Стариков Е. Маргиналы

Маргинал, просто говоря — «промежуточный» человек. Классическая фигура маргинала — человек, пришедший из села в город в поисках работы: уже не крестьянин, еще не рабочий; нормы деревенской субкультуры уже подорваны, городская субкультура еще не усвоена. У нас в стране нет безработицы, но есть деклассированные представители рабочих, колхозников, интеллигенции, управленческого аппарата. В чем выделяющий их признак? Прежде всего — в отсутствии своего рода профессионального кодекса чести. Физическая невозможность халтурить отличает кадрового рабочего-профессионала (так же как и крестьянина, и интеллигента) от деклассированного бракодела и летуна.

Только при устойчивых условиях — постоянное место жительства и работы, нормальная среда обитания, крепкая семья, сложившаяся система социальных связей, одним словом, «укорененность» личности позволяет выработать четкую иерархию ценностей, осознанные групповые нормы и интересы. Как сказал Антуан де Сент-Экзюпери, «ничего нет в мире драгоценнее уз, соединяющих человека с человеком». Рвать их — значит расчеловечивать человека, разрушать общество. Надо избегать всего, что ослабляет человеческие связи,— ненужных запретов, массовых миграций, принудительных распределений, насильственных выселений, колючих заграждений — всего, чем мы по сей день так обременены.

Лишенное корней человеческое «я» расплывается: мотивы поведения начинают формироваться в отрыве от ценностей устойчивой группы, т. е. в значительной мере лишаются смысла. Мораль перестает править поступками, уступая место пользе, удобству, а иногда — физиологической потребности (в этом объяснение «немотивированной» жестокости, «бессмысленных» преступлений).

Обрыв общественных связей ведет к постепенному снижению интересов личности до уровня примитивных потребностей, описание которых — задача не столько социологии, сколько этологйи — науки о поведении животных. К явлениям «этологического» порядка относится дедовщина, распространившая уголовно-лагерные нравы на армию, техникумы и ПТУ. Вульгарное «бытовое» хамство, грабежи потерпевших аварию поездов, мародерство в местах захоронений жертв нацистского террора — все это признаки люмпенизации общества. На учете органов здравоохранения и милиции состоит свыше 4,5 миллионов алкоголиков, но по оценкам врачей-наркологов, общая их численность достигает 18—22 миллионов. Дикие орды все чаще бесчинствуют на улицах — то после массового действа на стадионе, то после бессмысленной драки в общежитии, то после базарной ссоры.

В недрах общества идут два разнонаправленных процесса. Часть маргиналов быстро превращается в люмпенов. Посмотрите, кто торгует квасом, пирожками, автобусными билетами; поинтересуйтесь, кто стремится в мясники, бармены, приемщики бутылок; не говорю уже о беззаконных ордах спекулянтов, фарцовщиков, проституток. Это в основном молодые люди. Путь на социальное дно, как правило, безвозвратен. Другой процесс — процесс укоренения в городах недавних сельских жителей — сам по себе в принципе даже прогрессивен, если, переселяясь в город, человек может рассчитывать на достойную квалифицированную работу, то из маргинала он превращается в полноценного городского жителя.