Организация государственной службы в гражданских ведомствах

Россия вступила в XIX в. с такой организацией власти, которая уже не отвечала требованиям времени. Огромной империей, протянувшейся от Балтики до Тихого океана, невозможно было руководить из одной царской резиденции. Эта мысль была четко сформулирована в письме известного русского дипломата, посла в Лондоне С.Р. Воронцова своему сыну от 21 апреля 1801 г.: "Страна слишком обширна, чтобы государь, будь он хоть вторым Петром Великим, мог все делать сам при существующей форме правления без конституции, без твердых законов, без несменяемых и независимых судов". У наиболее дальновидных чиновников России возникли планы глубоких преобразований государственного строя. С соответствующими проектами к молодому императору Александру I обращались Н.П. Румянцев, В.А. и П.А. Зубовы, П.В. Завадовский, А.Б. Куракин и другие. Они предлагали осуществить такие реформы, которые ограничивали бы власть императора. На радикальных переменах в государственном строе настаивал сенатор Г.Р. Державин. В частности, он предлагал сделать Сенат представительным органом высшего дворянства, духовенства и купечества, сосредоточить в нем законодательные, исполнительные и судебные функции, превратить звание сенатора в пожизненное.

Александр I сознавал, что неограниченная самодержавная власть легко переходит в безграничный произвол, который расшатывает устои монархии и дестабилизирует политический режим в стране. Он считал, что в интересах самого монарха необходимо устроить управление Россией так, чтобы верховная власть совершала бы как можно меньше политических ошибок, а принимаемые ею решения были благоразумны и целесообразны. Вместе с тем 25 августа 1801 г. на заседании Негласного комитета, в который входили "молодые друзья" императора (П.А. Строганов, А. Чарторыйский, В.П. Кочубей и Н.Н. Новосильцев) Александр I заявил, что реформа администрации должна быть предпочтительнее конституции. Это утверждение легло в основу всей политики реформ первого десятилетия его царствования.

Следует особо подчеркнуть, что инициаторы административных реформ начала XIX в. прекрасно отдавали себе отчет в том, что успехи в государственных преобразованиях будут прямо связаны с существенным улучшением организации государственной службы, качественными изменениями в составе российского чиновничества.

В 1808 г. один из основных советников Александра I крупный государственный деятель первой трети XIX в. М.М. Сперанский составил записку "Настоящее положение дел и средства его исправления". В частности, в связи с намечаемыми переменами в управлении страной Сперанский утверждал, что привлечение новых, соответствующим образом подготовленных государственных служащих становится неизбежностью. Анализируя состояние российского чиновничества, он пришел к выводу, что, во-первых, дворянства, составляющего основную его массу, в количественном и качественном отношении недостаточно для потребностей планируемой реорганизации управления, поскольку чиновники-дворяне в массе своей не обладают специальными познаниями в областях, необходимых для работы в государственном аппарате. Сперанский предлагал расширить возможности для вступления в службу лиц других сословий, а также сократить потребности военной службы. Одновременно автор записки обратил внимание на плохое имущественное положение государственных служащих, призванных решать проблему преобразования государственного аппарата. "Для большей части людей, - писал Сперанский, - служба есть промысел, но из всех промыслов она есть наименее прибыточный. Можно положительно сказать, что исполнители наших законов, блюстители суда, порядка и устройства суть нищие". Он предлагал существенно улучшить имущественное положение чиновников, а необходимые для этого средства обеспечить "лучшим распределением податей, а особливо экономиею".

Острая потребность в кадрах вынудила самодержавие указом от 3 декабря 1808 г. допустить на канцелярские должности лиц "податных званий" (кроме крепостных); указ от 14 августа 1811г. открыл им дорогу в министерские департаменты, указ от 12 января 1812 г. - на службу в учебные заведения.

6 августа 1809 г. Александр I подписал указ "О правилах производства в чины по гражданской службе и об испытаниях в науках для производства в коллежские асессоры и статские советники" (указ действовал до 1834 г.). В преамбуле указа отмечалось, что главной причиной низкой образованности чиновников стала возможность "достигать чинов не заслугами и отличными познаниями, но одним пребыванием и счислением лет службы".

М.М. Сперанский предостерегал императора, что с каждым годом недостаток образования у российского юношества будет все более отрицательным образом сказываться на управлении государством. Это и стало основанием введения экзаменов при достижении VIII и V классов Табели о рангах. Отныне, чтобы стать коллежским асессором, помимо выслуги лет необходимо было иметь высшее образование или сдать экзамены комиссии при университетах по установленной программе. Экзамены вводились по следующим дисциплинам: русский язык, один из иностранных языков, естественное право, римское право, гражданское право, уголовное право, всеобщая история, русская история, государственная экономия, арифметика, геометрия, физика, география, статистика России. Указ требовал для управления "исполнителей сведующих, обладающих твердым и отечественным образованием". Требования указа вызвали в целом неблагоприятный отклик современников. Многие министры, директора департаментов, губернаторы пытались отстаивать преимущество опыта перед знаниями при назначении на должность и продвижении чиновника по службе. И все же предложения Сперанского дали определенные результаты. Если до 1810г. более 31 % классных чиновников имели домашнее образование, то к 30-м годам XIX в. таких стало всего 5 %.

Пожалуй, наиболее серьезные изменения в организации государственной службы произошли в период царствования Николая I. Император твердо верил во всесилие государства, в то, что может через превосходно налаженный аппарат и хорошо подобранных, обученных чиновников регулировать жизнь общества. Поэтому с первых лет царствования он стремился улучшить российскую бюрократию. Для этого Николай I потребовал усовершенствовать законодательную базу государственной службы и усилить контроль за выполнением законов.

В 1827 г. были собраны все необходимые сведения о численности и составе канцелярских служителей и чиновников из податных сословий, а 14 октября того же года было утверждено "Положение о канцелярских служителях". Положение однозначно связывало преимущества по службе с сословной принадлежностью. Канцелярские служители были разделены на 4 разряда: 1) потомственные дворяне, 2) дети личных дворян, купцов 1-й гильдии, священников и дьяконов, 3) дети канцелярских служителей, ученых и художников, не имевших классов, 4) купцы 2-й и 3-й гильдий, иностранцы, лица податного состояния. Николай I запретил принимать на должности, которые соответствовали XIV классу Табели о рангах, лиц 4-го разряда.

В конце 20-х годов XIX в. в русском обществе получили распространение идеи полной отмены гражданских чинов, что вызвало глухое сопротивление высших чиновников империи. Сложившуюся ситуацию описал А.С. Пушкин в составленной в ноябре 1826 г. по поручению Николая I записке "О народном воспитании": "Чины сделались страстию русского народа. Того хотел Петр Великий, того требовало тогдашнее состояние России. В других землях молодой человек кончает круг учения около 25 лет; у нас он торопится вступить как можно ранее в службу, ибо ему необходимо 30-ти лет быть полковником или коллежским советником... Конечно, уничтожение чинов (по крайней мере, гражданских) представляет великие выгоды; но сия мера влечет за собою и беспорядки бесчисленные, как вообще всякое изменение постановлений, освященных временем и привычкою".

После некоторых колебаний Николай I пошел по пути дальнейшего совершенствования государственной службы и чинопроизводства. Возможно, его подтолкнули к этому как материалы следственного дела декабристов с их многочисленными критическими высказываниями в адрес государственного аппарата, так и собственные наблюдения о его работе. 10 августа 1827 г. император в 10 часов утра неожиданно появился в здании Правительствующего Сената и обнаружил лишь одного чиновника - сенатора П.Г. Дивова. Возмущению Николая I не было предела. "Это кабак", - заявил он Дивову.

Важным шагом в организации государственной службы стали кодификация соответствующего законодательства и подготовка Свода законов о службе гражданской, составившего 3-й том Свода законов Российской империи. Свод был подготовлен к 1832 г., а уже спустя два года в его развитие Николай I подписал "Положение о порядке производства в чины по гражданской службе". Предусматривалось разделение лиц, имевших по закону право на работу в государственном аппарате, на три разряда: 1) окончившие курс наук в высших учебных заведениях, 2) окончившие курс наук в средних учебных заведениях, 3) "не имеющие аттестатов ни тех, ни других из означенных учебных заведений". Были установлены разные выслуги лет - "за усердное и похвальное прохождение службы" и "за отличия, оказанные в службе". При этом подчеркивалось, что по всем ведомствам гражданской службы чиновники "определяются к местам не иначе, как сообразно чину каждого". Представления о производстве в следующий чин по выслуге поступали в Правительствующий Сенат и до чина коллежского советника решались в нем окончательно. Представления о производстве в чины за отличия по службе в любом случае направлялись на имя императора. Строго указывалось, что никто не может быть произведен через чин. Для представления в чины свыше статского советника никакого срока выслуги не полагалось, и пожалование этих чинов зависело исключительно от воли императора. Предусматривалось сокращение сроков выслуги XIV класса для канцелярских служителей первых трех разрядов при наличии образования до 1, 2, 4 лет соответственно.

В 1835 г. Николай I подписал указ "О расписании должностей гражданской службы по классам от XIV до V включительно". В XIX - начале XX в. должность председателя Государственного совета соответствовала I классу Табели о рангах, министра - II классу, товарища министра - III классу, директора департамента министерства и градоначальника - IV классу и т. п. Попытка строго следовать этому указу приводила к курьезам. Например, в 1849 г., когда новым министром народного просвещения был назначен кн. П.А. Ширинский-Шахматов, оказалось, что директор Императорской публичной библиотеки (входившей в данное ведомство) барон М.А. Корф имел три года старшинства в том же чине по сравнению с министром. Это было признано неудобным, и выход нашли в передаче библиотеки в ведомство Министерства императорского двора. Только после ухода Корфа с директорского поста библиотека была возвращена в Министерство народного просвещения.

В России при Александре I дела об определении чиновников к должности, о наградах, пожаловании разных прав и преимуществ были сосредоточены в I департаменте Правительствующего Сената (для гражданских чиновников) и в Инспекторском департаменте Военного министерства (для офицеров и генералов русской армии с 1812 г.). Николай I решил с 1836 г. сосредоточить все дела по надзору за службой гражданских чиновников в I отделении Собственной его императорского величества канцелярии. Каждые шесть месяцев (с 1851 г. ежегодно) губернаторы подавали сведения о лицах, поступивших на государственную службу. Усмотрев в доставляемых сведениях большие упущения, Николай I повелел с середины 40-х годов сосредоточить все дела по определению на службу, производству в чины, перемещению, увольнению от службы в указанном учреждении. С этой целью в составе I отделения 5 сентября 1846 г. был учрежден Инспекторский департамент гражданского ведомства. Аппарат департамента разделялся на четыре экспедиции: первая ведала чинопроизводством по министерствам и составлением проектов высочайших приказов; вторая - чинопроизводством по губерниям; третья - определяла на службу всех классных чиновников, утверждала их в чинах, определяла к должностям I- VI классов, увольняла и исключала чиновников из списков; четвертая - вела статистику чиновничества в России. "Я хочу возвысить гражданскую службу, - заявил Николай I при открытии департамента, - как возвысил военную. Я хочу знать всех моих чиновников, как я знаю всех офицеров моей армии. У нас чиновников более, чем требуется для успеха службы; я хочу, чтобы штат чиновников отвечал действительным потребностям, как, например, в моей канцелярии".

Отныне в Инспекторский департамент из министерств три раза в год и от губернаторов ежегодно направлялись послужные списки. О масштабах работы немногочисленного по штату департамента можно судить по такому показателю: чинопроизводство в середине XIX в. касалось в среднем 11-12 тыс. чиновников в год. Ежегодно департамент издавал список гражданских чиновников I-IV классов. Предпринимались попытки составить общий список гражданских чиновников всех классов. Именно в годы царствования Николая I окончательно установились требования к такому важному документу о прохождении государственной службы, как послужной (формулярный) список. В списке "со всею подробностию" указывались: 1) чин, имя, отчество и фамилия чиновника, занимаемая им должность, возраст, вероисповедание, знаки отличия (если они есть), получаемое содержание; 2) сословие; 3) имущественное положение; 4) где получил воспитание, какое учебное заведение окончил, когда вступил в службу, какие должности и в каких чинах занимал, имел ли особые отличия по службе, чем награжден; 5) участвовал ли в походах против неприятеля и в чем это выражалось; 6) подвергался ли наказаниям, соединенным с ограничением в преимуществах по службе (когда и за что именно, по судебным приговорам или в дисциплинарном порядке); 7) был ли в отпусках (когда и на какое время, явился ли в срок на свою службу); 8) не был ли в отставке; 9) холост или женат; если женат, то на ком, и имеет ли детей и каких именно (дата рождения, имя и где находятся); какого вероисповедания жена и дети. Все сведения в послужных списках должны были основываться на документах, подтверждавших их точность. Всякая ответственность за неточность в списках лежала на подписавших их начальниках. Особенно регламентировалась графа о недвижимости. В нее вписывались данные о состоящем за чиновником имении (а также за его родителями, женою), а равно о домах, фабриках и заводах с точным указанием числа десятин земли, о том, каменный или деревянный дом и где он расположен. Требовалось объяснить, родовое ли это имение или "благоприобретенное". В графе о наградах перечислялись все полученные служащим чины, ордена, денежные пособия, подарки, аренды, земли и т. п. В послужных списках военных чинов и гражданских чиновников военного ведомства для евреев и лиц нехристианских вероисповеданий, принявших христианство и позаимствовавших фамилии крестных отцов, необходимо было указывать прежнюю фамилию и время "перемены оной на новую". Во избежание ошибок послужной список подписывался чиновником, на которого он был составлен. Увольняемый в отставку служащий получал на руки аттестат, в котором на основании послужного списка подробно отражалась его служба в данном учреждении.

Общей тенденцией России времен Николая I была военизация государственного аппарата. Так, полностью были военизированы ведомства: горное, лесное, путей сообщения. Да и обычное гражданское управление постепенно превращалось в военное. К концу царствования Николая I во главе 41 губернии из 53 стояли военные губернаторы. В 1846 г. по поручению Николая I министр юстиции граф В.Н. Панин разработал записку о пересмотре устава о гражданской службе. Для реализации замысла был образован Особый комитет для пересмотра "Устава о службе гражданской". На основании указаний императора комитет высказался за отмену названий чинов. Производство за выслугу лет предполагалось заменить прибавкой к жалованью. Однако работа комитета была замедлена двумя серьезными записками на имя Николая I министра народного просвещения С.С. Уварова. Сегодня, в конце XX столетия, зная, какую роль играла и играет бюрократия не только в царский, но и в советский и в постсоветский периоды, следует внимательнее вчитаться в строки одного из яростных защитников сохранения чинов в России - министра народного просвещения графа С.С. Уварова. В 1847 г. он подал Николаю I записку, в которой доказывал, что чины есть "орудие столь могущественное, что доколе оно останется в руках властителей, едва ли что-либо может поколебать самодержавную власть в ее основаниях". Уваров подчеркивал, что в Европе есть несколько путей для достижения известности или власти: род, богатство, талант. В России же "гражданское значение всех и каждого зависит от степени, которая определяется по усмотрению высшей власти" в зависимости от службы престолу и отечеству. Уваров считал, что совершенно неслучайно Табель о рангах так укоренилась в сознании россиян - это соответствует их психологии, стало частью представлений о мироустройстве. "Россия любит в Табели о рангах торжественное выражение начала, славянским народам драгоценного - равенства пред законом, дорожит знамением мысли, что каждый в свою очередь может проложить себе путь к высшим достоинствам службы", - писал Уваров. И хотя в реальной жизни было далеко не так, перспектива блестящей карьеры, возможность приобрести дворянское достоинство действительно привлекала многих. Достигнув же известных высот, они становились защитниками, за редким исключением, сложившейся системы чинопроизводства.

Николай I был вынужден согласиться с С.С. Уваровым, и хотя в Особом комитете и был составлен проект нового Устава о службе гражданской, император его не подписал, а сам комитет в 1856 г. был закрыт.

Начавшаяся после смерти Николая I децентрализация управления и борьба за сокращение делопроизводственной переписки привела к ликвидации 30 мая 1858 г. Инспекторского департамента. В 1862 г. с резкой критикой состояния государственной службы и системы чинов выступил назначенный в 1861 г. главноуправляющим II отделением Собственной его императорского величества канцелярии барон М.А. Корф. В записке в Совет министров он указал, что "вредное влияние чинов состоит особенно в том, что они образуют из служащих какую-то отдельную, разобщенную с прочим населением касту, которая живет своею собственной жизнью, считает себя выше остального общества, и на которую общество также смотрит как на что-то чуждое и почти враждебное". Однако Александр II никак не отреагировал на послание.

В 70-е годы либеральные идеи проникли в среду чиновничества. Все чаще в ней раздавалась критика действий министров и завуалированное недовольство российским самодержавием. На это еще в 1874 г. обратил внимание наследника престола (будущий император Александр III) его наставник К.П. Победоносцев. А весной 1881 г. министр внутренних дел граф Н.П. Игнатьев в записке новому императору сообщил о получивших широкое распространение антиправительственных настроениях. Министр утверждал, что "редкий современный русский чиновник не осуждает правительство и начальство и редкий не считает себя вправе действовать по своим личным убеждениям". Подобная позиция ближайших лиц, да и собственные наблюдения, вынудили Александра III образовать Особое совещание во главе с С.А. Танеевым для решения вопроса о реформе системы чинопроизводства.

В 1892 г. был образован специальный комитет по наградам чиновников. До этого времени единого порядка награждения орденами, подарками, пособиями не существовало. Соответствующие ходатайства императору поступали через кавалерские думы, Комитет министров, от отдельных министров и главноуправляющих, управляющего Собственной его императорского величества канцелярии, членов императорской фамилии, представителей разных благотворительных обществ. Отныне все представления такого рода поступали в комитет по наградам. Вскоре он стал рассматривать вопросы пожалования личного и потомственного гражданства, награждения почетной формой одежды, предоставления прав государственной службы лицам, по закону такими правами не пользующимися.

В 1893 г. Александр III потребовал представить ему доклад о причинах образования и ликвидации Инспекторского департамента. Доклад был подготовлен управляющим Собственной его императорского величества канцелярией статс-секретарем К. К. Ренненкампфом. По прочтении император написал на нем резолюцию: "Весьма жаль, что департамент был упразднен, много более порядка было бы теперь". Видимо, под впечатлением доклада 6 мая 1894 г. Александр III издал указ, в котором объявил следующее: "Мы признали необходимым подчинить непосредственному нашему руководству и наблюдению все дела, касающиеся заведывания гражданскими чинами империи в полном их составе, сосредоточив делопроизводство по сим делам в Собственной нашей канцелярии, с тем чтобы все представления по инспекторской части вносимы были на рассмотрение Комитета для представлений к высочайшим наградам, которому впредь именоваться Комитетом о службе чинов гражданского ведомства и о наградах". В самой канцелярии образовывался Инспекторский отдел по подобию бывшего Инспекторского департамента гражданского ведомства. Возглавлял комитет главноуправляющий Собственной его императорского величества канцелярией. На рубеже XIX и XX вв. в Комитете работали около 10 человек, в Инспекторском отделе - около 40 человек. Первоначально через этот отдел проходила вся переписка, касавшаяся определения на службу и должность, увольнения и перемещений по службе лиц первых 8 классов. Однако император Николай II под давлением столичной бюрократии уже в 1895 г. утвердил решение Комитета министров, согласно которому в Инспекторском отделе остались лишь дела чиновников IV-VI классов. Итак, комитет и отдел ведали всеми служебными перемещениями лиц по должностям IV класса и всем низшим должностям, которые замещались с предварительного согласия императора. Здесь происходило утверждение в первом классном чине (XIV класс Табели о рангах), в чинах по итогам завершения обучения в высших и иных учебных заведениях, а также в случае получения ученой степени. Рассматривались вопросы переименования отставных военных в гражданские чины и о возвращении прежних военных чинов в случае перехода чиновника на действительную военную службу. Важное место занимало делопроизводство, касавшееся награждения чинами (за исключением чина действительного тайного советника), орденами (за исключением орденов Св. Владимира I степени и Св. Апостола Андрея Первозванного). Здесь также готовились указы о награждении подарками и единовременными денежными пособиями, о разрешении засчитывать в действительную службу время, проведенное в частных занятиях в правительственных учреждениях и общественных организациях, отказе считать ту или иную судимость препятствием к представлению к наградам и некоторым служебным преимуществам и пр.

Помимо указанных выше функций Инспекторский отдел ведал составлением общего расписания классных должностей в империи на основе действовавших штатов, подготавливал отзывы и заключения по возникавшим в отдельных ведомствах вопросам гражданской службы, списки чинов первых четырех классов, готовил ежегодное издание "Адрес-календарь. Общая роспись начальствующих и прочих должностных лиц по всем управлениям в Российской империи".

Духовенство не считалось состоящим на государственной службе. Однако Святейший Синод относился к разряду государственных учреждений. Поэтому обер-прокурор, чины его канцелярии пользовались правами государственной службы.

Сколько же было в России чиновников в начале XX в.? В своем исследовании Н.А. Рубакин указывает, что в 1910 г. в европейской России было 575 тыс. чиновников и их содержание составляло 13,36 % расходной части бюджета. Эти показатели мало отличались от соответствующих показателей наиболее развитых государств, а в Германии, Франции и Соединенных Штатах Америки чиновников было еще больше. По показателю же числа чиновников на 1000 жителей Российская империя уступала всем развитым странам мира.

В течение всего XIX в. основными условиями поступления на государственную службу (абсолютное большинство чиновников служило в гражданских ведомствах) были происхождение, возраст, знания, подданство, "гражданская честь". В XIX в. имели право вступать в гражданскую службу потомственные дворяне и сыновья личных дворян, офицеров и чиновников, получивших личное почетное гражданство, сыновья священников, диаконов и церковных причетников православного и армяно-грегорианского исповеданий, а также евангелистическо-лютеранских и реформаторских пасторов, сыновья коммерции советников и купцов первой гильдии, ученых и художников, учителей начальных учебных заведений, канцелярских служителей и фельдшеров и др. Преимущества отдавались отдельным категориям населения, дети которых служили в ведомстве Министерства императорского двора - например, мастеровых и нижних чинов русской армии. Подчеркнем, что все вышеперечисленные категории лиц могли быть приняты на службу даже если бы они не удовлетворяли некоторым другим условиям - например, не имели должного образования.

В ст. 4 Устава о службе по определению от правительства специально подчеркивалось, что "различие вероисповедания или племени не препятствует определению на службу". Однако на практике через издание ряда подзаконных актов такие ограничения существовали. Например, лишь в виде исключения могли быть приняты на государственную службу иностранцы. Категорически было запрещено принимать на службу детей рабочих и крестьян, личных почетных граждан и их детей, сыновей не служивших обер-офицерских детей. В первой половине XIX в. не принимались на государственную службу лица женского пола, хотя нигде в законах категорического запрещения не существовало. Здесь главную роль играла историческая традиция. Лишь в ходе реформ 60-70-х годов их стали принимать "по найму" в медицинские учреждения, на почту и телеграф, в учебные заведения. Только с 1889 г. женщинам было разрешено работать на счетно-бухгалтерских и канцелярских должностях.

В Уставе о службе по определению от правительства (ст. 157) говорилось, что лица женского пола могли работать во всех без исключения центральных и местных учреждениях Государственного контроля, в управлениях казенных железных дорог, но "без предоставления сим лицам каких-либо прав и преимуществ, государственной службой приобретаемых". Только накануне Февральской революции были приняты законодательные акты, разрешающие женщинам занимать низшие должности в ряде министерств. Ограничения касались незаконнорожденных, т. е. родившихся вне официального брака. Такие дети могли поступить на службу только при условии, что будут записаны в податное сословие, а затем, окончив учебное заведение, приобретут право на службу по образованию. Те, кто вступали в гражданскую службу по одному только праву происхождения, принимались на работу канцелярскими служителями.

Первая русская революция внесла в эти порядки существенное изменение. Было признано, что все российские подданные, "безразлично от их происхождения, за исключением инородцев", имеют "одинаковые по отношению к государственной службе права, применительно к таковым правам лиц дворянского сословия".

Закон одательство Российской империи устанавливало минимальный возраст для поступления на государственную службу с 14 лет, однако действительной службой (необходимой, кстати, для исчисления в будущем пенсии) она считалась только с 16 лет. Для занятия некоторых должностей устанавливался минимальный возраст в 21 год, 25 и даже 35 лет. Верхнего предела лет в гражданской службе закон не предусматривал.

Лица, не имевшие права поступления на государственную службу по своему происхождению, приобретали его благодаря получению свидетельств об окончании курса в средних или высших учебных заведениях. Окончившие курс учения в гимназиях с особым отличием и награжденные при выпуске золотой или серебряной медалью, а равно студенты духовных семинарий принимались на службу без различия состояния с чином XIV класса Табели о рангах.

Весьма важной была статья 15-я Устава о службе по определению от правительства: "Российское юношество от десяти до восемнадцати лет возраста должно быть воспитываемо предпочтительно в отечественных учебных заведениях или хотя бы и в домах своих под надзором родителей и опекунов, но всегда в России; в противном случае лишается права на вступление в гражданскую службу. Изъятия из сего правила могут быть допускаемы единственно по каким-либо важным причинам и не иначе, как с Высочайшего разрешения". Окончившие курс университета с дипломом второй степени в случае поступления на государственную службу утверждались в чине XII класса, первой степени - X класса, имеющие степень магистра - IX класса, доктора - VIII класса. Кандидаты в действительные студенты Варшавского и Юрьевского университетов, а также Демидовского юридического лицея удостаивались чина XII класса, получившие звание действительного студента - X класса.

Условием принятия на государственную службу было обладание гражданской честью. Лица, запятнавшие себя преступлениями или порочным поведением, например, подвергнутые наказанию по суду за преступления и лишенные всех прав состояния, на государственную службу не принимались. Особо подчеркивалось, что священнослужителям, добровольно сложившим с себя духовный сан, запрещалось поступать на службу: священникам в течение 10 лет, диаконам - 6. При лишении сана за неблагочинные поступки и пороки священники не могли быть приняты на службу в течение 20 лет, диаконы - 12.

С 1874 г. условием поступления на государственную службу стало отбывание воинской повинности. Лицо, желающее служить, должно было подать соответствующему начальнику прошение на имя императора. К прошению прилагались свидетельство о рождении и все документы, удостоверявшие звание и права на вступление в службу. Прежде чем принять решение о зачислении на службу, начальники должны были учесть множество различных факторов. Как правило, требовалось, чтобы чин соответствовал должности. Но законодательство предусматривало немало особенностей занятия тех или иных должностей. Например, на службу к генерал-губернаторам и губернаторам ни в коем случае не могли быть определены чиновники для особых поручений из родственников или однофамильцев.

Стремление обеспечить качественное выполнение чиновниками их должностных обязанностей заставило установить порядок, согласно которому в одном и том же ведомстве в одно и то же время нельзя было занимать две должности. Одновременно служить в двух разных ведомствах разрешалось на основе взаимного согласия их начальников.

На гражданские должности, как правило, не назначали военных, за исключением должностей трех первых классов, губернаторов и градоначальников, а также гражданских должностей в Кавказском крае и Великом княжестве Финляндском, в центрах генерал-губернаторских управлений и, кроме того, Одессе, Нижнем Новгороде, Омске, Уральске, Верном, Царском Селе и Гатчине.

Только на этих условиях соответствующий начальник мог назначить на должность подавшего прошение.

При вступлении на службу чиновник приносил устную присягу на верность службе. Затем он подписывал ее печатный текст (присяжной лист). Листы из всех учреждений империи направлялись в Правительствующий Сенат раз в год (в январе).

Вышедший в отставку чиновник имел право вновь вернуться на государственную службу. Потерявший право на службу, т. е. отстраненный от нее за дурное поведение, мог приступить к прежним обязанностям не ранее чем через 2 года. При этом он должен был представить свидетельство своего добропорядочного поведения. О чиновниках дворянах такое свидетельство подписывал губернский предводитель дворянства тех губерний и областей, в которых они проживали, а о всех других лицах, в том числе чинов не имевших, - полицмейстер или уездный или окружной исправник. Утверждал документ губернатор. Естественно, когда решение об отстранении от должности принимал император, то только с его согласия чиновник мог вернуться на государственную службу.

В Уставе о службе по определению от правительства в ряде статей была выражена мысль о том, что производить в чины необходимо последовательно, после выслуги определенного количества лет в каждом чине: "Никто не может быть производим через чин, или, минуя чины низшие, прямо в высшие". Разумеется, император мог сделать исключение и своей волей назначить чиновника на любую должность и присвоить ему соответствующий чин. Приведем пример. В поездке по южным губерниям России Александр III познакомился с управляющим Юго-Западных железных дорог С.Ю. Витте. На перегоне от Фастова к Ковелю министр путей сообщений К.Н. Посьет и генерал-адъютант П.А. Черевин потребовали повысить скорость движения императорского поезда. Витте заявил: "Я государю голову ломать не хочу". Отказ вызвал неудовольствие влиятельных придворных, по мнению которых он совершил поступок абсолютно недопустимый. Однако спустя всего несколько месяцев императорский поезд потерпел крушение на Курско-Харьковско-Азовской дороге близ местечка Борки. Погибли люди. Царская семья отделалась лишь ушибами и испугом. Александр III вспомнил эпизод с С.Ю. Витте и вскоре предложил ему должность директора департамента железнодорожных дел Министерства финансов. Перемещение из титулярных советников сразу в действительные статские советники (из IX в IV класс) вызвало сенсацию в сановно-бюрократических кругах. Спустя всего три года Витте стал министром финансов Российской империи.

В конце XVIII в. срок прохождения служебной иерархии с XIV по III класс Табели о рангах составлял 49 лет. Поэтому высшего чина на государственной службе можно было достичь на склоне карьеры. С целью омоложения кадров в первой половине XIX в. было прекращено пожалование чинов XIII и XI классов, сокращена выслуга лет в некоторых чинах. Окончательно сроки выслуги лет были определены указом от 9 декабря 1856 г. Так, срок выслуги для получения чина с XII по VIII класс составлял по 3 года в каждом чине, с VIII по V класс - 4 года, с V класса - 4 года, с IV класса - 5 лет, с III класса - 10 лет. Все остальное зависело от императора. Нетрудно подсчитать, что путь и по этой лестнице был довольно длительным - 39 лет. Одновременно с пожалованием нового чина устанавливался срок выслуги (старшинство с такого-то дня). Время, проведенное в отпуске свыше четырех месяцев, в отставке или под судом, из срока выслуги исключалось, но время, проведенное гражданскими и медицинскими чиновниками в плену, считалось действительной службой. В стаж могло войти время командировок за границу для "усовершенствования в науках", равно как затраченное для получения ученой степени, если эти лица служили в учреждениях Министерства народного просвещения по учебной части и в учебных заведениях других ведомств и при этом их стаж работы был не менее этого же срока. Чинопроизводство оправданных по суду лиц осуществлялось на общем основании. Устанавливалось преимущество старшего по чину перед младшим, за исключением случаев, когда должность, возложенная на младшего по чину, в общем порядке должностей государственной службы была выше занимаемой старшим. При этом каждый служащий пользовался правами и преимуществами, присвоенными его чину, даже если он занимал более низкую должность. Никто из служащих не мог быть лишен классных чинов, полученных в течение службы, без судебного приговора, одобренного императором. Напомним, что чиновники в Российской империи всегда были судимы надворными судами, а после 1864 г. - судебными палатами. Приобретенные на службе чины сохранялись при отставке или увольнении. С назначением на должность гражданской службы канцелярский служитель или чиновник получал содержание (зарплату), которое состояло из жалованья, столовых денег, квартирных денег или казенной квартиры. Император мог установить особый оклад, что практиковалось в отношении высших должностных лиц. В подобных случаях величина содержания определялась независимо от штатов и чинов и не подлежала "никаким законным ограничениям".

На рубеже XIX-XX столетий наиболее высокие оклады, которые устанавливал лично император, получали некоторые члены Государственного совета. Одним из наиболее оплачиваемых министров был министр внутренних дел с жалованьем в 24 480 рублей в год. Его заместитель (товарищ) получал 15 000 рублей. Директор министерского департамента получал более 8000 рублей, что немного превышало жалованье губернатора. Содержание члена Государственной думы после первой русской революции обходилось в 4500 рублей. Чуть меньше получал профессор столичного вуза. Учитель гимназии получал лишь около тысячи рублей, сколько и участковый пристав. Помощник пристава довольствовался 600 рублями. Уездный врач и начальник почтово-телеграфного отделения получали около 500 рублей в год. Жалованье околоточного надзирателя составляло 400 рублей, что приближалось к окладам высококвалифицированных рабочих, особенно железнодорожников.

При сокращении должности или ликвидации учреждения чиновники, оставшись за штатом, получали только жалованье в течение года или до нового назначения в пределах этого года. Чиновник терял это право при отказе занять предлагаемую должность. В случае смерти на службе содержание по день смерти становилось собственностью наследников.

Всем служащим жалованье и столовые деньги выдавались с 20-го числа каждого месяца (первое - за истекающий месяц, второе - за месяц вперед). Квартирные деньги выдавались за треть года вперед. Ситуация, в которой в наши дни часто оказываются российские служащие (невыплата зарплаты за несколько месяцев), в дореволюционной России была немыслима. В Уставе о службе по определению правительства (ст. 586) говорилось: "Наличным чиновникам и канцелярским служителям жалованье и прочие причитающиеся им оклады выдаются в свое время без особенных от них просьб, по собственному распоряжению каждого места и ведомства".

Руководитель учреждения имел право содержать на службе меньше лиц, чем положено по штату. Сэкономленные таким способом деньги он мог использовать на содержание "наиболее отличающихся способностями и усердием к службе".

Отправляясь в командировку, чиновник получал следующие пособия: 1) прогонные деньги, 2) пособие на подъем и путевые издержки, 3) суточные деньги, 4) квартирные деньги. При выезде за пределы Российской империи ему выдавали заграничный паспорт.

Министрам и главноуправляющим поручалось прибегать к казенным командировкам только в случае крайней необходимости.

Значительные расходы государство несло на обеспечение чиновников, служивших в отдаленных местностях. Чинопроизводство, содержание, льготы регулировались "Положением об особых преимуществах гражданской службы в отдаленных местностях, а также в губерниях западных и Царства Польского". Помимо содержания усердие чиновника поощрялось орденами, назначением аренд, подарками от имени императора, единовременными денежными выдачами, награждением кафтанами, зачетом в действительную государственную службу времени, проведенного в частных занятиях в государственных учреждениях и общественных организациях, и др.

Законодательством особо подчеркивалось, что суждение о трудах и достоинствах каждого служащего принадлежит его начальнику, а потому никто не вправе сам просить себе награду любого вида. Ст. 667 Устава о службе по определению от правительства прямо указывала, что "одна выслуга определенных для наград сроков и прямое исполнение служебных обязанностей, по долгу присяги, не составляя особенного отличия, не могут служить основанием ходатайства о награде". Разумеется, никто не мог быть представлен к награде, находясь под следствием или судом.

Закон четко запрещал "приношения начальствующим лицам от обществ и сословий, как в совокупности, так и отдельно". Например, в указе Правительствующего Сената от 9 марта 1832 г. в связи с просьбой Московского купеческого общества соорудить в Москве памятник генерал-губернатору князю Д.В. Голицыну вновь подчеркивалось: "Приношения лицам начальствующим в том виде, в каком оные запрещены уже законом, или во всяком другом, как-то: памятниками, выставлением в публичных местах портретов, адресами и т. п., вообще дозволяемы были не иначе, как разве по увольнении уже тех лиц от службы, или по перемещении к таким должностям, где влияние их на приносителей совершенно прекращается". Все юбилеи отмечались только с разрешения начальства. Считалось, что сам по себе юбилей не может служить поводом представления к награде.

Награждение званием личного почетного гражданина могло быть испрошено лицам всех сословий за их полезную деятельность, продолжавшуюся не менее 10 лет.

К числу выгод и преимуществ государственной службы с полным основанием можно отнести и особую защиту государством своих служащих. Должностное лицо имело право: 1) закономерное повиновение своим распоряжениям, 2) право на уважение, соответствующее его положению, как представителю власти. Закон предполагал, что должностное лицо может встретить сопротивление в виде насильственных действий или угроз жизни. Такие действия квалифицировались как воспрепятствование должностному лицу исполнять свои обязанности. Виновному грозило лишение всех прав состояния, ссылка на каторжные работы на заводах от 4 до 6 лет (в случае вооруженного сопротивления) или ссылки в Томскую или Тобольскую губернии (при невооруженном, насилии над чиновником). Если кто-либо удерживал чиновника от законного исполнения обязанностей угрозами, то такому лицу грозила ссылка в те же губернии до 2 лет. Если какая-то группа лиц без видимого сопротивления просто отказывалась выполнять постановления власти, то в зависимости от степени вины им грозило заключение в смирительном доме на время до 3 лет или заключение в тюрьме от 6 месяцев до 2 лет.

Отдельно в Уложении о наказаниях определялась ответственность за неуважение к правительству в виде умышленного повреждения выставленных для обнародования в публичном месте указов. Особенно карались подобные действия, совершаемые при стечении народа или в присутствии свидетелей. Злоумышленника ждало лишение всех прав состояния и ссылка в Сибирь. За срыв или уничтожение объявлений местных властей или чинов полиции полагался арест на время от 3 дней до 3 недель или крупный денежный штраф. За разрушение "с злобным умыслом" памятников виновный подвергался заключению в смирительном доме до 3 лет или заключению в тюрьму от 3 до 6 месяцев. Ст. 305 Уложения гласила: "Кто изобличен в составлении, подкидывании, выставлении в публичных местах, или же иным каким бы то ни было образом, но заведомо и с умыслом, распространении ругательных писем или других сочинений и бумаг, или изображений, оскорбительных для высших в государстве мест и лиц", тот, смотря по обстоятельствам, приговаривался к заключению в смирительном доме на время от двух до трех лет с потерей некоторых особых прав и преимуществ или без этого. Так же наказывались подобные действия в отношении губернских и прочих присутственных мест, в том числе совершенные в ходе их заседаний. Виновные в оскорблении чиновника при исполнении им его обязанностей "ругательными или поносительными словами" могли быть подвергнуты заключению в смирительном доме на срок от 3 до 6 месяцев.

Так законодательство Российской империи стремилось путем особой уголовной защиты должностных лиц обеспечить их успешную деятельность.

Государственный служащий имел право на отпуск сроком до 4 месяцев, в том числе с сохранением содержания до 2 месяцев. Вместе с тем отпуск на срок более месяца в гражданской службе мог быть предоставлен не более раза в два года. Если домашние обстоятельства или иные причины (в том числе необходимость длительного лечения) вынуждали отсутствовать более 4 месяцев, то чиновник должен был просить об увольнении с последующим восстановлением на работе. Руководитель учреждения был обязан следить за тем, чтобы на рабочих местах оставалось достаточное число чиновников и от отпусков не пострадало дело, чтобы несколько чиновников не уходили в отпуск одновременно и чтобы при одновременных просьбах о предоставлении отпусков предпочтение отдавалось старшим. Уволенным в отпуск выдавался билет, в котором указывались чин, имя и фамилия, служба или должность, место проведения отпуска и срок действительности данного билета. Если чиновник без уважительной причины не являлся из отпуска, то из его содержания вычиталась сумма за просроченное время. Если чиновник не возвращался на рабочее место свыше 4 месяцев, то подлежал увольнению. Уважительными причинами задержки в отпуске признавались: болезнь, арест, начало военных действий и в силу этого невозможность прибытия на службу вовремя (в том числе нахождение в плену), стихийное бедствие, смерть кого-либо из родителей или управляющего имением и другие столь же чрезвычайные обстоятельства.

Чиновник в любое время года мог просить об увольнении от должности и от службы. Если он был избран в Государственную думу, то обязан был оставить занимаемую должность. Однако он должен был передать по акту все свои дела преемнику или тому, кого укажет соответствующий начальник. Только после этого данный чиновник мог покинуть место службы. Все просьбы об увольнении подавались на имя императора. Чиновнику могло быть разрешено носить в отставке гражданский мундир.

Жены чиновников пользовались личными правами и преимуществами их мужей. Табель о рангах регулировала даже взаимоотношения в обществе жен и детей чиновников разных классов. Так, незамужние дочери чиновника I класса занимали место "выше всех замужних V класса", дочери чиновников II класса - "выше замужних VI класса" и т. п.

Как уже отмечалось, через государственную службу чиновник мог получить потомственное дворянство, т. е. сравняться "с лучшим старшим дворянством во всех правах и преимуществах, несмотря на происхождение их отцов".

При увольнении со службы чиновник гражданского ведомства мог просить следующий чин, если он выслужил в предыдущем полностью или почти полностью. Однако это правило распространялось только до IV класса Табели о рангах включительно.

К числу весьма немаловажных преимуществ государственной службы относилось получение пенсий, которое регулировалось Общим уставом о пенсиях и единовременных пособиях по гражданским ведомствам. Основанием выплаты пенсий становился тот факт, что ко времени прекращения службы в большинстве случаев должностные лица достигали того возраста, в котором уже каким-либо иным способом содержать себя и свою семью они уже не могли. Отметим, что во второй половине XIX в. и особенно в начале XX в. абсолютное большинство чиновников помимо содержания по службе иных источников дохода не имели и, более того, фактически не имели, кроме квартиры или дома, недвижимого имущества. По общему правилу срок выслуги для получения пенсии определен был в 35 лет беспорочной службы. Прослуживший не менее 25 лет получал 50 % пенсионного оклада.

Исходя из средних показателей поступления на службу после получения специальности в 20 лет, можно сделать вывод, что только к 60 годам должностное лицо могло выслужить пенсию, что, кстати, превышало среднюю продолжительность жизни в стране. Поэтому часто служащим не приходилось самим пользоваться такой пенсией и ее получала семья.

Все должности в государственном аппарате для получения пенсии были разделены на 9 разрядов, и соответственно ее величина колебалась в начале XX в. от 85 руб. 80 коп. (9-й разряд) до 1143 руб. 60 коп. (1-й разряд). В некоторых ведомствах существовали особые эмеритальные кассы, из которых их участникам (по выходе в отставку) или их семьям выплачивались дополнительные пенсии или единовременные пособия. Пенсионное законодательство в XIX в. было негибким, иногда оно даже противоречило здравому смыслу. Так, чиновник, прослуживший 24 года и вышедший в отставку, не получал вообще никакой пенсии. Если.же он внезапно умирал, то семья получала лишь единовременное пособие.

Общий Устав о пенсиях предусматривал некоторое снижение возраста для получения пенсии в двух случаях. Так, при неизлечимых болезнях чиновника полный оклад пенсии полагался за тридцать лет службы. Если же чиновник вследствие болезни не мог обходиться без постороннего ухода, то полный оклад пенсии полагался за 20 лет службы. Две трети оклада пенсии в первом случае полагалось за службу от 20 до 30 лет и от 10 до 20 лет - во втором.

Чиновники Собственной его императорского величества канцелярии, Канцелярии прошений на высочайшее имя приносимых, члены Государственного совета, министры, сенаторы получали пенсии по "высочайшему о каждом из них усмотрению".

На основании Университетского устава 1884 г. профессора, выслужившие 25 лет, получали пенсию, равную полному окладу жалованья. По выслуге ими 35 лет им полагалась пенсия, равная всему содержанию (жалованье, квартирные и столовые деньги). Выслужившие 20-летний срок получали пенсию, равную половине жалованья. Чтобы получать пенсию, соответствовавшую должности, нужно было занимать ее по крайней мере в течение 5 лет.

В случае смерти служащего размер пенсии определялся в соответствии с некоторыми семейными обстоятельствами. Учитывались число лиц, оставшихся после смерти чиновника, и их права на получение пенсии. Вдова чиновника, не имеющая детей или если их возраст превышал 17 лет, получала половину той пенсии, какая следовала бы ее мужу. На каждого из малолетних детей прибавлялась еще одна третья другой половины, Пенсия выдавалась матери, а не детям. Дети чиновника, оставшиеся без отца и матери, получали каждый одну четвертую часть пенсии, следовавшей отцу (четверо малолетних получали всю отцовскую пенсию). Если детей в семье было больше четырех, то все они в сумме должны были получать не более целой пенсии отца поровну.

Пенсия не назначалась, как уже сказано, детям мужского пола по достижении 17-летнего возраста, а женского - 21 года, сыновьям, поступившим на службу или принятым на казенный счет в учебные заведения, дочерям, вышедшим замуж или также обучающимся за казенный счет. Вдовам, вторично вышедшим замуж, пенсия также не предоставлялась.

Таковы в целом были наиболее существенные права чиновника на гражданской службе. Теперь рассмотрим, какую ответственность он нес за порученное ему на службе дело.

Ст. 705 Устава о службе по определению от правительства так квалифицировала необходимые для российского чиновника черты характера: «1) здравый рассудок, 2) добрая воля в отправлении порученного, 3) человеколюбие, 4) верность в службе его императорского величества, 5) усердие к общему добру, 6) радение о должности, 7) честность, бескорыстие и воздержание от взяток, 8) правый и равный суд всякому состоянию, 9) покровительство невинному и скорбящему».

В Уставе отмечалось, что чиновник должен строить свою работу, имея в виду приумножение богатств страны, ее силы и влияния в мире. Служащие призывались исполнять свои обязанности согласно данной присяге "нелицемерно и добросовестно", соблюдать существующие законы, "не позволяя себе ни из вражды, ни из свойства или дружбы, а тем более из корысти или взяток ничего противного долгу присяги, честности и возложенного на них служения".

Следует подчеркнуть, что законы Российской империи устанавливали два вида ответственности чиновников: административную и судебную. В Уставе о службе по определению от правительства встречается лишь минимальное количество статей об административной ответственности. Постановления власти по этому поводу разбросаны по всему Своду законов Российской империи. Так, в 1-м томе определяется ответственность министров, во 2-м - губернаторов и других местных должностных лиц, в 15-м дается классификация служебных преступлений и определяются следующие за них наказания, в 16-м говорится о судебной ответственности.

Административная ответственность чиновников заключалась в том, что они отвечали за проступки по службе перед своими начальниками. В законе перечислялись служебные проступки и преступления: 1) неисполнение указов и других законных по службе требований, 2) превышение и бездействие власти, 3) преступления в отношении казенного имущества, 4) подлоги по службе, 5) неправосудие, 6) мздоимство и лихоимство, 7) нарушение правил о вступлении в должность и об оставлении должности, 8) нарушение порядка при определении на службу и к должностям и при увольнении от них, 9) нарушение служебной дисциплины, 10) медленность, нерадение и несоблюдение установленного порядка в отправлении должности, 11) преступления и проступки чиновников по некоторым особенным родам службы (при следствии и суде, по делам межевым, полицейским, нотариальным, финансовым, по подрядам и поставкам и публичной продаже имущества). По каждой из этих групп Уложение о наказаниях уголовных и исправительных определяло их виды и условия, при которых они совершаются и сообразно с этим назначались те или иные наказания.

Например, ст. 67 Уложения о наказаниях указывала особые виды указаний за преступления и проступки по службе: 1) исключение из службы, 2) отрешение от должности, 3) вычет из времени службы, 4) удаление от должности, 5) перемещение с высшей должности на низшую, 6) выговор, более или менее строгий, с внесением оного в послужной список, 7) вычет из жалованья, 8) выговор, более или менее строгий, без внесения в послужной список, 9) замечание, более или менее строгое.

Все эти наказания налагались как по суду, так и в административном порядке.

Закон регулировал и такой актуальный сегодня вопрос, как участие государственного служащего в коммерческой деятельности. Так, состоявшие в должностях первых трех классов, а также директора департаментов и канцелярий министерств и равных им учреждений, начальники главных управлений, управляющие правительственными кредитными установлениями, губернаторы и градоначальники и еще ряд близких к ним лиц по закону не имели права участвовать в учреждении промышленных и кредитных установлений, служить в них на каких-либо должностях. Если они занимали какие-либо должности в железнодорожных, пароходных, страховых и других товариществах, то они должны были оставить службу и сложить присвоенные им звания. Служащим Государственного контроля воспрещалось принимать участие в коммерческих или иных предприятиях, отчетность которых представлялась на поверку в это учреждение.

В Своде законов Российской империи 1832 г. было сказано, что "каждый классный чиновник имеет право носить мундир, должности и званию присвоенный", а в 1894 г. было четко определено, что "форменная одежда означает место служения, а также степень звания и должности".

Впервые все мундиры были сведены в единую систему в 1834 г. Для большинства ведомств вводилась десятиразрядная градация должностей, которой соответствовало шитье на парадном мундире. Если шитье на мундире 1-го разряда располагалось на воротнике, обшлагах, по бортам и полам мундира, по основным швам, то на мундире 10-го разряда имелся лишь кант на воротнике. Атрибутом государственной службы являлась шпага, которую носили с парадным мундиром и виц-мундиром.

В 1845 г. было издано "Расписание, в какие дни в какой быть форме". Обычно при приглашении на различные совещания, церемонии или праздники в соответствующих повестках оговаривалось, в какой форме одежды следует быть. Уже это давало представление о степени важности мероприятия. Много свидетельств о любопытных эпизодах, связанных с ношением мундиров, оставили авторы дневников и воспоминаний рубежа XIX-XX столетий. Форма была настолько сложна, что даже опытные чиновники путались, а некоторые предпочитали вообще не появляться на отдельных мероприятиях. Так, государственный секретарь А.А. Половцов не поехал на выставку цветов, организованную членом Госсовета С.А. Грейгом, не желая "надевать белые штаны", т. е. парадный мундир, "среди белого дня, да еще для прогулки в саду". Когда в 1892 г. к нему заехал С.Ю. Витте в парадном мундире по случаю назначения управляющим Министерством путей сообщений, Половцову пришлось объяснять Витте, что "в мундире ездят только к высшим", каковым он для последнего не является.

Существовали парадная, праздничная, обыкновенная, будничная, особая, дорожная и летняя формы.

В начале XX в. была проведена последняя крупная реформа форменной одежды. Основной ее целью стали унификация и упрощение. По существу, для всех чиновников VII класса и ниже единой формой стал двубортный сюртук с отложным из черного бархата воротником, темно-зеленые брюки без галуна и цветного канта, белый жилет, треугольная шляпа и шпага. Сюртук из темно-зеленого сукна имел военный покрой.

В XIX в. окончательно сложилась система чинопочитания, когда чувство личного достоинства уступило место достоинству положения в иерархии чинов и должностей. Например, старший по чину и должности в письме к младшему собственноручно подписывал только свою фамилию. Если же младший писал старшему, то обязан был собственноручно, помимо подписи, называть свои звание и чин. Наличие в таком случае только подписи считалось грубым нарушением правил и рассматривалось как оскорбление. Важно было даже местонахождение даты подписания документа. Начальник ставил число сверху, подчиненный - внизу.

Но наиболее ярко чинопочитание отразилось в титуловании. В XIX в. такими общими титулами стали: для I и II классов - "Ваше высокопревосходительство", для III и IV классов - "Ваше превосходительство", для V класса -"Ваше высокородие", для VI-VIII классов, - "Ваше высокоблагородие", для IX-XIV классов - "Ваше благородие".

Титулы, мундиры, ордена стали наиболее заметными символами Российской империи, прочно вошли в ее культуру и быт.