Метод и методология

Как подчеркивает современный американский философ на­уки М. Томпсон, эта дисциплина решает две кардинальные про­блемы. Во-первых, она «занимается преимущественно изучени­ем методов и принципов, на основе которых ученые истолковыва­ют факты и выдвигают гипотезы». Во-вторых, философия науки «исследует процесс самой науки»¹. Философия науки без обстоя­тельного и глубокого рассмотрения всех применяемых в научном познании методологических средств — это все что угодно, но толь­ко не философия науки.

Деятельность людей в любой ее форме (научная, практичес­кая и т. д.) определяется целым рядом факторов. Конечный ее результат зависит не только от того, кто действует (субъект) или на что она направлена (объект), но и от того, как совершается данный процесс, какие способы, приемы, средства при этом при­меняются. Это и есть проблемы метода.

Метод (греч. methodos) — в самом широком смысле слова — «путь к чему-либо», способ деятельности субъекта в любой ее фор­ме. Понятие «методология» имеет два основных значения: систе­ма определенных способов и приемов, применяемых в той или иной сфере деятельности (в науке, политике, искусстве и т. п.); учение об этой системе, общая теория метода, теория в действии.

Основная функция метода — внутренняя организация и регу­лирование процесса познания или практического преобразования того или иного объекта. Поэтому метод (в той или иной своей форме) сводится к совокупности определенных правил, приемов, способов, норм познания и действия. Он есть система предписа­ний, принципов, требований, которые должны ориентировать в решении конкретной задачи,-достижении определенного резуль­тата в той или иной сфере деятельности. Он дисциплинирует по­иск истины, позволяет (если правильный) экономить силы и вре­мя, двигаться к цели кратчайшим путем. Истинный метод слу­жит своеобразным компасом, по которому субъект познания и действия прокладывает свой путь, позволяет избегать ошибок.

Ф. Бэкон сравнивал метод со светильником, освещающим пут­нику дорогу в темноте, и полагал, что нельзя рассчитывать на успех в изучении какого-либо вопроса, идя ложным путем. Фило­соф стремился создать такой метод, который мог бы быть «орга­ноном» (орудием) познания, обеспечить человеку господство над природой. Таким методом он считал индукцию, которая требует он науки исходить из эмпирического анализа, наблюдения и экс­перимента с тем, чтобы на этой основе познать причины и законы.

Р. Декарт методом называл «точные и простые правила», со­блюдение которых способствует приращению знания, позволяет отличить ложное от истинного. Он говорил, что уж лучше не по­мышлять об отыскивании каких бы то ни было истин, чем делать это без всякого метода, особенно без дедуктивно-рационалисти­ческого.

Существенный вклад в методологию внесли немецкая клас­сическая (особенно Гегель) и материалистическая философия (осо­бенно К. Маркс), достаточно глубоко разработавшие диалекти­ческий метод — соответственно на идеалистической и материали­стической основах. Проблемы метода и методологии занимают важное место в современной западной философии.

Каждый метод — безусловно важная и нужная вещь. Однако недопустимо впадать в крайности: а) недооценивать метод и ме­тодологические проблемы, считая все это незначительным делом, «отвлекающим» от настоящей работы, подлинной науки и т. п. {«методологический негативизм»); б) преувеличивать значение метода, считая его более важным, чем тот предмет, к которому его хотят применить, превращать метод в некую «универсальную отмычку» ко всему и вся, в простой и доступный «инструмент» научного открытия {«методологическая эйфория»). Дело в том, что «...ни один методологический принцип не может исключить, например, риска зайти в тупик в ходе научного исследования».

Каждый метод окажется неэффективным и даже бесполез­ным, если им пользоваться не как «руководящей нитью» в науч­ной или иной форме деятельности, а как готовым шаблоном для перекраивания фактов. Главное предназначение любого метода — на основе соответствующих принципов (требований, предписаний и т. п.) обеспечить успешное решение определенных познаватель­ных и практических проблем, приращение знания, оптимальное функционирование и развитие тех или иных объектов.

Следует иметь в виду, что вопросы метода и методологии не могут быть ограничены лишь философскими или внутринаучны-ми рамками, а должны ставиться в широком социокультурном контексте. Это значит, что необходимо учитывать связь науки с производством на данном этапе социального развития, взаимо­действие науки с другими формами общественного сознания, со­отношение методологического и ценностного аспектов, «личност­ные особенности» субъекта деятельности и многие другие соци­альные факторы. Применение методов может быть стихийным и сознательным. Ясно, что только осознанное применение мето­дов, основанное на понимании их возможностей и границ, делает деятельность людей, при прочих равных условиях, более рацио­нальной и эффективной.

Методология как общая теория метода формировалась в свя­зи с необходимостью обобщения и разработки тех методов, средств и приемов, которые были открыты в философии, науке и других формах деятельности людей. Исторически первоначально пробле­мы методологи разрабатывались в рамках философии: диалекти­ческий метод Сократа и Платона, индуктивный метод Ф. Бэкона, рационалистический метод Р. Декарта, антитетический метод Фих­те, диалектический метод Г. Гегеля и К Маркса, феноменологи­ческий метод Э. Гуссерля и т. д. Поэтому методология (и по сей день) тесно связана с философией — особенно с такими ее разде­лами (философскими дисциплинами), как гносеология (теория по­знания) и диалектика. Теснейшая взаимосвязь и взаимодействие философии и методологии — важнейшее, существенное условие успешного плодотворного развития и одной, и другой, и их един­ства в целом.

Из других дисциплин методология наиболее тесно смыкается с логикой (формальной), которая главное внимание направляет на прояснение структуры готового, «ставшего» знания, на описа­ние его формальных связей и элементов на языке символов и формул при отвлечении от конкретного содержания высказыва­ний и умозаключений. Как в этой связи отмечал выдающийся логик современности Г. X. фон Вригт, «с должной предосторож­ностью можно сказать, что формальная логика традиционно име­ла дело с концептуальными построениями статического мира».

Таким образом, логическое исследование науки — это сред­ства современной формальной (математической или символичес­кой) логики, которые используются для анализа научного языка, выявления логической структуры научных теорий и их компонен­тов (определений, классификаций, понятий, законов и т. п.), изу­чения возможностей и полноты формализации научного знания и т. д. Традиционно-логические средства применялись в основном к анализу структуры научного знания, затем центр методологи­ческих интересов сместился на проблематику роста, изменения и развития знания.

Вместе с тем следует сказать, что действительно большие до­стижения формальной логики породили иллюзию, будто только ее методами можно решить все без исключения методологичес­кие проблемы науки. Особенно долго эту иллюзию поддерживал логический позитивизм, крах которого показал ограниченность, односторонность подобного подхода — при всей его важности «в пределах своей компетенции».

Начиная с Нового времени (XVI—XVII вв.), методологичес­кие идеи разрабатываются не только в философии, но и в рамках возникающих и бурно развивающихся частных наук — механики, физики, химии, истории и др. «Методологический срез» стал не­обходимым компонентом каждой науки — хотя он не всегда осоз­навался некоторыми ее представителями. Характерной чертой со­временной науки является не только наднаучная рефлексия, т. е. осознание закономерностей развития и строение знания в наиболее общей — логико-философской форме, но и интенсивное раз­витие внутринаучной рефлексии. «Суть ее заключается в том, что в рамках конкретных научных направлений происходит осмысле­ние и изучение методов и форм научного познания. В самой на­уке все более четко выделяются два взаимосвязанных направле­ния: исследование свойств объектов (традиционное направление) и исследование способов и форм научного познания».

Особенно активно второе направление разрабатывается в рам­ках таких зрелых наук, как физика, биология, химия, все большее внимание оно привлекает и в гуманитарных науках. Эмпиричес­кой базой разработки методологии науки (научной методологии) является история науки, но взятая не сама по себе, а в широком философском, общественно-историческом, социокультурном кон­тексте, т. е. в системе культуры в ее целостности.

В наши дни стало совершенно очевидным, что «несомненно, магистральной линией современной цивилизации является раз­работка методов в самых различных сферах человеческой деятель­ности». Более того, в настоящее время «методология стала само­стоятельной реальностью», под влиянием нынешних социокультурных условий, «и складывается профессиональная методоло­гия как одна из областей современной технологии — технологии мыслительной работы (деятельности)».

Любой научный метод разрабатывается на основе определен­ной теории, которая тем самым выступает его необходимой пред­посылкой. Эффективность, сила того или иного метода обуслов­лены содержательностью, глубиной, фундаментальностью тео­рии, которая «сжимается в метод». В свою очередь «метод расши­ряется в систему», т.е. используется для дальнейшего развития науки, углубления и развертывания теоретического знания как системы, его материализации, объективизации в практике. «Как известно, развитие науки заключается в нахождении новых явле­ний природы и в открытии тех законов, которым они подчиняют­ся. Чаще всего это осуществляется благодаря тому, что находят новые методы исследования».

Тем самым теория и метод одновременно тождественны и раз­личны. Их сходство состоит в том, что они взаимосвязаны, и в своем единстве есть аналог, отражение реальной действительнос­ти. Будучи едиными в своем взаимодействии, теория и метод не отделены жестко друг от друга и в то же время не есть непосред­ственно одно и то же. Они взаимопереходят, взаимопревращают­ся: теория, отражая действительность, преобразуется, трансформи­руется в метод посредством разработки, формулирования вытека­ющих из нее принципов, правил, приемов и т. п., которые возвра­щаются в теорию (а через нее — в практику), ибо субъект применя­ет их в качестве регулятивов, предписаний, в ходе познания и из­менения окружающего мира по его собственным законам.

Развитие теории и совершенствование методов исследования и преобразования действительности, по существу, один и тот же процесс с этими двумя неразрывно связанными сторонами. Не только теория резюмируется в методах, но и методы развертыва­ются в теорию, оказьюают существенное воздействие на ее фор­мирование и на ход практики. Однако нельзя полностью отожде­ствлять научную теорию и методы познания и утверждать, что всякая теория и есть вместе с тем метод познания и действия. Метод не тождествен прямо и непосредственно теории, а теория не является непосредственно методом, ибо не она есть метод по­знания, а необходимо вытекающие из нее методологические ус­тановки, требования, регулятивы.

Основные различия теории и метода состоят в следующем: а) теория — результат предыдущей деятельности, метод — исход­ный пункт и предпосылка последующей деятельности; б) глав­ные функции теории — объяснение и предсказание (с целью отыс­кания истины, законов, причины и т. п.), метода — регуляция и ориентация деятельности; в) теория — система идеальных обра­зов, отражающих сущность, закономерности объекта, метод — система регулятивов, правил, предписаний, выступающих в ка­честве орудия дальнейшего познания и изменения действитель­ности; г) теория нацелена на решение проблемы — что собой пред­ставляет данный предмет, метод — на выявление способов и ме­ханизмов его исследования и преобразования.

Таким образом, теории, законы, категории и другие абстрак­ции еще не составляют метода. Чтобы выполнять методологи­ческую функцию, они должны быть соответствующим образом трансформированы, преобразованы из объяснительных положений теории в ориентационно-деятельные, регулятивные принци­пы (требования, предписания, установки) метода.

Любой метод детерминирован не только предшествующими и сосуществующими одновременно с ним другими методами, и не только той теорией, на которой он основан. Каждый метод обусловлен, прежде всего, своим предметом, т. е. тем, что имен­но исследуется (отдельные объекты или их классы). Метод как способ исследования и иной деятельности не может оставаться неизменным, всегда равным самому себе во всех отношениях, а должен изменяться в своем содержании вместе с предметом, на который он направлен. Это значит, что истинным должен быть не только конечный результат познания, но и ведущий к нему путь, т. е. метод, постигающий и удерживающий именно специ­фику данного предмета.

Говоря о тесной связи предмета и метода и их «параллельном развитии», Гейзенберг отмечал, что когда предметом естество­знания была природа как таковая, и «научный метод, сводивший­ся к изоляции, объяснению и упорядочению», способствовал раз­витию науки. Но уже к концу XIX — началу XX в., когда полем зрения науки стала уже не сама природа, а «сеть взаимоотноше­ний человека с природой», научный метод «натолкнулся на свои границы. Оказалось, что его действие изменяет предмет позна­ния, вследствие чего сам метод уже не может быть отстранен от предмета».

Поэтому нельзя «разводить» предмет и метод, видеть в пос­леднем только внешнее средство по отношению к предмету, ни­как не зависимое от него и лишь «налагаемое» на предмет чисто внешним образом.

Метод не навязывается предмету познания или действия, а изменяется в соответствии с их спецификой. Исследование пред­полагает тщательное знание фактов и других данных, относящихся к его предмету. Оно осуществляется как движение в определен­ном материале, изучение его особенностей, связей, отношений и т. п. Способ движения (метод) и состоит в том, что исследование должно детально освоиться с конкретным материалом (факти­ческим и концептуальным), проанализировать различные формы его развития, проследить их внутреннюю связь. Тем самым метод проявляется не как «внешняя рефлексия», а берет определения из самого предмета, есть его «имманентный принцип». В своей деятельности мы не можем выйти за пределы природы вещей, а потому метод познания объективной истины и выражающие его в своей совокупности категории мышления — не «пособие человека», а выражение закономерности и природы и человека.

Таким образом,, истинность метода всегда детерминирована содержанием предмета. Поэтому метод всегда был и есть «созна­ние о форме внутреннего самодвижения ее содержания», «сам себя конструирующий путь науки». Такое понимание всегда было и остается очень важным и актуальным, в том числе и для разви­тия современной науки, где «мы подходим к проблемам, в кото­рых методология неотделима от вопроса о природе исследуемого объекта».

Итак, недопустимо рассматривать метод как некий механи­ческий набор предписаний, «список правил», на основе которых можно будто бы решить любые вопросы, возникающие в жизни. Кроме того, он не есть жесткий алгоритм, по которому строго регламентирование осуществляются познание или иные формы деятельности. Применение же того или иного метода в разных сферах не есть формальное внешнее наложение системы, его прин­ципов на объект познания или действия, а необходимость исполь­зования этих принципов не привносится извне. В этом смысле «не существует метода, который можно было бы выучить и сис­тематически применять для достижения цели. Исследователь дол­жен выведать у природы четко формулируемые общие принци­пы, отражающие определенные общие черты совокупности множества экспериментально установленных фактов».

Будучи детерминирован своим предметом (объектом), метод, однако, не есть чисто объективный феномен, как, впрочем, не является он и чисто субъективным образованием. Особенно на­глядно это видно на примере научного метода, который «всегда есть критический метод» (Поппер).

Следовательно, метод не есть совокупность умозрительных, субъективистских приемов, правил, процедур, вырабатываемых априорно, независимо от материальной действительности, практики, вне и помимо объективных законов ее развития. Он не яв­ляется способом, однозначно определяющим пути и формы дея­тельности, позволяющим априори решать любые познавательные и практические проблемы. Поэтому необходимо искать происхож­дение метода не в головах людей, не в сознании, а в материаль­ной действительности. Но в последней — как бы тщательно ни искали — мы не найдем никаких методов, а отыщем лишь объек­тивные законы природы и общества.

Таким образом, метод существует, развивается только в слож­ной диалектике субъективного и объективного при определяющей роли последнего. В этом смысле любой метод прежде всего объек­тивен, содержателен, «фактичен». Вместе с тем он одновременно объективен, но не как чистый произвол, «безбрежная субъектив­ность», а как продолжение и завершение объективности, из кото­рой он «вырастает». Субъективная сторона метода выражается не только в том, что на основе объективной стороны (познанные за­кономерности реальной действительности) формулируются опре­деленные принципы, правила, регулятивы.

Каждый метод субъективен и в том смысле, что его «носите­лем» является конкретный индивид, субъект, для которого, соб­ственно говоря, данный метод и предназначен. В свое время Ге­гель справедливо подчеркивал, что метод есть «орудие», некото­рое стоящее на стороне субъекта средство, через которое он соот­носится с объектом. В этом вопросе Гегелю вторил и Фейербах своим афоризмом о том, что именно «человек — центр всей мето­дологии».

Метод не является застывшим списком «разреженных абст­ракций» или закостенелых общих формул-предписаний. Он не су­ществует вне его конкретного реального носителя — личности уче­ного, философа, научного сообщества, коллективного субъекта и т. п. Их роль в реализации методологических принципов исклю­чительно велика. Каждый метод — не сам себя доказывающий автомат, он всегда «замыкается» на конкретного субъекта.

Включенностью субъекта в «тело» метода объясняется, в час­тности, его творческий характер, который «затрагивает» не только научные открытия, но и созидание нового в любой сфере челове­ческой деятельности. История науки и практики показала, что нет никакой «железной» последовательности познавательных проце­дур и действий, в сумме составляющих логику открытия, так же как нет универсального алгоритма созидания новых форм соци­альной жизни. Хотя и в том, и в другом случаях роль метода весьма важна.

Однако любой метод (даже самый важный) — лишь один из многих факторов творческой деятельности человека. Последняя не ограничивается только сферой познания и не сводится лишь к Логике и методу. Она включает в себя и другие факторы — силу и гибкость ума исследователя, его критичность, глубину воображе­ния, развитость фантазии, способность к интуиции и т. д.

Таким образом, любой метод не есть нечто «бессубъектное, внечеловеческое», он «замыкается» на реальном человеке, вклю­чает его в себя как свое субстанциальное основание. Тем самым движение метода с необходимостью осуществляется в процессе жизнедеятельности реального человека — субъекта, творящего прежде всего свое общественное бытие и на этой основе — другие формообразования, включая сознание, познание, мышление, прин­ципы и методы своей деятельности.

В современной философско-методологической литературе раз­личают несколько аспектов метода как такового. Так, некоторые исследователи считают, что каждый метод имеет три основных аспекта: объективно-содержательный, операциональный и праксеологический. Первый аспект выражает обусловленность (детер­минированность) метода предметом познания через посредство теории. Операциональный аспект фиксирует зависимость содер­жания метода не столько от объекта, сколько от субъекта позна­ния, от его компетентности и способности перевести соответству­ющую теорию в систему правил, принципов, приемов, которые в своей совокупности и образуют метод. Праксеологический аспект метода составляют такие его свойства, как эффективность, на­дежность, ясность, конструктивность и т. п.

К числу характерных признаков научного метода (к какому бы типу он ни относился) чаще всего относят: объективность, вос­производимость, эвристичность, необходимость, конкретность и др. Так, например, рассуждая о методе, крупный британский фи­лософ и математик XX в. А. Уайтхед считал, что любой метод задает «способ действий» с данными, с фактами, значимость ко­торых определяется теорией. Последняя и «навязывает метод», который всегда конкретен, ибо применим только к теориям соот­ветствующего вида. Поэтому, хотя, согласно Уайтхеду, каждый метод представляет собой «удачное упрощение», «однако с помо­щью любого данного метода можно открывать истины только оп­ределенного, подходящего для него типа и формулировать их в терминах, навязываемых данным методом», а не каким-либо методом «вообще».