Понятие развития

В философии Гегеля развитие со всей очевидностью понимается как движение от низшего к высшему, от простого к сложному. Однако в его философии мы не находим достаточно строгого анализа понятий развития, высшего и низшего, простого и сложного. В этом нашло свое выражение состояние естествознания и социальных дисциплин первой трети XIX в., которые еще не давали достаточного материала для формирования научных философских понятий. Понятия, которыми оперировало естествознание и социальные дисциплины прошлого века,

не обладали еще достаточной структурированностью и проработанностью вглубь. В современном диалектическом материализме, прошедшем полуторавековой путь анализа и дискуссий, основанных на обобщении постоянно растущего материала частных наук, новейших научных достижений, концепция развития и составляющие ее категории получили четко разработанный и “хорошо отрефлектированный” в основания вид.

В советской философской науке многих десятилетий развитие трактовалось как бесконечное движение от низшего к высшему, от простого к сложному. Однако в 50-60-е гг. эта трактовка развития подвергается критике и выдвигается новая концепция развития как бесконечной цепи круговоротов. Эта трактовка развития, как уже отмечено, возникает в связи с “новым прочтением” работ Энгельса, который полагал, что данные естествознания о неизбежном угасании Солнца вынуждают признать вечные круговороты, в которых движется материя. “Время наивысшего развития”, - писал Энгельс, - время жизни и мыслящей жизни отмерено в материи “чрезвычайно скудно”. Опираясь на эти мысли Энгельса, ряд известных советских философов (33) разработали концепцию развития как круговорота, которую можно свести к следующим основным положениям.

Прежде всего определение развития как движения от низшего к высшему объявлялось ошибочным и заменялось определением развития как вечного круговорота. Круговорот, с этих позиций, составлен “восходящей” и “нисходящей” ветвями, которые нередко отождествляли с прогрессом и регрессом. Восходящая ветвь рассматривалась как необходимо подготавливающая неизбежную нисходящую. Нередко понятия прогресса и регресса дополнялись понятием развития “в одной плоскости”, или, по выражению B.C. Тюхтина, “нейтрального развития”, т.е. развития без увеличения или уменьшения сложности. Единственным более или менее определенным примером такого развития считали идиоадаптации (по А.Н. Северцову).

Центральное место в концепции отводилось принципу, который мы определили как принцип равносильности, или равновесия, прогресса и регресса в мире. Утверждалось, что в самом фундаменте мира ничто - ни прогресс, ни регресс - не преобладает. В качестве обоснования этого принципа М.Н. Руткевич ввел утверждение о том, что если в нашей части Вселенной преобладает прогресс, то в других частях должен (!) преобладать регресс.

Анализ теоретических последствий концепции круговорота приводит к ряду странных выводов, логично следующих из ее важнейших

положений. Прежде всего идея регресса как закономерно следующего из прогресса заставляет считать, что чем интенсивнее развитие человеческого общества, человека, тем последние ближе к своей гибели, своему концу. В Энгельсовой концепции круговорота последний выводился, однако, не из некоей внутренней необходимости, а из ограниченности внешних условий развития человечества, из неизбежного угасания Солнца. Что же касается природы человека и общества, то Энгельс считал их способными к бесконечному прогрессу, бесконечному развитию труда и познания.

С позиций концепции круговорота следовало признать принципиальную внутреннюю ограниченность человека и общества. Однако никто из сторонников такой концепции не смог обнаружить каких-либо внутренних пороков человеческой природы. Концепция круговоротов явно не была “отрефлектирована” к своим основаниями и последствиям;

Концепция круговорота, далее, неизбежно приводила к заключению и о конечности мира, конечном многообразии мира и, следовательно, о его • сотворении. Понятно, что если развитие материи (ее многообразие) имеет • предел “вверху”, дальше которого она принципиально не может идти, то • следует признать предел и “внизу”, т.е. исходное наипростейшее состояние или уровень материи.

Энгельс, критикуя Е. Дюринга в "Анти-Дюринге", блестяще подметил, что если бесконечность ограничивается с одной стороны, то она должна быть ограничена и с другой. Ясно, далее, что признание конечности многообразия мира означает, что при бесконечном времени все в мире должно бесконечно повторяться, включая и наш диспут о развитии со сторонниками концепции круговорота.

Концепция круговорота, таким образом, неизбежно приводит к отрицанию бесконечного процесса развития, которое послужило причиной краха Гегелевой философии и за что последняя подвергалась жесткой критике марксизмом. Энгельс, следовательно, не заметил, что попал в своего рода ловушку, аналогичную той, в какой оказалась философия Гегеля.

Однако настоящее интеллектуальное очарование мы испытываем, когда погружаемся в центральный принцип концепции круговорота -равносильности или равновесия прогресса и регресса. Начнем с того, что этот принцип не имеет никаких эмпирических и теоретических обоснований. Вся современная наука свидетельствует о том, что в видимой части Вселенной безусловно преобладает прогресс - от сингулярного (точнее - “околосингулярного”) состояния до современной чрезвычайно

многообразной и сложной видимой Вселенной. В принципе равносильности, далее, обнаруживается, что его логический смысл или конструкция представляет собой ситуацию “буриданова осла”, в принципе неразрешимую. Сия ситуация, описание которой приписывается философу XIV в. Ж. Буридану, - положение голодного осла, справа и слева от которого на равных расстояниях находятся одинаковые пучки сена. Логика ситуации очевидна: осел не сможет сделать выбора.

Правда, введя некоторые современные представления, можно было бы усложнить ситуацию материи, в фундаменте которой действуют две равносильные противоположные тенденции прогресса и регресса: можно придавать каждой из противоположных тенденций силу случайной флюктуации. Однако объяснить сложнейшее здание известной нам части мира с ее массой уже обнаруженных законов случайной флюктуацией прогресса слишком примитивно.

Наконец, если “отрефлектировать” принцип равносильности прогресса и регресса “в себя”, нельзя не обнаружить явственно проступающего в нем посту лгпа. равновесия противоположностей. Этот постулат, введенный в явной форме метафизической теорией равновесия XIX в., является теоретической квинтэссенцией метафизики, способа мышления, противоположного диалектике, уходящего своими корнями в абсолютно неподвижное бытие Парменида. Поскольку с оценкой мета4)изического типа интеллекта уже многое ясно, мы не будем больше тревожить эту тень прошлого.

Заметим, однако, своеобразный повторяющийся парадокс развития советской философии 50-80-х гг.: уже не в первый раз мы наблюдаем, как через канву диалектико-материалистического типа интеллекта (недостаточно, впрочем, утвердившегося) внезапно пробиваются запоздалые ростки изжитых типов интеллекта. Примечательно, что нередко эти бледные ростки выдавались за достижения “истинного марксизма”. Не вдаваясь далее в их анализ, заметим, что эти ростки возникали всякий раз, когда в несомненно живом творческом потоке развития советской философии ослабевало внимание к наиболее фундаментальным проблемам научной философии. Не будем и преувеличивать неизбежные в творческом процесс развития мысли ошибки.

Энгельсова концепция круговорота была следствием еще довольно ограниченных теоретических возможностей естествознания XIX в. Если из духа естествознания прошлого века следовало, что развитие необходимо

понимать как бесконечный процесс, то из конкретных фактов естествознания, свидетельствовавших о неизбежном угасании Солнца, вытекало, что гибель человечества неотвратима. В XIX в. диалектика, органический продукт эпохи, встретилась с самым сильным возражением, снять которое в принципе удалось лишь К.Э.Циолковскому, основателю научной идеи космизма. Наука XIX в. не давала еще вполне достаточной, законченной адекватной базы для диалектического материализма. Одним из важнейших результатов научно-технической революции XX в. было создание полностью адекватной базы для нового типа интеллекта -диалектического материализма.

В 70-80-е гг. концепция круговорота заметно вытесняется трактовкой развития как необратимых качественных изменений. Авторы,этой концепции, как и предыдущей, не принимают трактовку развития как движения от низшего к высшему, или интегрального прогресса. Неприятие идеи интегрального прогресса, включающего регресс как свой подчиненный момент, производит впечатление существование некоей странной “подземной” тенденции во что бы то ни стало исключить идею закономерного прогресса мира и человеческого общества. Действительное направление и значение этой тенденции стало ясно лишь в начале 90-х гг.

С позиций рассматриваемой концепции развитие есть переход от одного к другому, которые не имеют никакого отношения к простому и сложному, низшему и высшему. Ступени развития по отношению друг к другу - просто другие. Развитие в этом смысле трактовалось как “нейтральное” по отношению к прогрессу, низшему и высшему. Теоретическая “усталость” от логики прогресса, интеллекта прогресса здесь просвечивает вполне определенно. Наконец, указанная концепция принимала тезис о равновесии прогресса и регресса в мире, хотя на первый план теперь выступало понятие “нейтрального развития”.

Теоретический уровень концепции нейтрального развития вызывает сожаления. Ее авторы не заметили, что их логика застряла на том уровне, который у Гегеля проходит как весьма простой срез бытия. Это уровень наличного бытия, качества, которое развертывается в последовательности нечто и другое, другое другого и т.д. Но у Гегеля далее следует более глубокая и дифференцированная трактовка нечто и другого с позиций количества как многообразия, меры, узловой линии мер, а далее - на уровне весьма дифференцированной и многоплановой сущности и, наконец, понятия, на уровне которого Гегель наконец вводит понятие развития. Гегель справедливо подметил, что развитие в его

подлинном содержании развертывается не на уровне весьма бедной содержанием схемы одно - другое”, лишь на многократно опосредованном и дифференцированном уровне понятия, т.е. некоей суперсущности.

Концепция необратимых качественных изменений не содержала ни малейшей теоретической возможности объяснения перехода от одного к другому, ибо эти первоначальные и малосодержательные понятия не могут объяснить, -почему одно превращается именно в данное другое. Концепция необратимых качественных изменений сформулирована явно на догегелевском уровне. Заметим также, что эта бессодержательная “антипрогрессистская” концепция развития была перенесена в социальную философию известного сорта, где послужила подоплекой отрицания идеи социального прогресса и социализма.

Концепции круговорота и необратимых качественных изменений не учитывали достижения прежних философских систем, прежних типов интеллекта.

Концепция развития как движения от низшего к высшему претерпела свое критическое испытание в дискуссии с двумя другими трактовками развития и получила дальнейшее развитие в современной философской мысли. Она включила в себя все положительные достижения конкурировавших с нею концепций развития. Процесс развития включает в себя, в качестве подчиненного момента, круговороты, характеризуется определенной необратимостью, хотя и предполагает моменты возвратного движения, или регресса. В рамках этой концепции получили разработку основные категории теории развития, раскрыты глубинные стороны целостного процесса развития.

Важнейшими категориями теории развития выступают понятия низшего и высшего. Выяснилось, что определение этих категорий предполагает введение целой последовательности категорий. Низшее и высшее суть простое и сложное. Они объединяются, следовательно, обобщенным понятием сложности. В минимальном своем смысле понятие сложного означает сложенность из простейшего. Однако этот элементарный аддитивный смысл не исчерпывает понятия сложного и Дополняется признаком неаддитивного - качественного отличия высшего от низшего.

Понятия низшего и высшего могут быть раскрыты далее с помощью понятия содержания, трактуемого в самом широком смысле слова, который можно определить с помощью фразы: все, что содержится в предмете. Содержание - это совокупность разнообразных моментов или

“признаков”: свойств, качеств, формы и содержания, явления и сущности. закона и закономерности и т.д. На этом смысловом уровне высшее - это то, что обладает большим многообразием содержания, большнм богатством содержания. В этой связи развитие может быть определено какрост богатства содержания, рост многообразия содержания. Такая трактовка развития пронизывает всю философскую систему Гегеля от начала до конца.

Интегральное понятие сложности следует определить, далее, как многообразие и единство, или интегрированное многообразие. Это символически может быть представлено как дробь, в числителе которой находится многообразие, а в знаменателе - единство: С=М/Е. Вода сложнее, чем физическая газовая смесь водорода и кислорода, поскольку эти элементы “проинтегрированы” в единое целое. Человек сложнее животного организма, ибо в нем объединено, “упаковано” несравненно большее многообразие содержания. Высшая общественно-экономическая формация интегрирует в себе большее многообразие материальной и духовной жизни людей.

Понятие многообразия тлеет универсальный характер, обозначает все, что существует в мире, и, следовательно, потенциально содержит в себе все категории философии и частных наук. Благодаря этому понятие развития охватывает все формы и проявления реального мира, все многообразие содержания мира и обнаруживает, следовательно, свой всеобщий характер. Понятие развития выявляет, таким образом, системную связь категорий научной философии. Выяснение этой реальной системной связи категорий, в отличие от во многом схоластически надуманной системной связи философии Гегеля, является одной из заслуг современной научной философии.'

Сложность, как многообразие и единство, имплицитно содержит в себе понятия противоречия и организации, или самоорганизации. Многообразие основано на различиях, а последние, как было показано еще Гегелем, содержат в себе противоречия. Эта интереснейшая и. содержательная категориальная линия, к сожалению, не может быть рассмотрена нами далее.