Георг Вильгельм Фридрих Гегель

Гегель - один из наиболее сложных философов за всю историю мировой философии. Сложен он не столько своим учением, своей системой, сколько языком, которым он излагает свои положения. Читать Гегеля весьма сложно. Гегель попытался построить систему философии, которая включала бы в себя все. Как писал В.С. Соловьев в статье «Гегель», опубликованной в Энциклопедическом словаре Брокгауза и Эфрона, «Гегель может быть назван философом по преимуществу», т.е. если и называть кого философом, то в первую очередь Гегеля. Обычно с понятием философа ассоциируется в первую очередь имя Сократа, у которого философия и жизнь были единым целым. Для Гегеля же философия заменяет собой все — и мир духа, и мир природы, и мир творений человечества — искусство, науки и даже религию, как частный случай общей абсолютной идеи. Поэтому изложить все, изложить при этом логично в двух лекциях невозможно. Попытаюсь показать основные исходные принципы гегелевской философии и набросать основные моменты логического развертывания абсолютной идеи Гегеля.

Биография Гегеля не выделяется какими-нибудь событиями. Родился он в 1770 году в Штутгарте, в семье богатого чиновника. Еще во времена учебы в гимназии Гегель увлекся античностью, что впоследствии сказалось на его становлении как философа. В дальнейшем он поступает в Геттингенский университет, изучает философию, учась на теологическом факультете. Вначале он хотел быть пастором, но передумал, и интерес к философии подавил в нем все остальные влечения. Он изучает философию лейбнице-вольфовской школы, заканчивает университет со степенью магистра философии и кандидата теологии. В дальнейшем Гегель изучает Канта, что производит некоторое изменение в его мировоззрении.

После окончания университета наступает пора путешествий и преподавания в различных университетах. Какое-то время он был домашним учителем в Берне, во Франкфурте-на-Майне, потом по рекомендации Шеллинга преподает в Йенском университете. Во время работы в этом университете защищает две диссертации — одну по философии, другую по натурфилософии «Об обращении планет». В это же время он пишет работу «Различие между системами философии Фихте и Шеллинга». До этого философские идеи Гегеля, в основном, отличались или интересом его к раннему христианству и античности, или он мыслил скорее в духе своего друга Шеллинга. В вышеназванной работе мы уже видим некоторый отход от идей этих двух философов, хотя здесь он стоит несколько ближе к Шеллингу.

Во время преподавания в Йенском университете он пишет в 1807 г. свою первую фундаментальную работу «Феноменология духа». В этой работе он выступает как самобытный философ, окончательно разошедшийся с идеями Шеллинга. Затем с 1806 по 1816 год преподает в гимназии в Нюрнберге. Это его наиболее плодотворный период. Он пишет «Науку логики», где излагает свои основные идеи, которые потом будет развивать в «Энциклопедии философских наук». Эту работу он пишет в период преподавания в Геттингентском университете. «Энциклопедия философских наук» состоит из трех частей: «Наука логики», «Философия природы» и «Философия духа». Затем его приглашают в Берлинский университет, где он работает в качестве профессора до 1831 года, года его смерти от холеры. В Берлине он практически работ уже не пишет, только лишь читает различные курсы лекций. После его смерти ученики издают все курсы лекций, которые он успел начитать; это курсы лекций по философии религии, истории эстетики, истории философии и др.

Гегель — это типичный академический философ, который всю жизнь преподавал и писал философские работы. В молодости Гегель увлекался античностью и планировал посвятить себя богословской деятельности. Эти идеи молодости сказались на некоторых его ранних работах, которые были изданы гораздо позднее, в 1907 году, в Германии (юношеские рукописи Гегеля). Среди них выделяются: «Жизнь Иисуса», «Позитивность христианской религии» и «Народная религия и христианство». Работы эти привлекли большой интерес, ибо Гегель в них выглядел совсем не так, каким он был в работах «Феноменология духа» и «Энциклопедия философских наук».

В ранних работах Гегеля интересуют проблемы человека, личности, человеческого духа, жизни, которые он рассматривает на примере переломной эпохи в истории Европы, а именно в момент перехода от язычества к христианству. Гегеля интересует причина того, почему все же Европа оказалась христианизированной, почему язычество было побеждено христианством. Его идеи, изложенные в этих работах, не выдерживают, вообще-то, никакой критики с точки зрения православного богословия. Например, в работе «Жизнь Иисуса» не повествуется о таких известнейших событиях, как рождество Иисуса и Его смерть на кресте и воскресение, которые известны любому человеку, даже не открывавшему ни одного из Евангелий. Он пишет только о проповедях Христа, опуская все чудеса, в том числе и связанные с рождеством и с Его воскресением.

В работах «Позитивность христианской религии» и «Народная религия и христианство» Гегель исследует язычество, пытается найти те его черты, которые не смогли удержать язычество в Европе. По мнению Гегеля, язычество соответствовало духу античной Европы - духу свободомыслия. Это действительно народная религия (дословно язычество — религия, придуманная народом, языцами). В язычестве интересы народа были, прежде всего, земные. Люди не думали об ином мире, у них не было желания вечного бессмертия. Христианство же, которое в это время возникало на Ближнем Востоке, было совершенно другой религией. Эта религия, прежде всего, несла индивидулистические идеи, она заставляла думать людей не об обществе, а о своей душе, в том числе и о посмертной судьбе человека. Поэтому идеал и смысл жизни человека в христианстве переносится в мир иной. Человек, по мнению Гегеля, в христианстве превращается из гражданина в подданного, в раба. Человек утрачивает чувство свободы, поэтому христианство способствовало гибели античности, оно воспитывало в людях чувство покорности и отказа от своей собственной свободы.

Эта авторитарная направленность христианства существовала многие годы, до тех пор, пока не появился Мартин Лютер, который воскресил христианство, придав ему истинный смысл - а именно смысл свободного человеческого бытия. Задача любого христианина - поддержать идеи Лютера, развить позитивность христианства, вернуться к античности, к позитивным ее идеям, т.е. идеям свободы и ценности земного существования. Гегеля не интересуют проблемы христианских догматов, его прежде всего интересует личностный и социальный аспект христианства.

Но не в юношеских рукописях Гегеля кроется тайна его популярности, ведь действительно философия Гегеля еще во времена его жизни стала чрезвычайно популярной, всех покоряла фундаментальность и всеобъемлемость гегелевской философии. Сам Гегель указывал, что в его философии, которая является системой, все взаимосвязано, поэтому нельзя сказать, что существует какой-то один единственный исходный пункт философии. По Гегелю, если философия есть система, объемлющая все бытие, то это означает, что развивать эту систему можно с любой точки, с любого понятия. Две такие попытки он нам и оставил. Одна попытка излагается в первой его фундаментальной работе - «Фенономенология духа», где система философии развивается из самосознания человека, т. е. из того, что будет названо Гегелем впоследствии «из субъективной идеи». В «Энциклопедии философских наук» Гегель подходит по-другому, развивает систему философии, исходя из понятия бытия, из понятия чистого мышления, не из субъективного, а объективного мышления, из объективной абсолютной идеи.

Рассмотрим философию Гегеля так, как он ее излагает в «Энциклопедии философских наук». Несколько слов об этой работе. Это работа, одна из немногих, которая написана самим Гегелем. Состоит эта работа из трех частей: первый том имеет название «Наука логики», второй том — «Философия природы» и третий том — «Философия духа».

На структуре «Энциклопедии» я останавливаюсь неслучайно, ибо сама структура этой работы Гегелем построена таким образом, что из структуры вытекает основная идея его философии. Эту работу Гегель строит по своему принципу, ставшему знаменитым, принципу триады, состоящей из тезиса, антитезиса и синтеза. В данном случае «Наука логики» представляет собою тезис; «Философия природы» есть отрицание идеи, т.е. антитезис; и синтез этих двух положений содержится в «Философии духа». Каждая из этих работ строится по этому же принципу, поэтому для интересующегося достаточно открыть оглавление этой работы, и многое становится понятным. Скажем, «Наука логики» состоит из трех разделов; каждый раздел состоит из трех глав; каждая глава состоит из трех параграфов. Везде виден принцип триадичности. Это основной принцип, который пронизывает собой всю гегелевскую философию.

Классики марксизма упрекали Гегеля за то, что он возводит принцип триадичности в систему, что противоречит духу диалектики. Классики марксизма пытались принцип диалектики возвести в абсолют, отрицать все неизменное, в том числе и систему построения философии.

Еще одно замечание в отношении принципа построения гегелевской философии. На самых первых страницах Гегель показывает отличие своей философии от предыдущих философских систем, прежде всего, философии Канта, Фихте и Шеллинга. Он показывает те идеи, которые заимствует у этих немецких философов, и то, в чем он с ними, прежде всего, не согласен. Эти свои несогласия с предыдущими философами Гегель раскрывает нам в первых параграфах «Науки логики», которые называются «Об отношении мысли к объективности». По Гегелю, логика есть наука о чистой идее, т. е. идее в абстрактной стихии мышления. Поэтому мышление - это стихия, в которой живет идея, в которой идея проявляется как логическая. Логика объемлет собою все мышление, и предметом логики является мышление и истина. Поскольку мысль есть единственный способ, при помощи которого можно постигнуть вечное и в себе и для себя сущее бытие, то поэтому содержанием логики является сверхчувственный мир. Но не только сверхчувственный мир; поскольку предметом логики является истина, а один из моментов истины еще со времен Аристотеля является совпадение субъективного и объективного, бытия и мышления, то предметом логики является все — и мышление, и бытие. Поэтому логика действительно объемлет собою все. Логика, по мнению Гегеля, есть не только логика, но и метафизика, гносеология и онтология; она действительно наиболее общая из всех наук. «Наука логики» - это не учебник по логике, это основная книга Гегеля, которая включает в себя основные методологические принципы его философии, которые затем будут развиваться и разрабатываться в других книгах. Ядро всей философии содержится именно в «Науке логики» Гегеля. Понять философию Гегеля, не прочитав «Науку логики», невозможно. Но понять «Науку логики» за короткий срок тоже невозможно.

Продолжим. Что такое логика для Гегеля? Гегель пишет, что существует три стороны логического: абстрактная т.е. рассудочная, логика, диалектическая и спекулятивная.

В абстрактной или рассудочной логике мышление, как рассудок, не идет дальше неподвижных определенностей. Здесь Гегель использует известное, идущее от Платона и Плотина, деление всех познавательных способностей человека на разум и рассудок. Рассудок, по Гегелю, также как и по Плотину, есть мышление, оперирующее неподвижными определенностями, оперирующее всегда во времени и избегающее противоречий. Эти неподвижные определенности всегда обособлены друг от друга. Мышление вынуждено эти противоречия рассматривать как исключающие одна другую, и выбирать один член противоречия в противовес другому. По мнению Гегеля, абстрактная логика ограничена, и эта ограниченность была гениально подмечена еще Кантом в знаменитых антиномиях чистого разума. Единственный недостаток Канта состоял в том, что он нашел всего лишь четыре антиномии, считая, что к ним сводится вся антиномичность нашего разума. В действительности, как утверждает Гегель, антиномиями пронизан весь мир, все наше мышление. Поэтому антиномии, которые взаимно друг друга отрицают, показывают специфику нашего мышления, что мышление наше противоречиво по своей природе.

Вторая, диалектическая сторона логики, по мнению Гегеля, обнаруживает наличие диалектики, т.е. того, что каждое противоречие связано с другой стороной противоречия и переходит в это противоречие. Но и это не есть окончательная логика.

Окончательная логика, сторонником которой считал себя Гегель, это логика спекулятивная, которая постигает единство этих ограниченных определений в их противоположности. Обычно мы в силу терминологии говорим о том, что слова «диалектика Гегеля» для нас есть некоторое устоявшееся словосочетание. Хотя сам Гегель называет свою логику спекулятивной. Но диалектическая логика также используется им в позитивном смысле, хотя она и не показывает еще снятия этих противоположностей. Диалектика обнаруживает противоположности, обнаруживает соединение их, взаимный переход противоположностей друг в друга. Но снимает противоположности лишь спекулятивная логика.

Термин «снятие» — одно из самых сложных понятий гегелевской философии; означает оно в переводе на обычный человеческий язык такую операцию с противоположностями, в которой противоречие в этих противоположностях не исчезает, но, переходя на другой уровень, как бы разрешается. Для этого Гегель и использует термин «снятие». То есть снятие есть решение противоречия. Гегель подметил очевидную истину, что всегда развитие человеческой мысли происходит путем разрешений противоречий. Например, возникает некоторая мысль в уме мудреца; впоследствии другой мудрец выдвигает противоположную мысль. Возникает, таким образом, противоречие между этими двумя мыслями. Обычно считалось, что противоречия решаются в пользу одного или другого члена этого противоречия. Например, аристотелевская физика утверждает, что скорость падения тел зависит от их веса. Галилей утверждает, что скорость падения тел не обусловлена их весом. Возникает противоречие, которое подвергается исследованию. В конце концов одна из сторон побеждает — выясняется, что действительно Галилей прав, а Аристотель прав относительно, поскольку он не учитывал сопротивления воздуха.

Вот так обычно и считалось, что противоречия решаются в пользу одного или другого члена этого противоречия. По мнению Гегеля, это неправильное решение, это рассудочное, метафизическое решение противоречия. Противоречие всегда остается, оно решается путем восхождения на новый уровень, на котором противоречия снимаются. То есть противоречие остается на низшем уровне, а на высшем — возникает некоторое единство.

Гегель также сравнивает логику спекулятивную с логикой абстрактной, более известной нам по термину «формальная логика». По мнению сторонников диалектики, формальная логика есть частный случай логики диалектической. Это весьма заманчивое сравнение, оно показывает, что диалектика Гегеля и марксистско-ленинская философия, унаследовавшая этот метод, развивается, не отрицая, не отбрасывая все достижения человечества, а творчески усваивая, перерабатывая и восходя на новый уровень. Но это даже не ошибка, а явный обман, потому что между диалектической логикой и логикой формальной существует именно противоположность, противоречие. Мысли человека устроены таким образом, что противоположности всегда существуют, мы не можем их снять просто так. Всегда противоположности остаются, и поэтому диалектика всегда вынуждена оперировать принципом, который замечетьельно выразил Ленин в «Философских тетрадях». С поразительной откровенностью он указал, что сущность диалектики есть единство, даже тождество противоположностей. Есть противоположность «А» есть «не-А»; то диалектика утверждает, что «А» равно «не-А». Ни о каком переходе на новый уровень по сравнению с логикой абстрактной, формальной, которая утверждает, что «А» равно только «А» и больше ничему, здесь быть не может. То есть возникает не переход на новый уровень, а очевидное и простое противоречие между логикой формальной и логикой спекулятивной. Этот метод мышления основан на абсолютно ложной системе мышления. Здесь не только не может быть никакого научного развития, а вообще никакого мышления. Вместо того, чтобы спорить и выяснять истину, мы соглашаемся и говорим, что обе стороны правы, т.е. существует единство противоположностей. И как бы сторонники диалектики ни уходили от такого прямого обвинения, диалектическая работа всегда будет построена именно так.

Вернемся к гегелевской философии. Те мысли, которые я изложил, они в очевидной форме в гегелевской философии все же не содержатся. Они вытекают из нее, как результат ее и основа методологии, но то, как рассуждает Гегель, действительно может соблазнить логичностью и претензией на всеобъемлемость.

Гегель начинает с того, что говорит о том, что логика есть наука о чистой идее, о мышлении. Мышление есть всегда мышление о всеобщем, поэтому значение сути дела, сущности, истины всегда содержится во всеобщем. Только всеобщее обладает этой истинностью. Но, утверждает Гегель, нельзя противопоставлять всеобщее и единичное, особенное, потому что всеобщее содержит в себе единичное и поэтому единичное противостоит всеобщему. Но эта противоположность снимается на более высоком уровне. В размышлении об этом общем обнаруживается истинная природа вещей в той мере, в какой эта природа соответствует мышлению.

Поэтому Гегель возвращается опять к знаменитому принципу, от которого пытался отказаться Кант, принципу элейской школы, тождества бытия и мышления. Для Гегеля это не то что тождество, а мышление - это и есть бытие; ни о каком тождестве здесь речи быть не может, никакого бытия, кроме как мышление, не существует. Ибо только лишь мышление объективно, мышление и есть бытие.

Поэтому все вопросы о познании, о бытии, о вере, о человеке сводятся к простым определениям мысли и лишь в логике находят свое истинное разрешение. Поэтому философия может быть построена как система исходя из самой себя. То есть не нужно решать вопросов об отношении мыслей к действительности, о познаваемости, что такое вещь в себе, что такое явление— те проблемы, которые волновали критическую философию Канта или эмпирическую философию Локка. Все эти вопросы оказываются неправильно поставленными, ведь мысль — это и есть бытие. Поэтому вопрос, тождественно ли мышление бытию или нет и как решать их отношение, оказывается вопросом неправильно поставленным.

Но тем не менее этот вопрос существовал, и Гегель рассуждает о различных решениях этого вопроса. Всего Гегель насчитывает три отношения мысли к объективности. Первое - это метафизика, которая исходит только лишь из стихии самого мышления, но не замечает, что мышление имеет противоположности в самом себе и не выходит за рамки конечных определений мышления. Именно из этого гегелевского определения идет привычное нам понятие метафизики как противоположности диалектике. До сих пор термин «метафизика» использовался (как у Аристотеля), как учение об умопостигаемых сущностях, как символ собственно философии, учение о существующем самостоятельно и неподвижно, нематериально, невещественно.

Гегель проводит свое понимание метафизики как противоположности диалектике, как учения, которое ограничивается констатацией противоположностей и не замечает существования их единства. Метафизика всегда оперирует рассудочным, абстрактным мышлением, рассудочной стороной логического. Но метафизика выше последующей критической философии в том, что она утверждает познаваемость мира, метафизика всегда исходит из принципа тождественности бытия и мышления. Этот мир познаваем и познаваем в себе, т.е. для метафизики не существует никакой вещи в себе. Но познаваемые вещи метафизика воспринимает как некоторые тотальности, данные ей объективно, т.е. не как понятия, вытекающее из самого мышления, а как понятия, противостоящие этому мышлению. Гегель не возражает Канту и соглашается с ним, что таких тотальностей всего три: это душа, мир и Бог, и поэтому метафизика всегда сводится к рациональной психологии, космологии и рациональной теологии. Гегель повторяет утверждение Канта, что, находя антиномичность и противоположность в различных определениях, метафизика не может найти решения этих противоположностей и, таким образом, обречена на провал. Достоинством метафизики, по мнению Гегеля, является ее убежденность в познаваемости сущего, а недостаток - в том, что она застревала в абстрактном, давала конечные определения бесконечному. Поэтому метафизика всегда сводилась к субъективизму и к отрыву от действительности. Эта убежденность метафизики в тождестве бытия и мышления сводилась к неразрешимости этого тождества, к отрыву мышления от бытия и, таким образом, порождала решение проблемы тождества мышления и бытия путем поиска второго отношения мысли к действительности.

Второе отношение мысли к действительности, по мнению Гегеля, насчитывает два вида — это эмпиризм и критическая философия. Объединяет их то, что и эмпиризм (скажем Локковская философия), и критическая философия Канта исходят из того, что истинным источником знания является опыт. По мнению Гегеля, эмпиризм возникает в противоположность метафизике, ее абстрактным теориям, неспособным соединить общее и единичное. Скажем, еще в кинической и мегарской школах философы заметили такое странное противоречие, что мы всегда свои утверждения строим по следующему принципу: Петр — человек, Жучка — собака (знаменитый пример Ленина из «Философских тетрадей»). Мы как бы отождествляем то, что отождествлять нельзя, отождествляем единичное и общее. Говоря, что Петр — человек, мы тем самым говорим, что человек — Петр, а как быть, например, с Николаем или Иваном? Из такого неумения метафизики решить проблему перехода от общего к единичному и возникает эмпиризм, который всегда восходит от единичного и пытается определить, каким образом возникают общие идеи. Мы это видим на примере философов Локка и Гоббса. В данном случае эмпиризм исходит из вполне реальной проблемы, из реальной потребности человеческого познания в соединении бытия и мышления, ибо бытие всегда представляется нам как конкретное, а мышление всегда есть мышление о всеобщем.

Недостаток эмпиризма в том, что он также не может решить эту проблему, ибо для него мышление всегда есть мышление, действующее посредством восприятия, а восприятие есть лишь форма постижения внешнего мира. То есть опять же мышление и внешний мир оказываются разорванными.

Критическая философия так же, как и эмпиризм, считает опыт единственной почвой для познания. Но верная мысль критической философии, которая отличает ее от эмпиризма, состоит в том, что только познание является предметом нашего мышления. Чтобы понять тайну нашего познания, открыть тайну истины, мы должны сделать предметом нашего мышления сами формы мышления. Эту верную мысль замечательно подметил Кант, но при этом он совершил ошибку, указав, что философы должны прекратить создавать последующие философии. Как указывал Кант, пока мы не построим критику чистого разума, не найдем в этом разуме то, что дает ему способность познавать истину, то до этого мы не имеем права строить никакую философию. Давайте найдем эти формы — формы мышления, формы чувственности, определим, является ли метафизика наукой или нет, тогда можно решить вопрос о возможности построения метафизики.

По мнению Гегеля, это означает, что человек должен научиться мыслить прежде, чем начать мыслить. По его образному выражению, человек должен научиться плавать, прежде чем он войдет в реку. Понятно, что научиться мыслить можно только лишь мысля. Поэтому исследовать разум, исследовать мышление и строить философскую систему, по мнению Гегеля, есть одно и то же. Кант же не заметил этого момента, этой очевидной истины о том, что мышление строит философию из самого себя.

Другая особенность кантовской философии, которая, по мнению Гегеля, одновременно и позитивна и негативна, есть открытие антиномичности разума. Кант верно заметил наличие в нашем мышлении противоречий, но ошибочно ограничил эти противоречия лишь числом четыре. В действительности эти антиномии, эти противоречия содержатся во всех предметах. Это, по убеждению Гегеля, есть диалектический момент логического. Поэтому и доказательства антиномии, которое предлагает Кант, ошибочные, ибо Кант доказывает то, в чем он убежден. В действительности нельзя доказать справедливость этих антиномий. Для внимательного читателя видно, что Кант, доказывая справедливость тезиса и антитезиса, как бы исходит уже из того, что для него с самого начала очевидно, что и тезис, и антитезис будут истинными. Отсюда и натянутость этих доказательств, как утверждает Гегель. Поэтому кантовская философия оказалась непоследовательной, она не оказала какого-нибудь существенного влияния на метод. Поэтому самые ближайшие ученики и последователи Канта сразу же попытались решить этот недостаток кантовской философии. Фихте, например, пытался построить дедукцию категорий, но он совершил ошибку, не пойдя дальше того, что познаваемо лишь конечное, т.е. не выйдя за пределы метафизического способа мышления.

Гегель же утверждает, что мышление есть мышление обо всем; мышление, как и бытие, бесконечно, поэтому мышление не должно ограничиваться конечным, иначе оно не будет мышлением обо всем. Мышление бесконечно и поэтому предмет его — бесконечное. Но эта особенность мышления отнюдь не должна пугать философа, не должна заставлять думать философа, как говорил Шеллинг, что эта бесконечность мыслится только в некоем иррациональном постижении. Как утверждает Гегель, Шеллинг верно отметил бесконечность мышления, но ошибочно положил, что эта бесконечность непостижима в понятиях, непостижима разумом.

Шеллинг ошибочно противопоставил рассудок и разум в традиции Плотина и Николая Кузанского. Гегель отмечает эту заслугу Шеллинга, но тем не менее указывает, что бесконечное постижимо в понятиях. Поэтому дальше он предпринимает попытку построения философской системы, исходя их этих принципов, исходя из убежденности в том, что мышление есть бытие, т.е. философия может быть построена, исходя из чистой стихии мышления, и философия может быть построена именно в понятиях. Здесь мы можем вспомнить Сократа, ведь именно Сократ первым указал, что философия может быть построена только лишь в понятиях; именно эту заслугу Сократа отметил Аристотель, указав, что отсюда ведет свое происхождение и платоновская теория идей, и аристотелевская логика, и аристотелевская метафизика.

Таким образом, Гегель как бы начинает с нуля, так же, как и Сократ, хотя сам Гегель так не считает. Он указывает, что его философия совершенна и является абсолютно истинной, но не противопоставляет свою философию предыдущим философским учениям, показывая, что все эти философские системы и точки зрения в той или иной мере подходили к истине. Они отражали одну или другую сторону объективности. Заслуга Гегеля, по его мнению, в том, что он увидел эту односторонность предыдущих философий и соединил в своей философии все эти противоположности, «сняв» их в своей системе. Этот подход к истории философии у Гегеля виден в его лекциях по истории философии (они вновь переизданы на русском языке). Читать их очень и очень полезно. Часто Гегель ставит проблемы там, где другие философы их не видят. Но подходить к чтению этих лекций нужно с некоторой опаской, ибо Гегель излагает не просто историю философии, а развитие своей собственной философской концепции, показывает, как философы, сами того не зная, шли к тому, чтобы философия достигла объективной истины в гегелевской философии.

Собственно Гегель здесь не одиночка. Многие философы видели в истории философии лишь подготовку к своей собственной философской системе. Особенно явственно это видно не только у Гегеля, а, скажем, у Маркса и у Ницше, которые откровенно показывали подготовительный момент предыдущей истории философии, что вся философия только к тому и стремилась, чтобы появились Гегель, Маркс или Ницше.

После этих подготовительных моментов Гегель переходит собственно к построению системы своей философии. Для Гегеля мышление есть бытие. Здесь возникает очевидный вопрос, откуда начинать построение философской системы.

Гегелевская «Наука логики» содержит три раздела: учение о бытии, учение о сущности и учение о понятии. Гегель начинает размышлять о бытии, о том, что мышление и есть бытие. Что такое мышление само по себе, безотносительно к какому-нибудь определенному понятию? Мы берем мышление в чистой стихии мышления, не расчлененным ни на какие определения и тем более понятия; это чистая стихия мышления, мышление само по себе. Но мышление само по себе не может быть просто мышлением, мышление есть всегда мышление о чем-либо. Впервые эту мысль четко высказал Плотин, указывая, что вторая ипостась его бытия — Ум, которая есть чистая единая мысль. Тем не менее это единство всегда раздваивается, ибо Ум, т.е. мысль, всегда есть мысль о чем-либо. Поэтому Ум, будучи единым, раздваивается в себе на субъект и объект, на мысль и бытие. Поэтому ум есть и бытие, и мышление одновременно.

Тот же самый ход предлагает и Гегель, но с одним отличием. У Плотина рассудок и разум оказываются разведенными по разным ипостасям. Ум существует на уровне вечности, и противоположности в нем соединяются, поскольку они соединяются в вечности, а рассудок наш действует на уровне Души, где действует время, и поэтому противоположности там разъединяются, и все это венчается Единым, превосходящим всяческое бытие и всяческое понимание. Гегель как бы сплющивает эту пирамиду бытия, показывая, что рассудок, мышление и бесконечность есть одно и то же. Поэтому понятия, по Плотину действующие на уровне Души, и бесконечность мышления оказываются одним и тем же. Исходя из чистой стихии мышления, мы можем вывести все понятия, оперирующие в мышлении. Поэтому сама по себе философия Гегеля уходит корнями в философию далекого прошлого и имеет в себе объективные предпосылки, но в силу специфики она сама оказывается полной различных противоречий.

Итак, мышление всегда есть мышление о бытии. Поэтому, прежде всего, первое представление о мышлении есть бытие. Гегель исходит из этого представления о бытии. Бытие есть чистая неопределенность, чистая стихия мышления, чистая абстракция, чистая мысль и чистая непосредственность, как пишет Гегель. Бытие не имеет никакого определения, есть отсутствие определения до всякой определенности, примерно так же, как, скажем, Плотин описывал единое. Бытие невозможно никак определить и никак описать, поэтому бытие есть ничто, ибо оно несет в себе только лишь отрицательные моменты. Бытие есть то, что совершенно лишено каких-либо определений, а это и есть ничто. Поэтому первая пара тезиса и антитезиса, пара противоположностей, возникающая в гегелевской философии есть «бытие» и «ничто». Они начинают взаимодействовать и вступают в единство, и это единство дает «становление», т.е. переход бытия в ничто и ничто в бытие. Становление есть первая конкретная мысль, первое понятие. Возникает не просто бытие, а наличное бытие.

Не буду развертывать другие категории, как это строит Гегель в своей философии. Для нас с вами не столь важно, как Гегель выводит остальные категории такие, как «для себя бытие», «количество», «чистое количество», «степень», «мера», «тождество», «сущность», «различие», «основание» и т.д. Желающие могут сами посмотреть.

Несколько замечаний по поводу развития этой дедукции категорий, дедукции понятий. В «Науке логики» возникают все те открытия Гегеля, в дальнейшем возведенные в ранг законов марксистско-ленинской философии, а именно закон единства и борьбы противоположностей, отрицания отрицания, перехода количества в качество. Они волей Энгельса были возведены в ранг основополагающих законов, при этом Энгельс взял еще ряд чисто шеллинговских примеров о том, как происходит отрицание отрицания - плюс отрицает минус, затем они вступают в некоторое непонятное диалектическое тождество, диалектическую борьбу и единство. Это уже полная метафизика, натурфилософия, которая не поддается никакой критике — чистая мифология. Корни этой мифологии уходят как в философию Шеллинга, так и в философию Гегеля. Проводя дедукцию категорий, Гегель попутно указывает, что не существует вещи в себе, что сущность всегда, по его словам, светится в себе и поэтому всегда проявляется как явление. Кантовская противоположность между вещью в себе и явлением на самом деле не существует, ибо через явление познается сущность. Не существует противоположности между необходимостью и случайностью, между необходимостью и свободой, ибо они также есть стороны диалектического противоречия, и они так же снимаются в понятиях закона, так же, как понятие сущности снимается в понятии меры.

Структура гегелевской философии замечательна в том плане, что достаточно иметь перед собой оглавление, и сразу многое возникает в памяти. Оказывается, что чистое бытие отрицает само себя и возникает понятие сущности, т.е. бытия определенного, бытия существующего в настоящем мире. Это пара «бытие — сущность», и синтез бытия и сущности есть понятие. Понятие в «Науке логики» есть заключительный раздел работы. Понятие также развертывается из самого себя, и субъективное понятие, т.е. понятие как таковое, понятие, используемое в логике, которым оперируют в суждении, вынужденно отрицает себя, переходит в свою противоположность, т.е. понятие, связанное с природой, с объективностью. Возникает вторая противоположность.

Учение о понятии включает в себя такую триаду — субъективное понятие, объект, или объективное понятие, и идея. Идея есть понятие, которым оперируют в суждении, в чистой мысли, оно отрицает себя и переходит в объективное понятие, соответствующее природе, и возникает идея, объединяющая в себе субъективность, т.е. мышление, и объективность, т.е. природу.

Идея, развиваясь, через жизнь и познание восходит к абсолютной идее, к вершине гегелевской системы. Что такое абсолютная идея? Идея, как единство объективной и субъективной идеи, есть понятие идеи, для которой идея как таковая есть предмет, объемлющий собой все определения. Это единство есть, следовательно, абсолютная и полная истина, мыслящая самое себя. То есть абсолютная идея есть истина как тождество бытия и мышления, тождество объективного и субъективного. Это истина, существующая сама по себе.

Следующее развитие абсолютной идеи: идея отрицает самое себя, переходит в инобытие идеи, в философию природы. Затем возникает синтез идеи и природы в виде объективного духа.

«Наука логики» заканчивается тем, что развитие понятия из самого себя приводит к идее. Идея есть, по выражению Гегеля, соответствие понятия объекту, есть тождество понятия и объекта. Поэтому идея и есть истина в том плане, в каком мы ее обычно понимаем, как соответствие мыслей человека объективному миру. Но Гегель здесь делает уточнение, что истина есть не соответствие субъективных представлений определенного, отдельного человека, но соответствие понятия, которое существует объективно, а не по прихоти отдельного индивида, объекту.

Гегель не случайно использует платоновские термины, показывая, что идея есть форма умозаключения. Идея также развивается, и первая форма идеи есть жизнь, т.е. умозаключение, которое проявляется в некоем конкретном акте познания живым существом. Живое существо не просто живет, но познает, поэтому антитезисом жизни является познание. Познание у Гегеля имеет две формы: познание как собственно познание, и познание как воля. Синтезируются познание и жизнь в абсолютной идее. Абсолютная идея есть уже не просто идея, а, говоря платоновским языком, мир идей, т.е. совокупность всех идей, форма форм (по Аристотелю), аристотелевский Бог как мыслящий сам себя ум, это есть абсолютная идея, т.е. Истина с большой буквы, не конкретная истина, а Истина вообще.

Но истина, как абсолютная идея, есть духовное образование, и она требует для себя некой также свободной деятельности, поэтому абсолютная идея испытывает нужду в некоем акте действия. Действие же ее предполагает творение, создание чего-то, того, что не было бы идеей. Поэтому идея предполагает переход в свое инобытие.

Инобытием идеи как царства духа, царства нематериального, является природа, материя или вещество. Поэтому второй частью гегелевской всеобщей триады является «Философия природы», которая занимает второй том «Энциклопедии философских наук». Абсолютная идея, являясь квинтэссенцией свободы, требует для себя перехода в свое инобытие. Это инобытие идеи и есть природа.

«Философия природы», пожалуй, наимение интересная по всеобщему признанию часть философии Гегеля. Но этому есть вполне объективное объяснение, которое я вам изложу. Структура «Философии природы» также триадична, и состоит она из трех частей — механика, физика и органика. Принцип классификации по тезису, антитезису и синтезу есть принцип движения, принцип формы движения материи. В механике рассматривается движение масс, движение тел, которые мы наблюдаем в мегамире. Физический мир, куда входит и химия, предполагает движение корпускул. Органика есть движение масс и корпускул в их единстве.

Рассматривая механику, Гегель замечает, что движение масс предполагает равнозначность этих масс, массы отличаются друг от друга только по количеству. Равнозначность движущихся масс предполагает количественное их объединение — объединяются эти массы в пространстве и времени, а пространство и время, как известно из очевидных уравнений механики, есть то, в чем осуществляется движение. То есть пространство и время в своем единстве дают материю. Движение, развиваясь, приводит к тому, что появляются тела, имеющие не только количественное, но и качественное развитие. Такими телами являются планеты и светила. Физика, по Гегелю, есть, прежде всего, рассмотрение в своем начале учения о небесных телах. В дальнейшем от изучения небесных тел, деля их на четыре вида — Солнце, Луна, кометы и Земля, которые соответствуют воздуху, огню, воде, и земле, он переходит к четырем фигурам силлогизма.

Таким образом, Гегель приходит к структуре вещества, что позволяет ему перейти к движению корпускул; а объединение движения корпускул и масс позволяет ему перейти к органическому движению. Организм есть не просто движущееся животное, но животное, обладающее обменом веществ, т.е. внутри себя предполагающее также движение корпускул. Органика, по Гегелю, есть синтез первых двух положений — механики, как тезиса, и физики, как антитезиса.

Органика начинается с геологической природы, второй момент - это растительный организм и, как их синтез, животный организм. В животном организме происходит как бы самовозрастание материи до уровня ее самоотрицания. В животном организме происходит такой рост материи, который опять требует для себя перехода уже в свое инобытие, в область духа.

Это вкратце структура «Философии природы». Забегая вперед, прежде чем рассмотреть «Философию духа», позволю себе некоторые комментарии.

Я уже говорил о том, как Гегель и его последователи понимали различие между формальной, диалектической и спекулятивной логикой. О том, что якобы спекулятивная логика, в нашей терминологии — диалектическая, есть высшая ступень логики, которая включает в себя логику формальную. Предлагаю вам рассмотреть на примере двух философов, которых мы с вами изучали (Гегеля и Канта), отличие двух способов мышления.

Канта интересовал механизм научного познания; то, что научное познание существует, для Канта нет никаких сомнений. Поэтому Кант исследует тот метод познания, который существует в науке, т.е. тот метод познания, который дает прирост нового знания. Любой ученый — физик, математик, химик и т. д., всегда работает как бы с чистым листом, он открывает знание. Это знание проходит проверку различными методами, теоретическими, практическими, коллективными и т.д., и в конце концов принимается как истина.

Гегель в своей философии подходит сосем с другой стороны. Возьмем любую триаду — механика, физика, органика; явление, содержание, отношение (из первой части его диалектики); субстанция, причина, взаимодействие; качество, количество, понятие; понятие, суждение, умозаключение. Гегель, выводя из тезиса антитезис и потом объединяя их в синтез, делает некоторую видимость логичности. Но в том то и дело, что это всего лишь видимость. Гегель ни разу не сделал никакого открытия, он все время имеет дело только лишь с известными ему категориями, с известными ему данными. И если речь идет о понятиях, то скорее это некоторая игра, раскладывание определенных понятий по разным полочкам. Он сортирует понятия, причем сортировка происходит не по объективному принципу, а по принципу выдуманному.

Возьмем любую триаду и вместо триады явление-содержание-соотношение поставим любые три положения, скажем, субстанция-причина-взаимодействие. Любой из вас, немного изучив гегелевскую диалектику, без труда скажет, что субстанция есть тезис, причина — антитезис и взаимодействие — синтез. Это есть просто игра. И то, что в «Науке логики» и в «Философии духа» это незаметно, то в «Философии природы» это становится очевидным, потому что здесь Гегель вторгается в область науки. Его философия сравнивается с наукой, которая еще со времен Декарта, с начала XVII века — Лейбница, Спинозы, Канта, всегда считалась эталоном истинного знания, и философия равнялась на науку, чтобы и самой прийти к такому же истинному познанию. Гегель считает наоборот, что философия есть эталон истинного знания, и наука должна подчиняться ему.

Что получилось? Получилась такая чушь — воскрешение античных представлений о четырех стихиях, соответствующих четырем фигурам силлогизма; никакого научного открытия здесь сделать невозможно, потому что, как говорят, философия природы Гегеля похожа на натурфилософские построения Эмпедокла и Анаксагора. Эмпедокл и Анаксагор были людьми, жившими в своей эпохе, и сделали очень много для развития современной им науки. Они строили концепции возникновения жизни, строения космоса, возникновения человека, то, из чего потом возникала геология, биология (как у Теофаста и Аристотеля). Это был поиск, который всегда сопряжен с ошибками. Гегель же в научном XIX веке говорит о том, что «не лезет ни в какие ворота». Это не странность, не ошибка, не то, что можно стыдливо отодвинуть, а это есть проверка диалектического метода на истинность. Диалектический метод показывает, что как только он состыковывается с наукой, то он терпит сокрушительное фиаско. По известному афоризму Козьмы Пруткова «единожды солгавший, кто тебе поверит»; также и здесь — тот, что один раз ошибся в приминении своего метода, тот уже не может испытывать к себе никакого доверия. Метод оказался ошибочным.

С таким настроем мы и рассмотрим третью часть гегелевской триады — «Философию духа». Рассказывая о философии Гегеля, я сам себе изменяю, потому что я взял на себя миссию не судить философов, а пытаться убедить вас в правоте любого из философов, к каким бы противоположным лагерям они ни принадлежали. Я хочу научить вас философствовать, искать и думать. Только лишь в отношении Гегеля я позволяю себе высказать свое отношение, именно потому что философия Гегеля не учит думать. Диалектический метод - это метод ложный. Лишь две школы в истории философии отличаются такой сознательной установкой на ложь — это софистика (против Протагора яростно боролись Сократ и Платон) и гегелевский метод, который взяли в дальнейшем на вооружение марксисты-ленинцы. Это та же самая софистика, тот же самый метод, который позволяет не открывать новые неизвестные истины, а делать видимость объяснения того, что тебе известно. У софистов это было откровенно и отчетливо. Протагор честно говорил, что критерий истины — выгода, что кому полезно, то и истинно; истинно все. Гегелевская философия в этом отношении гораздо более закамуфлирована, она не столь явна, не столь откровенна, как софистика. Поэтому тот вред, который она нанесла через марксизм-ленинизм в конце XIX и XX веке, во многом вызван подделкой под истину. Ложь всегда рядится под истину, потому что диавол всегда старается выглядеть добрым, светлым существом, старается, чтобы его спутали со Спасителем. Здесь частный случай этого всеобщего противостояния сил добра и зла, сатаны и Бога. Я произношу эти слова, полностью отдавая себе отчет, ибо диалектика Гегеля есть та бесплодная смоковница, которая засохла и никаких плодов никогда не сможет принести, кроме разрушения.

Рассмотрим объективно «Философию духа» Гегеля. «Философия духа» помещена в третьем томе гегелевской «Энциклопедии философских наук». Так же, как и другие работы, она состоит из трех больших частей: «субъективный дух», «объективный дух» и «абсолютный дух». Что такое дух? «Для нас дух имеет своей предпосылкой природу; он является ее истиной и тем самым абсолютно первым в отношении ее. В этой истине природа исчезла, и дух обнаружился в ней как идея, достигшая своего для себя бытия, как идея, объект в которой, также как и ее субъект, есть понятие». Иначе говоря, дух есть единство, синтез идеи и природы. Поэтому дух существует там, где есть одушевленная жизнь. Сфера действия духа - это сфера действия человека. Человек есть единственное существо, в котором природа и идея соединяются. Причем они не просто соединяются, а сливаются. Отсюда идет развертывание философии духа как субъективного духа, объективного духа и абсолютного духа.

Субъективный дух — это индивидуальный субъект, конкретный человек. Объективный дух — это действие духа в обществе, начиная от минимального объединения, от семьи. Абсолютный дух — это синтез индивида и общества. Отсюда деление каждого из этих положений на свои собственные триады. Субъективный дух состоит из антропологии, феноменологии и психологии. Объективный дух — из права, морали и нравственности. Абсолютный дух — это искусство, религия откровения и философия. Венчает все философия, которая есть синтез искусства и религии откровения.

Несмотря на то, что третья часть «Энциклопедии» по объему равна первой части, Гегель уделяет объективному духу гораздо большее внимание в своей философии, и этому есть ряд подтверждений. Многие из глав этой книги Гегель разрабатывает настолько подробно, что посвящает им отдельные курсы лекций. О субъективном духе есть работа «Феноменология духа». Об объективном духе — «Философия права» (отдельный курс лекций), «Философия истории» (отдельный курс лекций). Об абсолютном духе — лекции по эстетике (четыре тома, изданные на русском языке); по религии откровения (двухтомник по философии религии); по философии изданы в нескольких томах лекции по истории философии. Рассмотрение учения об объективном духе занимает у Гегеля, хотя бы по объему написанных книг и прочитанных им лекций, подавляющую часть всего его творчества. Именно в этой части Гегель оказал на последующую философию очень большое влияние.

Первый этап развития духа есть субъективный дух. Развитие духа начинается в субъекте, в конкретном индивиде. Субъективный дух есть тот момент развития духа, как он существует в отдельном человеке. Первый этап развития субъективного духа есть антропология. Антропология Гегеля рассматривает душу так, как она существует сама в себе. Поэтому Гегель, прежде всего, рассматривает душу, существующую независимо от других.

Известно учение Гегеля о совпадении исторического и логического, что историческое развитие определенной вещи и явления совпадает с логическим ее развертыванием. Поэтому чтобы логически объяснить душу, можно и нужно проследить историческое ее развитие. Гегель останавливается на развитии души, начиная с младенческого, даже с внутриутробного возраста человека. Гегель рассматривает различные состояния души — у младенца, состояния слабоумия, сновидения, рассеянности, идиотизм. Все эти явления Гегеля чрезвычайно интересуют, чтобы показать, где находится предел души, где мы можем увидеть коренное отличие души от остального мира. Если мы покажем отличие души гения от табуретки, то мы еще ничего не покажем. Но, если мы скажем, чем душа идиота отличается от табуретки, то мы действительно найдем сущностное отличие этих двух субстанций. Действительно, душа в самой минимальной ее форме, душа эмбриона, душа спящего человека все равно отличается от неживой природы. Поэтому Гегель исследует в первую очередь маргинальные состояния человека, начальные формы развития души.

Субъективный дух продолжает свое развитие и возрастает до того момента, когда осознает себя, начинает осознавать себя как действительная душа. Гегель рассматривает все формы природной или чувствующей души, к которой можно отнести сновидения или утробное состояние, слабоумие, бестолковость, рассеянность, тупоумие, безумие, помешательство. А действительная душа - это душа нормального человека, душа, достигающая уровня самосознания. Человек, соединяющий в себе все явления души и осознающий себя как субъективный дух, переходит на уровень феноменологии.

Феноменология - это антитезис субъективного духа. Мы уже говорили, что гегелевская система развивается по циклическому методу. И сам Гегель говорил, что неважно, с какого места ее начинать. Ее можно начинать с любого места; на то она и имеет характер замкнутой системы, что с любого места можно развить все остальные элементы. Сам Гегель сделал две такие попытки. Первая работа называлась «Феноменология духа», а вторая — «Энциклопедия философских наук». В «Феноменологии духа» Гегель начинал с факта самосознания. Феноменология духа есть факт самосознания духа, то, с чего начинали многие философы до Гегеля. Вспомним хотя бы Декарта и Фихте. Гегель в «Энциклопедии» пошел по другому пути, по пути более известному, пути Парменида и Платона. Субъективный дух начинает себя сознавать, т.е. ощущать себя как бы со стороны. Почему это есть развитие? Почему это есть антитезис? Именно потому, что душа как бы созерцает себя со стороны, она как бы отрицает себя; душа смотрит на себя со стороны и познает себя как некоторое самостоятельно существующее.

Синтезом является психология, наука, воспринимающая душу в ее целостности — и как душу чувствующую, как имеющую различные маргинальные отклонения, и как душу самосознающую. То есть психология есть синтез и высшая форма развития субъективного духа.

Основной момент в развитии духа есть возникновение разума и свободы. Именно появление свободы есть высший момент развития субъективного духа. Свобода неразрывным образом связана с разумом, поэтому человек, т.е. дух, воспринимает многие свои состояния как некоторые его практические качества — состояние счастья или несчастья, состояние влечения, произвола, воли, насилия и т.д. Поэтому возникает ощущение независимости духа от окружающего его природного мира. Возникает ощущение и состояние свободы, возникает воля. Воля, по Гегелю, есть высший момент развития субъективного духа. «Свободный дух» есть тот последний параграф, который рассматривает Гегель в тезисе «субъективный дух». Воля воспринимается всегда, во-первых, субъективно, но она всегда стремится отрицать себя. Воля всегда стремится действовать, всегда стремится себя проявить в некоем объекте, т.е. стремится к отрицанию самого себя.

Свободная воля стремится проявить себя в мире, объективировать себя, поэтому возникает отрицание субъективного духа, возникает объективный дух, дух, который существует не просто в человеке, но обществе, в котором люди действуют как свободные и разумные существа. Объективный дух есть сфера действия свободных людей, пересечение и столкновение их различных стремлений, желаний и действий. Объективный дух также делится на тезис, антитезис и синтез.

Некоторое пояснение. У Гегеля историческое и логическое существует в неразрывном единстве. Но у Гегеля часто логическое заменяет собой историческое. То, что Гегель показывает развитие некоторой идеи, явления еще не означает, что это развитие было именно таким в истории, проходило все эти исторические этапы. Гегель часто показывает логическое развертывание этого понятия. Если мы говорим «вначале» или «затем», то это не всегда означает, что в каком-то веке было такое состояние, а через несколько лет появилось другое состояние. Иногда у Гегеля это совпадает, иногда бывает и другое развитие. В частности, в отношении объективного духа; здесь чаще всего речь идет именно о логическом развертывании идеи, об объективном развертывании.

Свободная воля человека стремится осуществить себя в некоем объекте, пытается осуществить свою свободу, т.е. пытается чем-нибудь завладеть, что существует вне этой свободной воли. Поэтому возникает понятие собственности и понятие владения этой собственностью. Первое осуществление объективного духа есть право, право на обладание некоей собственностью. Право есть первое действие объективного духа, или первое действие субъективного духа, ощущающего себя свободным, т.е. право приобретения себе чего-нибудь, находящегося во вне.

Состояние права возникает вначале как состояние нерефлексированное, неосознанное, просто как некоторое состояние того, что свободный дух должен чем-то владеть. Но это право одного свободного человека в конце концов сталкивается с правом другого свободного человека и возникает столкновение интересов. То, что мы помним по философии Гоббса или Руссо, по которым первое состояние человека есть состояние абсолютной свободы. Потом, когда абсолютная свобода начинает сама себе противоречить, ибо она предполагает свободу владеть всем, убивать, воровать и т.д., тогда я сам оказываюсь не только субъектом этой общественной свободы, но и объектом абсолютной свободы другого человека. Поэтому и Гоббс и Руссо, а вслед за ними и Гегель указывают, что столкновение этих интересов требует для себя договора. Только с одним отличием; если у Гоббса и Руссо это было чисто историческое развитие, то Гегель упирает на логическое развертывание идеи. Субъективная идея как свободный дух требует для себя некоей собственности, вступает в противоречие с другими субъективными духами и возникает понятие договора.

Вновь возникает противоречие — противоречие между моей субъективной свободной волей, моим желанием владеть чем-то, и договором как некоторой объективной силой, нарушающей мое желание этим владеть. Синтезом, снимающим это противоречие, по Гегелю, является право против нарушенного права. Что значит противоречие? Противоречие в жизни осуществляется как стремление некоего свободного существа нарушить этот договор, т. е. совершить преступление. Возникает желание нарушить право, поэтому синтезом является право против нарушения права. Появляется осознание допустимости поступка или недопустимости его. Пока что это осознание существует лишь на личностном уровне. Например, я хочу себе что-нибудь приобрести. Я понимаю, что эта вещь находится в чьей-либо собственности. Но мне очень сильно хочется эту вещь приобрести, поэтому я хочу эту вещь украсть. Но я знаю, что существует Уголовный кодекс, который предусматривает наказание за это преступление. Я, тем не менее, понимаю, что я прав, потому что эта вещь принадлежит тому человеку не по праву. Он, скажем, украл эту машину (как рассуждал Деточкин в известном фильме). Поэтому я считаю, что я прав, мой поступок по воровству машины не является безнравственным. Происходит переход на некоторый новый уровень отношений — возникает моральность, не просто отношение, регулирующее взаимодействие различных свободных людей по владению некоторой собственностью, а состояние моральности. Или, если кто-нибудь хочет у меня украсть какую-нибудь вещь, я понимаю, что я прав, если буду защищать мою собственность, или свою жизнь, или отстаивать правду; любое деяние всегда будет сопровождаться моей собственной оценкой справедливости или ее отсутствия. Возникает состояние моральности.

В моральности также есть три степени развития: тезис — умысел; антитезис — намерение и благо; синтез — добро и зло.

Умысел рассматривает состояние нравственности просто как некоторый частный поступок. Я хочу украсть определенную вещь, но понимаю, что это не просто нехорошо, а потому что красть вообще нехорошо. Возникает взаимодействие частного и общего. Умысел как намерение совершить некоторый частный поступок оказывается намерением совершить поступок нехороший вообще.

Поэтому антитезисом умысла является намерение и благо, т.е. намерение украсть вообще, чему может соответствовать осознание некой благости и, наоборот, неблагости данного поступка.

Синтезом является добро и зло, т.е. то понимание добра и зла, которое соединяет в себе частный и общий случай, осознание общего представления о благе и конкретного действия. Я понимаю, что красть определенный предмет нехорошо именно потому, что вообще понятие добра запрещает воровство. Отсюда вытекает и этот частный случай.

Гегель показывает диалектику взаимодействия единичного, особенного и общего. Поэтому возникает не просто нравственность, а моральность, т.е. диалектика развития объективного духа приводит к следующему моменту. Напоминаю эти ступени — право, моральность и нравственность.

Право имеет свои три составляющие: собственность, договор и право нарушения права.

Моральность имеет, соответственно: умысел, намерение и благо, добро и зло.

Нравственность мы рассмотрим чуть позже.

Каждый из этих моментов также может быть рассмотрен еще более детально. Этому более детальному рассмотрению и посвящены специальные курсы лекций Гегеля, опубликованные отдельно. В «Энциклопедии философских наук», как правило, Гегель доходит только лишь до второго уровня. Понято, что право, мораль и нравственность есть частный случай объективного духа, а объективный дух есть антитезис философии духа, а философия духа есть синтез энциклопедии всей философии. Понятно, что все время идет уточнение и развитие всех гегелевских понятий.

Возникает нравственность как состояние объективного положения вещей. Оказывается, что моя уверенность, что красть нехорошо, не просто моя личная убежденность, а это объективный закон, закон, существующий в объективном духе, существующий даже более того в абсолютной идее; это есть истина. Гегель здесь впервые (надо отдать ему должное) разделил два понятия, которые всегда считались и до сих пор считаются тождественными, синонимичными. Моральность, или мораль, есть субъективная убежденность в правоте или неправоте определенного действия, убежденность меня как конкретного человека, совершающего конкретный поступок или ведущего определенный образ жизни, т.е. как состояние отдельного субъекта, отдельного духа. Нравственность есть объективное существование некоторых нравственных норм, есть утверждение существования объективных нравственных положений — добра и зла. Нравственность есть синтез права и морали.

Право есть просто стремление свободного духа осуществить себя в некоем поступке. Потом оказывается, что этот поступок может быть оценен как хороший или плохой. Оказывается, что в нравственности снимается противоречие между свободой и желанием делать все, что угодно, и субъективным осознанием того, что это делать нехорошо. Это противоречие снимается тем, что оказывается, что свобода не ограничивается моими собственными внутренними убеждениями, а есть сфера действия духа.

У духа свои собственные законы. Эти законы предполагают действие в добре и зле. Поэтому свобода, по Гегелю, не противоречит необходимости, закономерности. Свобода, как действие духа, есть действие в определенной области, в области духа, а дух также имеет определенную структурированность и действует в своем собственном духовном мире. Поэтому никакого противоречия между свободой и необходимостью не существует. Это только лишь видимость противоречия, существующая между тезисом и антитезисом. В синтезе, т.е. в нравственности, это противоречие между свободой и необходимостью снимается, т.е. оно как бы остается, но и решается.

Нравственность также развертывается Гегелем по определенному механизму. Люди, понимая себя как свободные существа, понимая то, что они в своей свободе ограничены наличием нравственных законов, вступают в общение друг с другом и вступают в различные организации, союзы, различные общественные образования.

Первым, самым элементарным образованием, является семья. Семья - это не просто единство, как подчеркивает Гегель, по половому признаку, как это существует в животном мире. Семья предполагает единство нравственное. Прежде всего, этим объединяющим единством является любовь, т.е. нравственное чувство, которое отсутствует в животном мире. Два существа объединяются в небольшое сообщество, ограничивая свою собственную свободу, ради того, чтобы жить в любви и согласии, т.е. по некоторому нравственному закону. Поэтому семья есть не просто договор. Семья есть единица общества, организующаяся на некоторых романтических началах. Семьи существуют неизолированно, поэтому каждая семья, будучи единым целым, ощущает себя существующей среди других семей.

Если тезис — семья, то антитезисом этого является гражданское общество, которое есть просто набор семей, общество, в котором эти семьи и их члены вступают в определенные экономические, юридические, гражданские и прочие отношения. Возникают различные потребности, возникает потребность удовлетворения этих потребностей, возникает разделение труда, возникает полиция как институт по слежению за порядком, возникает неравенство и т.д. Поэтому возникает необходимость регулировать отношения между людьми и между семьями в гражданском обществе.

Если тезис — семья, антитезис — гражданское общество, то синтезом этих двух противоречащих друг другу явлений является государство; противоречие между семьей и гражданским обществом снимается в государстве. Государство существует, потому что оно существует. Здесь характерный момент гегелевской философии. Всегда есть некий соблазн объяснить последующую ступень предыдущей. Вы от меня ожидали совсем другое, а именно, что государство существует, чтобы защитить интересы каждой семьи. Нет. Государство существует для себя, об этом мы поговорим подробно на следующей лекции.

Вспомним «Науку логики». Все исследование начинается с бытия, которое потом развертывается в наличное бытие, становление, количество, качество, мера и т.д. И в конце концов, абсолютная идея как истина. Неужели можно сказать, что абсолютная идея существует для того, чтобы регулировать отношения между количеством и качеством, переводя их в меру. Нет. Наоборот, отношения между количеством и качеством обусловлены мерой потому, что существует абсолютная идея, все существует в этой идее. А абсолютная идея существует, потому что она существует.

Развитие понятий, по Гегелю, идет к цели, а цель существует сама в себе, сама для себя. В обществе государство есть цель. Все остальное — гражданское общество, семья, субъективный дух, индивид, душа его — все это существует для государства. Гегель в данном случае является наиболее радикальным сторонником государства как организации самодостаточной. Здесь легче всего вспомнить Платона с его утопической попыткой построить идеальное государство. Он говорил, что, если государство будет счастливым, то члены его будут счастливы. Такая же простая формула могла бы быть повторена и Гегелем. Правда, Гегель такой фразы говорить не будет, он скажет еще более жестокую фразу, что государство счастливо, государство есть «шествие Бога по земле»; и даже если в этом государстве одни люди счастливы, а другие нет, то таков замысел Бога; государство без этого существовать не может. Его учение о государстве, как пишет Гегель, является одновременно и теодицией, т.е. объяснением того, почему в этом государстве существует зло. Переходя на уровень государства, мы необходимым образом переходим к рассмотрению гегелевского учения о религии.

Продолжим рассмотрение учения Гегеля об объективном и абсолютном духе. Мы остановились на том моменте развития объективного духа, на котором по Гегелю возникает государство. Государство Гегелем также рассматривается в различные моменты своего развития. Во-первых, государство может существовать как государство для себя, т.е. внутреннее государственное право. Во-вторых, го