Природа веры

Глава первая БЫТИЕ И ВЕРА Вся культура из храма. Дж. Фрэзер То, что религия и в наши дни оказывается связанной с наиболеезначительными духовными движениями современности, лишний раз напоминает обукорененности культуры в почве веры. Ведь формы культуры определяются впервую очередь тем, как воспринимает человек окружающий мир, что он думает осебе, о жизни, о Высшем, какие этические принципы руководят его поступками,какие идеалы вдохновляют его творчество. Словом, культура в конечном счетезарождается в недрах того, что можно называть религией в широком смыслеслова. История дает множество примеров, показывающих, как идеи и верованиядвигали миром, как мифы, концепции и убеждения меняли облик культуры. Всфере искусства этот факт неоспорим, но его можно проследить и в эволюциинауки. Едва ли двадцать пять веков назад люди были умственно слабее нашихсовременников. Вспомним хотя бы всеобъемлющие исследования Аристотеля,математические теории Евклида или инженерный гений Архимеда. По каким жепричинам прогресс науки и техники оказался настолько замедлен? Античный миррасполагал для него всеми предпосылками, но остановился на полпути.По-видимому, важнейшим препятствием оказалось здесь языческое обожествлениеприроды, которое преодолела лишь библейская вера. В ней были заключены тесемена, которые дали всходы в новое время. Согласно Библии, человек созданпо образу Божию, призван повелевать миром и созидать, а сам мир понимается вБиблии как процесс, который должен подчинить материальное мироздание духу.Все эти идеи стали основанием для развития естествознания XVI-XVII веков, изкоторого родилась современная наука\1\. На это указывал еще в двадцатыхгодах известный русский ученый В. И. Вернадский. "От религии, - писал он, -как и все другие духовные проявления человеческой личности, произошланаука"\2\. Даже для исследователей, весьма далеких от веры, давно стало ясно, чтоэтика и метафизика, искусство и естествознание обязаны ей своимпроисхождением. Искусство родилось как культовое, наука и философия возникликак попытка осмыслить религиозный взгляд на мир; мораль, право, семьябазировались на заповедях веры\3\. И это относится не только к прошлому.Вера в высший смысл Вселенной сегодня, как и в древности, является стержнем,который придает внутреннее единство любой культуре.

X x x

Что же такое сама религия, религиозная вера, и что ее порождает? Ответына эти вопросы даются самые различные и порой противоречивые. Так, например,Кант связывал религию с чувством нравственного долга, немецкий богословШлейермахер - с чувством зависимости, французский историк Рейнак - с"совокупностью совестливых чувств", английский мыслитель Рассел определял еекак страх перед неведомым, немецкий философ Паульсен - как внутреннеенастроение, заключающееся в "смирении и уповании"\4\. В настоящее время влитературе имеется более 70 различных определений религии и множество теорийее возникновения. Мы, конечно, не будем останавливаться здесь на мнении "просветителей",будто религия есть продукт намеренного обмана. От этого взгляда давноотказались и сами атеисты\5\. Зато гораздо упорнее держались они за другуюконцепцию XVIII века. которая считала религию плодом невежества первобытногочеловека, не знавшего законов природы. Подобные утверждения еще встречаютсядовольно часто в антирелигиозной литературе; но то, что религия не исчезла,когда знания человека о природе стали полнее, то, что ее исповедуют люди,стоящие на самом высоком уровне современной образованности, - полностьюопровергает эту теорию, и поэтому ее постепенно изымают из атеистическогоарсенала\6\. В настоящее время материализм ограничивается обычно тем, чторассматривает религию как неверное, но обусловленное реальными общественнымифакторами отражение в умах людей материальных условий их существования.Иными словами, "базис", то есть социально-экономические, географические,этнические и прочие внешние причины "первичны" в отношении к религии,которая якобы является их продуктом\7\. Разумеется, было бы ошибкой отрицать, что материальные факторыоказывают воздействие на духовную жизнь людей; но не менее сильно и обратноевлияние, что ставит под сомнение самую идею "первичности". Поясним этопримером. По отношению к статуе камень по-своему первичен, но не менеепервичны замысел и мастерство скульптора. Можно сказать больше: в замыслеизваяние уже присутствует, между тем как камень без него остаетсявсего-навсего камнем. Подобная же "обратная связь" существует междутворчеством, мыслью и верой человека, с одной стороны, и материальнымиусловиями его жизни - с другой. Эту связь признает даже марксизм\8\. Так, например, социальные, экономические и политические идеи всегдакоренятся в принципах мировоззрения как целого, и зачастую эти принципы малосчитаются с наличной действительностью, развиваясь вопреки ей. "Всякийидеал, - отмечал русский философ Е. Трубецкой, - не тождественен с темипотребностями и интересами, которые он призван удовлетворить... он заключаетв себе нечто такое, что в них не содержится"\9\. Материалистическое объяснение религии, кроме того, плохо учитываеттворческий потенциал духовного мира человека; оно не желает считаться сролью личностного начала, подменяя его общественными отношениями. Между тем,как справедливо отмечал С. Булгаков, "если есть область, где исключительнаяроль творческой индивидуальности наиболее бесспорна и очевидна, то это та,где действует вдохновение, неведомым, поистине магическим путем озаряющеечеловека; такой областью являются религия и искусство"\10\. Известный социолог Макс Вебер вполне обоснованно указывал на то, чторелигия формируется в среде избранного меньшинства, "харизматическихвождей", чьи идей оказывают огромное воздействие на социальные иэкономические порядки в обществе. Проповедь нового религиозного учениявторгается в исторический процесс как нечто зародившееся в глубинах духа, ихотя успех ее во многом зависит от общественных условий, не сами эти условияее создают. Бессмысленно было бы выводить тайну буддистской нирваны изклассовых отношений в Индии VI века до н. э. или объяснять теософию ЯкобаБеме возникновением капитализма в Германии XVII века. Такое объяснение былобы, говоря словами Булгакова, подобно тому, как если бы "музыкальный критиксообщил нам о Бетховене, что он был мелкий буржуа и в этом весь секрет егоДевятой симфонии"\11\. Если бы концепция базиса и надстройки отражала историческую реальность,то было бы куда очевиднее соответствие между структурой общества и религией.В действительности же такое соответствие можно найти при крайних натяжках. Ато, что религии передаются от народа к народу, от эпохи к эпохе, говорит какраз об обратном. Христианство, появившееся в рабовладельческом мире,продолжает жить при всех последующих формациях. Ислам, возникший в условияхраспада родового строя, стал религией многих стран с различным хозяйственными социальным укладом. В капиталистической же Японии до сих пор господствуетязыческий шинтоизм, а религию Вед народы Индостана исповедуют вот уже четыретысячи лет. Нечто подобное происходит и в искусстве. Например, то, что египетскиепортреты и "Илиада" были созданы в условиях совершенно иного "базиса", немешает нам воспринимать их непреходящую красоту и восхищаться ею. Точно так же проблемы бессмертия, смысла жизни, отношения человека кБогу, волновавшие людей за тысячи лет до нас, остаются всегда жгучими исовременными. Библейская Книга Иова, индийская Бхагавад-Гита или философияПлатона находят живой отклик в XX столетии. Материализм не может не считаться со всеми этими фактами и вынужденподчеркивать сложность соотношения между надстройкой и экономикой. Однакоименно последней он неизменно приписывает примат. "Раз возникнув, -утверждает Энгельс, - религия всегда сохраняет известный запаспредставлений, унаследованных от прежних времен, так как во всех областяхидеологии традиция является великой консервативной силой. Но изменения,происходящие в этом запасе представлений, определяются классовыми,следовательно, экономическими отношениями"\12\. Иными словами, возникаютверования на почве "базиса", сохраняются традицией и меняются тоже подвлиянием "базиса". Но конкретная история религии опрокидывает эту схему.Наиболее яркие харизматические явления духовности отнюдь не легко увязать сэкономикой, а в отношении традиции они чаще всего открыто оппозиционны. Этодостаточно ясно видно на примере буддизма, христианства и ислама. УчениеБудды, Евангелие и Коран во многом порвали с общепринятыми верованиями, ноэто вовсе не означает, что их новизна была обусловлена изменениями вхозяйственных отношениях.

X x x

Будучи связана с определенной исторической, географической и этническойсредой, религия всегда чем-то возвышается над ней. Этим объясняется тапоразительная духовная общность, которая нередко возникает у народов,разделенных психологическими, расовыми и историческими барьерами (примертому - сходство иудейских и кальвинистских общин). И наоборот - два народамогут составлять расовое, экономическое, историческое и географическоеединство, а по своему религиозному сознанию существенно различаться. "Мы видим, - пишет английский философ истории Кристофер Даусон, - целыенароды, переходящие от одной культуры к другой без существенного измененияусловий жизни, а на примере ислама мы видим обновление жизни силами,зародившимися на бесплодной почве Аравии и изменившими всю жизнь исоциальный строй славянских горцев Боснии, малайских пиратов Ост-Индии,высокоцивилизованных народов Персии и Северной Индии и диких негритянскихплемен Африки. Главные барьеры между народами - не расовые, языковые илигеографические, но различие духа: эллины и варвары, иудеи и неиудеи,мусульмане и индусы, христиане и язычники. Во всех этих случаях существуютразные концепции действительности, разная мораль и эстетические нормы,словом, разный внутренний мир. В основе каждой цивилизации лежат двадуховных фактора: исторически сложившаяся общность мысли и действия ивнезапное озарение пророка или мыслителя. Опыт Магомета в пещере горы Гира,когда он увидел, что человеческая жизнь кратка и ничтожна, как трепеткомариного крыла, в сравнении с величием и мощью Божественного Единства,изменил жизнь огромной части человечества. Ибо народ, который трижды в деньслышит голос муэдзина, провозглащающего единственность Бога, не можетсмотреть на мир теми же глазами, что и индуист, который обожествляет жизньприроды в ее бесчисленных формах и смотрит на Вселенную как на проявлениеигры космических сексуальных сил. Но если интеллектуальные и духовныеизменения приносят далеко идущие результаты в материальной жизни народов, точисто внешняя материальная перемена производит ничтожный положительныйэффект, если она не имеет корня в культуре и психологических особенностяхнародов. Хорошо известно, что влияние современной материальной цивилизациина примитивные народы обычно не ведет к культурному прогрессу. Наоборот,если оно не сопровождается постепенным процессом духовной ассимиляции, оноразрушит культуру, которую завоевало"/13/. Отрыв культуры от ее религиозных основ не может остаться без роковыхпоследствий. Подлинный культурный расцвет немыслим без интенсивной духовнойжизни. В самом деле, чем, например, была бы история Израиля без Библии и чембез Библии была бы европейская цивилизация? Чем была бы западная культурабез католичества, индийская - без ее религий, русская - без православия,арабская - без ислама? Кризисные и упадочнические явления в культуре, какправило, бывают связаны с ослаблением религиозного импульса, котороеприводит творчество к деградации и омертвению. Религия, как мы отметили, оказывает воздействие не только на духовнуюжизнь общества, но и на его экономику. Так, Макс Вебер установил, чтоусловия для возникновения капитализма были еще в античности и всредневековье, но только с появлением протестантизма он стал развиватьсябурно и быстро. Исследуя раннюю протестантскую литературу, Вебер заметил,что в самом мировоззрении лютеран находился тот идеологический импульс (идея"профессионального долга"), который способствовал прогрессукапиталистического способа производства/14/. Применяя статистический метод,Вебер показал, что капитализм наиболее процветал именно в странахпротестантизма (в Англии, Германии, Америке), и наоборот - унепротестантских наций он развивался значительно медленнее. Общеизвестно, какое значение имела религия для формирования стабильногосоциального строя в самых различных обществах. Но в то же время и теобщественные силы, которые стремились его разрушить и создать новый порядок,тоже исходили из религиозных воззрений. Достаточно вспомнить гуситов,анабаптистов, Кампанеллу, Мора или Руссо, деизм которого исповедовалРобеспьер. Указывая на эту роль религии, Маркс называл ее "вздохом угнетеннойтвари, сердцем бессердечного мира" /15/. И действительно, человек веры -избирает ли он терпение или восстание - сознает, что эта жизнь бесконечнодалека от идеала, который открывается его духу. Он устремлен ввысь, запределы окружающей его действительности. Таким образом, мы видим, что вера, религия - исключительно действенныйсамобытный фактор в существовании человека. Для тех, кто рассматривает еелишь как "надстройку" исчезающую с изменением базиса, современное состояниерелигии, прошедшей через столько кругов ада, - непостижимое явление. Стревогой следят они за ней, пытаясь уяснить себе ее силу, ибо все загадочноепугает. Ведь когда у дерева подпилены корни и со всех сторон его раскачиваютдолгое время, оно должно бы уже упасть и сгнить. Между тем оно не толькостоит, но на нем появляется молодая зеленая листва. И если для собственногоуспокоения прибегают к такому объяснению, как "активизация церковников", то,очевидно, дело с объяснением из pyк вон плохо.

X x x

Большинство определений религии страдает одним общим недостатком: ониговорят почти исключительно о психологических предпосылках веры, о техсвойствах человеческой души, которые формируют мистические переживания. Еслибы речь шла только о психологии религии, это было бы оправдано; но насинтересует самая сущность веры, и поэтому подобные определения оказываютсянедостаточными для нас. Никакой процесс невозможно понять, если не видеть в нем взаимодействияпо меньшей мере двух компонентов. Можем ли мы, например, датьудовлетворительную характеристику познания, исходя только из субъективныхсвойств познающего человека? Если мы не включим в познавательный процесссамого предмета познания, то наша попытка останется бесплодной. Не только с точки зрения Канта, говорящего о "вещи в себе", но и сточки зрения крайнего субъективизма признается все же некая Первооснова,Реальность, создающая, как говорит Беркли, "обманчивый мир явлений".Поэтому, определяя религию, мы должны включать в понятие о ней и началовнечеловеческое, в контакте с которым она возникает. Известное преимуществомарксистского подхода к религии заключается именно в том, что он признаеттакую реальность. Правда, этим преимущество и исчерпывается. В соответствиисо своей метафизикой материализм ограничивает реальность бездуховным,стихийным, чисто природным. Более осторожное, и поэтому более емкое,определение религии дает Арнольд Тойнби. Он указывает, что в отличие отнауки, изучающей частные аспекты бытия, религия обращена к нему как кцелому/16/. В этом определении мы тоже видим два начала: Бытие и человека,но Бытие - понимаемое шире, нежели в материализме. Да, религия есть преломление Бытия в сознании людей, но весь вопрос втом, как понимать само это Бытие. Материализм сводит его к неразумнойприроде, религия же видит в его основе сокровенную Божественную Сущность иосознает себя как ответ на проявление этой Сущности /17/. Но если природное бытие очевидно для всех, то при помощи каких органовчувств может узнать человек о Бытии божественном? Иными словами: "Мы невидим и не слышим Запредельного, откуда же известно, что оно реально?" Прежде чем рассмотреть этот вопрос, необходимо уяснить, как вообщечеловек познает окружающий его мир.