Передачи информации — к электронному

Возможно, «культура конвейера» вообще была кратковременным отклонением, решавшим сиюминутную задачу социального выравнивания, или результатом

недолгой эйфории от открывшихся технических возможностей. В индустриальную эру такое «выравнивание» слишком задело область формирования человеческой личности, предоставив ей упрощенные стандарты «массовой культуры». Не слу­чайно наступившую теперь электронную эру называют постсовременной — она принципиально иная по отношению к культуре, сложившейся за последнюю эпо­ху. Приставка «пост» в наше время используется и при обозначении философского направления (пост неклассическая философия), и при определении художествен­ного стиля (постмодерн) или типа научного мышления (постструктурализм). Не обретя собственного именования, современные представления о мире и производ­ные от них стилевые направления в искусстве и науке подчеркнуто отказываются от позитивистских ценностей Нового времени, хотя может показаться, что прагма­тизм, захлестнувший массовое сознание, только усиливается. Возможно, электрон­ная эра завершает какой-то более крупный виток цивилизации и одновременно от­крывает еще не вполне осознанный. В такой момент обостряются все накопившиеся конфликты, но и проявляются неизвестные ранее возможности.

И вот что удивительно — теперь на новом технологическом уровне восстанавлива­ются многие утраты человеческой коммуникации, произошедшие за столетия ти­ражированной культуры, возвращаются даже некоторые достоинства культуры дописьменной. Информация, распространяющаяся в глобальной сети, независи­ма, она не имеет ни пространственных, ни временных рамок. Сам информацион­ный продукт, подобно устному преданию, незавершен, он сохраняет интерактив­ность и вариативен. Хотя всем развитием персоналистской европейской культуры предполагается авторство информации (глобализация информации «размывает» и эти границы), здесь становятся возможными также и любые умолчания или мис­тификации. Распространитель информации обращается к своему адресату напря­мую, минуя длинную цепь посредников, как технических, так и сознательно влия­ющих на ее содержание, чего сложно избежать при книжных публикациях. Сами обращения носят трансперсональный характер и потому вынуждены опираться на глубинные структуры сознания адресатов, на архетипы и мифологемы их созна­ния — архаичные и вечно актуальные.

Возможно, в перспективе этот вид хранения и распространения информации окон­чательно преодолеет тяготение «Гутенберговой галактики», как CD- и DVD-пле­еры вытеснили кассетные, а те — пленочные и видеомагнитофоны. Есть основа­ния полагать, что саморазвивающаяся, структурирующаяся, нащупывающая в себе собственные законы информационная среда в дальнейшем будет свободно пользо­ваться всеми достижениями письменности в органичном соединении ее с изобра­зительной и музыкальной культурой. Свой профессиональный вклад в формиро­вание этого информационного поля вносят web- и медиадизайнеры. На этой основе она сможет возродить древний культурный синкретизм, пластичность, вариатив­ность, непосредственность обращения, творческую мобилизованность восприя­тия и другие достоинства эпохи устной традиции.