Ситуативную вариативность

Стратификационную вариативность

1) стратификационная вариативность непосредственно связана с социальной структурой общества и выражает языковые, речевые различия разных социальных слоев и групп и находит свое отражение в национальных вариантах языка ( британский, американский и австралийский варианты английского языка ), территориальных (англ. язык в северо-восточных штатах США отличается от языка жителей южных штатов или штатов Среднего Запада), социальных и профессиональных диалектах.

Для теории перевода существование национальных вариантов итерриториальных диалектов представляет интерес, главным образом, в связи с практическими проблемами, которые они создают для переводчика. Использование в оригинале форм таких диалектов может иметь двоякий характер. С одной стороны, диалект может использоваться в процессе общения в качестве исходного языка, и тогда от переводчика требуется лишь знание этого диалекта, особенностей его употребления и его отличий от общенародных форм языка, частью которого он является, с тем чтобы адекватно воспринять иноязычную речь. С другой стороны, диалектальные формы могут употребляться с целью языковой характеристики отдельных персонажей. В этом случае переводчику необходимо просто передатьинформацию о территориальной принадлежности героя.

Социальные и профессиональные диалекты, различающие речь представителей разных слоев общества (например, людей, получивших стандартное школьное образование и овладевших общенародными языковыми нормами и говорящих на литературном языке, и малообразованных людей, речь которых отклоняется в той или иной степени от литературной нормы) и представителей некоторых профессий, обычно легко воспроизводятся в переводе, т.к. в большинстве случаев такие группы существуют в разных культурах, и при переводе могут быть использованы формы соответствующего диалекта.

Для переводческой практики весьма важно учитывать тот факт, что между социальными и территориальными диалектами часто существует тесная связь: территориальные различия обычно сохраняются в речи малообразованных людей и сглаживаются в процессе получения образования. Отдельный диалект может быть отграничен и географически, и общественным положением, то есть быть одновременно и территориальным и социальным (лондонский «кокни» язык низших слоев населения Лондона). Благодаря наличию такой связи, территориальный диалект может быть передан в переводе средствами малообразованной речи. (“He do (es) look quiet, don’t ‘e (doesn’t he)? D’e (Do you) know ‘oo (who) ‘e (he) is, Sir?” – «Вид-то у него спокойный, правда? Часом не знаете, сэр, кто он такой?» – специфические маркеры (фонетические и грамматические признаки) указывают на принадлежность персонажа к простонародью).

2) ситуативная вариативность проявляется в преимущественном употреблении социально маркированных языковых средств в зависимости от социальной ситуации, от ролевых отношений собеседников. В разных ситуациях люди говорят по-разному, и речь докладчика на собрании не похожа на его разговор с незнакомым человеком на улице, с близким другом или с собственной женой. Такие разновидности речи обычно называются «регистрами». Ситуации общения весьма многочисленны, и соответствующие регистры могут по-разному классифицироваться. Наиболее часто выделяются такие регистры, как торжественный, официальный, бытовой, дружеский и интимный. Выбирая вариант перевода, переводчик должен учитывать, в каком регистре происходит общение. От этого выбора будет зависеть, например, перевод английского «auntie» как «тетя, тетушка, тетенька, тетечка или тетка».

3. Различные формыкультурной детерминированности переводческой деятельности составляют своеобразную конвенциональную (социальную) норму перевода, представляющая собой механизм, посредством которого общество детерминирует поведение переводчика; это совокупность наиболее общих правил, определяющих выбор стратегии перевода и отражающих требования, которые общество предъявляет переводчику на данном этапе его развития.

В рамках разных культур на разных этапах развития к переводам предъявлялись неодинаковые требования. Этим требованиям должен был удовлетворять не только выбор текстов для перевода, но и избираемая переводчиком стратегия. Так, переводчики религиозных текстов, благоговейно относившиеся к каждой букве священного оригинала, стремились к максимально буквальному его воспроизведению, даже в ущерб смыслу и нормам языка перевода. Напротив, многие переводчики художественной литературы весьма вольно обращались с оригиналом. Но в любом случае переводчикам приходилось учитывать отношение к их деятельности, преобладавшее в их культуре в данное время. Первые попытки сделать переводы Библии более понятными и соответствующими языковой норме вызывали неприятие и возмущение верующих, в культуре которых считалось, что священный текст должен быть мистическим и загадочным. Решительный отказ Мартина Лютера Кинга от практики буквалистского перевода Библии привел к потрясениям и расколу в христианском мире. От французских переводчиков в 18 веке общество требовало «исправляющих» переводов, приводящих переводимое произведение «варварского» автора в соответствие с требованиями «хорошего вкуса», законодателями которого считали себя французы. В России же в это время широко была распространена практика русификации перевода (или «склонения на наши нравы»), когда действие произведения переносится в Россию, иностранные реалии (имена, названия явлений, предметов быта) заменяются русскими. Так, в переводе «Илиады» Гомера (1781-1788) Е.И. Костров вводит такие понятия как «сталь, сапоги, пуговицы»; В переводах Гавриила Романовича Державина произведений Горация, Анакреона, Пиндара, Сапфо Эрот заменяется Лелем, появляются Суворов, Румянцев, Екатерина II, терема, блюда русской кухни: щи, рагу, Петров День; Перро, Колен и Пиретта у Вольтера превращаются в Сидора, Карпа и Агафью. Используются и сюжетные замены: в финале трагедии Шекспира «Ромео и Джульета», переведенной Вас. Померанцевым в 1790 г. как «Ромео и Юлия», семьи Монтекки и Капулетти мирятся. Порой переводчики даже не утруждают себя указанием автора оригинала и вообще не считают свои труды переводами. Проблемы сохранения формы касаются не только индивидуального стиля, как автора, так и литературного направления, но и жанра. Так, стихи переводятся прозой, а проза порой стихами. По сути, происходило стирание грани между переводом и собственным творчеством. Такая форма передачи содержания оригинала была закономерным явлением для того времени, что объяснялось стремлением переводчиков сделать переводы настолько своими, чтобы в них не чувствовалось иноземного происхождения. (Моя т.зр. - это делалось с целью облегчить восприятие совсем иной с точки зрения русского читателя жизни рецепторами перевода). Практика такого перевода продержалась довольно-таки долго, особенно в театре, и вызвала немало споров и возражений со стороны переводчиков, вставших на защиту своеобразия подлинника.

В современных культурах обычно относительно спокойно воспринимаются вольности переводчиков литературных произведений (которые к тому же нередко переводят с подстрочника или через третий язык) и предъявляют требования высокой точности к информативным (дипломатическим, коммерческим, техническим и пр.) переводам.