Правовой менталитет

Исследование правосознания и правовой культуры нуждается в понятии, отражающем сложную природу и взаимозависимость общественного и индивидуального сознания. Не случайно В.Н. Синюков отмечал, что понимание правового сознания в России нуждается в категории, которая отображала бы «сложную морфологию общественного и индивидуального сознания, обозначающую все - как позитивные, знаковые, так и непозитивные, образные, символические и иные - феномены правовой культуры. Такой ка­тегорией является понятие правового мента­литета…».

Менталитет в целом представляет собой наиболее фундаментальное и глубинное, а потому наименее поддающееся сколько-нибудь быстрому изменению социально-психологическое явление - прочно укоренившиеся поведенческие установки общественного и индивидуального сознания людей, реализуемые в существовании и жизнедеятельности больших социальных групп (классов, наций и т. п.) и отдельных индивидов. Поэтому атакующее политическое и идеологическое воздействие на него в целях радикального его изменения в короткий срок сравнительно неуспешно и приводит лишь к внешним, поверхностным изменениям менталитета при сохранении способности его воссоздания в прежнем значении. Частью этого менталитета является правовой менталитет.

В России теория правового менталитета пока еще не разработана в полной мере, намечены лишь некоторые идеи и подходы. Так, В.А. Бачинин, В.П. Сальников выделяют «ментальность за­падного типа» (мыслительные и мировоззренческие свойства, коррелирующие с доминирующими особенностями левополушарной – рационалистической - активности мозга) и «ментальность восточного типа» (миросозерцательные особенности людей азиатского региона эпохи традиционных, классических обществ...), формулируют признаки данных типов. И.А. Иванников отмечает, что в структуру понятия «правовой менталитет» входят такие категории, как правосознание, юридически значимая деятельность, действующее законодательство. Р.С. Байниязов подчеркивает, что правовой менталитет является духовно-психологической основой положительного права, своего рода культурной парадигмой содержания юридической действительности. Правосознание и правовая ментальность образуют духовную ткань юридического бытия, осуществляют правовую рефлексию (самопознание), юридическое созерцание.

Правовая социализация индивидуума прежде всего предполагает интеллектуальное освоение им утвердившегося в социальной общности стиля юридического мышления. Индивид получает уже готовые юридические знания, представления, принципы, идеи и т.д., на основе чего у него возникает сходный с типовым алгоритм правового мышления, стереотип реагирования на ту или иную юридическую ситуацию. Стиль юридической мысли, образ правового мышления, имманентно присущее им содержание обусловливают соответствующее правовое поведение индивидов.

Говоря о смысловом значении правового менталитета в различных его аспектах, следует подчеркнуть его определенную автономность по отношению к правосознанию. Он не тождествен последнему, сохраняет свою особенность и содержит неисчерпаемые внутренние силы.

Без правового менталитета как научной категории исследование глубинных структур юридической психологии, идейных основ правосознания индивида, социальной группы, общества практически невозможно, ибо «улавливание» субъектами правовых идей и понятий требует не только их рационального правового объяснения, но и интуитивного проникновения сознания субъектов в исходные элементы правовой сферы общества. Существование и учет правового менталитета предполагают наличие и применение нетрадиционных способов жизненного понимания права. Кроме того, понимание законодателем, правоприменителем сущности правового менталитета народа, нации сделает их юридически значимые действия более обоснованными и поддерживаемыми народным правовым духом, олицетворяемым гражданами.

Можно определить, что правовой менталитет представляет собой совокупность осознанных и неосознанных психологических установок и предрасположенностей индивида действовать, мыслить, чувствовать, восприни­мать и постигать различные явления определенным образом, оценивая их в качестве положительных или отрицательных в государственно-правовой сфере.

Соотношение правосознания и правового менталитета отличается диалектической сложностью, подчас трудно определимо, духовно неодно­значно. В самом общем виде данное соотношение, как представляется, можно определить так: по своему понятийному объему правосознание несколько уже правового менталитета, являясь во многом его внешне выражаемой частью.

Категория «менталитет» не должна подменять понятие «сознание». У менталитета своё, особенное место в психологических и идеологических структурах сознания. Это обусловлено социальными, этническими, рели­гиозными, научными, культурными и иными стереотипами людей, само­бытностью их включённостив тот или иной социум и т. п. В системе элементов юридического сознания правовая ментальность предстает в виде глубинного слоя сознания, в определенной мере смыкаясь с бессознательным правовым уровнем, с так сказать юридическим подсознанием.

Правовой менталитет в структуре своего внешнего бытия - правового сознания выполняет функцию его упорядочения, стабилизации, консервации. Юриди­ческая неизменность, устойчивость правосознания зависит от качественного состояния правовой ментальности, степени развития, прочности имманентных ей духовно-психологических структур.

В правовом менталитете общества коренятся исходные этические и культурно-исторические основы национальной правовой культуры. Правовой менталитет является духовно-психологи­ческой основой позитивного права. Правосознание и правовая ментальность образуют духовную ткань юридического бытия, осуществляют правовую рефлексию, юридическое мироощущение. Немаловажную роль в этом играет и особый феномен - правовое подсознание, являющееся для теории права проблемным аспектом со времен теоретически выдвинувшего его Л.И. Петражицкого (конец Х1Х – начало ХХ вв.). Оно образует духовную подструктуру, наиболее глубокий слой правового сознания, непознаваемый рациональными средствами сознания, например, правилами формальной логики.

Содержание юридического бессознательного несколько иное, чем у позитивного правопонимания, поскольку ему присущи неосознаваемые юридические реакции, импульсы, правовые инстинкты, пробуждение юриди­ческой интуиции. Именно правовое подсознание отвечает за юридическое озарение, возникающее в процессе интуитивно-дискурсивного познания, осмысления социально-правового бытия.

Российская правовая ментальность представляет собой неоднозначный, чрезвычайно сложный, противоречивый и вместе с тем оригинальный, самобытный социально-правовой феномен. Не случайно Соколова Н.С. отмечала, что «особенности исторического развития российского менталитета показывают бесконечное метание между противоположными полюсами, взаимоисключающими крайностями, устремления то к истокам нашего прошлого, то к новым, нередко суррогатным рецептам нашей современности, преклонение то перед высокой духовностью, то перед абсолютным цинизмом и бездуховностью.

Общество колеблется между имперской державностью и самостийностью, патернализмом и низвержением авторитетов, восхвалением своего и подобострастием перед иностранным, между патриотизмом и универсализмом, вселенской «общечеловечностью» и верой в исключительность самобытного российского пути. Всё это в сочетании с другими негативными факторами объективного и субъективного характера не содействовало утверждению идей свободы, права и законности, правового государства, прав человека и гражданина в российском обществе. Эти идеи не стали базовыми для формирования как общественного, так и индивидуального правосознания».

Российской правовой ментальности органично присущ этатизм, о чем свидетельствует вся история России. И для этого имеются свои объективные основания. Однако чрезмерная, не во всём оправданная ориентация на государственную власть есть характерная черта отечественной правовой ментальности. В российском обществе индивид часто не обладает в необходимой мере тем чувством позитивной правовой ответственности и долга, которое, как утверждается некоторыми отечественными и западными мыслителями, характерно для граждан западноевропейских демократий, что значительно затрудняет отечественный правовой прогресс в его западном понимании.

В этой связи в научной литературе в качестве особенности российского менталитета иногда отмечают полное подчинение личности государству, а в момент народных возмущений - дикий произвол, побеждаемый еще более лютым государственным произволом. В этом крайнем суждении имеется своя доля истины, но одновременно и своё субъективное преувеличение, что необходимо учитывать в понимании проблемного вопроса о правовом менталитете.

Аксиологическая характеристика правового сознания и менталитета включает в себя как общечеловеческие, общецивилизационные гуманитарные ценности, так и этнические, корпоративные, групповые, кланово-родовые и др. Духовно-культурологическое восприятие российской ментальности позволяет выявить специфические черты ее психологии: нередко проявляющиеся иррациональность, алогичность, импульсивность, внушаемость, наивная идеалистичность, стремление к справедливости, терпимость, а также связь с религиозными ценностями и др.

Специфика российской ментальности проявляется в определенном дистанцировании от общечеловеческих ценностей и начал правовой культуры, поскольку они для российской ментальности нетрадиционны. К сожалению, практика современного российского госу­дарства не способствует улучшению рационального состояния правового сознания и менталитета, но способствует «эрозии» российской правовой ментальности, ее духовно-нравственному упадку.

На этом упречном духовно-культурном и правовом фоне явственно проявляется идеализированное восприятие значения права в общественной жизни. Это явление получило в правовой лите­ратуре название «правового идеализма». В связи с ним В. Н. Синюков заметил, что «русское правовое сознание не может сделаться подвластным праву как форме, пусть даже определяемой рационально выведенной естественной необходимостью». И.Ю. Козлихин также отмечает, что многие требуют скорейшего издания законов, но в той ситуации, в которой мы сейчас находимся, закон просто не может работать, потому что требует изначальной стабильности в обществе. Поэтому лозунг «больше законов хороших и нужных» далеко не бесспорен. Это связано, как отмечалось в главе 6 о правовом регулировании, с определением и учетом пределов последнего.

Российская правовая ментальность неоправданно политизирована, что объясняется излишним увлечением российских политиков демагогией, наивной верой «низов» в популистские лозунги и призывы. Современному российскому менталитету присуща идеологическая сумбурность, непостоянство и непоследовательность экономических, политических, правовых и иных взглядов, сочетание в социальном сознании несовместимых национально-ментальных схем, стереотипов. До сих пор обществу непонятны стратегические цели государственного строительства. Власть зачастую не дает ясного, конкретного ответа на этот вопрос, ограни­чиваясь ссылкой на переходный характер нынешнего этапа развития общества, что порождает неверие народа в добросовестность и эффективность власти.

Менталитет граждан России, являющийся некоторым соединением черт западного и восточного миропонимания, складывался на традиционной национально-исторической основе. Для русского менталитета характерно особое отношение к власти, перевод этого абстрактного понятия в личностную форму. Отсюда преклонение перед личными связями, которые зачастую и заменяют по-настоящему правовые отношения. Это также одна из причин, объясняющих негативное отношение многих граждан России к праву, т.е. их правовой нигилизм. Личные связи, соответственно, являются альтернативой праву в регулировании общественных отношений. Более того, они зачастую действуют для их участников намного эффективнее, чем нормы права. Право нередко вытесняется из многих сфер жизни нашего общества. Часто, когда власть старается действовать в рамках закона, население требует властного акта, который даже если и противоречит закону, зато просто и быстро решит существующую проблему.