Идея реинкарнации и христианство

Христианство противостоит как антиперсонализму, свойственному Индии,так и крайнему "индивидуализму" одинокого замкнутого "эго". Евангелиепарадоксально соединяет, казалось бы, несовместимое: "я" и целое. Говоря обесконечной ценности каждой души, Христос в то же время сравнивает своихпоследователей с ветвями одной виноградной лозы. Существенное единство душ вАнтропосе-Адаме не обезличивает человека. Он создан по образу и подобиюБожию; и как в Божестве единая Сущность (№№.) сопряжена с реальностьюЛиц-ипостасей, так и целостность Антропоса не поглощает его малые"ипостаси". Связующим звеном этой двойственной (личностно-целостной) природыАнтропоса является любовь. Евангельское учение о любви к ближнему "как ксамому себе" есть указание пути к расширению границ личности до вселенскогоохвата. Любовь уничтожает изолированность "я". Когда Исаак Сирианин говорито "великой жалости", пронизывающей душу, болезнующую за всю тварь, забессловесных и даже демонов, он свидетельствует об этой изумительнойоткрытости к миру, которую приносит евангельская любовь (Исаак Сирианин.Слова. Слово 48). Подобное "выхождение из себя" неотделимо и от чувстваответственности за других: за минувшие поколения, за все человечество. Обэтом чувстве хорошо умел говорить Достоевский. Тот, Кто взял на Себя грехи всего мира, был Живым воплощением этогоидеала любви.

X x x

Таким образом, христианство может принять в теории реинкарнации лишьмысль о глубокой связи, существующей между личными "я". Но оно раскрываетэту связь через таинство евангельской любви. В ней, по словам христианскогофилософа, "взаимопроникновение душ несомненно существует, но оно не есть"перевоплощение" одной индивидуальности в другую, которое просто невозможно,ибо индивидуальность есть эта индивидуальность, а не другая. Оно есть нечтогораздо более чудесное, именно жизнь и действие одной индивидуальности вдругой и через другую в силу взаимной проницаемости духов" (Б. Вышеславцев.Бессмертие, перевоплощение и воскресение. - ПД, с. 130). Не менее важна и другая сторона проблемы. Учение о перевоплощениивытекает из философии крайнего спиритуализма, свойственного Индии иплатоновской традиции. Для этого воззрения материя есть зло, тело - гробницаили тюрьма, а подлинную ценность имеет лишь дух. Между тем христианство есть религия Воплощения и Воскресения.Пасхальный рассказ Евангелия свидетельствует об этом с необычайной силой:Богочеловек, победитель смерти, явившись ученикам, показывает им, что Он -не дух, и в знак этого садится с ними за трапезу. В Его прославленном теле,уже не подверженном распаду, одухотворяется и обретает нетленную красотусама материя. "Чаю воскресение мертвых и жизни будущего века" - таково исповеданиеЦеркви, которое говорит не о спасении от мира, а о спасении, освящении,просветлении Вселенной. "Я поклоняюсь материи, - дерзновенно говорит св.Иоанн Дамаскин, - через которую совершилось мое спасение, чту же ее не какБога, но как полную божественного действия и благодати" (цит. по: арх.Киприан, Антропология св. Григория Паламы. Париж, 1950, с. 241). Здесь проходит водораздел между христианством и спиритуализмом."Христианская культура построена прежде всего на признании святости плоти,святости природы, святости космоса (обожение плоти). Религии Индии имеютдругую систему ценностей, чем христианство, это не ценность воплощения,преображения и воскресения, "победы над смертью", а противоположныеценности: развоплощения, отрешения от плоти, приятия смерти как угасания"(Б. Вышеславцев. Кришнамурти. - "Путь", 1928, Э14, с. 106). Несовершенство, распад, дисгармония есть лишь временное состояниетвари. Оно будет, согласно библейской эсхатологии, преодолено новымтворческим актом, когда явятся "новое небо и новая земля". Смерть, которая все еще царит в мире, не может остановить самый принциптелесности, некую "форму" каждой индивидуальности. Эту форму апостол Павелназывал "телом духовным". (Святоотеческое учение о "теле духовном" изложенов труде еп. Игнатия Брянчанинова "Слово о смерти", СПб., 1886.) Свободное оттления, оно получит новую полноту бытия в исцеленной материи Воскресения. Индийское мышление рассматривает мир как бесцельное кипение, тяжкийсон, иллюзию духа. Поэтому оно допускает, что дух проходит через множествожизней, оставаясь чуждым миру. Для христианства же человек целен, еголичность создана в синтезе духа и плоти. В этом синтезе осуществляется итеснейшая связь человека со Вселенной, которая не позволяет видеть в немлишь скитальца в лабиринтах материи. По учению Нового Завета, восхождение человека к высшей ступени"теозиса", обожения, станет в то же время и обновлением природного мира.Поднимаясь к Царству Божию, человек увлекает за собой мир, который так же,как и Адам, есть создание Творца. То, что мы переживаем, созерцая красоту и стройность мироздания,указывает на священную тайну, пронизывающую плоть, материю. По словамапостола Павла, "вся тварь" томится, ожидая грядущего космическогосвершения. Следовательно, и в природных началах есть, как и в человеке,нечто уготованное для вечности. Тем, чей пытливый взор хочет проникнуть в тайны Грядущего, остаетсяпростор для размышлений над характером связи между смертным эмпирическимтелом и "телом просветленным"; но главным для нас является то, что "Первенециз мертвых" утвердил живую преемственность "ветхого" и преображенного,открыл перед нами реальность бессмертия не только духа, но и всей целостнойличности человека, соединяющего в себе различные измерения бытия.