До кризиса о свободе и интеллигенции

1. Тезис «Свобода нужна только интеллигенции» становится предметом общественно-политических дискуссий и политтехнологий. Попробуем разобраться в нём. Если понимать под «свободой» вседозволенность и неограниченную самореализацию, а под «интеллигенцией» социальную группу, занятую преимущественно интеллектуальным трудом и выполняющую культурно-воспитательные и защитные функции в обществе, то этот тезис находит понимание и признание у части российского общества, уставшей от длительных реформ и не вписавшейся в новые рыночные условия.

Такая «свобода» потеряла для них привлекательность и стала тяжёлой ношей, которую хочется по-быстрее сбросить или просто обуздать железной («сталинской») рукой. Действительно, период «негативной свободы» − массового произвола подходит к завершению, и это важный симптом трансформации общественного сознания.

2. Многие самостоятельные и активные граждане не соглашаются с указанным тезисом: бизнесмены, работники частных предприятий, не относящиеся к социальной группе интеллектуалов. Им нужна свобода, они заинтересованы в ней и как в средстве самореализации, и как в высшей морально-правовой ценности, закреплённой в Конституции. Возникает вопрос: не расширяется ли тем самым социальная группа «интеллигенции»? Не пора ли переосмыслить это понятие?

3. Обратимся к латинским корням этого слова.

Intellegens – сведующий, понимающий, знающий;

благоразумный, рассудительный;

знаток, специалист

Intellegentia – понимание, рассудок;

знание;

понятие, идея

Объединяя эти идеи, можно сказать, что под «интеллигенцией» подразумевались люди с «разумной душой». Остальное общество оказывалось неразумным, невежественным и несамостоятельным («несовершеннолетним» в кантовском смысле). Так, в советское время «интеллигенция» получила социальный статус «разумной души» общества и была ответственной за формирование личности советского человека, системы ценностей, идеалов и культурных практик. Она отвечала перед коммунистической партией за «коллективный разум». Остальным можно было не думать, не заботиться о себе: система предлагала, навязывала нужные формы, практики, средства социализации и самовыражения. Для многих это было удобно, спокойно и бесконфликтно.

4. Буржуазно-демократические реформы конца XX века потрясли советскую систему, разрушив социальную структуру общества, в которой доминировали рабочий класс и крестьянство. Интеллигенция как «социальная прослойка» первой приняла горбачёвскую перестройку и поддержала демократические реформы.

Очарование раскрепощающей свободы или полной вседозволенности сменилось экономическим дележом государственной собственности и тяжелейшим вхождением в рыночную экономику. Свобода-мечта (абстрактная форма самореализации) наполнилась материальным содержанием той или иной валюты. Труднейшее, трагичное время девяностых годов заставило многих сограждан ускоренно уходить из такой жизни, не справляясь с новыми условиями и требованиями, теряя ценностные ориентиры и жизненные принципы. Свобода, измеряемая количеством денежных знаков, с одной стороны, приземлила многих россиян, заставила больше трудиться и рассчитывать только на свои силы, талант, знания, а с другой стороны, отстранила многих от реальности с помощью религии, мистики и оккультизма. Это их выбор, выражающий определённый уровень мышления и жизненных притязаний.

Бывшая советская интеллигенция оказалась на распутье: либо в рынок, продавая свои знания, умения, либо в церковь, в духовную общину или политическую организацию, уповая на милость Бога и правительства.

5. К началу XXI века свобода получила реальное правовое закрепление. Президент-юрист заставил многих уважать Конституцию и законный порядок. Обществоведы начали говорить о законе свободы. Как тут не вспомнить И. Канта.

Беззаконная свобода – это произвол, дикость, безумие страстей. Разум нуждается в законе свободы. Трезвость и серьёзность приходят на смену легкомыслию, мечтательности и буйству эгоистических желаний.

Закон свободы утверждает себя, доказывает через действие правоохранительных органов, и прежде всего через судебную систему.

Кант находит его в категорическом императиве или моральном законе.

Доказывай, что ты можешь быть свободным! А значит, можешь быть личностью, гражданином, персоной! Кант называет свободного человека «интеллигенцией», умопостигаемым лицом. Этот статус нужно доказывать, отстаивать, формировать, ибо он выражает сверхприродное назначение человека, его культуру.

Оставаться био-социальной машиной легко и просто (?): инстинкты направят, социальная система подскажет и вовлечёт, прикажет и использует по своему усмотрению.

Мыслящие и самостоятельные граждане не хотят быть «винтиками», «пушечным мясом» или послушным быдлом. Они хотят быть «интеллигенцией» в изначальном смысле: 1) знающими специалистами; 2) благоразумными гражданами; 3) свободными и достойными людьми (персонами) в своём государстве.

Ступени развития новой «интеллигенции»

1 ступень. «Я не тупой, я право имею»

Достоевский описал этот начальный этап новой интеллигенции в образе Раскольникова через негативную свободу, через преступление, через стихийное самоутверждение личности. Это та самая воля к власти, которая обострённо проявляет себя в кризисные периоды.

«Мы – бригада!» – говорят друг другу криминальные бизнесмены, и смотрят на своего киногероя – Сашу Белого.

«Дай себе волю!» – кричит герой Мадагаскара, убегая из комфортного зоопарка.

2 ступень. «Действуй по праву и живи с удовольствием»

Право и удовольствие. Позитивная свобода начинается с легальности поведения, законопослушности и благоразумной осмотрительности в поступках и знакомствах.

Мы разные, но мы живём рядом и вынуждены общаться, а потому должны уважать интересы друг друга.

Формально-правовые отношения защищают личность от произвольных вторжений и возможного материального ущерба и морального вреда.

Морально-правовые принципы гражданского сообщества чётко сформулированы Кантом:

– уважай личность другого (включая его убеждения, верования, предрассудки и т.д.)

– не убивай

– не лги

– не кради

– не прелюбодействуй

Их можно свести к двум фундаментальным запретам:

1. не совершай насилия над другими разумными существами

2. не обманывай

От их реализации зависит возможность существования самого общества, т. е. жизнеспособность самих граждан и общества в целом.

3 ступень. Мой нравственный мир, мой дом, моя семья.

Любовь и честность, основанные на взаимном доверии близких людей, создают особую атмосферу. Семейное счастье основа стабильности всего общества.

В сложные периоды взаимоотношений спасительными оказываются прощение и надежда – они поднимают над трудной ситуацией и позволяют видеть лучшее и перейти к нему.

Пространство сакрального, личного, интимного, моего дома. А также моего клуба, союза или общественной организации.

Ради Бога или из любви к людям, по совести или по долгу человек творит благо, помогает, дарит радость, учится жить и учит других.