Некоторые особенности

Исследуя археологическую карту Руси, мы обнаруживаем, что плотность только открытых памятников составляет величину около 1 памятника на 1 км². То есть между центрами двух соседних селищ всего один километр.

Рис. 7.4.2.3.1. Планы городов.
Левая часть (на бледно-сером фоне) – планы городов древней Руси: самое древнее поселение Костёнки (45 тыс. до н.э.), размерами превосходит в десятки, а то и в сотни раз «город» Иерихон. Справа (на тёмно-сером фоне) – древние азиатские «города». Все планы городов приведены к одному масштабу и сориентированы на местности.

Археологи предполагают, что разведанные памятники Руси составляют от общего числа существующих всего максимум 25 процентов. Таким образом, на 1 км² могут разместиться уже четыре памятника, расстояние между центрами которых будет составлять всего 500 м. Например, в районе Алексина Тульской области в районе от соединения рек Б. и М. Крушма в одну реку Крушма и до её впадения в реку Ока плотность стоянок, селищ и городищ составляет до 4-х стоянок на 1 км², и расстояние между соседними составляет 0,5 км [1964, стр. 89, карта]. Те же показатели и в Арсеньевском районе Тульской области в месте впадения реки Исты в реку Оку [1964, стр. 89, карта]. В Белёвском районе Тульской области вдоль реки Оки на протяжении всего её течения по району показатели аналогичны [1964, стр. 103, карта].

Многие из открытых одноимённых селищ относятся к одному времени. Например, Жабынь Белёвского района Тульской области. Открыто несколько селищ и стоянок – Жабынь, поселение (мезолит, неолит, эпоха бронзы, ранний железный век), Жабынь, селище 1 (ранний железный век), Жабынь, селище 2 (ранний железный век), Жабынь, селище 3 (ранний железный век).

Учитывая, что размеры самого памятника обычно составляют около 75 – 300 метров, мы, беря за средний показатель поперечника селения хотя бы 200 метров, обнаруживаем, что расстояние между околицами двух соседних деревень (городов, селищ и т.п.) составляет всего 300 метров. Например, поселение Мишеское на реке Вырка (приток Оки) основано с палеолита (ранее 10 тыс. до н.э.) и имеет площадь 0,13 км² (по площади больше Чатал-Хююка 6-го тыс. до н.э. и в 7,5 раз больше Аркаима 2-го тыс. до н.э.), а вокруг него, на расстоянии 300 – 700 метров расположены ещё 11 поселений, включая г. Белёв [1964, стр. 103, карта].

Даже в современном мире нет такого близкого соседства между двумя различными селениями. Следовательно, в древности мы имеем не четыре или более различных селищ, а разведанные части одного большого.

При этом, рассматривая вновь археологическую карту, мы обнаружим даже не те огромные селения, что уже открыты, а мега-города, обширнейшие по занимаемой площади, по сравнению с которыми любой из восточных городов выглядит песчинкой.

Однако наши расчёты надо доказывать археологически, что сегодня, когда подавляющее число археологов нацелено за деньги России открывать иностранные памятники библейских событий, несколько затруднено.

Приведём только один пример подтверждения наших расчётов. Несколько памятников, поименованных под одним именем Воскресенское (с различными номерами) можно представить, как сумму частей одного большего поселения. Это оправдано ещё и тем, что расстояние между центрами уже открытых «отдельных» памятников составляет всего около 500 – 900 метров, то есть от центра первого до центра последнего около 2,5 – 3-х км [1964, стр. 122, карта]. Все селища имеют один размер (вдоль одной оси, например, ширину) 50, 70, 110, 200 метров соответственно. А другой – 170, 420, 220, 300 соответственно. Общая протяжённость территории селищ вдоль одной линии от первого до последнего составляет не более 1110 метров. Отсюда следует, что минимально расстояние между границами двух любых соседних селищ (которые сегодня определены, но, возможно, во время жизнедеятельности селищ были в другом месте) составляет (2,5 – 1,1)/3 = 470 метров. Фактически это означает, что мы имеем не четыре разных селища, а одно, представленное четырьмя частями. Отсюда можем определить примерную совокупную площадь четырёхчастного селища. Сумма площадей четырёх обозначенных памятников составляет (№ 3 – 0,034 км², № 5 – 0,0294 км², № 17 – 0,0242 км², № 18 – 0,06 км²) – 0,1476 км². Территория между ними – 130 (ср. ширина)×1400 = 0,182 км². И всё вместе – около 0,33 км².

Отметим также и разночтения в названии поселений. Например, Аркаим при площади всего 0,02 км² назван городом. Более того, Колюпаново (11 – 17 вв., Тульская обл., Алексинский районо) названо городищем. При этом оно имеет размеры всего 150×20 м (то есть 0,003 км²) [1964, стр. 93]. С другой стороны даже Сунгирь по территории – 0,005 км² [1968] – превосходит Колюпаново, однако не именуется городищем. В верхней части таблицы 4.7.4.2.2.1. представлен ряд селений, которые имеют размеры и численность населения, гораздо большую, чем, скажем, Аркаим, однако также не удостоены того, чтобы их называли городами.

Отметим также, что ещё в 19-м веке учёные не решались уверенно называть Аккад городом. В частности, Библейская энциклопедия с сомнением называла его двояко – «крепость или город».

Палестинский Сихем (ок. 1650 – 1500 до н.э.) крепость примерно 17 м в поперечнике (226 кв. метров – две трёхкомнатные квартиры!), что составляет ничтожную величину – 0,000226 км². Это в 17,3 раза меньше площади Сунгиря 30-го тыс. до н.э. (Русь). При этом источник [47] уверенно называет его «древний город в Самарии, на горе Ефремовой», а другие источник возвышенно сообщают: «…Представлял собой тщательно спланированное городское поселение с жилыми кварталами, административным центром дворцового типа, общественной площадью и двумя храмами».

Другой вариант «казуса». В 1989г. у с. Непряхино Озинского района Саратовской области была найдена уникальнейшая палеолитическая стоянка, размерами превосходящая древнейшие города Ближнего Востока – Иерихон, Чатал-Кююк и другие. Она существовала 70 – 50 тыс. до н.э. в Поволжье, заселённом ещё в эпоху раннего мустье в середине или второй половине микулинского межледниковья около 130 тыс. лет назад (местонахождения Челюскинец II и Заикино Пепелище). Непряхино – «это стоянка-мастерская. В культурном плане бифасы Непряхина близки материалам памятников стрелецкого технокомплекса начальной поры верхнего палеолита Русской равнины» [1973]. Эти данные – как иллюстрация момента начального заселения Русской равнины – Руси.

Из сказанного видно, что присвоение селению названия «город» исторически идёт не в зависимости от критериев города, а в зависимости от потребностей пропаганды.

Кровь

Научные данные указывают на то, что индивидуальные генетические изменения, связанные с генами групп крови, уходят своими корнями глубоко в прошлое. Традиционно эволюция рассматривается в контексте миллионов лет, необходимых для выявления различий между животными и человеком.

В пп. 7.1.1.2.2. и 7.2.0.1. гл. IV мы рассмотрели распространение человека европеоидного и неандертальского типов, а также вопросы принадлежности этим типам соответствующих языковых семей.

Из представленного материала видно, что европеоиды-неоантропы образовались и были локализованы на территории Русской равнины и в этих же местностях европеоиды сформировали свой этническо-расово-языковый очаг: 1 – русский (русский язык; неправильно называть «общеиндоевропейский»).

Неандертальцы создали пять очагов: 2 – вьетнамский (австрическая семья языков), 3 – южно-индийский (эламо-дравидская семья языков), 4 – китайско-кавказский (сино-кавказская семья языков), 5 – уральский (уральская семья языков) и 6 – африканский (африканская семья языков). При делении упор сделан на языковый маркер по причине того, что «роднит всех членов данной этнической общности и одновременно отличает от членов других таких же общностей – язык» [2193].

Но не только язык. Приведём тезисную цитату, перекидывающую мост от антропологических понятий «этнос» и «раса» к понятию «кровь» (с биологической точки зрения):

«Ещё в 17 – 18-ом вв., и даже в 19-ом в. для обозначения этноса нередко употреблялось слово «раса»… Расы, как они понимаются в антропологической науке, суть совокупности людей, каждая из которых обладает особым набором передающихся по наследству телесных (морфологических) признаков… Для обычного человека его принадлежность к тому или иному этносу определяется его происхождением, которое понимается как кровное происхождение… У человека именно такие, а не иные родители, именно такое, а не иное происхождение, именно такая, а не иная кровь» [2193].

«Анализ изменчивости всей совокупности расовых признаков позволяет поставить вопрос о разделении рас по их генетическим связям на две группы – западную и восточную. Исследователи (например, антропологи А.А. Зубов, Н.Н. Чебоксаров), используя данные одонтологии, дерматоглифики и серологии, в западную (атланто-средиземноморскую) группу рас включают негроидов и европеоидов, а в восточную (тихоокеанскую) – австралоидов и монголоидов; вторая группа отличается от первой… специфическим распределением генотипов и фенотипов по многим серологическим системам (например, почти 100%-ной концентрацией резус-положительности)» [35, ст. Расы].

При этом «антропологи предполагают, что расы начали складываться у древнейших людей, (архантропов) в нескольких центрах Африки, Европы и Азии» [35, ст. Расы]. Это позиция полицентризма, и именно она наиболее точно отражает объективную картину расогенеза (см. п. 9.2. гл. III). Напомним, стадии эволюции человека таковы: …архантроп (2,5 – 0,7 млн. лет назад) – палеоантроп (неандерталец; 0,7 млн. лет назад – по настоящее время) – неоантроп (европеоид; 50 тыс. лет назад – по настоящее время). То есть расы начали формироваться ещё 2 – 1 млн. лет назад.

Учитывая сказанное, можем сгруппировать представителей указанных 6-ти очагов в группы.

К I группе относятся представители 1-го очага – русского (европеоидная раса) с центром формирования на Русской равнине (см. п. 9.2.1.2. гл. III, п. 7.1.1. гл. IV).

Ко II группе можно отнести представителей 2-го очага – вьетнамского (южно-азиатская раса монголоидной большой расы) с центром формирования в Юго-Восточной Азии [35]. Отметим, южно-азиатская раса занимает переходное положение между большой монголоидной и большой экваториальной расами [1783], то есть является продуктом смешения первой и последней.

Ко II группе также можно отнести представителей 5-го очага – уральского – финно-угров, самодийцев (по языковым семьям). Центр формирования уральского очага расположен между 54° и 72° с.ш. полосой, тянущейся от Скандинавии на западе до полуострова Таймыр на востоке. В отрыве от указанной территории – в районе Карпат – живут венгры, язык которых также входит в уральскую макросемью. Прародину уральцев в период с 5-го по 3-е (или в 6 – 4-ом) тыс. до н.э. локализуют в северной части Западной Сибири, в районе между нижней Обью и Уральскими горами. К мёртвым гипотетическим языкам относятся языки мери, муромы и мещеры. Древней родиной самодийских народов, по мнению большинства исследователей, является Южная Сибирь. В этом же регионе аборигенным населением являлись саамы и юкагиры [2194]. Представители этой группы – чукчи, азиатские эскимосы, алеуты, коряки, ительмены, юкагиры, чуванцы, эвены, эвенки, долганы, нганасаны, ненцы, энцы, селькупы, кеты, ханты, манси, саамы, нивхи, негидальцы, нанайцы, ульчи, орочи, ороки, удэгейцы, тофалары – крайне малочисленны, занимаются охотой, оленеводством и рыболовством, до последнего времени применяли лук и стрелы, каменные наконечники гарпунов и копий [35].

По расовому признаку представители уральского очага принадлежат к арктической (эскимосы) и дальневосточной малым расам монголоидной большой расы. При этом эскимосско-алеутские языки – обособленная группа языков, включающая языки эскимосский и алеутский (унанганский) – относят к палеоазиатским языкам, генетически различным языкам малочисленных народов Северной и Северо-Восточной Сибири. Согласно гипотезе русского учёного Л.И. Шренка, эти народы являются потомками древнейшего населения Северной Азии. Внутри этого условного объединения имеются 4 генетические общности: чукотско-камчатская, эскимосско-алеутская, юкагирско-чуванская, енисейская. Некоторые учёные высказывают предположение о возможных связях палеоазиатских языков с уральскими и алтайскими языками. Енисейские языки связывают с китайско-тибетскими [2195].

Поэтому представителей 4-го очага – китайско-кавказского (тихоокеанская ветвь монголоидной большой расы) – следует также отнести ко II группе. Среди северных китайцев преобладают различные типы восточно-азиатской расы, среди южных – варианты южно-азиатской расы. Вторая составляющая китайско-кавказского очага – кавказская, – язык которой не родственен индоевропейской, алтайской, уральской или афразийской семьям. Выдающийся лингвист С.А. Старостин установил родство северокавказских, енисейских и сино-тибетских (китайско-тибетских) языков в пределах одной сино-кавказской семьи [37]. Этнический состав кавказского населения смешанный. Насчитывается до 50-ти различных народностей, имеющих в этническом и лингвистическом отношениях отличительные особенности от европеоидов и говорящих на языках трёх лингвистических семей: собственно кавказской (или иберо-кавказской), индоевропейской и алтайской [35, ст. Кавказ].

К III группе можно отнести представителей 3-го очага – южно-индийского (дравидийская (южно-индийская) раса, живут в Южной Индии (ведды, тамилы, телугу и др.) и в Южной и Юго-Восточной Азии, вместе с аборигенами Австралии, неграми Африки входят в большую экваториальную (негро-австралоидную) расу). К III группе следует отнести и негроидную расу с её африканской семьёй языков. Однако напомним, что II группа сформирована представителями переходной расы – южно-азиатской (переход от негроидной к монголоидной расе), что сближает группу II и группу III, делая возможным их генетическое родство.

Таким образом, представителей всех рас следует делить на три территориально-этнических группы: I – русская, II – сино-урало-кавказская, III – веддо-негроидная. Эти группы исторически локализованы в соответствующих трёх регионах: I – на Русской равнине, II – Юго-Восточная Азия (позже районы Сибири), III – Южная и Восточная Индия, Австралия и Южная Африка. Относительно второго очага мы пришли к тому же выводу, что и большинство антропологов – «первоначально в конце палеолита у людей современного вида возникли два очага расообразования… восточный – на Востоке и Юго-востоке Азии» [35, ст. Расы].

* * *

«Почти все расовые признаки наследуются независимо друг от друга и являются полигенными, т.е. контролируемыми многими генами. Но у людей существуют и др. ареальные особенности с более простой генетической структурой, зависящие от одной или немногих пар аллелей. К ним принадлежат многие эритроцитарные группы крови…, географические вариации которых не вполне совпадают с ареалами основных рас, хотя и обнаруживают в пределах каждой из них определённые закономерности распределения» [35, ст. Расы].

Наследственные признаки групп крови обнаруживают ясно выраженные этнические вариации частоты определяющих их генов. Наиболее изучены вариации эритроцитарных групп крови различных систем – AB0, Rh (резус-фактор) и др. В частности,

«комплексный анализ перечисленных факторов крови позволяет выделить в составе современного человечества несколько крупных групп популяций, которые не вполне совпадают с большими расами, но находятся с ними в определённом соответствии. Так, серологические ² различия прослеживаются между европеоидными, негроидными, австралоидными и монголоидными популяциями (с выделением в составе последних американских индейцев)» [35, ст. Кровь]

. Что точно совпадает с выделенными нами территориально-этническими группами, а «различные серологические комплексы, характерные для тех или иных популяций, возникают и изменяются с течением времени в результате мутаций, длительного действия изоляции и межрасовой метисации в процессе расселения человека по различным зонам земного шара» [35, ст. Кровь].

Поскольку «группы крови могут использоваться для разделения человечества на расы» [2089], которые возникли путём эволюции, американский врач Питер Д'Адамо, занимавшийся научными исследованиями групп крови в течение 15 лет, в своей работе [2090] считает, что «ключ к пониманию значения группы крови для нашей жизнедеятельности может быть найден в эволюции человечества». При этом он так расставляет появление групп крови по времени и в зависимости от условий обитания человека: «I группа крови является древнейшей, II группа связана с зарождением аграрного общества, появление III группы обусловлено миграцией людей на север, в область с более холодным и суровым климатом, IV группа представляет собой современное «новообразование», результат смешения противоположных групп» [2090]. Ниже мы покажем, что, несмотря на длительность изучения вопроса, такое деление не имеет под собой научных доказательств.

В угоду интернациональной толерантности ³ и в ущерб науке в советские времена (Россия 1917 – 1990 гг.) некоторые учёные безответственно заявляли, что «у представителей всех народов и рас кровь качественно равноценна; ни одна группа крови не имеет преимущества перед другими» [35, ст. Кровь]. Однако научные данные о крови говорят об обратном, и, более того, как станет видно из ниже приведённых данных, именно на уровне крови идет «генетическая война» нескольких групп людей – «исследования привели к более глубокому пониманию механизмов формирования групп и перемещений древнейших народностей. Различия групп крови обусловлены приспособленностью человеческого организма к изменениям окружающей среды. Большинство этих изменений оказало влияние на пищеварительную и иммунную системы человека. Многие различия между группами крови затрагивают основные функции этих систем » [2090].

* * *

Существует область медицины, изучающая патологию человека, животных и растений в связи с географическими факторами, – географическая патология (термин «Географическая патология» был предложен в 1858 немецким патологом, эпидемиологом и гигиенистом А. Хиршем; в 1929-31 немецким учёным М. Асканази основано Международное общество географической патологии).

Выдающимся учёным Е.Н. Павловским было создано учение о природной очаговости инфекционных болезней. Л.А. Зильбером, М.П. Чумаковым, А.К. Шубладзе, Е.Н. Левкович, В.Д. Соловьёвым, А.А. Смородинцевым, А.В. Чуриловым, М.К. Кронтовской, Н.Н. Сиротининым и др. были открыты природноочаговые болезни человека – клещевой энцефалит, геморрагический нефрозонефрит и группа геморрагических лихорадок, клещевой сыпной тиф Северной Азии, пароксизмальный риккетсиоз, алиментарно-токсическая алейкия, гелиотропный гепатит с асцитом, алиментарная миоглобинурия, связанная с употреблением в пищу некоторых видов рыб и др.

Географическая патология тесно соприкасается с географией населения, антропологией, экологией, демографией, социальной гигиеной, гигиеной коммунальной, гигиеной питания и гигиеной труда. Были обнаружены районы инфекционных, паразитарных или биогеохимических заболеваний. Географическая патология регистрирует и исследует не только развившиеся болезни или их самые начальные стадии, но и «предболезни», т. е. те нарушения в организме, которые рано или поздно приводят к заболеванию. Для чего подробно исследуются данные по злокачественным опухолям, сердечно-сосудистым и наследственным болезням, которые неравномерно встречаются на территориях разных стран.

Географические особенности распространения тех или иных заболеваний объясняются не только наличием исторически сложившихся изолятов или обычаями населения, но и тем, что некоторые профессиональные вредности (радиоактивные и химические) могут вызывать стойкие наследственные изменения в половых и соматических клетках – мутации [2204, 2205].

Природная очаговость болезней существует также у животных и растений. Эти болезни могут быть не только инфекционного, но и биогеохимического происхождения.

Таким образом, правомерна постановка вопроса не только о природе возникновения групповой системы крови (в том числе и систем АВ0, резус-фактор и т.д.), но и о её возможном влиянии на здоровье человека, а также о географической локализации возникновения соответствующих антигенов.