восприятию художественных достоинств воспроиз­водимых ими образцов мебели, изучая конструктивные и декоративные их особенности. В этих случаях формы заграничной мебели под руками русских умельцев приобретали новые, самостоятельные черты, связанные с национальным пониманием форм мебели и личной творческой ини­циативой мастера.

Мебель, изготовленная в начале XVIII в. в России, получает новые

черты в связи с изменением форм архитектуры и общего убранства ин­терьера. Усложняясь в конструкции, она приобретает большую архитек-тоничность и благородство пропорций. Но вместе с тем русская мебель петровской эпохи еще связана с формами мебели XVII в., о чем говорят ее крупные размеры и большой запас материала, делающий ее громозд­кой и несколько тяжеловатой. Это объясняется не только преемствен­ностью национальных традиций, но и переходным периодом от форм древне-русской мебели к наиболее совершенным образцам ее (к середине

XVIII в.).

Очертания форм мебели в основном прямые, с ярко выраженными

горизонтальными и вертикальными членениями. Мебель украшали, осо­бенно шкафы, сложными тяжеловатыми профилированными карнизами, раскладками, штапиками и пр. Резные детали, чаще всего встречаю­щиеся на стульях и креслах, выполнялись на массиве. Характер форм орнамента и техника резьбы были близки резьбе XVII в., особенно по­следней четверти этого столетия. В конце первой четверти XVIII в. рус­ские мастера стали делать отдельные вставки из наборного дерева и вы­полняли их способом интарсии.

Основным видом украшений на мебели являлись токарные детали. Токарные детали были различной формы, особенно часто встречались круглые, витые, волнистые и в виде балясин. По сравнению с XVII в-в это время в токарных изделиях наблюдается объединение мелких де­талей в одну общую форму, отчего значительно увеличивается вырази­тельность силуэта изделия. Сочность и богатство светотени достигают

своего предела.

Токарному делу в это время отводилось большое место. Петр I в це­лях расширения производства токарных изделий открывает царскую то­карню в Преображенском дворце. После окончания строительства Лет­него дворца царские токарные мастерские переводятся на его террито­рию. В Москве, в бывш. Сухаревой башне, также была открыта большая токарная мастерская, где и произошло первое знакомство Петра I с мо­лодым токарем Андреем Нартовым.

Андрей Нартов изобрел новые по своему устройству токарные станки, приспособленные для художественной обработки древесины. Он спроек­тировал первый в мире суппорт, сконструировал овальный, копироваль­ный и граверный станки. На станках А. Нартова можно было произво­дить различные операции: шлифование шкуркой, сверление и др., а также изготовлять детали любой формы: круглые, овальные, витые, волнистые, круглые с косой профилировкой и профильно-прямоугольные.

В токарне Летнего дворца, которая являлась мастерской и хорошей школой, вместе с А. Нартовым работали и другие мастера токарного дела Юрий Курносый, Филипп Максимов и Варлам Федоров. Любимому делу Нартов выучил и многих других работавших в это время мастеров:

Ивана Леонтьева, Степана Яковлева, Александра Журиковского и Се­мена Матвеева.

Мебель этого времени украшали также масляной живописью. В этно­графическом музее в Ленинграде находится стол петровского времени. Крышка этого стола расписана масляной живописью, изображающей деревья и птиц. В Оружейной палате хранится погребец, внутренняя. сторона крышки которого расписана масляной краской.

Реже для украшения мебели употребляли такие материалы, как ме­талл, камень, перламутр, стекло. Для обивки мебели применяли гладкую и тисненую кожу, гладкое красного цвета сукно и реже парчу. Обивку прикрепляли гвоздями, расположенными близко друг к другу, круглые крупные шляпки которых составляли сплошную полоску и играли роль украшения.

Русскую мебель в первой четверти XVIII в. в основном изготовляли из массива дуба. Поверхность изделий часто тонировали в темный цвет и путем вощения придавали поверхности блеск.

Столы. Столы (см. рис. 48) в это время изготовляют различной величины и назначения. Форма крышек их чаще всего прямоугольная или квадратная. Подстолье массивное с ящиками или квадратными ши­ринками на точеных ножках. У больших столов впервые появляется раз­движная доска, дающая возможность увеличить площадь крышки.

Стулья, кресла. Стулья и кресла (см. рис. 48) имели довольно высокую прямоугольную спинку, глухую или с фигурной профилировкой, состоящей из горизонтально расположенных частей. Обвязь сидения обычно широкая. Ножки прямые и гладкие или с уширением вверху и с каблучком внизу. Подлокотники кресел изогнутой формы с удачно найденным размером наклона. Большим своеобразием отличались стулья и кресла из точеных деталей, которые составляли рамку спинки, ножки, проножки и подлокотники. Иногда в рамку спинки вставляли резную доску или доску, обитую кожей.

Шкафы. Наиболее распространенным предметом мебели продол­жает оставаться шкаф конца XVII в. В первой четверти XVIII в. ему придают более красивые очертания и отделку. Такой шкаф состоит как бы из двух частей — невысокого, но широкого низа с ящиками, и вы­сокого, несколько отступающего верха, с двумя створками. Продолжает бытовать и большой двустворчатый шкаф, украшавший когда-то хоромы XVII в., с крупной профилировкой карниза и плинтуса. В нижней части его помещались два выдвижных ящика. Прямолинейные формы шкафл украшались главным образом профилированными тягами. В конце пер­вой четверти XVIII в. на филенках шкафа появились вставки из набор­ного дерева.

5.2. ОСНОВНЫЕ СВЕДЕНИЯ О РЕМЕСЛАХ И АРХИТЕКТУРЕ В ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ 19 В.

Начало XIX в. в России не было благоприятным для мирного сози­дательного труда. Внешнеполитические события первых лет были связаны с борьбой против Наполеона и войнами, которые Россия вела с Турцией (1806—1812) и Персией (1804—1813).

Годы Отечественной войны 1812 г. легли тяжелым бременем на все народное хозяйство крепостной России. Многие предприятия и ремес­ленные производства были разрушены или находились в запустении и бездействовали. Пожарами и погромами в городах и дворянских име­ниях было уничтожено большое количество жилых строений и ценного имущества, и в том числе художественной мебели. В одной только Мо­скве в результате грандиозного пожара из девяти с лишним тысяч зда­ний города сгорело со всем имуществом полностью или частично более 6 500.

После победного завершения войны 1812 г. происходит общий подъем экономической и политической жизни, культуры и искус­ства.

Параллельно с этим под влиянием усиления классовой борьбы (мас­совые выступления крестьян в 1818—1820 гг., восстание декабристов) и распространения революционных идей В. Г. Белинкого (1811—1848) и А. И. Герцена (1812—1870), под натиском новых, прогрессивных втовремя капиталистических отношений во второй четверти века наступает общий кризис крепостнической системы.

Этот дореформенный период характеризуется дальнейшим разложе­нием крепостничества и ростом капиталистических т ношений в России. Увеличивается число промышленных мануфактур, растет использование вольнонаемного труда. Помещики усиливают барщину за счет новых зе­мельных запашек под хлеб (хлеб идет на продажу) резко увеличивается сумма денежного оброка, шире идет процесс обезземеливания крестьян и уходих в город на «отхожие промыслы», на производство, которое переживает значительный подъем.

В 1810 г. был введен запретительный таможенный тариф, который воспрещал ввоз заграничных товаров в Россию. По таможенному тари­фу, введенному в 1822 г., был разрешен их ввоз, но с очень высокой пошлиной.

Эти мероприятия также благоприятствовалиразвитию отечествен­ного производства, в том числе мебельного.

Россия еще никогда не стояла так высоко по количеству выпускае­мой столярной продукции, как в первой половине XIX в. Технология и конструктивные особенности мебели получают дальнейшее совершенство­вание, а художественные достоинства—наиболее ярко выраженную форму.

Основными центрами столярно-мебельного производства по-преж­нему остаются Петербург, Москва и их пригороды.

Столярно-мебельное дело существует в форме фабричного и кустар­ного производства, а также мастерских при усадьбах помещиков.

Первая деревообрабатывающая фабрика была открыта в Москве в 1797 г., вторая—в Петербурге в 1801 г. Они изготовляли мебель, щитовой паркет, двери и оконные переплеты.

По существовавшему тогда положению столяр, имевший до 16 чело­век подсобной силы, числился ремесленником и считался мещанином, а если у него работало более 16—17 человек, то он назывался заводчи­ком или фабрикантом. К 1845 г. в Москве и пригородах насчитывалось 42 мебельных и музыкально-инструментальных фабрики '.

Многие мебельные фабрики принадлежали иностранцам, но работали на них русские мастера. Были и мастера-иностранцы и среди них такие. которые имели высокую квалификацию и большой производственный опыт. Они оказали благотворное влияние на развитие русского произ­водства художественной мебели. Значительное количество великолеп­ной мебели создал для дворцов приехавший в Россию в 1810г. мастер Андрей Тур. Но особой известностью пользовалась мебель красноде­ревца Генриха Гамбса, поселившегося в Петербурге в 1790 г. На его художественную работу сразу же обратили внимание, и с 1809 г. он вы­полнял заказы царского двора, имея звание «придворного мебельщика». После его смерти, с 1849 г., мастерской руководил его сын Петр Гамбс. ставший уже русским гражданином, который также создавал мебель для залов Зимнего дворца.

Многие из предметов мебели работы Генриха и Петра Гамбсов нахо­дятся в настоящее время в залах Эрмитажа, как музейные 'произведения искусства.

В середине XIX в. под влиянием революционных событий в Запад­ной Европе царское правительство, опасаясь проникновения «вредных идей», запретило въезд в Россию иностранным мастерам, подмастерьям и другим работникам.

Небывалый спросна мебель со стороны населения Москвы после войны 1812 г. привел к дальнейшему росту кустарного столярно-мебель­ного производства Подмосковья. Крестьяне-столяры даже не ввозили своих изделий в Москву, всю мебель раскупали у них прямо с возов, у городской заставы. Цены на нее выросли сначала вдвое, а затем еще выше.

Особенно возросло значение «Подмосковного мебельного района» к 60-м годам XIX в. Территориально этот район занимал 2000 км², захватывая четыре большие волости Московского уезда и четыре Звени­городского уезда. Начинаясь недалеко от Москвы, он тянулся на запад до Звенигорода и на север до Воскресенска.

По выпуску мебели район разделялся «а несколько округов с рядом деревень в каждом.

В деревнях округа «крупной мебели» делали столы (обеденные, письменные, туалетные); шкафы книжные, которые назывались на ме­стном наречии «библией», или «славянским»; буфеты; гардеробы; ши­фоньеры; комоды и др. В деревнях округа «кривья» изготовляли только диваны, кресла и стулья (кривье—это местное народное название ме­бели, очертания которой изобиловали кривыми линиями). В деревнях округа «белых стульев» делали простые березовые стулья, табуреты и кухонные столы.

Мастеров, изготовлявших стулья, независимо белодеревной или крас­нодеревной работы, называли «стульниками», делавших комоды — «ко-модчиками», а столяров, изготовлявших рамы для зеркал-трюмо, назы­вали «трюмщиками».

В каждом округе выделялась та или иная деревня, приобретающая значение центра по изготовлению одного какого-либо предмета столярно-мебельного производства. Из деревень «Подмосковного мебельного рай­она» приобрели особое значение деревни Лигачево, Князеве, Юр-лово, Марьино, Пузино, Козине и др. как центры изготовления крас­нодеревной художественной мебели и как центры обучения этому ре­меслу.

Развитию столярного краснодеревного производства в Лигачеве поло­жил начало крепостной крестьянин Петр Семенович Зенин. В 1810 г. 14-летним мальчиком он был отдан на обучение столярному делу и через 5—6 лет, будучи уже хорошим мастером, познакомил с основами крас­нодеревного ремесла своих трех братьев, с которыми в 1823 г. организовал небольшую мастерскую по изготовлению простых березовых стуль­ев. Вскоре с помощью Бологова (московского мебельного торговца) Зенины перешли к изготовлению более сложных краснодеревных из­делий.

Болотов как-то поручил Зениным сделать 6 кресел, дав для этого об­разец — «моделку» и древесину красного дерева. Зенины работали над этим заказом «до крайнего напряжения мышц» и выполнили его очень быстро и с таким искусством, что среди выставленных семи кресел Болотов не смог отличить свою «моделку». Молва о Зениных как об искусных столярах-краснодеревцах быстро распространилась, появилось много заказов. Это заставило Зениных расширить мастерскую и они стали работать совместно с другими столярами.

Предвидя барыши, помещик—владелец крепостных столяров Зени­ных стал покровительствовать новому промыслу, расхваливая Зениных своим знакомым. Он доставал заказы и вступал в связи с торговцами для обеспечения сбыта изготовляемой продукции. Кроме того, он стал отдавать в мастерскую на обучение своих «дворовых» мальчиков.

Облицовочную фанеру для изготовления художественной мебели все столяры, и в том числе лигачевские, приобретали в Москве, где привози­мое из заграницы в брусьях красное дерево пилилось на единственном в Москве пильном заводе Штудера и в виде готовой фанеры продавалось втридорога. Зенины задумали освободиться от необходимости покупать фанеру у Штудера. Свое намерение они осуществили в 1845 г. Собственными силами, с помощью младшего брата, механика-самоучки, они первыми из кустарей организовали на реке завод по распилу фанеры.

С момента организации завода стала разгораться своего рода борьба между небольшим крестьянским заводиком и довольно крупным предприятием Штудера. На штудеровском заводе из бруска толщиной 2,5 см выпиливали 8 фанерок. Чтобы привлечь ксебе больше покупателей, Зенины старались удешевить производство и добились получения из того же бруска 9 фанерок. Продолжая соревнование, Зенины добились получения из такого же бруска 13 фанерок (тогда как Штудер остановился на 12) и могли снабжать более дешевой фанерой не только близлежащие мебельные производства, но и весь мебельный Подмосковный а ион.

По мере развития своего предприятия (в 1850 г. в мастерской насчи­талось до 70 столяров и учеников), Зенины стали переходить на выработку только крупной мебели шкафов, буфетов, шифоньеров, комодов, которые они облицовывали фанерой красного или орехового дерева.

Мастерская Зеннных привлекала многих учеников. За время ее существования было подготовлено много высококвалифицированных мастеров. Некоторые из них организовали у себя на дому мастерские, вырабатывая крупную художественную мебель, и эта специализация стала традицией для мебельщиков Лигачева и окрестных селений.

Сам П. С. Зенин умер в возрасте 85 лет и до последних дней своей жизни работал за верстаком.

В деревне Брехово, расположенной около Звенигорода, в 1840 г. возникло краснодеревное производство мастера Князева, имевшее затем такую же популярность, как мастерская Зениных в Лигачеве. По слом современников, фамилия Князев возникла как прозвище от того, что среди многих других столяров этот мастер считался наиболее выдающимся.

Первоначально в мастерской Князева изготовляли только рамы для зеркал, а затем «кривье», требовавшее более ловких и умелых рук. Переход к более сложным работам произошел и у ряда других столяров, результате чего краснодеревное мебельное производство стало быстро распространяться.

Особенно изящную гостиную мебель начали изготовлять в селе Козино. Здесь своим искусством и умением прославился мастер Уточкин, который, кроме того, с особой охотой и терпением обучал ремеслу учеников.

Из мастерской Уточкина вышли такие талантливые мастера, как братья Нестеровы из Козина и Аксенов из села Ангелово, для которых изготовление самой дорогой мебели по любому затейливому рисункуне составляло затруднений, и они выполняли многие заказы по меблировке дворцов и особняков.

Из помещичьих мастерских выделяется своей великолепной красно-ревной мебелью мастерская в имении Гончаровых под Калугой, многие образцы ее в настоящее время находятся в областном Краеведче­ском музее города Калуги.

В 1825 г., в имении Марьино, Новгородской губернии, в 70 километ­рах от Петербурга, была организована первая в России частная художе­ственно-ремесленная школа (графа Строганова). Целью школы было «приготовление детей крепостного звания в ремесленники по употребительнейшим и нужнейшим ремеслам». В школе обучалось до 150 чело­век. Школа имела три различных профиля или «главных разряда». Выс­ший—готовил приказчиков для управления частными имениями и бух­галтеров, средний — столяров и столяров-краснодеревцев и низший раз­ряд грамотных и «сведущих» хлебопашцев. Курс обучения был четырех­летний. Кроме практических навыков по специальности, изучали рус­ский язык, алгебру, геометрию, физику, химию, черчение моделей и рисо­вание.

Школа была закрыта в 1844 г. и за 20 лет существования из ее стен вышло большее количество прекрасных специалистов по мебели, эки­пажам, резчиков, инкрустаторов и токарей по дереву.

С 20-х годов XIX в. подготовка художников и мастеров по обработке различных материалов и созданию предметов декоративно-прикладного искусства начала получать более организованный характер'.

Огромное значение для развития декоративно-прикладного искусства и художественной промышленности имело то обстоятельство, что.многие из выдающихся архитекторов первой трети XIX в. оказали непосред­ственное влияние на возникновение изделий столярно-краснодеревного производства, которые сближались с архитектурно-декоративным обли­ком всего интерьера.

Архитекторы, как правило, разрабатывали свои проекты до мельчай­ших подробностей, решая интерьер в целом. Отдельные предметы обста­новки давались ими в чертежах.

Подавляющее большинство предприятий, связанных с художествен­ной обработкой дерева, совершенно не имело машин (за исключением двух мастерских по изготовлению роялей). Все операции выполнялись

вручную.

Среди мастеров встречались люди исключительно одаренные, пора­жающие универсальностью своих способностей. К ним в первую оче­редь следует отнести Кирилла Васильевича Соболева, талантливого ма­стера-краснодеревца, выдающегося изобретателя, биография которого говорит о его уме, настойчивости, смелости и является типичной для по­добных ему умельцев крепостной России.

Кирилл Соболев был крепостным помещика Макарова из села Таракунино Чухломского уезда Костромской губернии. Уже знакомый со столярно-мебельным ремеслом, он был отправлен помещиком для со­вершенствования в Санкт-Петербург. Первый год Соболев учился у сто­ляра, приятеля своего отца, но вскоре перешел к немцу Киммелю, кото­рый в это время работал на отделке Зимнего дворца. Кириллу Соболеву поручают ответственную работу по реставрации дворцовой мебели, кото­рую он проводил с большим.искусством. В минуты досуга юноша учится читать, писать и даже составлять рисунки мебели. Однако помещик вскоре требует его к себе, и в течение нескольких лет К. Соболев был вы­нужден работать в его имении. Обставив великолепной мебелью поме­щичий дом, К. Соболев вернулся в Петербург, где был принят придвор­ным мастером, который стал давать ему уже самостоятельные задания по изготовлению мебели для царских и княжеских дворцов. Такая практика позволила К. Соболеву брать на себя выполнение специаль­ных заказов.

Известно, что когда граф Самойлов давал бал для шведского короля, то понадобились особые кресла для царской фамилии. Мастера-ино­странцы, которым предлагали эту работу, отказались, и только Собо­лев, взяв на себя «сие предприятие, исполнил оное в совершенное удо­вольствие графа».

Однажды Павел I приказал сделать для себя складной механический табурет. Все иностранные мастера, зная, что в гневе Павел I бывал же­сток, беспощаден и сурово наказывал тех, кто ему не угождал, наотрез отказались принять такую работу. В этот раз Соболев также взялся за этот заказ и «сделал его в большую угодность», как позже и заказ на мебель для коронации Александра I.

Изобрегательские способности у Кирилла Соболева проявились до­вольно в раннем возрасте и по своей тематике относились к близкому и родному ему столярному производству.

Он изобрел очень эффективную «пильную машину, устроеннуюнаманер движения часов». Затем сконструировал оригинальную «ручную пильную машину, действующую 4-мя пилами».

Для столярного краснодеревного производства этого периода боль­шое значение имело крашение древесины. Для этой цели пользовались естественными, растительными красителями, добываемыми, в частности, из древесины бразильского или фернамбукового деревьев, красящее ве­щество которых у нас называли «красным сандалом». Для получения его затрачивали много сил, времени, труда, так как древесину строгали вручную ножом, а полученные стружки толкли в ступах до порошка. Соболев долгое время работал над облегчением этой трудоемкой опера­ции и в результате изобрел и лично сконструировал машину — «сандалотерню», которая в очень короткое время могла переработать в порошок 160 кг древесины фернамбука.

Ему же принадлежит изобретение первой русской сушильной машины для древесины, имеющей огромное значение не только для краснодерев­ного производства, но и для всех других видов деревообрабатывающих производств. Машина Соболева во многом превосходила считавшиеся в то время лучшими английские машины. Кроме того, Соболев решил механизировать такой сложный процесс столярно-мебельного дела, как полирование краснодеревных изделий и сконструировал для этой цели «полировальную машину».

Изобретения Соболева стали находить применение лишь во второй половине XIX в. на предприятиях капиталистического типа. В первую половину века они были не под силу ремесленникам, а государство и помещики не были заинтересованы в облегчении труда крепостных. В деле пропаганды отечественных изделий русских мануфактур, фабрик, заводов, изделий декоративно-прикладного искусства кустарей и ар­телей ремесленников огромную роль сыграли «Всероссийские публичные выставки отечественных мануфактурных изделий». Первая публичная выставка была в 1829 г. в Петербурге, вторая в 1831 г. в Москве. С 1829 по 1861 гг. состоялось 12 выставок, организованных поочередно в Петербурге, Москве и Варшаве. Кроме того, выставки начали организо­вывать, приурочивая их к ярмаркам Нижегородской' и Ирбитской², которые переходили из рамок узкого значения торговли одной губернии в общероссийские.

Популяризация отечественных изделий усиливается еще и потому, что общее число ярмарок в 60-х годах XIX в. доходило до 6,5 тысяч в год. На путь широкого показа своих изделий Россия вступила первой. Ви­димо, результаты выставок были столь плодотворны, что и другие страны, в первую очередь Англия, последовали ее примеру и так же, как у русских; выставки стали расцениваться как народные празднества. Первая английская выставка 1851 г. (Лондон) приобрела значение все­мирной. В ней участвовали многие страны мира, в том числе Россия, изделия которой сразу же привлекли всеобщее внимание.

Па всех отечественных и последующих всемирных выставках среди разнообразных изделий (ткани, обои, посуда и др.) были широко пред­ставлены изделия по художественной обработке дерева, особенно ме­бель. Краснодеревные изделия неоднократно удостаивались высших на­град и приобретались различными странами Европы. На заграничных выставках торговали русские фабриканты; они и принимали заказы, за­ключая на них договоры. Русские мастера, получив известность, стали приглашаться на работу в другие страны.