Психических состояний человека, зависимых от его жизненного пространства

Когда 1 июня 1989 г. на 8-м заседании Первого съезда на­родных депутатов СССР председательствующий Б. Е. Патон в паузе внезапно объявил: «Теперь далее. По поручению Прези­диума съезда слово для предложения имеет депутат Липпмаа», стало ясно, что в повестку дня поставлен вопрос о новом пере­деле жизненного пространства в Европе. Липпмаа предложил проект постановления съезда об образовании комиссии по пра­вовой оценке советско-германского договора о ненападении от 1939 г., так называемого «пакта Молотова — Риббентропа» и секретного дополнительного протокола к пакту. После некото­рого обсуждения и шума в зале председательствующий заклю­чил: «Требуете голосования? А за что голосовать? За целесооб­разность создания комиссии? Ведь мы за предложенный состав не можем голосовать. Значит, только за целесообразность. Я думаю, никто не возражает против целесообразности? Приня­то? (Голоса с мест: „Принято")». И перешли к следующему во­просу (Первый съезд народных депутатов СССР: Стенографи­ческий отчет. М., 1989. Т. 2. С. 190—201).

Так внешне выглядит парламентское политическое явление (признание неправомерным пакта Молотова—Риббентропа), имеющее скрытый психологический феномен (отказ от старого распределения жизненного пространства). За этим последовал выход из СССР Прибалтийских республик, ныне Прибалтий­ских государств,— началось перераспределение физического про­странства. Упомянутое решение у миллионов жителей бывшего СССР положило начало ощущению реальности физического жизненного пространства. Началась массовая миграция населе­ния, оставление нажитых многолетними трудами квартир, до­мов, имущества, дачных и садоводческих участков. Появились первые беженцы, которые станут в недалеком будущем пробле­мой не только России, но и большой части Европы. На грани­цах, действительных или мнимых, начнутся социальные и во­оруженные конфликты, имеющие точно ту же драматургию, что и средневековые войны, и любые иные. Психологическое существо физического жизненного пространства во все вре­мена остается константным, неизменным, и политические со­бытия будут развиваться в отношении него по его же сцена­риям.

Распад физического пространства пробудил осознание эко­номического пространства, на котором должны действовать еди­ные денежные знаки, правовые обязательства сторон, согласо­ванная транспортная сеть, органы борьбы с экономической пре­ступностью и т. д. Понимание этого на государственном и про-

изводственном уровне является вторичным по отношению к. психологическому базису экономического жизненного простран­ства человека. Человек испытывает исключительно дискомфорт­ные состояния потому, что он лишается возможности получить средства к существованию и использовать их как эквивалент для обеспечения своей жизнедеятельности. Разрушение эконо­мического пространства повергает каждого отдельно взятого человека в тяжелые психические состояния, подавляющее его волю, нравственность, приводящее к деградации его поведения.

Уже тогда, 1 июня 1989 г., политическим психологам стало понятно, что появится проблема правового пространства, даю­щего каждому человеку ощущение гарантированной безопасно­сти, уверенности, что и он сам, и окружающие его люди долж­ны соблюдать единые нормы и правила взаимодействия. Единые нормы позволяют прогнозировать развитие событий в личной,, общественной, производственной жизни. Предвидение, предвос­хищение действий является обязательным условием сохранения правильного функционирования здоровой психики. Правовой, произвол, именуемый пришедшим из блатного жаргона сло­вом «беспредел», производит тотальное разрушение психики, человека, вызывая у него тяжелейшие психические со­стояния. Распад СССР, с одной стороны, уничтожил действую­щее союзное законодательство, с другой — ввел на территориях всех независимых государств бывшего Союза нормы поведения,, исключающие друг друга. О психологических ощущениях, свя­занных с этим, лучше спросить у тех, кто испытал на себе фе­номены правового пространства.

Единое информационное пространство начало разрушаться: первым и много раньше. Не имеет смысла обсуждать качества информации, которым была посвящена 1-я часть книги. Они никогда не бывают «безгрешны», особенно в период «холодной: войны» и догматической преданности одной версии социального устройства. Сам факт функционирования в этом пространстве¹ вскоре встревожит писателей, журналистов, администраторов информационных служб, почтовых ведомств и пр. Его разруше­ние означает бессмысленность самой информации, которая бу­дет все более и более утрачивать потребительную стоимость. Результаты научных открытий, достижения литературы, сведе­ния репортеров, откровения вождей не вызовут отклика у на­селения. К людям будет очень трудно или даже невозможно апеллировать, а значит, вводить в общество элементы управле­ния и самоуправления. Представление об окружающем мире будет приобретать «бартерный» характер, когда взаимный об­мен материальными ценностями станет эрзацем информации. Тяжелейшие психические состояния будут сопровождать про­цесс разрушения единого информационного пространства.

Политическая работа парламента сводится к законодатель­ному перераспределению четырех видов пространства в том слу-

чае, если напряжение потребности у людей в жизненном про­странстве достигает чрезвычайных значений из-за объективных факторов или субъективных причин. Напряжение потребности достигается за счет манипулирования психическими состояни­ями человека, вид которых соответствует виду пространства. Жизненное пространство является главной психологической по­требностью человека, и различные его виды являются его ча­стями как целого. Физическое пространство выполняет свою функцию в жизни человека, если ему сопутствует экономиче­ское, правовое и информационное пространство. Разрушение од­ной из форм пространства приводит к резкой политизации жиз­ни общества со всеми вытекающими отсюда последствиями. Время рассудит депутатов 1 Съезда народных депутатов СССР, которые 1 июня 1989 г. сопрягли политическое явление (осуж­дение пакта) и психологический феномен (психические состоя­ния мигрирующего населения).