2015-03-22
507
ШЕРРИ
«И меньше всего я могу сказать вам, что у меня на уме, и видя ваше лицо в дымке, я отчасти забываю, отчасти еще надеюсь вспомнить ветер, треплющий ваши волосы со старым сожалением». «Осень» - Шерри Эббот. (1)
В начале 1955 года, Норман Роуз открыл на бульваре Ла Сьенега книжный магазин «Книги 55», специализирующийся на искусстве, мистике и поэзии. Небольшой, жилистый, нервный парень, Роуз заядлый курильщик, непрерывно постукивающий ногой в амфетаминовом возбуждении. Его щедрость была хорошо известна, он всегда помогал людям найти работу, жилье, в том числе и для Кэмерон, которая приютилась в задней комнате его магазина, и ее картина Peyote Vision висела снаружи на стене.
Peyote Vision by Marjorie Cameron
«Норман увлекался множеством магических вещей и даже слишком» вспоминает Ширли Берман. «Он был странный парень. Только что вышел из тюрьмы и был похож на уличного жулика, но он был очень умный».
Обитель Роуза стала основным местом тусовки для совершенно нового потока молодой богемы, включая одаренных молодых поэтов Дэвида Мельцера и Айю, которых затянуло на его литературную орбиту. После распада брака своих родителей, Мельцер с отцом переехал из своего родного Бруклина в Калифорнию, чтобы начать там новую жизнь. Будучи талантливым музыкантом, он продолжал играть свой уникальный бренд ритм-энд-блюз на часовом радио-шоу Horn and Hardart.
«Я был семнадцатилетним парнем хиппи из Нью-Йорка, поэтому, конечно, я знал все» - острил он. «Чему могли эти калифорнийцы меня научить?»
Черноволосая красавица Айя отказалась от респектабельной жизни и брака без любви, ожидавших ее и сбежала со своим бойфрендом-художником к большому неодобрению своей семьи. Чтобы обуздать ее мятежный дух, отец и дядя замыслили поместить ее в учреждение, чтобы подвергнуть шоковой терапии. Ее мать посоветовала ей уехать из города, чтобы спастись.
Айя: «В те времена они пытались приручить твой ум и дух. У нас не было сестринских, дружеских отношений, потому что тогда нельзя было сближаться. И как только они сказали, что Бог – это он, я покончила со всем этим».
Айя помогала Норману Роузу продавать книги в другой тусовке Ренессанс
Клуб на Сансет Стрип, где она также читала лекции по Таро, в то время как ее новый муж Элиас Ромеро проектировал свои новаторские световые шоу. В конечном счете, она встретилась с Кэмерон.
Айя: «Меня восхищало ее творчество, ее магические способности и ее освобожденный дух. Мы шли одним путем, хотя она была на десять лет впереди меня». По своему обычаю, Кэмерон представила молодоженам художественные работы, изображения Исиды в кубизме.
Чтобы заработать немного денег на стороне, Кэмерон использовала свои навыки портнихи, чтобы шить одежду в бутике, принадлежащем Дональду Морану, брату Ширли Берман.
«Кэмерон была великолепна, но в ней не было мягкости. Она шила свою собственную одежду и одевалась прекрасно, с шиком» - вспоминает Моран. Он также высоко оценил сухое чувство юмора Кэмерон, и вспоминает о времени, когда она представила его как гея на вечеринке, заявив; «Вы бы так не подумали, взглянув на него, не так ли? Он выглядит как бейсболист».
Именно через Дональда Морана и Нормана Роуза Кэмерон встретила мужчину, который в конечном счете станет ее вторым мужем, Шеридан Эббот Киммел, более известный как Шерри, тот, с кем она решила остаться до гробовой доски.
«Шерри был другом из Флориды» - объясняет Моран. «Он был комиссован из армии в связи с ранением и безработный. Я встретился с ним в книжном магазине Нормана Роуза. Шерри и Норман служили вместе и вместе попали в госпиталь».
Хотя Шерри и был на 4 года моложе Кэмерон, как и она, он был ветераном Второй мировой войны. В возрасте 15 лет он незаконно пошел в морскую пехоту, документы подписала его мать Бесс. Его отправили в учебный лагерь Пэррис-Айленда, в известные своей безжалостностью казармы в нижней Луизиане, чей режим оказался слишком жестким для некоторых новобранцев. Пережив учебный лагерь, он служил, как и Джим Кэмерон, стрелком хвостовой стрелково-пушечной установки в морском авиационном корпусе в аду Тихоокеанского театра. Там он стал свидетелем того, как его лучшему другу снесло осколком голову, и он сам получил свое боевое крещение огнем, когда осколок попал в его череп и застрял там. Устрашает то, что это вызвало как бы смещение тектонических плит в его голове, что привело к резким перепадам настроения.
После тяжелого ранения Шерри, с тех пор страдающего посттравматическим синдромом, комиссовали. Борьба с апатией, вместе с его сильной зависимостью от наркотиков, превратили его в реальных персонажей Джекил и Хайд. Подверженный суицидальным наклонностям, он много раз попадал в психиатрические отделения госпиталей для ветеранов по всей стране.
Сестра Шерри, Эви Киммел, была привлекательной начинающей актрисой еще в конце 30-х годов, и когда-то даже была обручена с красавцем актером Тайроном Пауэром. Когда она не смогла добиться большого успеха, как кинозвезда, она сделала лучшее, что могла сделать – вышла замуж за одного, а точнее и за второго, первым был актер Кинан Уинн, а следующим - его партнер по фильму и приятель Ван Джонсон, который познакомился с Кэмерон в фотолаборатории во время войны.
Богемный образ жизни, который вел Шерри был ненавистен Кинану Уинн, который прозвал его, «Шерри «Беспутный» Эббот». Шерри также был неприятен Ван Джонсону, который как ожидалось, относился к нему с немного большим сочувствием, из-за травмы головы, от которой он сам страдал после серьезной автокатастрофы. Тем не менее, он тоже считал брата своей жены «бестолочью»! С другой стороны, его дети обожали Шерри.
Шерри был парнем очень не от мира сего, чрезвычайно чувствительным, «не сделавшим вообще ничего для этого мира» - вспоминает его племянник Нед Уинн. «Он познакомил меня с музыкой Луи Иордана и песней «Мрачное воскресенье». Он рассказывал мне, что в то время, когда он жил в пустыне Палм-Спрингс, он летал на марсианском и венерианском космическом корабле и занимался сексом с инопланетянами. Он писал стихи, рассказы и порнографическую фантастику, в которой непременно присутствовали маленькие, голые зеленые женщины. Он также ел пейот с местными индейцами, и у него было демоническое шизофреническое альтер-эго по имени Баал или Белиал, направляемое Гором, которое не давало ему спать по ночам со своим автоматическим письмом и призывало его принимать наркотики. Он всегда интересовался оккультными вещами. У него была иллюстрированная книга по Каббале, карты Таро, и вся прочая атрибутика еще в 50-е годы. Возможно, вот так они с Кэмерон и встретились. Или, может быть, более вероятно, что это Кэмерон повлияла на него.
Его племянница, Шайлер Ван Джонсон, также сохраняет теплые воспоминания о своем эксцентричном дяде: «У дяди Шерри было отличное чувство юмора, он был первым человеком, от которого я когда-либо слышала: «круто» и «отстань от меня», когда мне было около 7-8 лет. Однажды ночью в нашей кухне он довел себя, Неда и некоторые из друзей Неда до истерики, продолжая нести про Курицу моря и спрашивать, почему не было Тунца на Небе. Он был страстным фанатом фантастики и доходил до того, что исчезал на все выходные, уходя в пустыню наблюдать за НЛО. Я думаю, что инцидент в Розуэлле в 1947 году [предполагаемое крушение неопознанного летающего объекта около города Розуэлл в штате Нью-Мексико, США - прим. переводчика ] действительно повлиял на него. У него дома был тарантул по имени Гар, и он купил мне мою первую ферму-муравейник, и мы часами наблюдали, за тем как они проектировали свои дома. Он ездил на старом джипе, времен Второй мировой войны, который он любил, и мы проводили много счастливых часов в поездках вверх в Trousedale Estate [предместье города Беверли-Хиллз, Калифорния, - прим. переводчика] которое тогда еще только строилось».
«Шерри любил жить по поговорке, что лучшее в жизни находится ближе всего к смерти - Дональд Моран вспоминает все очень хорошо: «Шерри был очень забавный, слишком сумасбродный для меня. Я помню, как однажды мы поехали в пустыню и были под действием наркотиков, Шерри ехал так быстро, что было страшно. Он мчался по грунтовой дороге и сбил животное. Я смылся».
Хотя его стремление к опасности вселяло в некоторых страх, сюрреалистическое чувство юмора Шерри многих очаровывало, и после нескольких лет несчастий он снова заставил Кэмерон смеяться.
«Шерри был как сумасшедший, как ненормальный, но все обожали его» - подтверждает Ширли Берман. «Вы не могли бы усидеть в комнате в течение и пяти минут, не плача от смеха, настолько он был забавным. Я не знаю, что это было, он был просто веселым. В нем было много демонов, но он даже шутил по поводу своих демонов. Я знаю, с Кэмерон ему было очень комфортно вначале, она действительно любила его. «Также, как и в «педики в Уэст-Голливуд» с Недом Винном. Шерри был симпатичным парнем, и, как и Кэмерон, он участвовал в сексуальных практиках. В самом деле, на поверхности они казались, как родственные души. Две травмированные души, они использовали секс, наркотики и оккультизм для того, чтобы исследовать внешние пределы реальности.
В том апреле Кэмерон утверждала, что она получила сообщение от
своего Святого Ангела-Хранителя, что ей нужно отрезать волосы, считая их остатками ее гордости и тщеславия. На протяжении многих лет, она развила настоящий фетиш своих волос, и это стало повторяющимся пунктиком в ее жизни, и было тесно связано с перепадами ее настроения. Карлом Гермером и некоторыми другими было высказано мнение, что такая жертва ее гламура была принесена совсем не по-телемитски, и несколько умалила силу обаяния и очарования Кэмерон, что столь искусно было продемонстрировано в ее выступлении в фильме «Торжественное открытие Храма Наслаждений», но также имела привкус богоугодных деяний, совершаемых монахинями Черного Братства. Как могла, Кэмерон стремилась быть наиболее правдивой, но она не могла полностью сопротивляться тому, что снова и снова ее тянуло к уединенной жизни, и в результате, стрижка сделал ее похожей на современную версию ее мистической героини Жанны д'Арк.
Новый жесткий образ Кэмерон был пойман объективом фотоаппарата Уоллеса Бермана, и то, что он разместил ее фотографию на обложке первого номера своего художественного журнала Семина 1 указывает на то, с каким большим уважением он к ней относился. Для того времени, было откровением видеть образ такой андрогинной женщины, и фотограф Карл Бриттин, который работал над первым выпуском журнала вместе с Берманом, был крайне недоволен тем снимком, который Уоллес выбрал для обложки. «Фотография подразумевала, что у нее были трудные времена. Я думаю, что наркотики и образ жизни изнурили ее, и жизнь в пустыне лишила ее внешность привлекательности. Были и некоторые люди, которых очень привлекала такая жизнь, но не долго. Мы оба любили убегать от безумия городской жизни к более простой, чтобы отвлечься, и, конечно, жизнь эта была простая, но трудная».
Наряду с романами Бермана, Жана Кокто и Германа Гессе, и новыми поэмами, любезно предоставленными его приятелями Дэвидом Мельцером и Бобом Александром, Семина 1 также опубликовал картину Кэмерон Peyote Vision, которая прошла свой путь от стены книжного магазина Нормана Роуза к дому Бермана. Бриттин, как и многие другие, был потрясен этой картиной, но подтвердил: для него осталось загадкой, что вдохновило Кэмерон.
Кэмерон в образе Жанны Дарк, пойманная объективом Уоллеса Бермана образ. Фотография на обложке его первого журнала искусств Семина 1 (предоставлено Ширли и Тош Берман из архивов Уоллеса Бермана)
«Она была непостижима в этом. В ней было что-то, что изменило ее, и я думаю, она полагала, что это связано с пришельцами, но я интерпретировал это как мескалин или пейот. Меня чрезвычайно заинтриговала ее экзотическая сексуальность и эти действительно жесткие, очень горячие эротические образы, которые она могла создавать. Я был поражен контрастом между этой и другой ее работой, которая была гораздо более тонкой, женственной и противоречивой. Некоторые из ее картин зарождались, когда она была под воздействием различных препаратов. Некоторые из них были определенно эротического и даже порнографического содержания, но другие, напротив, были несколько мечтательными, как «Алиса в стране чудес». Вы можете увидеть, как это соответствует различным ее состояниям. У нее был очень богатый диапазон различных настроений и впечатлений. Я думаю о Кэмерон, как о создателе пугающих творческих работ, вдохновленной мистическими и религиозными переживаниями и идеями, так же как и Алистер Кроули, что для меня было жутко».
Берман был крайне заинтересован в Кэмерон и ее творчестве, и была заметна особая связь, возникшая между ними. «Когда Кэмерон работала с Уолли, между ними что-то происходило, что-то личное и гораздо более глубокое, чем все остальное» – вспоминает Бриттин. «Она получала доход от репродукций своих работ, и те, кто были в ее самом ближайшем окружении, действительно гордились ею».
Вначале Кэмерон наслаждалась свободными отношениями с Шерри, вместе они не жили, и она по-прежнему в значительной степени жила своей независимой жизнью. После периода проживания в доме Самсона де Бриера, она провела май вместе с Норманом Роузом в его домике на Сьерре. Несмотря на поддержку друзей, жизнь ее оказалась достаточно трудной, и она думала, что была обречена на жалкое существование. Оцепеневшая, уставшая и потерявшая веру в себя от жизни впроголодь, беременность - это было последнее, в чем она нуждалась. На этот раз не было фанфар, Кэмерон ожидала, что будет выкидыш, как и раньше.
Заложница своих эмоциональных перепадов, Кэмерон металась от разрушающих депрессий до восторженных высот. Она оказалась склонной к излишнему упоению властью, и это поведение не осталось незамеченным среди тех, кто был к ней ближе всего. «У Ренаты Друкс были очень неоднозначные чувства по отношению к Кэмерон» - объясняет Кертис Харрингтон. «Она как-то сказала мне, что в определенный момент, на оккультном уровне, Кэмерон совершила огромную метафизическую ошибку, потому что ей дали выбор между любовью и властью и она выбрала власть, и это ее испортило».
Один тревожный пример того как Кэмерон проявляла свое превосходство, передала ее приятельница, в то же время, пожелавшая остаться неизвестной. Она в подробностях рассказывала о беспокойной поездке в пустыню к Лори Фокс в Джошуа-Три, которую они совершили вдвоем. Фокс была симпатичной бывшей подругой Уоллеса Бермана, которая отказалась от актерской карьеры в Голливуде, чтобы вести богемный образ жизни. Ее зверинец в Джошуа-Три стал постоянным местом тусовки, где она устраивала пейот-вечеринки, развлекая старых голливудских приятелей, таких как распутная кинозвезда Джон Дрю Бэрримор, с которым Кэмерон водила близкую дружбу.
«Кэмерон знала о годовых точках солнцестояния, и мы поехали в пустыню в определенную ночь, когда было полнолуние. Когда мы туда добрались, она приговаривала: «ну давай же, пойдем, прогуляемся по пустыне». Теперь у меня есть определенные фобии, и я, конечно, больше не собираюсь ходить по пустыне в темноте со скорпионами и прочими, поэтому я не пошла. Так, мы навестили Лори, а затем поехали обратно в Лос-Анджелес, и когда я помогала ей разгружать машину, то увидела, завернутые в одеяла, действительно тяжелые, но прекрасно и искусно сделанные кинжалы. Там их, пожалуй, была целая дюжина, и я спросила ее об этом, и она ответила, что собиралась принести меня в жертву Алистеру Кроули, и именно поэтому она хотела, чтобы я пошла с ней в пустыню. Я не могла поверить в это, еще и потому что я никогда не видела этих кинжалов, когда она загружала свой автомобиль».
Будучи женщиной из твердой породы Кэмерон говорила то, что думала и не ходила вокруг да около, в итоге это проявлялось чуть более, чем пустой угрозой, одна из маленьких психологических особенностей Кэмерон, которая вела в никуда. Отвечая на вопрос, опасалась ли она за свою личную безопасность, она признается к своей чести: «Я не знаю, в те дни я была своего рода дикаркой, и этого не произошло, поэтому – нет».
Возможно, напористость была ее качеством Тельца, но Кэмерон, казалось, взяла привычку вступать в борьбу за власть с определенным типом женщин. Сама Лори Фокс была таким случаем. Хотя внешне они казались друзьями, другие не могли не заметить странное соперничество двух пчелиных маток.
Дональд Моран: «В них обеих было много шарма. Может быть, я пристрастен, но я это увидел как Кэмерон соперничающую с Лори. Я помню, как она говорила Лори «не важно, сколько времени я провожу, чтобы привести себя в порядок, ты всегда выглядишь лучше». Они обе восхищались друг другом вычурно. Лори сделала шаржи на всех людей в книжном магазине Нормана Роуза, которые были действительно великолепными, но не особенно льстивыми. Но Кэмерон была профессиональным художником. Лори была умна, но не считала себя художницей или не думала устраивать выставки».
Ширли Берман, одна из немногих женщин, к которым Кэмерон не выказывала соперничества, вспоминает, как другие женщины в обществе не пренебрегали колким отношением к своей подруге: «Я бы сказала «Кэмерон», а они говорят, «что ты имеешь ввиду. Марджори? Как издевка. Я никогда не понимала этого, и я не знаю, о чем все это было, но, несмотря ни на что, очень многих мужчин влекло к ней. Кэмерон было очень комфортно среди мужчин. Я имею в виду даже просто как с друзьями».
Так же, как Рената Друкс, Джейн Вулф была обеспокоена заносчивостью Кэмерон и наставляла ее не воспринимать себя так серьезно. Проживание роли Бабалон вселило в Кэмерон манию величия, и это, как убедительно призывала Вульф, должно было быть взято под контроль, так чтобы Ее великолепие и красота могли просвечивать насквозь.
Когда беременность Кэмерон вышла за рамки первого триместра, она приготовилась к вероятности того, что на этот раз она будет донашивать полный срок. Шерри считал, что будущий ребенок его, но насыщенная интимная жизнь Кэмерон ставила его отцовство под вопрос. Ее близкие в то время считали, что наиболее вероятным кандидатом на отцовство был Тед Якоби, один парень половина необычной на вид пары идентичных братьев-близнецов, Кэмерон встречалась с ним в то время, когда жила в доме Самсона Де Бриера.
«Близнецы Якоби славились своей привлекательностью», объясняет Ширли Берман. «Они были светлыми итальянцами, которые выглядели как рисунки Кокто. Мой брат жил с Эдом, который был геем, но Тед, напротив, не был. Он был гангстером. Если бы вы увидели их идущими по улице, то вы бы просто замерли! Они выглядели как скульптуры, как ходячие скульптуры. У них были светлые волосы и большие красивые голубые глаза, не смазливые, но точеные. Таким образом, они славились своей внешностью, и, я имею в виду, их таких было двое!»
Эд и Тед, необычайно выглядевшие близнецы Якоби. Тед, по слухам, настоящий отец дочери Кэмерон Кристалл (предоставлено Варбургским институтом).
Более того, Кеннет Энгер позже предположил, что зачатие было результатом любви втроем, так как Кэмерон проводила время с обоими братьями Якоби. Согласно тому, что рассказывала Айя, возможно, был некоторый умысел со стороны Кэмерон тоже: «Вот как мы это делали в те дни, ты снимаешь красавца и говоришь: «Ок, тебе водить!»
Какое-то время братья Якоби были спутниками Кэмерон в дороге, присоединившись к ее странствиям по пустыням Калифорнии и Аризоны. Она была как цыганка, на тот раз Кэмерон отправилась летом в Мексику с парнем по имени Мюр, разведенным, который оплатил ее поездку в обмен на то, чтобы она помогала ему присматривать за тремя его детьми.
Тягостно беременная Кэмерон вернулась в Лос-Анджелес, чтобы подготовиться к предстоящим родам, переехав в квартиру на Севере Нормандия-авеню, к востоку от бульвара Голливуд, недалеко от дома Джейн Вулф на Фонтан-авеню. Кэмерон нужен был близкий друг под рукой. Ее отношения с Шерри становились все более бурными. Однажды, во время спора он даже перерезал себе запястье в ее присутствии. Это был случай L’amour Fou - безумной любви, они с обеих сторон умело кололи друг друга в уязвимые места. Рассчитав астрологические карты Кэмерон и Шерри, Айя получила профессиональный взгляд на развитие их отношений. В карте Шерри она обнаружила, что большинство его планет были расположены в VIII -м доме.
Айя: «Каково иметь все свои планеты в VIII-м доме, доме перехода в другой мир, оккультном доме. Так что не удивительно, что он был такой. Это говорит о том, что он действительно не должен был быть здесь. И он бы взял огромные пузырьки таблеток, он бы не стал принимать одну или две, то, сколько он принял, вас бы убило. Шерри по-своему был сумасшедшим визионером. Собственный знак зодиака Кэмерон также сыграл свою решающую роль.
Айя: «Кэмерон не выбирала стабильных людей. Она выбирала тех, кто мог бы рассказать вам Мистерию, но так много разрушающего, приходит вместе с этим. Шерри, например, сжег ее карты Таро. Кэмерон была Тельцом, который является очень консервативным, и все же это не все, кем она была. У нее также был восходящий Скорпион, так что этим объясняется ее любовь к Мистериям и ее загадочность. Я думаю, что она скрывала разные сферы ее жизни, за исключением магических моментов, которыми она хотела поделиться. Вот почему так трудно собрать все детали ее жизни вместе. И еще ее Луна была в Овне, поэтому у нее был изменчивый, эмоциональный характер. У обоих Дома любовных связей были пустыми, так что в этой сфере было жестокое разочарование. Она действительно была очень романтичной, и у нее были эти великие полеты фантазии о различных людях, которые были ей дороги, но это были просто фантазии. Она не слишком стремилась превратить их в нечто реальное. Это не то кем она была. Ее судьба лежала за пределами всех этих вещей».
Магический путь Кэмерон был одним из важнейших элементов этой судьбы, и Кеннет Энгер был тем, кто надеялся его осуществить. Той осенью кинематографист путешествовал с доктором Кинси в Чефалу на Сицилии, чтобы посетить Аббатство Телемы, основанное Алистером Кроули, где он когда-то проводил ритуалы сексуальной магии вместе со своей Багряной Женой Лией Хирсиг.
«Кинси интересовался тем, как Кроули использовал сексуальную энергию», рассказывал потом Энгер. Прежде, чем они смогли получить допуск в Аббатство, им сначала пришлось договариваться с двумя братьями, которые владели заброшенным зданием. Это оказалось сложнее, чем ожидалось, так как они оказались втянутыми в нелепую междоусобную войну двух родных братьев, один из которых был черно-рубашечник фашист Муссолини, а другой убежденный коммунист. После того, как соглашение было достигнуто, Энгер распорядился удалить побелку со стен, обнажив эротические и демонические фрески Кроули, которые закрасили местные жители, считая их богохульством.
В сентябре этого года, Энгер написал Кэмерон и настойчиво призывал ее приехать в Чефалу, чтобы занять свое законное место в Аббатстве. Он составил и призвал ее подписать манифест, обязывающий ее посвятить всю свою жизнь Магии и Великой Работе в Телеме. В своем ответе Кэмерон объясняла, что она не могла совершить эту поездку, потому что была беременна, у нее не было средств, и были постоянные боли из-за плачевного состояния ее зубов. Мечтая о возведении Кэмерон на престол в Аббатстве, Энгер написал Карлу Гермеру с целью привлечения финансирования, для сохранения объекта и восстановления его былой славы. Но его надежды были разбиты, когда Гермер отказался предоставить сумму, которую назначил Энгер, обвиняя их в попытке мошенничества, принимая его за богатого американца. Джейн Вулф также поставила под сомнение эту авантюру, полагая, что Аббатство уже выполнило свою задачу и не стоило восстанавливать его заново.
Кеннет Энгер с сексологом д-ром Альфреомд Кинси во время их визита в аббатство Кроули Телемы в Чефалу, Сицилия. 1955. Энгер надеялся восстановить аббатство и возвести на престол Кэмерон в качестве своей новой Багряной Жены (предоставлено Варбургским институтом).
Коронации Кэмерон придется подождать еще некоторое время, во всяком случае, в канун Рождества 1955 года, в мемориальном госпитале округа Лос-Анджелес родилась маленькая девочка, Кэмерон вынуждены были положить в переполненном коридоре рядом с тремя черными женщинами-роженицами. Девочку окрестили как Кристалл Ив Киммел, в ознаменование дня ее рождения и как дань сестре Шерри Эви. Несмотря на сомнительное отцовство, имя Шерри было указано на ее свидетельстве о рождении. Для Кэмерон, после стольких выкидышей, рождение дочери пришло как сладкое облегчение, но с самого начала она поняла, что все потребности новорожденного ребенка невозможно удовлетворить. Однажды ночью она так перенервничала, что появилась в доме Берманов в Беверли-Глен в ужасном состоянии, прося их, чтобы они взяли Кристалл с ее рук.
Ширли Берман: «Кэмерон пришла, чтобы остаться у нас сразу после рождения Кристалл, и они не спали на протяжении двух недель, Кэмерон или Кристалл. Она спросила, не могли бы мы ей помочь, и мы сказали «конечно» и тогда она привезла Кристалл снова и была с ней в течение одной ночи, а затем она оставила Кристалл с нами и исчезла приблизительно на пять дней. Кристалл никогда не спала, это было так странно».
Сомнительно, что был какой либо дородовой уход со стороны Кэмерон, и привычка употреблять галлюциногенные препараты, возможно, объясняет некоторые проблемы в поведении Кристалл. Даже материнство не убавило мрачную сторону Кэмерон. Берманы также праздновали рождение их собственного ребенка, Тоша, и когда его дядя Дональд сказал Кэмерон, что он волновался, что они собирались заморозить его до смерти той зимой, она подарила ему омерзительный акварельный рисунок его племянника, мертвого на кладбище. «Это было по-настоящему страшно» вспоминает Моран. «Но я чувствовал себя ответственным за мой дурацкой рот. Это было так, как будто она истолковала то, что я говорил визуально, и дала мне тот пугающий рисунок. То, что было изображено, было ужасно, и я его разорвал».
Осенью 1956-го, Кэмерон организовала свою первую художественную выставку, совместно с художником Эдом Кинхольцом, состоявшуюся при поддержке Уолтера Хопса в Синделл Студии в Брентвуде. То, что должно было стать поводом для празднования закончилась, увы, катастрофой, когда здание загорелось и некоторые работы, включая картины Кэмерон были уничтожены.
Вскоре после выставки Кэмерон и Шерри поехали во Флориду, и остановились в доме сестры Шерри Тесс и ее мужа в городе Хайалиа. Счастливая семейная встреча превратилась в кошмар, к тому же была испорчена эмоциональным кризисом. Все началось, когда Кэмерон предложила, чтобы Энгер был приобщен к их новой задумке, так как она рассматривала его и Шерри, как жрецов, одного Луны, другого Солнца. Сначала эта идея развлекла Шерри, но когда она упомянула, что ее план воссоединения с Энгером будет осуществляться в Испании, он пришел в ярость и разорвал ее паспорт, не только чтобы она не могла поехать, но и для того, чтобы вынудить ее оформить новый, в котором он хотел поставить свое имя. Несмотря на то, что тот был мертв, Шерри все еще безумно ревновал ее к бывшему мужу Джеку и тому влиянию, которое он оказывал на Кэмерон. Он отчаянно хотел занять место ее магического партнера, и, пытаясь разрушить те чары, он изорвал магический дневник Джека, а заодно и журнал Кэмерон, хранившийся вместе с ним, швыряя каждую страницу в море.
Это был не первый раз, когда вещи Джека были утеряны. Его наследие имело дурную привычку вытекать у нее сквозь пальцы. В период, непосредственно после смерти мужа, к примеру, перед тем как покинуть город Кэмерон оставила несколько сотен его книг, плюс портфель с рукописями в публичной библиотеке в Пасадене, а когда вернулась, чтобы требовать их назад через несколько месяцев, она обнаружила, что библиотекарь продал большинство книг, и портфель тоже исчез. Потом во время плавания в Каталину, озабоченная тем, чтобы у нее не нашли наркотики, она оставила без присмотра на пристани черный ящик Джека, который возила с собой. Она следила за коробкой из окна своей гостиницы, наблюдая, как рыбаки и представители общественности проходили мимо, казалось, не замечая его.
Идиотское поведение Кэмерон и неправильное обращение с магическими принадлежностями бывшего мужа, становилось серьезной причиной для беспокойства ее коллег телемитов, которые чувствовали, что драгоценные документы Джека в руках его вдовы больше не находятся в безопасности. Принимая меры предосторожности, насколько они могли, они просили, чтобы Кэмерон поделилась оставшимися материалами, или, по крайней мере, сделала копии трудов Джека, прежде чем они были потеряны навсегда. Кэмерон была готова поделиться содержимым черного ящика с Джейн Вулф, которую она любила и доверяла, а также записями Джека и Ли Рона Хаббарда, сделанные при выполнении Работы Бабалон. Эти хрупкие аудиозаписи были годны только для того чтобы их единожды проиграть и записать под диктовку, они не выдержали бы многократного проигрывания, и именно это случилось с ними в тех местах, где звук сейчас уже был практически стерт.
Кэмерон также направила Джейн Вулф картину, изображающую ее визуализацию сферы с установленной в ней триадой, которая для Джека означала, что она, бесспорно, была Бабалон. Джек поклялся, что в один прекрасный день эта картина будет бесценной, но Кэмерон всегда ее ненавидела и теперь она думала, стоит ли ее похоронить вместе с черным ящиком.
Хотя ей хотелось вернуться в Калифорнию, Кэмерон была без гроша в кармане и все еще ждала выплату страхового возмещения от утраты ее картин, сгоревших в галерее. Отягощенная ответственностью за ребенка и разбитыми отношениями с Шерри, она сделала немыслимое и вернулась домой, чтобы пожить некоторое время со своими родителями. Она оставалась до тех пор, пока могла выдержать, и снова отправилась в путь после очередной ссоры с матерью, которая считала свою дочь паршивой овцой в семье, не имея возможности влиять на нее. В отличие от нее Кэрри, баловавшая младшую сестру Кэмерон Мэри Лу и ухаживавшая за ее проблемным сыном, как если бы он был ее собственный, все время убеждала, что даже она была не в состоянии справиться с Кристалл.
«Когда Кэмерон упоминала о своей семье, это всегда было в негативе» подтверждает Ширли Берман. «Это было чрезвычайно неадекватно. Она не хотела разговаривать о них. Даже если она и упоминала их, то затем говорила: «Я не хочу говорить о тех мудаках, вот так это было». Кэмерон никогда бы не вдавалась в подробности, но Ширли Берман могла сказать, что это было основано на некоторых давних болезненных темах. «Она рассказывала о том, как росла в штате Айова, и для меня это звучало так, как если бы у нее никогда не было счастливого детства».
На какое-то время Кэмерон исчезла из виду, но Сэл Ганси в конечном итоге отследил ее в провинции, в маленьком, захудалом домике на склоне холма в Эль Серено. «Я навестил ее там, и Кэмерон приготовила обед для меня, и голая Кристалл была в центре стола. В то время как она сидела, поджав колени, она помочилась. Не было никакой суеты или комментариев». Когда Ганси вернулся через неделю, Кэмерон и Кристалл уже уехали, забрав все вещи, за исключением искусно вырезанного изголовья постели Джека эпохи итальянского Ренессанса, и дом снова опустел.
Кэмерон переехала на новое место в Хайленд-Парке штате Пасадена, где преобладало мексиканское население. Напуганные ведьмой в своем районе нервные, суеверные соседи начали бросать отрезанные головы кошек ей под дверь.
«Я гостила у нее в течение недели, и это было так грустно» вспоминает Ширли Берман. «Она сказала, что такие вещи происходят с ними с тех пор, как они туда переехали. Это было ужасно. Я также помню, что там была комната, что-то вроде секретной, на самом деле была панель, которую нужно было нажать, чтобы войти в заднее помещение, и там были странные куклы и много магических предметов, и я, быстро взглянув, подумала: «Вот в этой комнате я не хочу находиться совсем. Там была такая энергетика».
Примерно в то время они навестили Уоллеса Бермана, который уже опубликовал второй выпуск журнала Семина, содержащий фрагмент из незавершенной поэтической работы Кэмерон под названием «Анатомия безумия». Его тематика была посвящена Джеку, которому она приписывала свое магическое рождение.
