После победы Путина на выборах тандем (как форма двоевластия) исчез, а Д. Медведев стал первым доверенным лицом и помощником главы государства, назначенным путиным премьером

Политологи считают, что реально в России правительство не несет политической ответственности перед законод. властью за свои решения и проекты, полномочия президента и правительства не имеют строгого разграничения. Медведев 4 года говорил о технологической модернизации, и имеем одну энергосберегающую лампочку. Так и не создано независимого и справедливого суда. Необходима парламентская реформа, переход к парламентской системе, которую ещё Медведев должен был поставить во главу угла.

12 декабря 2012 года состоялось традиционное о глашение послания президента РФ Владимира Путина Федеральному собранию. Когда это стало известно, наблюдатели стали ждать каких-то небывалых политических сенсаций. Послание оказалось вполне традиционным для Путина, и оно соответствовало его старому консервативному идеологическому пакету, который строился на трех китах, трех основаниях —

- установка на укрепление государственного суверенитета,

- защита территориальной целостности страны

- своего рода экономический центризм и социальное равновесие — при отсечении слишком правых и слишком левых рекомендаций.

Декларации о верности этим ценностям вновь прозвучали из уст главы государства, но прозвучало и кое-что новое. Путин показал, что в принципе, даже оставаясь в рамках собственной консервативной системы воззрений, можно совершать определенные осторожные политические шаги навстречу оппонентам — из либерального, левого и националистического лагерей. Ни одна из этих уступок не претендовала на сенсацию, но по справедливости противники Путина должны были признать, что определенная часть их прежних претензий была властью услышана. Сразу после оглашения год назад в прошлом президентском послании намерения облегчить регистрацию партий, все оппозиционные политики говорили в один голос, что это очередная обманка власти, поскольку в отсутствии избирательных блоков это приведет лишь к измельчанию оппозиционных движений и сыграет на руку «Единой России». В нынешнем послании Путин признал справедливость этой критики и высказался за необходимость «детального обсуждения, рассмотрения и дискуссии» по этому вопросу. То же самое и с одномандатными округами — вроде бы президент услышал тех критиков его системы, кто полагал, что пропорциональная система предполагает диктат в Думе московских партий.

То же самое — в отношении других сегментов протестного лагеря. Путин наконец сказал о необходимости контроля над расходами чиновников и предложил облагать дополнительным налогом так называемое элитное потребление, тем самым стимулируя богатых, не подвергающихся прогрессивному налогообложению, превращать накопления в инвестиционный капита л. Увы, в России нет левых политиков, то есть именно политиков, а не прикормленных государством экспертов, кто был бы готов на время перестать фрондировать, чтобы поддержать президента хотя бы по этому вопросу. Радикальные националисты также едва ли будут удовлетворены ограничительными мерами против наплыва граждан из других стран СНГ и заявлением о необходимости борьбы с нелегальной иммиграцией. Они тоже будут стоять на своем — «визовый режим» и зарытые границы. Итак, президент делает шаг навстречу оппозиции, но едва ли оппозиция способна сделать ответный ход в сторону примирения. Отчасти — это свидетельство ее политической слабости. Отчасти — ее неготовности играть какую-то серьезную политическую роль. Но отчасти — неполитический характер оппозиции отражает неполитический характер всей системы. Оппозиции трудно поддержать власть, поскольку, с точки зрения власти, этой оппозиции просто не существует, вернее, она существует как фактор, препятствующий дорожному движению в городе. Путин фактически объявляет о продолжении — и серьезном — политических реформ, но делает он это при отсутствии общественного консенсуса. А ведь уже понятно, что выстраивание этого консенсуса потребует серьезного разговора о правительстве и принципах его формирования. Политическая жизнь страны сегодня определяется именно этим вопросом — вопросом, кто и как формирует сегодня российское правительство?

Пока же Путин мыслит не столько в политической, сколько в социальной логике. Он обращается не столько к организациям и лидерам, сколько к социальным слоям — в особенности к тем, которые были несправедливо обойдены вниманием и заботой со стороны государства в предшествовавшие годы — в первую очередь к провинциальной интеллигенции, тем, кого президент теперь рекомендует называть настоящим «креативным классом», но также к ученым, преподавателям и студентам. Б Межуев назвал их «креативными бедными» в противоположность «креативным богатым», главным штурманам всех российских минувших бурь. И все же, одним «молчаливым большинством» главе государства ограничиться невозможно, общаться приходится с «говорливым меньшинством», причем чаще всего — перманентно недовольным. И чтобы заручиться поддержкой лучших представителей этого меньшинства, нужно, во-первых, признать факт его существования, причем сделать это желательно — ранее 2016 года, а во-вторых, представить уже сейчас всю стратегию политической реформы. Но тем не менее важный шаг властью сделан. И этот шаг — признание самой необходимости и кардинальной значимости политической реформы — следует оценить как главный и положительный вывод из послания 2012 года.

Начало или имитация борьбы с коррупцией в Министерстве Обороны и Сельского хозяйства. Отставка одного из самых непопулярных министров – Сердюкова и назначение С.Шойгу.

Принятие в декабре 2012 г. «антимагнитского закона» о запрете усыновления американцами детей из России из-за нарушения их прав в США.