Судебно-медицинского эксперта

К вопросу о категорической и вероятностной формах выводов

Лекция 20.

Основные вопросы, решаемые при судебно-медицинской экспертизе трупов в случаях скоропостижной смерти

1. Какими заболеваниями страдал умерший?

2. Какова причина смерти?

3. Есть ли на трупе телесные повреждения? Их характер и возможное

происхождение.

4. Не связана ли смерть с имеющимися повреждениями?

5. Не употреблял ли покойный незадолго до смерти алкоголь?

При необходимости перед экспертом могут быть поставлены и другие вопросы.

31 августа 2010 года приказом Министерства здраво­охранения и социального развития Российской Федерации №346-н от 12.05.10г введен в практику новый «Порядок организации и производ­ства судебно-медицинских экспертиз в государственных судебно-экспертных учреждениях».

К сожалению, приходится констатировать, что в этом документе весьма кратко даются рекомендации о формулировании и содержании выводов эксперта. В ст. 29 приказа говорится: «Заключение эксперта в обязательном порядке содержит выводы по поставленным вопросам и их обоснование. Выводы должны содержать оптимально краткие, четкие, недвусмысленно трактуемые и обоснованные ответы на все поставленные перед экспертом вопросы и установленные в порядке его личной инициативы значимые для дела результаты экспертизы. При формулировке выводов допускается объединение близких по смыслу вопросов и изменение их последовательности без изменения первоначальной формулировки вопроса. В выводах при ответах на вопросы, выходящие за пределы своих специальных познаний, эксперт отвечает мотивированным отказом. В необходимых случаях указывают причины невозможности решения отдельных вопросов, в том числе в полном объеме». Т.е. увязывается мотивация отказа от дачи заключения лишь на вопросы, выходящие за пределы компетенции эксперта.

Если говорить о смысловой нагрузке выводов, то следственной и экспертной практике известны категорическая и вероятностная их формы изложения.

Общепринято, что доказательственное значение имеет только категорическое заключение, когда эксперт дает на поставленные вопросы совершенно определенные и обоснованные ответы.

Вероятностное же экспертное заключение, когда эксперт не может в категорической форме обосновать либо ответить на поставленный вопрос. В связи с чем, он не вправе служить ни обвинительным, ни оправдательным доказательством – в силу вытекающего из презумпции невиновности и не знающего никаких исключений правила: приговор не может основываться на предположениях, а доказательствами являются не предположения, а фактические данные.

Не секрет, что недостаточная компетенция в специальных вопросах судебной медицины следователя и суда, являющихся объектами оценки доказательств, затрудняет объективный анализ исследовательской части «Заключения судебно-медицинского эксперта», а также обоснованность сделанных ими выводов.

На протяжении длитель­ного времени вопрос о допустимости и доказательственном зна­чении вероятного заключения судебно-медицинской экспертизы является дискуссионным. Остается он актуальным и сейчас.

Ранее в руководящих документах (к примеру, в приказе МЗ РФ №407-96г.) имелись более расширенные рекомендации по формулированию вы­водов. Давались, к примеру, рекомендации, что если возможность судебно-медицинской науки и практики, либо характер исследуемых объек­тов не позволяет дать категорический обоснованный ответ, су­дебно-медицинский эксперт вправе отказаться от дачи заключе­ния по этому вопросу. При этом следует учесть, что по некоторым дефинициям, например, о давности наступления смерти, часто возможны лишь вероятные выво­ды.

Однако такое положение фактически лишает следо­вателя и суд ценной доказательственной информации в тех слу­чаях, если эксперт не находит оснований для категорического от­вета.

Как видно, не вносят ясность в этот вопрос и но­вый приказ МЗиСР №346-н от 12.05.10г.

К примеру, наибольшие затруднения при необходимости дать категори­ческий ответ возникают у судебно-медицинских экспертов при производстве судебно-медицинских экспертиз по так называемым "врачебным делам". Это обстоятельство обусловлено возможностью возникновения у человека в процессе проведения лечеб­ных мероприятий индивидуальных особенностей, касающихся иммунологического статуса субъекта (повышенная чувствительность к тому или иному лекарственному препарату, возникновение непредви­денной аллергической реакции), обострение ранее имевшихся заболеваний, аномалии развития, возраст и т.д.

В связи с научно-техническим прогрессом и в области меди­цины, в последнее время для практической врачебной деятель­ности предложено большое количество разнообразного техниче­ского оснащения, позволяющего проводить сложные методы ди­агностики и оперативные вмешательства, которые нередко, даже при правильном их проведении, сопровождаются возник­новением осложнений, и в том числе с развитием неблагоприятного ис­хода.

При решении вопроса о правильности проведенного лечения и связи его со смертью, ответить в категорической форме, как правило, не представляется возможным, поскольку даже диагностиче­ские манипуляции в определенном проценте случаев чреваты неблагопри­ятными осложнениями. Учесть же многочисленные индивидуальные особенности орга­низма, особенно в случаях короткого пребывания пациента в ста­ционаре, тяжести самой травмы, по представляемым медицинским документам весьма затруднительно, а порой практически невозможно.

Кроме того, с точки зрения логики в основе многих диагности­ческих исследований нередко лежит прием аналогии, который позволяет получить выводное знание лишь предположительного характера, с некоторой степенью веро­ятности. Известно также, что умозаключение по аналогии ис­пользуется при производстве идентификационных экспертных исследований, а это значит, что выводы таких экспертиз являются уже вероятностными по сути.

Выбор экспертом категорической или вероятной формы для вывода обычно зависит от того, в какой степени эксперту удалось его обосновать, представляется ли ему установленный факт или обстоятельство практически достоверным или только веро­ятным. Здесь важен и опыт работы эксперта, состояние самого объекта, используемые методики их исследования, степень подготовленности эксперта к анализу полученных результатов и использованию их при мотивации выводов.

К примеру, при исследовании биологических объектов эксперт-биолог, как правило, формулирует общий вывод о возможности (невозможности) происхожде­ния их от конкретного чело­века, интересующего следствие или суд. К примеру, вывод эксперта о возможности происхождения крови от кон­кретного человека могут быть неверно истолкован сле­дователем как утверждение о том, что кровь происходит именно от этого человека. В связи с этим представляется верным оговорка в выводах о возможности происхождения крови и от других людей с такой же групповой и типовой характеристикой. Она представляется более правильной, побуждающей субъекта доказывания точнее интерпретировать заключение эксперта.

Несмотря на то, что в последние годы в су­дебной медицине, особенно при проведении ис­следований биологических объектов, широко используется метод генотипоскопии (ДНК-анализа), доказательность их имеет также различную степень, но никогда не достигает 100%,

В ситуации, когда возможности судебно-медицинской науки или особенности исследуемых объектов не позволяют дать категорическое заключение, представляется, что эксперты может сформулировать ответы на поставленные вопросы и в вероятной форме. Этот вариант, в противоположность первому, к сожалению, неоправданно расширяет границы ситуаций, в которых эксперт вправе дать ответ в вероят­ностной форме. Он чреват тем, что руководствуясь данным правилом, эксперт может дать этот вывод без должных на то обоснова­ний.

Представляется, что в случаях, когда вопрос следователя выходит за пределы компетенции эксперта либо характер ис­следуемых объектов не позволяют дать обоснованный и опреде­ленный ответ в категорической или вероятной форме, судебно-медицинский эксперт может отказаться от дачи заключения по этому вопросу. Однако, такой отказ должен быть обязательно аргументирован.