Часть 1 Возрождение 7 страница

– Зачем? – снова поинтересовался оппонент.

– Ну, знаете, – фыркнул Штригель, – а зачем, к примеру, нам исследовать космос? Наука не должна стоять на месте. Если в поле зрения учёных появляется что-то интересное, не угрожающее жизни и здоровью человека, почему бы с этим не поработать?

– Космос мы изучаем для того, чтобы отправить часть землян на новое место жительства, – гнул своё спорщик. – А что нам дадут будущее и иная реальность?

Фридрих обречённо вздохнул.

– Да то же самое. Они могут стать новой родиной для людей, пожелавших туда перебраться. Скорее всего, соседняя параллель не перенаселена, и мы сможем небольшими партиями перебрасывать наших граждан в тот мир.

– Неубедительно, – прозвучал другой голос. – Что им там делать? Там совершенно иные законы. Волчьи, так их, кажется, называют.

– А вы считаете, что среди обитателей нашей реальности не найдётся авантюристов, готовых попытаться выжить в незнакомом им мире? – возмутился молчавший до этого Евлап.

Воцарилось молчание, а потом кто-то неуверенно произнёс:

– Я бы хотел попробовать. Здесь очень скучно, и я не вижу перспектив…

– Скучно, – перебивая, завизжал споривший со Штригелем человек, – вам скучно?! А вы не подумали, что там вас могут прикончить на улице просто за то, что кому-то не понравится ваше лицо? Или втянуть в войну? Вы не предполагаете…

– Довольно! – пресрвал депутата Фридрих. – Помните, у нас свободное общество, свободное во всём. И если кто-либо пожелает покинуть его навсегда или на время, он имеет на это полное право. Мы должны предоставить людям возможность выбора, для этого и нужен генератор.

Оппонент, внезапно выдохшись, растерянно захлопал глазами и умолк. Менгер, удовлетворённо хмыкнув, уже собирался ставить вопрос на голосование, когда неожиданно прозвучало:

– Граждане, разве вы не видите, что на трибуне не Верховный правитель? Это его двойник, и мы, скорее всего, стали свидетелями государственного переворота. Куда вы дели Дитриха Штригеля? Вы его убили?

Собрание зашумело. Многие засомневались и потребовали, чтобы Фридрих пригласил в зал самого себя. Штригель фыркнул и негромко произнёс:

– Не удалось, друзья. Ну, что, открываем карты?

– Ни в коем случае, – прошипел Йарден.

А Евлап, поднявшись, сказал:

– Граждане, успокойтесь. Вы все прекрасно знаете, что Дитрих – наш друг. Зачем, скажите на милость, нам его убивать?

– Не вам, – донеслось из зала. – Вы, как и мы, мухи не раздавите без угрызений совести, но клон гражданина Штригеля способен и не на такое…

Фридрих побледнел и, чертыхнувшись, сжал кулаки, готовый ударить оскорбителя, но вдруг шум стих и все обернулись. По проходу быстрым шагом шёл Дитрих, одетый в форму двойника.

– Неужели так трудно было предупредить меня о заседании? – накинулся он на друзей, незаметно им подмигнув.

– Ты находился на задании, – едва сдерживая улыбку, оправдывался Йарден, – поэтому мы не стали тебя вызывать.

И окинул взглядом притихших депутатов.

– Итак, – сказал он, – вы убедились, что оба Штригеля живы, и мы можем продолжать. Предлагаю голосовать.

– Это надо же, – возмущался Фридрих, когда они снова оказались в кабинете Дитриха, – в глаза обвинить меня во всех смертных грехах! С каких это пор члены Совета стали такими кусачими? Раньше я этого не замечал.

– До этого правительство было другим, – ответил Дитрих, меряющий шагами комнату, – безынициативным. Оно никогда не ставило перед избранными сложные задачи, если не считать истории с монстрами. Радует, что эти люди хоть немного, да думают, и, значит, не всё ещё потеряно. Итак, чего мы добились?

– Получено разрешение на оружие для людей Тихидра, на несколько танков и, наконец, на работу с генератором времени, – докладывал Евлап. – Это всё, чего мы хотели. А в мелочи Совет посвящать необязательно.

– Под «мелочами» ты подразумеваешь создание лаборатории клонирования в прошлом? – улыбнулся Йарден.

– И это тоже.

– Ну, а если возникнет вопрос, куда ушло оборудование? – поинтересовался Ременг, с любопытством слушавший разговор.

– У депутатов нет права этим интересоваться. Все решения, связанные с жизнью людей принимает Верховный правитель, – отозвался Менгер.

– Но почему же законы о клонировании обсуждались коллегиально? [10] – спросил Тихидр.

– Потому что во главе государства стоял идиот и трус, – резко ответил Фридрих, – чья некомпетентность и боязнь ответственности граничили с преступлением.

Он замолчал, потому что открылась дверь, и немолодой мужчина доложил Дитриху, что обед готов и ожидает их в столовой. Штригель поднялся.

– Надо переодеться, – сказал он близнецу, – я давно не носил форму и чувствую себя некомфортно. И, кстати, я заметил, что она мне великовата.

– Ты мало ешь, – отозвался двойник, без стеснения стягивая с себя брюки и отдавая их Дитриху. – Уф!

На его лице отразилось облегчение.

– Во время заседания я постоянно опасался, что эти злосчастные штаны начнут расстреливать людей пуговицами.

Дитрих расхохотался.

– По тому, как висела на мне твоя одежда, я понял, что ты щедр по отношению к собственному желудку, – констатировал он.

– А зачем морить себя голодом? – удивился двойник. – Я, вообще, редко отказываю себе в жизненных удовольствиях. Какое счастье, что у тебя нет склонности к полноте, иначе за короткий срок я превратился бы в толстяка.

Посерьёзнев, он тихо посоветовал:

– Тебе тоже стоит относиться ко всему проще.

– Похоже, Тиалонай не только вырезал у тебя часть воспоминаний, но и вставил клинышек безмятежности, – снова засмеялся Дитрих. – Увы, я такой, какой есть, и вряд ли сумею измениться. Тревожность – моё перманентное [11]состояние, от этого не зажиреешь.

И добавил:

– Но сейчас я бы с удовольствием съел слона вместе с требухой и костями. Идём, пока всё не остыло.

Весело разговаривая, мужчины вышли в коридор, направив шаги в сторону помещения, откуда плыли вкусные запахи.

Глава XIV

Возрождённый к жизни бывший мутант Одланд ночевал в гостинице, выстроенной неподалёку от Центра клонирования. Он стоял у большого зеркала, разглядывая своё новое тело, и задыхался от восторга. Но, увы, счастье никогда не бывает полным, и безграничную радость омрачала мысль о клятве, так опрометчиво данной соратникам.

Одланду не хотелось выполнять её не только потому, что превращение из чудовища в человека сделало юношу лояльным гражданином приютившего и изменившего его мира. Основная причина заключалась в том, что он больше не испытывал злобы ни к кому, а тем более к президенту этого государства, которого намеревались свергнуть бежавшие из гетто соплеменники.

От назойливых неприятных мыслей Одланду стало плохо, и, дав себе обещание завтра рассказать обо всём кому-нибудь из чиновников, он вышел на балкон, чтобы подышать свежим воздухом и успокоиться.

Раздался шорох, и сильная рука внезапно вздёрнула молодого человека над перилами.

– Здравствуй, брат, – прошипел знакомый зловещий голос. – Вот мы и снова вместе.

– Пусти, Ридхар, – пытаясь вырваться, крикнул юноша.

Деформированная ладонь, просунувшаяся из-за спины нападавшего, закрыла Одланду рот, и теперь он мог только мычать, с ужасом глядя, как длинные пальцы мутанта вскрывают контейнер с его следующей жизнью.

– Ну, а теперь поговорим о том, что ты должен сделать? – прошипела амфибия, ногой расплющивая вместилище.

В груди Одланда закипел гнев, совсем не похожий на тот, что он испытывал, будучи наполовину человеком. Горячая волна ударила в голову, и юноша принял решение. Прекратив выкручиваться из скользких чешуйчатых рук монстра, он храбро посмотрел тому в глаза.

Через десять минут после этих событий Нодж, превратившийся в рослого, привлекательного человека лет тридцати, вышел из Центра и направился к своему временному пристанищу. Когда до цели оставалось несколько шагов, ему почудилось, что мимо скользнули три тени, похожие на те, которые недавно извивались на стенах родной пещеры.

Нодж заметался, высматривая отбросивших их людей, но вокруг не было ни души.

– Показалось, – подумал он и продолжил путь.

Подходя к двери гостиницы, мужчина споткнулся обо что-то большое и мягкое.

– Под ноги надо смотреть, – обидевшись сам на себя, проворчал он и наклонился.

Перевернув тело, Нодж отшатнулся. На него глянули незрячие глаза мертвеца, чья голова плавала в луже крови, натекшей из разбитого черепа.

– Аах, Одланд! – вырвалось у оцепеневшего от ужаса человека.

Он не мог двинуться с места, хотя и понимал, что должен что-то предпринять. Но что именно? Нодж никогда не обладал резвым мышлением и сейчас медленно перебирал в уме варианты возможных действий. Наконец, выбрав один, он подхватил обмякшего друга на руки и побежал к зданию, которое недавно покинул.

* * *

Дитрих пробудился от громких воплей видеофона. Слетев с кровати, он бросился к шумному прибору, попутно кинув взгляд на часы. Четыре утра. Генриетта тоже проснулась и сонно наблюдала за мужем.

После первых же слов собеседника Штригель схватился за голову и бросил короткое:

– Скоро буду.

Он набрал другой номер и, перекинувшись с кем-то парой слов, начал поспешно одеваться.

– Что такое, Дитрих? – встревожилась жена.

– В Центре клонирования снова ЧП. Тиалонай просто «везунчик», – отозвался тот, запрыгивая в ботинки.

– Можно мне с тобой?

Мужчина задумался.

– Даже нужно, Грета. Во дворце нет охраны, и я опасаюсь, что тебя снова возьмут в заложницы. Одевайся скорей.

Скрутив волосы в тугой узел, женщина убежала в ванную и вскоре вернулась, экипированная по-дорожному. Дитрих одобрительно кивнул и нажал кнопку вызова служебного электробуса. Когда оба спустились вниз, транспорт поджидал их у порога.

В Центре было шумно. Сын и двойник встретили Штригеля у входа и увели с собой. Генриетта с жалостью смотрела на лежащий у дверей криобанка окровавленный труп дежурного сотрудника. Она склонилась над ним, но, вскрикнув, отшатнулась, увидев, что у несчастного вырвано сердце.

– Кто мог это сделать? – прошептала она. – Чтобы пробить грудную клетку, надо обладать страшной силой. Кажется, этот мир, действительно, загнивает на корню, раз здесь начинает твориться такое…

Прервал её размышления приход Тихидра и Оракса. Оба выглядели взволнованными и потрясёнными. Ременг присел на корточки рядом с телом и провёл пальцами по запекшимся краям раны. Покачав головой, он выпрямился и бросил Рештлигу:

– Это сделал кто-то из наш… я имею в виду…

– Я понял, – остановил друга тот. – Из колонии на острове бежали трое: Мидж (Джим), Хирген (Генрих) и Ридхар (Рихард)…

– Ох!

Рот Оракса открылся сам собой.

– Это же те, кто сопровождал меня, когда я пытался похитить Дитриха.

– Именно. И, похоже, теперь они решили действовать самостоятельно. А Ридхар очень опасен, намного опаснее остальных.

– Да, – произнёс Ременг, – он люто ненавидел этот мир и был готов на всё, лишь бы его захватить.

Выпрямившись, он увидел Генриетту, внимательно слушавшую разговор, и поклонился ей. Рештлиг тоже приветствовал женщину, но улыбка осветила его лицо лишь на долю секунды и сразу погасла.

– Тихидр!

Из комнаты рядом с криобанком, выбежала Дара и, рыдая, кинулась на шею мужчине. Тот обнял её и прижал к себе, успокаивая, а Генриетта удивлённо смотрела на эту сцену.

– Любопытно, – подумала она, – почему президент преобразившихся монстров не потребовал, чтобы ему вернули Герту, а удовольствовался первой попавшейся…

Но тут же одёрнула себя, коря за грубость. Из лаборатории выглянул Дитрих.

– Заходите, – сказал он, махнув рукой Рештлигу и Ременгу.

И, посмотрев на жену, добавил:

– Грета, ты тоже.

Когда все заняли свои места и приготовились слушать, Штригель начал:

– Погибли двое твоих людей, Тихидр…

– Кто? – перебил тот.

– Некие Одланд и Дракон (Конрад)…

Оракс вздрогнул.

– К счастью, – продолжал Дитрих, – ваш чудесный Нодж вовремя оказался около тела первого и принёс его в Центр. Благодаря этому того сейчас клонируют заново, а вот Дракону не повезло. Мы не сможем его воскресить.

– Почему? – напряжённым тоном поинтересовался Ременг.

– Дело в том, – вмешался Тиалонай, – что клетки этих людей были украдены. Этих и ещё четверых.

И он перечислил имена тех, кто потерял шанс на новую жизнь. Слушая учёного, Оракс всё ниже опускал голову, а когда, наконец, поднял взгляд, в нём светилась тоска.

– Все они, в том числе и трое бежавших с острова, – сказал он, – шли со мной, чтобы захватить тебя, Дитрих. После возрождения в новых телах Одланд и Дракон наверняка изменились, как и мы, и не испытывали более желания причинять кому-либо вред. Поэтому их и убили. За нарушенную клятву.

Рештлиг кивнул.

– Думаю, что мы с Ораксом на очереди, – подавленно сказал он.

– Несомненно, – отозвался Штригель, – ваших контейнеров нет в запаснике.

Дара вскрикнула и крепче обняла Тихидра. Тот, не сводя взгляда с двойника, прижался щекой к её волосам. Дитрих хмурился.

– Сейчас вы снова сдадите в хранилище клетки, но поскольку остаётся риск, что могут похитить и эти, за вами по пятам постоянно будет ходить сильная охрана.

– Это не поможет, – возразил Ременг, – Ридхар чрезвычайно хитёр. Он найдёт способ обойти препятствия и убьёт нас, предварительно уничтожив наш генетический материал.

Дитрих заметался по комнате.

– Значит, – сказал он, остановившись, – вы должны немедленно уйти в прошлое. И мне придётся последовать за вами. Моё хранилище тоже похищено, а значит, приговорён и я. Но сейчас мы, несмотря ни на что, отправимся искать троих ваших соратников, которым грозит опасность.

– А на поиски не может отправиться кто-нибудь другой? – дрожащим голосом поинтересовалась Дара.

Тихидр серьёзно ответил:

– Может. Но я считаю это своим долгом.

Штригель уже шёл к видеофону, когда Оракс окликнул его:

– Дитрих, не знаю, важно ли это, но во дворец нас провели те, кто жаждет твоей отставки и, возможно, крови. Их зовут Шефер и Котлов.

Мужчина замер.

– Что же ты раньше молчал? – закричал он.

Ременг опустил голову.

– Не придал значения, – виновато прошептал он. – Они показались мне такими безобидными.

Дитрих с минуту гневно смотрел на собеседника, а потом бросил:

– Идите с Тиалонаем.

И, круто развернувшись, направился к устройству связи.

Некоторое время спустя, Верховный правитель, сопровождаемый Фридрихом, Тихидром, Ораксом и шестью вооружёнными до зубов охранниками, склонился над лежащим на полу гостиничного номера человеком, щупая пульс.

– Как ни странно, но он жив, – сказал Дитрих, выпрямляясь. – Вызовите неотложку.

Рештлиг бросился выполнять распоряжение, а Фридрих раздвинул пальцами веки белого, как кипень, мужчины.

– Не только жив, но и в сознании, – констатировал он.

И похлопал жертву по щеке.

– Эй, это не мутанты, мы свои. Можешь открыть глаза.

Пострадавший застонал.

– Ридхар душил меня, – прошелестел он, глядя на Ременга. – Не знаю, как это мне удалось, но я обманул его, изобразив смерть. А когда появились вы, решил, что они вернулись, чтобы добить… добить…

– Всё в порядке, друг мой, – сказал Дитрих. – Мы не дадим тебя в обиду.

– Найдите других, – попросил несчастный.

– Уже нашли, Дархал, – сказал Тихидр, опускаясь рядом с тем на колени. – Дракон покинул нас навсегда, а вот к Одланду и Мику вовремя подоспела помощь, и сейчас в Центре растят их клонов.

– Слава Богу, – тихо произнёс мужчина, закрывая глаза.

Фридрих вызвал двоих солдат из вотчины Тиалоная, и неотложка, терзая слух сиреной, повезла спасённого человека в больницу.

– Куда мы теперь? – поинтересовался военный, возвратившись.

– Добавим охраны, – играя желваками, произнёс двойник, – и сделаем рейд по домам бывших членов правительства. Мутанты наверняка скрываются у одного из них.

Он ткнул близнеца пальцем в грудь.

– Ты тоже не ходи в одиночку. Тебя могут перепутать со мной и убить. И, хотя выкрасть твой материал из армейского банка почти нереально, сейчас нет времени на то, чтобы возрождаться.

– Понял, – отозвался Фридрих, кивком подтвердив свои слова.

Когда прибыли ещё несколько солдат, трое Штригелей и Ременг, покинув гостиницу, отправились разбираться с бунтовщиками.

***

Ридхар неслышно крался по дворцу, заглядывая в комнаты с помощью специально сконструированного перископа. Президента не было. Не нашёл он и предателей.

Послышались шаги, и мутант, нырнув в ближайшую открытую дверь, спрятался под столом. Ридхар не знал вошедшего человека, но тот показался ему знакомым. Да, он не ошибся. Чертами неизвестный напоминал обновлённого Ременга. Монстр заскрежетал зубами, но тут же затих, чтобы не выдать себя.

– Гражданин Менгер, – крикнули из коридора, – вас ждут.

– Иду, – отозвался Дитрих и торопливо вышел.

Ридхар, мгновенно изменив порядок букв в фамилии, на миг застыл, осмысливая информацию.

– Вот оно что, – пробормотал он. – Родственничек, значит? Ну, что ж, подождём.

Стащив вниз и перебрав бумаги, мутант убедился, что рядом, действительно, находился Дитрих Менгер, который наверняка являлся генетическим родичем предателя Оракса. Довольная улыбка расплылась по деформированному лицу злодея, и, предвкушая месть, он чуть не забыл вернуть документы на место.

Когда в коридоре мелькнула тень, Ридхар, опомнившись, швырнул листы на стол и притаился, стараясь не дышать. Жабры покалывало, амфибии не хватало воды. Но она мужественно терпела боль, понимая, что, благодаря лишним двадцати-тридцати минутам выдержки, может выиграть джек-пот.

Мутант попытался вспомнить, откуда он знает это слово, но не сумел, и, мысленно махнув перепончатой рукой, сосредоточил внимание на потенциальной жертве. Когда Менгер, убрав бумаги в ящик стола, направился к выходу, Ридхар неслышно двинулся вслед.

Подталкиваемый оружейными дулами перепуганный Котлов, не обращая внимания на предостерегающие взгляды арестованных Шефера, Кригера и Каппа, вёл незваных гостей к подвалу.

– Осторожнее! – крикнул он, когда один из военных ногой распахнул дверь.

Но было поздно. Из темноты вылетел сверкающий круг, похожий на допотопный компьютерный диск, и отсечённая голова солдата покатилась по полу. Люди шарахнулись в сторону. Котлова рвало, плохо выглядели и другие престарелые иуды.

– Что будем делать? – шёпотом спросил Ременг.

А на Тихидра нахлынула ярость, которую он считал похороненной вместе с бывшим телом.

– Что? – проревел он. – А ты не знаешь?!

И, выхватив из рук одного из военных автомат, прыгнул к затянутому мраком отверстию. Увернувшись от убийственного диска, он нажал на курок.

Сине-красные струи полетели вниз, раздался вопль, потом другой, запахло горелым мясом. А Рештлиг никак не мог остановиться. Рыча, мужчина стрелял и стрелял, и никто не пытался его удержать, понимая, что он сейчас чувствует.

Утомившись, Тихидр отбросил оружие и опустился на ковёр. Он стиснул голову руками и, раскачиваясь из стороны в сторону, что-то зашептал. Остальные начали осторожно спускаться в подвал, но Дитрих задержался и расслышал:

– Теперь, когда у моего народа появилась возможность прожить нормальную жизнь, несколько тварей, одержимых ненавистью, решили всё испортить. Я не удивлюсь, если нас сочтут виновными и изгонят туда, где мы снова получим реальный шанс превратиться в чудовищ…

Штригель прикоснулся к плечу двойника. Тот, вздрогнув, вскинулся и, глядя в глаза Дитриху, произнёс:

– Мы принесли в этот мир слишком много бед, чтобы жить здесь со спокойной совестью. Я готов принять любое наказание.

Верховный правитель обнял Рештлига за плечи.

– Вас никто не винит, Тихидр. Беспорядки спровоцированы не вами, а вот этими людьми.

Он кивнул в сторону понурившихся стариков.

– Им и отвечать. Слава Богу, мы отделались малой кровью.

И, улыбнувшись, добавил:

– Ты такой же, как я, во всём упрекаешь себя. Это благородно, но… не стоит брать на себя чужие в и ны…

Рештлиг немного взбодрился и хотел что-то сказать, но тут из подвала послышалось:

– Дитрих, ты можешь подойти?

Двойники переглянулись и отправились вниз.

Глава XV

Обессиленная Каролина лежала, закрыв глаза. Она не смогла взять ребёнка на руки и теперь, слушая его крики, доносящиеся из соседнего помещения, шептала, слабо улыбаясь:

– Ничего… скоро…

Менгер, во время родов едва не сошедший с ума, сидел у постели жены, сжимая её ладонь.

– Оскар, – прошептала женщина, – со мной всё будет в порядке, иди к мальчику.

– Лина…

Голос мужчины сорвался.

– Это девочка.

– Что?!

Глаза больной широко распахнулись.

– Фридрих же говорил, что у нас родятся трое сыновей.

– Я… я боюсь…

– Боишься чего?

– Что вмешательство людей из будущего в жизнь прошлого уже принесло свои плоды. Пока это только иной пол нашего ребёнка, но…

– Но?

– Теперь мне понятно, почему Дитрих удивлялся, что всё вокруг так странно и причудливо переплелось, что и здесь, и там есть люди, как две капли воды похожие друг на друга. Мы нарушили течение времени и, наверное, это уже необратимо. Не знаю, каких катаклизмов нам ещё ожидать.

Каролина снова закрыла глаза и задумалась.

– Не думаю, что от этого мир станет хуже, – наконец, сказала она. – Единственное, что меня беспокоит, появятся ли на свет те, кто жил до образования времяворота там – за границей столетий.

– Меня тоже, – признался Оскар. – Причём, не родившимися могут оказаться и наши потомки.

– Ну, раз ты говоришь, что это уже не остановить, – неожиданно весело сказала женщина, – то и не стоит переживать. Надо экспериментировать.

Последние слова она произнесла, зевая, поэтому Оскар понял её с трудом.

– Я не против, – отозвался он, – но не над нами. А вот соседнюю параллель надо прощупать. Она нуждается в реформах.

– Ну, вот, придут Штригели, – невнятно сказала полусонная Каролина, – и пощупаете.

Она улыбнулась, засыпая, но вдруг, подскочив на кровати, изумлённо посмотрела на мужа.

– Что случилось? – забеспокоился тот.

– Я его не помню, – испуганно промолвила Генриетта.

– Кого?

– Я снова думаю о Дитрихе, как о газетной фотографии. Что же это такое?

Менгер размышлял недолго.

– Знаешь, милая, – сказал он, – то, что ты забыла Штригеля, хорошо, в первую очередь, для тебя самой. Значит, тебе не придётся мучиться и, если он появится здесь, ты не испытаешь душевного дискомфорта.

– Ты прав, Оскар, – подумав, ответила жена, и веки её опустились, – как всегда прав. А сейчас…

Не договорив, Каролина погрузилась в спокойный сон. Оскар ещё несколько минут постоял у постели, глядя на безмятежное лицо женщины, а потом отправился в соседнюю комнату, чтобы обнять, наконец, свою новорожденную дочь.

***

Затыкая носы, люди стояли над располосованными трупами амфибий. Скривившись от отвращения, Тихидр рассматривал стремительно разлагающиеся тела и покачивал головой.

– Видимо, им нравилось быть такими, раз они не захотели преображаться, – тихо произнёс он. – Не понимаю.

– А мы и не поймём, – мрачно проговорил Фридрих. – Психология фанатиков, маньяков и прирождённых убийц иная, нам никогда не поставить себя на их место.

– Пожалуй, – согласился Рештлиг.

И вдруг вскрикнул.

– Что случилось? – поинтересовался Дитрих.

– Ридхара нет, их только двое.

Действительно, мутанта не оказалось ни в углах, ни за старой мебелью, по-видимому, он просто не вернулся в своё убежище. Дитрих взлетел по лестнице и, схватив Котлова за плечи, бешено затряс.

– Где может быть третий? Говори!

Размахнувшись, Штригель ударил мужчину кулаком в лицо.

– Мерзавец, – прошипел он.

Маленькое, лёгкое тело Котлова отлетело к стене. Приложившись виском к углу электрокамина, он сполз на пол, извиваясь в конвульсиях. Его коллеги, находившиеся под охраной двух солдат, которых заметно мутило, как по команде, потеряли сознание.

– Чёрт!

Дитрих поспешил к упавшему, но его опередил Тихидр. Склонившись над умирающим, Рештлиг услышал:

– Он… во дворец…

Глаза человека закрылись, и бездыханное тело вытянулось на ковре. Штригель потирал разбитые костяшки пальцев, избегая встречаться взглядом с окружающими.

– Простите, – обратился он к военным, – я вышел из себя.

Те кивнули, принимая извинения, но на лицах обоих до сих пор читалось отвращение. Дитрих направился к видеофону и позвонил Тиалонаю.

– Сынок, – болезненно скривившись, сказал он, – создавай клон Котлова.

– Ты же не хотел возрождать этих… – удивлённо произнёс выбравшийся из подвала Фридрих.

И кивнул в сторону пришедших в себя стариков.

– Я случайно убил его, – виноватым тоном произнёс близнец, показывая на труп. – Эта смерть не входила в мои планы.

– Он успел сказать, – с сочувствием глядя на изнемогающего от мук совести Дитриха, поделился информацией Рештлиг, – что Ридхар собирался во дворец.

Штригель открыл рот, намереваясь ответить, но тут его поманил Ременг:

– Дитрих, тсс, – сказал он, прикладывая палец к губам.

Трое двойников спустились вниз и услышали булькающий голос, доносящийся из уцелевшей рации:

– Мидж, Хирген, вы меня слышите? Немедленно отправляйтесь к генетикам и заберите контейнер Дитриха Менгера. Немедленно отправляйтесь…

Прежде чем присутствующие успели опомниться, Тихидр схватил переговорное устройство и, не дав Ридхару договорить, заорал:

– Твои дружки мертвы, подонок. И клетки Менгера останутся в хранилище. Ты понял? Твоя карта бита, Ридхар!

Ременг кинулся вперёд, зажимая другу рот, но поздно. Рация помолчала, а потом из неё донеслось:

– Вот как, Рештлиг, ты докатился до убийства своих. Берегись, предатель, я найду тебя и уничтожу.

Мутант отключился, из динамика доносилось только лёгкое шипение. Оракс толкнул Тихидра в плечо, во взгляде его светилось безумие.

– Высказался? – спросил он зло. – Получил удовольствие? Ты хоть понимаешь, что натворил? Теперь Ридхар знает, что его дружки погибли, не будет на них рассчитывать и сделает всё сам. Кроме того, у нас был шанс захватить его либо в кабинете Менгера, либо в его доме. А сейчас он просто оттуда уйдёт.

Рештлиг стоял, опустив голову, а Ременг обратился к Дитриху.

– Вы оба совершенно не умеете держать себя в руках, – презрительно сказал он. – Но пусть это останется на вашей совести. Теперь о деле: криобанк надо бронировать, только охраны там недостаточно.

– Ты прав, – подал голос Фридрих, – я займусь этим.

И двинулся вверх по лестнице.

– Не ходи один, – в панике воскликнул Дитрих, заставив близнеца остановиться.

– Не беспокойся, – отозвался тот, улыбаясь, – я лишь поговорю по видеофону.

– Пойдём и мы, – всё ещё гневно раздувая ноздри, предложил Оракс. – Надо Менгера найти.

– Думаю, что он уже мёртв, – печально отозвался Тихидр.

– Мы должны в этом убедиться и забрать его тело, – настаивал Ременг.

– Как скажешь, Оракс, – согласился Штригель.

Распорядившись посадить арестованное бывшее правительство под замок, сжечь трупы мутантов и отвезти тело Котлова в морг, он, дождавшись Фридриха, вместе с товарищами покинул дом трагедий.

Очнувшийся Дитрих Менгер попытался поднять веки, но при первой же попытке и их, и глазные яблоки пронзила дикая боль. Губы тоже саднило, рот не открывался. Мужчина хотел провести по лицу ладонью, чтобы понять, в чём дело, но почему-то не смог, хотя руки его шевелились.

Слепой и немой Менгер напряг слух, поняв, что в метре от него что-то булькает, словно из сосуда в сосуд переливается вода. Звук стих, кто-то шагнул к Дитриху, нависнув над ним, и над ухом прозвучал негромкий, влажный голос:

– Ременг будет очень «рад», увидев своего изувеченного родственничка. К сожалению, убивать тебя не имеет смысла, мне не удалось изъять клетки из хранилища. Но я не расстроен, потому что страдать ты будешь до конца жизни.

– Что ты со мной сделал, мерзавец? – хотел крикнуть Менгер.

Но губы по-прежнему не двигались, а когда он попытался их разлепить, то беззвучно завопил и снова потерял сознание.

Ридхар, подойдя, толкнул его ногой в бок и презрительно произнёс:

– Слабак. Ты и понятия не имеешь, что такое настоящая боль.

Скривившись, мутант рыгнул, выплюнул на ладонь маленькую косточку и, кинув её в угол, добавил:

– Мясо твоё жестко и не годится в пищу. Как же ты жалок, раз не можешь быть даже едой.

И, засмеявшись, амфибия покинула комнату.

Опоздавшие на несколько минут близнецы, Ременг и нервничающие солдаты осторожно вошли в дом, беря на прицел любой подозрительный объект. Движения не наблюдалось.

Пройдя насквозь большое, со вкусом обставленное помещение, они, напрягая мышцы, шагнули в следующее и замерли на пороге. Оракс застонал, а Дитрих негромко сказал сопровождающим:

– Всё обыскать. Возможно, он ещё здесь.

И кинулся к лежащему посреди комнаты человеку. У Менгера отсутствовали руки, отрубленные до середины плеч, а губы и веки были зашиты. Отыскав ножницы, Штригель осторожно разрезал нитки и вскрикнул, заглянув в багровые провалы глазниц.