Комментарии. Я хотел бы прокомментировать опыт д-ра Бакхэма

Я хотел бы прокомментировать опыт д-ра Бакхэма. Он явно испытывал двойственные чувства относительно того, должен ли этот курс быть «нашим» или «вашим», однако его действия определенно склонились в пользу последнего. Он успешно исключил себя из групповой работы и, оказавшись вне, уже не имел иной возможности вернуться, кроме как путем вмешательства. И он смущенно пошел на это. В своем отчете он указывает, что его решение прочитать лекции было «не просто реакцией на их [студентов] тревожность... или на собственное беспокойство относительно недостаточности приносимой мною пользы». Организовав неформальные встречи с гостями, он говорит о том, что ему «неловко пред­принимать эту инициативу». Ясно, что он чувствовал себя не вправе проявлять активность.

Я считаю, что профессор Бакхэм совершил настоящую ошибку, исключив себя из собственного курса, но чувствую к нему большую симпатию. Мне живо вспоминается воскрес­ный семинар с серьезной группой старшекурсников, призван­ный помочь им переосмыслить свои ценности в области об­разования. Подобно профессору Бакхэму, я заявил, что это их группа, и они могут использовать свое время по своему усмотрению. К моему огорчению, они предпочли провести его по большей части в несущественной болтовне, и у меня не было эффективного способа исправить эту ситуацию. Будь это наша группа, то мой гнев по поводу растраты драгоцен­ного времени прозвучал бы как голос равноправного участ-

Часть II. Ответственная свобода

Глава 7. Другие приверженцы учебной свободы

ника и мог бы быть услышан. А то, как все происходило, превратило те выходные в настоящую катастрофу.

В моем случае (как и в случае с д-ром Бакхэмом) ошибка состояла в чрезмерном доверии к другим. Что мне не уда­лось, так это доверить самому себе стать полезным членом группы. Тем самым я их обманул относительно того, какой вклад я мог бы внести. По-моему, то же можно сказать и про д-ра Бакхэма. Он упустил возможность стать соучастником и, что более важно, упустил также возможность совместно учиться.

Другим последствием исключения себя из курса была утрата той творческой стимуляции, которая возникает при полном и открытом взаимодействии членов группы. По­скольку он свои мысли и чувства держал при себе, сидя в озабоченности в своем кабинете, то и студенты реагировали так же. Они вели кое-какие групповые дискуссии, но по большей части занимались каждый сам по себе. Это заме­чательный способ учиться, но он мог бы быть значительно обогащен, если бы регулярно проводились встречи, на ко­торых преподаватель выступал в качестве фасилитатора. В созданной таким образом свободной атмосфере один ум высекает искры из другого, свежее озарение одного челове­ка побуждает множество творческих реакций у других, и динамика группового процесса стимулирует процесс обуче­ния в целом.

Мне видится, что изоляция преподавателя от группы на­несла ущерб и ему, и другим участникам совместного уче­ния. Неудача в организации группового опыта лишила их множества творческих озарений, которые почти наверняка могли бы появиться. Это был смелый эксперимент, прово­дившийся с большим вниманием к подробностям, и его ре­зультаты весьма неплохи. Но он мог бы быть гораздо более ценным для преподавателя и студентов, если б не одна ошиб­ка в его исполнении: неспособность преподавателя отнестись к себе как к важному участнику учащейся группы.