В. П. Карпов. Как выставляет в виде общего положения, что у ранних зародышей сильно развиты глаза, что наблюдается

как выставляет в виде общего положения, что у ранних зародышей сильно развиты глаза, что наблюдается, как известно, у птиц и рептилий. Разви­тие цыпленка в яйце прослежено им от начала, т. е. появления бьющейся красной точки, до конца. Изучено развитие рыб и главным образом се-лахий; у живородящих акул им описана плацента. Из беспозвоночных ему хорошо знакомо развитие сепии и метаморфоз насекомых, в особенности пчел и ос. Но развитие черепокожих являлось для него terra incognita, в чем он сам неоднократно сознается. Даже половые продукты их, назы­вавшиеся в просторечье яйцами и ценившиеся за их вкус, Аристотель считал жировыми отложениями и должен был строить теорию зарожде­ния устриц в иле под влиянием каких-то импульсов, исходящих от взрос­лых особей.

Помимо личных наблюдений, Аристотель пользовался для собира­ния материала расспросами других лиц. Его эмбриология заключала в себе не только учение о возникновении и развитии зародыша с оболочками, но учение о размножении в широком смысле, включая сюда процессы спари­вания, продолжительности беременности, чпсло рождающихся детей или отложенных яиц, всякого рода уродства и повреждения, наконец, явления наследственности и происхождения полов. Он собирает сведения, где только может: у рыбаков, пастухов, охотников, птицеводов, коневодов, пчелово­дов; иногда он проверяет и подвергает критике, например, рассказы рыба­ков о спаривании осьминогов; другой раз принимает на веру и передает самые невероятные вещи, например^ убеждение пастухов, что пол потом­ства может определяться страной света, северной или южной, куда смот­рят животные в момент спаривания (вспомним аналогичный рассказ биб­лии, что Иаков определял цвет ягнят, ставя перед спаривающимися ов­нами прутья разного цвета). Народные поверья и ходячие мнения имеют для Аристотеля значение на ряду с мнениями древних и мудрых; с тех и с других он рекомендует начинать всякое исследование, причем последние приводятся им обыкновенно для того, чтобы подвергнуть их уничтожаю­щей критике.

Громадный материал, собранный Аристотелем, располагается им в порядке его классификации животных, и это одно уже делает эмбриоло­гию сравнительной. Но задача науки не исчерпывается приведением ма­териала, — это дело «истории»; настоящая наука требует «восхождения к началам* явлений, выяснения их причин. Из причин для возникнове­ния имеют наибольшее значение: «откуда исходит начало движения», т. е. причина действующая и причина материальная, т. е. субстрат, лежащий в основе возникающего, тогда как анатомо-физиологиче­ское учение о частях делает упор на причине «ради чего», т. е. вы-