Лекция № 15. Ислам

1. Коран: несотворенная Книга, ниспосланная с Неба

Ислам, самая молодая из мировых религий, складывался под сильным воздействием религий соседних народов — иудаизма, христианства, зороастризма. Как и названные традиции, ислам относится к религиям Писания. При этом черты, присущие рели­гиям Писания, и прежде всего неконвенциональная трактовка язы­кового знака (буквализм в интерпретации или переводе знака; кон­сервативно-охранительное отношение к сакральному тексту; принципиальное неразличение некоторых знаков и того, что ими обозначается) в исламе выражены с наибольшей полнотой и силой. Это своеобразие ислама проявляется в различных событиях в его истории, а также в ряде догматов и специальных установлений, касающихся практики использования Корана в богослужении, его перевода, интерпретации, изучения в школе и т. п.

Коран от арабского «куран» — буквально — «чтение; то, что читают, произносят». Коран называют также словами «мусхаф», «китаб» (по-арабски «книга», вспомним, что слово Библия также переводится с греческого, как «книга»); в самом Коране для обоз­начения Корана, кроме того, используется слово «зикр», т. е. «пре­достережение, напоминание».

Весь текст Корана — это прямая речь Аллаха (от 1-го лица), обращенная к пророку Мухаммеду или (чаще) через пророка к людям.

Если Откровение Яхве Моисею происходит в условиях, близ­ких к геологическим катаклизмам, то Мухаммед, пророк Аллаха и основатель ислама, «нервная и мятежная натура, душа, всегда охва­ченная загадочным смятением» (Массэ), в моменты Откровения сам испытывает экстатическое потрясение, по симптоматике схожее с мистическим трансом или эпилепсией. В написанной В. С. Соло­вьевым (1896 г.) биографии Мухаммеда его состояние в ту ночь месяца рамадан 610 г., когда ангел Джибриль (у христиан это архан­гел Гавриил) от имени Аллаха начал ниспосылать ему Коран, вос-105

создано следующим образом: Мухаммед в пещере, он утомлен дол­гими и бесплодными размышлениями во время своего ежегодно­го отшельничества. «Вдруг я почувствовал во сне, что кто-то при­близился ко мне и сказал: Читай. Я отвечал: нет! Тогда тот сдавил меня так, что я думал, что умираю, и повторил: читай! Я опять отказался и опять явившийся сдавил меня и я услышал слова: Читай во имя Господа твоего, который созидает человека из кровяного сгустка. Читай: Господь твой — Он милосердный — дает знать через писчую трость, дает знать то, чего он не знал (Сура, 96, 1—б). Когда я прочел, явление отступило от меня, и я проснулся. И я чувство­вал, что эти слова написаны в сердце моем».

Все услышанное («написанное в сердце») в эту ночь и во мно­гие последующие дни и ночи на протяжении почти 20 лет Мухам­мед слово в слово повторял соплеменникам, сохраняя «прямую речь» Откровения Аллаха (т. е. формы 1-го лица во всех случаях, когда Бог говорит о себе).

«Вещание» Аллаха с Неба и «трансляция» пророком его слов народу продолжались с 610 по 632 гг., вначале в Мекке, потом в Медине. Веру в Откровение Аллаха Мухаммед, «благодаря своей чистосердечной набожности, дивному дару красноречия и упорству, внушил в конце концов всем, кто его окружал» (Массэ, 1963, 37).

2. Коран — «завершенное пророчество»

Исламское учение рассматривает Коран в качестве «завершен­ного пророчества» и видит в этом его превосходство над священ­ными книгами иудеев и христиан. Согласно Корану, иудеи и христиане верят в того же Бога, что и мусульмане — это древняя вера праотца арабов и евреев Авраама (арабск. Ибрахима), и Бог уже посылал людям своих пророков и Откровение: евреям — Моисея (арабск. Мусу) и Тору, христианам — Иисуса (арабск. Ису) и Нагор­ную проповедь. Однако и иудеи, и христиане нарушили Завет, иска­зили и забыли Божье слово и, таким образом, сделались неверны­ми. Все же иудеи и христиане, согласно исламу, занимают особое место в немусульманском мире (т. е. среди неверных): это люди Писания (ахль аль-китаб). Они, в отличие от язычников, могут жить в исламском государстве и под его покровительством, без обя­зательного обращения в мусульманство). Тогда Бог в последней попытке наставить людей на праведный путь послал им своего луч­шего пророка — «печать пророков» Мухаммеда — и через него

передал свой Завет в наиболее завершенном и полном виде — Коран.

Таким образом, согласно исламской доктрине, Коран — это окончательное слово Бога, обращенное к людям, мусульмане — особый народ, избранный Богом для последнего Завета, а ислам, восходящий к древней вере праотцов и вместе с тем содержащий «завершенное пророчество», занимает исключительное положе­ние в кругу религий мира.

Повышенный культ Писания в исламе ярко проявился в догма­тическом споре о сотворенности или несотворенности Корана. Согласно первоначальной и ортодоксальной концепции, Коран не был создан: он, а также арабские буквы, с помощью которых он был записан, каждое слово Аллаха, сама книга Коран как физиче­ское тело (прототип земных книг, «мать книги», как сказано в 13-й суре) существовали всегда, извечно и хранились на седьмом небе в ожидании прихода того, кто в наибольшей мере окажется достой­ным получить слово Бога. Этим человеком стал Мухаммед, пророк Аллаха.

Рационалистически настроенные противники догмата о несотво-ренности Корана, впервые заявившие о себе на рубеже VIII—IX вв. отрицали тезис о несотворенности под флагом защиты монотеизма.

3. «Собиратель Корана» Осман (856 г.)

Первые записи отдельных речей пророка делались еще при его жизни. Их полный свод был составлен в 655 г., т. е. менее чем через четверть века после смерти основателя религии. Однако циркули­ровало несколько различных и разноречивых списков, «так что ссылались не на Коран вообще, а на Коран такого-то» (Бартольд), что в условиях молодого мусульманского общества грозило рели­гиозно-политической нестабильностью.

Окончательный сводный текст Корана был установлен в 856 г. после изучения и отбора ряда списков по приказу Османа, зятя Мухаммеда, хронологически третьего халифа пророка (арабск. халиф — преемник, заместитель), вошедшего в историю ислама как «собиратель Корана». Османовскую редакцию разослали в нес­кольких списках по главным городам, а все прежние списки было приказано сжигать. «Османовский Коран» стал официальным тек­стом, принятым в исламе и в наши дни. Неканонических списков

Корана не сохранилось, и сведения об их особенностях крайне скудны.

Тем не менее, и у мусульман еще несколько веков были пробле­мы, связанные с каноничностью Писания, точнее, его звукового воплощения. Османовская редакция кодифицировала состав и последовательность сур и их лексико-семантический план. Одна­ко сохранялись серьезные расхождения в чтении Корана (что свя­зано с неточностью арабского письма, в котором краткие гласные не имели буквенного выражения).

Эти расхождения вызывали все большее беспокойство верую­щих. Наконец в X в. семь авторитетнейших богословов, к каждо­му из которых было приставлено по два опытных чтеца Корана, признали каноническими семь способов чтения Корана. Из этих семи вариантов сейчас практически используются только два. Заметим, что трудности с каноническим чтением Корана стиму­лировали раннее и успешное развитие у арабов фонетических знаний.

4. «Сунна» пророка Мухаммеда и хадисы

У мусульман в роли Св. Предания, призванного дополнить и объяснить Коран, выступает «Сунна» — жизнеописание творца религии. Вероучительный первоисточник Коран, представляя собой запись монолога Аллаха, как бы транслированного через Мухам­меда, почти не содержит объективных («эпических», переданных внешним наблюдателем) сведений о самом пророке-создателе рели­гии (в отличие от Танаха, Авесты или Нового Завета). Отголоски событий из жизни Мухаммеда в Коране, однако, — это всего лишь отрывочные намеки, реальную подоплеку которых можно понять только на основе обширного корпуса исторических данных, не вхо­дящих в текст Корана.

В функциональном плане «Сунна» — это вероучительный источ­ник «второго порядка» (как «Талмуд» в иудаизме или святоотече­ские сочинения в христианстве), притом что в содержательном плане — это биография пророка. Биографизм сближает «Сунну» не только с вероучительными источниками «первого порядка» (с исто­рическими повествованиями в Танахе, с рассказами о Заратуштре в Авесте или с биографическими эпизодами в Евангелиях), но и с более поздними религиозными сочинениями (прежде всего с христианскими житиями святых).

Арабское слово «сунна», ставшее обозначением биографии Мухаммеда и исламского Св. Предания, буквально значит «путь, пример, образец». В «Сунне» собраны рассказы о поступках и выска­зываниях пророка Мухаммеда. Религиозно-этические нормы, утвер­ждаемые «Сунной», отражают обычаи и правила арабской город­ской общины, дополненные нормами мусульманской ортодоксии.

Это вторая (после Корана) основа мусульманского права. Выра­жение «соблюдать Сунну» означает «подражать Мухаммеду, вести правильную мусульманскую жизнь». Сложилась также устойчивая формула Во имя Книги Аллаха и Сунны его пророка — своего рода начинательная молитва у мусульман.

В исламе почти не известны конфликты, связанные с различия­ми в осмыслении оппозиции «Св. Писание (Коран) — Св. Преда­ние (Сунна пророка)». В IX—X вв. «Сунну» начинают почитать едва ли не наравне с Кораном. «Сунна пророка» очень рано была призвана дополнять слово Аллаха, причем независимо от того, согласовывалась ли она с Кораном или вводила новые положения. Было признано и объявлено, что если «Сунна» может обойтись без Корана, то Коран не может обойтись без «Сунны» (Массэ). В знак почитания «Сунны» правомерные мусульмане стали называть себя ахль ас-сунна, т. е. «люди Сунны, или сунниты». Однако и проти­востоящие суннитам шиитские течения и секты также почитают «Сунну пророка» наравне с Кораном.

Первоначально «Сунна», как и рассказы о пророках у иудеев, или об Иисусе у христиан, передавалась устно и служила дополне­нием к писаному закону — Корану. Первыми распространителя­ми «Сунны» были сподвижники Мухаммеда, которые в различных конфликтных или сложных случаях жизни в качестве аргумента в споре стали вспоминать о поступках пророка, его словах и даже молчании, которые могли послужить послужить примером.

Такие предания стали называть хадисы (арабск. «сообщение, рас­сказ»).

Ранние устные хадисы восходят ко второй половине VII и нача­лу VIII вв. В VIII—IX вв. хадисы стали записывать. «Сунна» в целом сложилась к IX в. С середины VII в. составлялись тематические сбор­ники хадисов и сборники, объединявшие вместе хадисы от одного передатчика. Известны тысячи хадисов, однако не все предания оди­наково авторитетны. В исламе принято выделять шесть главных сбор­ников хадисов, множество второстепенных и несколько недостаточ­но достоверных (последние — своего рода мусульманские апокрифы).

5. «Духовная броня» исламской теологии

Об исламе часто пишут как о религии несложной, наследующей ментальность клана или соседской общины и доступной массам про­стых людей. Поэтому естественно, что в исламе просто не возни­кали многие из тех проблем, которые столетиями волновали хри­стианских богословов и суть которых сводилась к потребности рационально осмыслить сверхрациональность Писания.

Однако в исламской теологии возникали свои проблемы, слож­ные по-своему, часто в неожиданных для христианства аспектах и коллизиях.

Дело в том, что ислам — это не только вера и религия. Ислам — это образ жизни, Коран — это «арабский судебник», и именно эта «вплетенность» ислама в повседневные и ответственные жизненные ситуации создает фундаментальное своеобразие ислама и объясняет основные коллизии исламской теологии. В сравнении с исламом, христианское богословие представляется крайне умозрительным и отвлеченным, далеким от жизни интеллектуальным «искусством для искусства». В свою очередь исламская теология, в сравнении с христианской, представляется озабоченной гораздо больше юрис­пруденцией и ежедневными ритуалами в быту, чем спорами об атри­бутах Аллаха, несотворенности Корана или Божественном предо­пределении человеческой судьбы. Кроме того, присущий исламу крайний и радикальный монотеизм сразу же исключал саму возмож­ность мусульманских аналогов по отношению к такой центральной и чреватой ересями теме христианского богословия, как Пресвятая Троица.

Основные теоретические проблемы мусульманской теологии близки к спорам, волновавшим христианское богословие: о при­роде Аллаха; о соотношении веры и разума; о свободе воли чело­века и Божьем предопределении его судьбы; о посмертном суде над умершим и его загробной жизни; о соотношении Корана и «Сунны» (т. е. Писания и Предания); о принципах толкования священных текстов; о взаимоотношениях религии и общества (в развитие прин­ципа слияния религиозной и политической общин, провозглашен­ного Мухаммедом).

Специфически мусульманские догматические проблемы связаны с вопросом о сотворенности или несотворенности «Корана». После полуторавековых дискуссий победило фундаменталистское мнение о несотворенности: Коран «пред творцом не есть сотворенное».

Своеобразие мусульманской теологии иногда видят в некото­рой смысловой дезинтеграции картины мира, в преобладании в исламе окказионалистского мировоззрения и атомарности мышле­ния. Например, в популярной мусульманской доктрине время счи­тается дискретной (прерывистой) последовательностью атомов времени. «Бог воссоздает мир в каждый из атомов времени, но толь­ко на момент продолжительности этого атома. Подобный окказио­нализм имел целью утвердить абсолютное могущество Бога в смы­сле его полной независимости от законов и обязательств, в том числе и от его собственных установлений» (Грюнебаум). Окказио­нализм (от лат. occasio — случай, повод) — философский взгляд, согласно которому любые события и явления мира — это не свя­занные между собой случайности (и даже не «цепь случайностей»), а «случайное нагромождение случайностей». Окказионализм и дис­кретность мировидения находят в исламе самое различное выра­жение. Например, вера определяется как сумма добрых дел. Чело­век считается состоящим из атомов и акциденций (устойчивых, но независимых от субстанции признаков)... В дискретности и окка­зиональности мусульманской картины мира культурологи-исла­моведы видят фактор, создающий своеобразие исламской литера­туры искусства.

Тенденция рассматривать мир как прерывный, с одной сторо­ны, и концентрация на деталях и отдельных эпизодах, а не на свя­занности и завершенности композиции, с другой, порождена самой сутью ислама. Налицо взаимная близость литературы и философ-ско-теологической доктрины ислама. Эти черты литературы допу­стимо трактовать как «специфически исламское явление».

Теология всегда занимала исключительно престижное место в исламской цивилизации. Мусульмане видели в ней не только высокую мудрость, но и практически важное знание, ключ к Откро­вению Аллаха и «Сунне» Пророка, к мусульманскому праву шариа­ту. Вместе с тем высокий престиж знания или занятия, как прави­ло, не уживается с его массовостью и доступностью. Это обстоятель­ство, а также консервативно-охранительные тенденции, суще­ственные для ислама как религии Писания и в целом для ран­него мусульманского общества, — все это усиливало в исламском богословии черты закрытой и авторитарной системы «духовной брони ислама».

Стремление сузить круг богословов и затруднить доступ к богословской информации уже в 892 г. вызвало в Багдаде спе-

циальный указ халифа о запрете книготорговцам продавать книги по догматике, диалектике и философии. Догматика ислама скон­центрирована в одном аяте Корана: «О вы, которые уверовали! Веруйте в Аллаха и Его посланника, писание, которое Он низ­вел Своему посланнику, и писание, которое Он низвел раньше. Кто не верит в Аллаха и Его ангелов, и Его писания, и Его послан­ников, и в последний день, тот заблудился далеким заблуждени­ем» (4, 135).

Слова «...писание, которое Он низвел раньше» указывают на Св. Писания иудеев и христиан. Согласно исламской догматике, Бог, еще Мухаммада, посылал Откровение людям через пророков, но люди не вняли пророку и отступили от заветов Бога. И только Мухаммед, «печать пророков», т. е. последний и главный пророк истинной веры, сумел вывести уверовавших из заблуждения.

Таким образом, в исламе регламентация теологии достигалась, во-первых, путем ограничения доступа к информации и, во-вто­рых, путем ранней и жесткой догматизации главных вероучитель-ных истин. Характер контроля над теологическим знанием нахо­дит соответствие в основных тенденциях в управлении всей религиозной информацией в исламе. Быстрая кодификация Писа­ния, радикальное устранение неканонических (апокрифических) версий Корана (по приказу халифа: сжечь), информационная власть традиции, постоянно воспроизводимая в иснаде, — все в сочета­нии с радикальной регламентацией и догматизацией теологии характеризует ислам как наиболее жестко организованную рели­гию Писания.