2015-03-07
775
Литература: Meyendorff, Rome and Constantinople; Meyendorff, The Byzantine Church; Meyendorff, Imperial Unity; Мейендорф, Введение; Runciman, The Great Schism; Runciman, The Great Church; Runciman, A History of the Crusades; Paradakis A. The Christian East and the Rise of the Papacy. N.Y., 1994; Obolensky, Byzantium and the Slavs; Walker; Southern R.W. Western Society and the Church in the Middle Ages. Middlesex, 1981; Тальберг Н. История христианской Церкви, М.-Н.Й., 1991; Ostrogosky, History of the Byzantine State; Vasiliev; Tierney B. The Crisis of Church and State 1050-1300. N.J., 1980; Шмеман, Исторический путь.
1. Выше уже неоднократно говорилось, что, при фактической независимости западных Церквей от Рима, сами римские папы придерживались некого необъяснимого мистического убеждения, что Петр - родоначальник римской кафедры, а через нее - всех остальных епископских кафедр. Следовательно, папы видели себя главой всех Церквей; но в V-VIII вв. они, похоже, понимали, что эту их идею никто не сможет воспринять и никто к ней серьезно не отнесется, и не слишком настойчиво заявляли соответствующие претензии. Так, мы видели, что папа Лев Великий, протестуя против 28-го канона Халкидона, ссылался на Никейский Собор, а св. Григорий Великий протестовал против титула "вселенский", утверждая, что если один епископ называется "вселенским", то ни один из всех остальных епископов не может считать себя таковым. Тем не менее это внутреннее мистическое убеждение римских пап никогда их не покидало и постепенно приобретало юридическое и институционное оформление. При любой возможности папы выдвигали его как окончательный аргумент.
Вначале папы пытались ставить на ключевые кафедры своих викариев, посылая им паллиум (например, в Арле или в Иллирике). В 742 г. собор в Суассоне под председательством римского миссионера - крестителя германских земель св. Бонифация - постановил, что все митрополиты должны получать паллиум из Рима. Это постановление было проведено в жизнь Карлом Великим.
Итак, любые разговоры о патриархе Запада до времени Карла Великого исторически некорректны. Но и во время Карла мы не можем говорить о патриархате восточного типа, основанном на идее пентархии со строго оговоренными территориальными ограничениями. Новый западный "патриархат" был основан на концепции всеобщей и повсеместной власти Рима. В реальности же это значило лишь распространение римской власти на те части христианского мира, которые были готовы принять ее (то есть на варварский Запад). Но претензии были универсальны и должны были включать в себя и Восток. Отсюда и создалась такая напряженная обстановка, которая привела к первому открытому конфликту - так называемому фотианскому расколу.
Однако в предшествующую эпоху, в VI-VII вв., Римская Церковь была связующим звеном между Западом и Востоком. Она осознавала это и зачастую сознательно шла на компромиссы, чтобы сохранить эту роль.
Если бы не близорукая политика иконоборческих императоров, толкнувших пап в объятия франков, что в конце концов делало папство западным институтом, связанным с Каролингской монархией, все могло бы быть по-другому...
2. Важную роль в постепенном расхождении Церквей сыграл папа Николай I (858-867), виновник "фотианского раскола". Этот папа внес и другой вклад в печальную историю формирования теории первоверховенства пап: он первым ввел в каноническое употребление на Западе так называемые " Лжеисидоровские декреталии ".
Этот канонический сборник составлен около 850 г. в Западной Франкии. Его автором был оставшийся неизвестным франкский клирик, укрывшийся под псевдонимом Исидора Меркатора (св. Исидора). Исидору Севильскому (+636 г.) приписывается сборник подлинных источников церковного права. Лжеисидору, взявшему за основу его галльскую редакцию, удалось подделать, интерполировать, лжеатрибутировать и переделать громадное количество папских декретов, которые, наряду с постановлениями соборов, становились основным источником канонического права во всех областях, "завоеванных" папством. Марий Меркатор - имя испанского писателя V в., у которого Лжеисидор заимствовал пролог для своей компиляции.
Лжеисидор составил 70 декреталий от имени почитаемых пап, правивших еще до Никейского Собора (325 г.), а также вставил собственные интерполяции в подлинные материалы более позднего периода. Следует помнить, что самая ранняя подлинная декреталия принадлежит папе Сирицию (385 г.). Лжеисидор проделал огромную работу, поместив подлинные поздние цитаты в совершенно иной контекст более ранних трудов. Его главной целью были, скорее всего, местные интересы франкских епископов, желавших вместо близкой и эффективной светской власти, а также митрополичьего контроля иметь гораздо более отдаленную и, следовательно, куда менее эффективную папскую власть. Лжеисидору нужно было сделать епископов юридически защищенными от архиепископов и митрополитов, а также от собственных клириков и мирян. Единственным способом сделать это, как казалось Лжеисидору, было провозглашение абсолютной монархии римских пап.
Таким образом, Лжеисидор заложил юридическую базу для абсолютной и повсеместной власти и авторитета римской кафедры. В декреталиях папа провозглашается верховным законодателем, без одобрения которого не может составиться ни один собор и не вступает в силу ни одно соборное постановление. Он - верховный судия, без позволения которого не может быть низложен ни один епископ и который решает все "главные дела" в Церкви. Все недовольные решением местных соборов и местных митрополитов могут обращаться с апелляцией к папе, и от него уже зависит окончательное решение, которому все должны подчиняться беспрекословно. Таким образом, епископы освобождаются от суждения мирян и даже от своих собственных митрополитов. Согласно декреталиям, в странах, отдаленных от Рима, папой назначаются викарии апостольского престола, или примасы, которые пользуются на месте всеми полномочиями папы и служат, таким образом, проводниками центральной власти римских первосвященников. Таким образом, по лжеисидоровским декреталиям, власть папы в Церкви стала даже выше власти Вселенских Соборов. Далекий от Франкии папа, как преемник князя апостолов, св. Петра, имеет всю полноту власти в Церкви Вселенской и провозглашается главой всего христианского мира.
Такая теория прекрасно гармонировала со взглядами пап на свою роль и не могла не быть замеченной в Риме. Именно папа Николай первым начал ссылаться на лжеисидоровские декреталии и первый начал применять на практике раскрытые в них идеи папского всевластия. В дальнейшем они будут еще более развиваться и сыграют свою роль в процессе разделения Церквей.
3. Итак, после смерти Константина VII (959 г.) Империя вступила в полосу своего наибольшего могущества.
Сын Константина Роман II был милым юношей, но совершенно некомпетентным правителем. Жена его, Феофания - дочь владельца харчевни - носила имя Анастасии и взяла себе новое имя при коронации. Она была женщиной исключительной красоты, но также и исключительной аморальности и честолюбия. Роман находился всецело под ее каблуком. Она заставила императора постричь в монахини его мать и пятерых сестер.
Главным военачальником империи (доместикус) был Никифор Фока - воистину гениальный полководец. В 960-961 гг. он отбил у арабов Крит (после полутора веков сарацинского владычества), утвердив византийскую морскую власть в Восточном Средиземноморье.
После этого Никифор Фока начал кампанию в Малой Азии. Он отвоевывал город за городом, а в декабре 962 г. вошел в Алеппо, устранив таким образом ведущую арабскую базу на Ближнем Востоке (игравшую роль, сравнимую с ролью Крита в Восточном Средиземноморье). Правда, из Алеппо Никифор Фока должен был скоро уйти, так как из-за растянутости коммуникаций держать этот город оказалось нецелесообразным.
В это время в столице произошли изменения. В 963 г. скончался Роман II. К власти пришла Феофания (по мнению многих современников, император был отравлен ею), назначенная регентом двух малолетних мальчиков - Василия II и Константина VIII. Но она осознавала, что долго власти ей одной не удержать, и заключила своего рода договор с прославленным полководцем Никифором Фокой. Он был провозглашен императором и женился на Феофании.
Император Никифор Фока (963-969 гг.) происходил из одной из ведущих аристократических семей Византии. Однако внешне он не был похож на аристократа: стареющий ветеран, обезображенный шрамами и рубцами, он вел самую аскетическую жизнь (носил власяницу, спал на полу, строго соблюдал все посты и т.д.); манеры его были очень просты. Его другом и духовным отцом был преп. Афанасий, основатель Великой Лавры на Афоне. Этот монастырь был учрежден именно указом Никифора, что положило официальное начало афонскому монашеству. Сам Никифор, известный также под именем "белая смерть сарацинов", всю жизнь мечтал постричься в монахи, поэтому новость о его женитьбе шокировала всю Империю.
Итак, Никифор Фока был очень способным правителем и гениальным полководцем. Но свою аскетическую жизнь он распространил на всю Империю, которую посадил на режим строгой экономии в целях финансирования новых военных походов. Более того, обеспокоенный чрезмерным ростом монастырского землевладения, он запретил давать новую землю монастырям и основывать новые монастыри (правда, запрет не распространился на отдаленные и незаселенные районы, а также на местности, только что отвоеванные у сарацин, где, наоборот, поощрялось основание монастырей и монастырское землепользование).
Но главным святым делом для Никифора Фоки была война с исламом. Он даже считал, что все убитые в этой войне должны быть причислены к лику мучеников, - мнение, совершенно не характерное для византийцев. Впрочем, Церковь и не приняла этого частного мнения.
Сам Никифор воевал всю жизнь. Через год после его восшествия на престол пали Тарс и Мопсуэстия. Вся Малая Азия оказалась в руках у византийцев. В том же 965 г. отвоеван Кипр. В 969 г. после годовой осады занята Антиохия - "великий град Божий". Через несколько месяцев был вновь взят Алеппо. Арабы заключили унизительный для них мир с Византией. Алеппо, правда, оставался в их руках, но должен был признать зависимость от Империи.
Отвоевание Антиохии - центра древней патриархии, который просуществовал около трех веков под арабами, - великий триумф для Византии. Более того, эмир Алеппо был теперь византийским вассалом и его подданные-арабы платили налоги Империи.
В это время усиления Византийской империи также началось возрождение Западной империи. Оттон Великий был коронован в Риме как император в 962 г. (за год до восшествия Никифора на престол). Большая часть Италии признала его владычество. Но Южная Италия оставалась византийской. В 968 г. Оттон послал своего посла, епископа Лиупранда Кремонского, с предложением отдать одну из византийских принцесс в жены своему сыну и в качестве приданого даровать ему владения византийцев в Южной Италии.
Верительные грамоты были надписаны "императору греков" (!). Лиупранда даже не допустили ко двору, держали на положении полупленного и читали долгие принудительные лекции о том, что его господин - не император и не римлянин, а варварский царек, недостойный даже мечтать о ромейских (римских) порфирородных великих княжнах.
Болгары тоже недооценили новой мощи Византии. Осенью 965 г. болгарские послы прибыли ко двору и потребовали возобновления выплат старой дани. Их выпороли и отправили домой.
Однако у императора были "заняты руки" на Востоке, поэтому он пригласил русского князя Святослава (сына св. великой княгини Ольги) "поговорить" с болгарами. Тот к тому времени уже уничтожил Хазарскую Империю и был готов к новым завоеваниям.
Святослав разбил болгар. Но у него были свои планы, куда большие, чем просто выполнять поручения Византии. Он решил основать на Балканах собственную империю и начал переговоры с Болгарией о союзе против Византии. Константинополь был серьезно встревожен.
4. Разрешать эту проблему пришлось преемнику императора-ветерана: через 6 недель после падения Антиохии Никифор Фока пал жертвой заговора. Несмотря на свои блестящие успехи, он был непопулярным правителем: слишком строг был его режим экономии. Но непосредственной причиной его падения послужила ссора с другом, блестящим молодым полководцем Иоанном Цимисхием, и измена его жены Феофании. Она стала любовницей молодого полководца и возглавила заговор. Ночью с 10 на 11 декабря 969 г. Никифор Фока был злодейски убит в своей спальне пробравшимися туда Цимисхием и его друзьями.
Иоанн Цимисхий (969-976) стал новым императором. Он происходил из знатной армянской семьи и был очень красив, хотя и небольшого роста. Манеры у него, в отличие от Никифора Фоки, были приятные и светские. Как полководец он не уступал Никифору Фоке.
Однако Феофания на сей раз просчиталась. Патриарх Полиевкт заявил, что это зверство не пройдет, и отлучил всех убийц Никифора от Церкви. В угоду ему Цимисхий сослал в монастырь Феофанию и наказал ссылкой с пострижением в монахи непосредственных убийц Никифора Фоки. Лишь тогда Полиевкт впустил его в церковь и согласился провести обряд коронования. Другим условием, которое пришлось выполнить Цимисхию, была отмена закона своего предшественника о запрете на основание новых монастырей.
Эта история наглядно иллюстрирует как роль, которую Церковь играла в византийском мире того времени, так и некорректность утверждений о царившем в Византии цезарепапистском режиме. Равновесие и свобода действия двух властей подчеркиваются и характерными словами Иоанна Цимисхия, ставшего одним из величайших и могущественнейших византийских императоров: "Я признаю две власти в этой жизни: священство и царство. Создатель мира вручил первой заботу о душах и последней - заботу о телах; если ни одна из них не ущемлена, мир находится в безопасности".
Итак, Феофания - жена и убийца Никифора Фоки, любовница Иоанна Цимисхия и мать Василия I, одна из самых роковых женщин византийской истории - отправилась в ссылку, откуда она вернулась лишь после восшествия на престол своих сыновей; Иоанн Цимисхий женился на Феодоре - уже немолодой дочери Константина VII, тетке все еще малолетних императоров Василия и Константина - и, как и Никифор Фока, стал официальным опекуном двух порфирородных царевичей.
Империи вновь повезло: как полководец Иоанн Цимисхий не уступал своему предшественнику Никифору Фоке, а как государственный деятель - даже превосходил его.
Первой проблемой, которой ему пришлось заняться, стали балканские завоевания Святослава, который на переговорах дерзко потребовал от византийцев отступить в Азию и оставить ему всю Европу, включая Константинополь. Иоанну не осталось ничего другого, как начать войну. Его кампания против Святослава - одна из самых блестящих военных кампаний за всю византийскую историю.
В 971 г. Иоанн взял болгарскую столицу Великий Преслав. Среди его пленников был низвергнутый Святославом болгарский царь Борис II, которого Иоанн приветствовал с великими почестями как царя. Этот хитро рассчитанный шаг принес успех: болгары начали дезертировать от Святослава.
Вскоре Цимисхий безупречно выполненным маневром обошел русского князя и запер его в придунайском городе Силистрия. Блокада была полная, и после нескольких отчаянных попыток вырваться Святослав был вынужден сдаться, подписав унизительный договор, по существу капитуляцию: никогда не появляться на Балканах, никогда не нападать на византийскую территорию и, наоборот, помогать Империи защищаться от своих врагов.
Эта победа достигла двух целей: опасный противник был убран с Балкан и Болгария была покорена. Иоанн Цимисхий перевез Бориса II в Константинополь, где тот оставался почетным пленником до конца своих дней, Болгария была аннексирована, а патриархат отменен.
Иоанн потушил и конфликт с Западной Империей: он отдал в жены Оттону II (сыну Оттона I), конечно, не порфирородную принцессу, но свою родственницу с роковым именем Феофания. Свадьба состоялась в Риме в 972 г., и территориальный status quo был признан.
В 972 г. была возобновлена война на Востоке. Император завоевал ряд городов в Северной Месопотамии (в том числе Нисибис и Мартирополь), а затем начал поход на Сирию. Предлогом для похода послужило нападение египетских Фатимидов на Антиохию (971 г.).
Эту военную кампанию императора можно назвать, по существу, первым крестовым походом. Иоанн завоевал Ливан, взял Дамаск и вошел в Галилею. Затем он занял Тиверию, Назарет и, наконец, Кесарию - главный порт Палестины. До Иерусалима было рукой подать, но император счел, что его линии коммуникаций чрезмерно растянуты и продолжение кампании приведет к неоправданным потерям. Спешить, как казалось, было незачем, и он отступил до следующего похода, оставив свои гарнизоны во всех отвоеванных городах.
Однако следующему походу не суждено было состояться: в Константинополь Иоанн Цимисхий вернулся уже смертельно больным желудочной инфекцией. 10 января 976 г. он скончался. Его славное царствование длилось всего 6 лет.
5. На Западе всего лет через 25 после смерти папы Николая I (867 г.) папство скатилось к одному из самых низких уровней за всю свою историю. Империя Карла Великого распалась, и у римских понтификов не осталось сильного защитника: они стали игрушкой в руках воюющих фракций в Риме.
Началась так называемая "папская чехарда". Между 897 и 955 гг. сменилось не менее 17 пап (не считая антипап).
В Германии династия Карла Великого (Каролинги) прекратила существование в 911 г. Страна начала расползаться на составные части. Положение исправилось лишь с избранием королем Конрада I (919), а затем - его сына Оттона I (936-973). Для укрепления королевской власти он стал назначать своих людей епископами и аббатами и вручать им светскую власть над прилегающими к монастырям территориями или над епархиями. Используя их, вкупе со своими собственными силами, он был в состоянии противостоять любой комбинации мятежной аристократии.
Таким образом, королевская власть в Германии зависела от контроля над назначением церковной иерархии, что и стало семенем ожесточенной борьбы Империи и папства в следующем веке.
Но Оттону было мало власти в одной Германии: он начал свои итальянские походы и после упорной и ожесточенной борьбы вошел в Рим. В 962 г. он был коронован в Риме как римский император. Это и стало началом Священной Римской империи, просуществовавшей (хотя бы номинально) до 1806 г. Теоретически император был главой Западного христианского мира, что санкционировалось папской коронацией. На практике, однако, он был более или менее сильным правителем Германии с некоторыми итальянскими владениями, и с папами его связывали весьма сложные отношения.
Основатель этой системы, Оттон был весьма сильным правителем. Он сменил нескольких пап, покуда не подобрал себе самого подходящего кандидата. То же делали и его непосредственные преемники. Процесс этот достиг своей кульминации в 996 г., когда его внук Оттон III возвел на папский престол своего кузена Бруно, ставшего папой Григорием V (996-999) - первым германским папой. После этого назначения германцы весьма часто были на папском престоле.
С именем папы Григория V связано начало использования еще одной знаменитой в истории фальшивки: так называемого " Дарения Константина ". Этот документ, сыгравший крупную роль в истории папства и вообще всей средневековой Европы, был составлен, скорее всего, при дворе папы Стефана III (768-771). Он представляет из себя подложную грамоту, написанную от лица императора Константина Великого на имя римского епископа Сильвестра I (314-335). Император сначала излагает исповедание веры, которому будто бы научил его Сильвестр, а затем повествует о чуде избавления его в Риме от проказы, по молитвам епископа и предстательству первоверховных апостолов, и о своем крещении в Риме от руки папы Сильвестра (!). В благодарность за это император представляет кафедре наместников Петра "власть и почести императорские", а также первенство по отношению к четырем патриархам (!) и всем вообще церквам. Сверх того, он требует признать храм св. Иоанна в Латеранском дворце главой всех церквей в мире и перечисляет все императорские облачения и различные украшения, вручаемые Сильвестру. Приводятся также привилегии, даруемые римскому духовенству. В заключение, "чтобы папская тиара не утратила достоинства", Константин дарует папе, кроме Латеранского дворца, "также все провинции, местности и города Рима и Италии, или западных областей". При таких обстоятельствах императору нечего было больше делать на Западе - и он заявляет, что уходит на Восток, ибо "не подобает земному царю властвовать там, где Небесным Царем учреждено было первенство священства и главенство религии христианской".
Итак, Григорий V первым попытался использовать этот документ для укрепления своей позиции по отношению к императорской власти. Однако его положение как ставленника Оттона III было еще слишком слабым, и такая попытка не удалась. Вновь к этому документу папы прибегнут лишь через полвека, в правление папы Льва IX (1049-1054), с чьим именем связаны известные события в 1054 г. в Константинополе.
6. В X в. началось и возрождение монашества на Западе, которое связывают с основанием на востоке Франции в 910 г. монастыря Клюни. Клюни был "ставропигиальным" монастырем, т.е. подчинялся он непосредственно папам. Его организация была заслугой первого аббата Берно (910-927) и второго - Одо (927-942). Особенно влиятельным монастырь стал при пятом и шестом аббатах - Одилло (994-1048) и Гуго (1049-1109), стоявших во главе монастыря более ста лет. Аббаты основывали новые монастыри либо посылали братию для обновления (реформирования) старых, которые переходили на клюнийский устав и подчинялись клюнийскому аббату. Так Клюни стал орденом.
Клюнийское движение повлекло за собой реформу в Церкви. Клюнийцы выступали за улучшение нравов, за грамотность духовенства. Но главное острие их борьбы было направлено против симонии (Деян.8:18-24) и николаитизма (Откр.2:6,14-15). Под первым имелась в виду плата за рукоположение, под вторым - любое отклонение от клерикального целибата, будь то в браке или вне его. Ну и, конечно, клюнийцы усмотрели симонию в императорских (западных) назначениях на церковные должности. С другой стороны, западные императоры были весьма заинтересованы в повсеместном введении клерикального целибата, т.к. целибатный клирик не мог передать своей должности по наследству и после его смерти она возвращалась к дарителю. Благодаря этому у императора не уменьшался резерв земель и должностей и он мог быть уверен, что контроль за назначениями останется у него в руках.
Клюнийская реформа также ставила одной из своих задач унификацию литургической практики во всем Западном мире. Богослужебный образец, которого придерживались клюнийцы, был северным, франкским. Именно под него клюнийцы подгоняли богослужение во всех регионах, на которые распространялась их реформа.
В 1009 г. папой стал Сергий IV, убежденный клюниец. В окружном послании, в котором он извещал предстоятелей поместных церквей и светских властителей о своем избрании на "кафедру святого Петра", он написал Символ веры с filioque. Когда это послание было получено в Константинополе, имя папы немедленно изъяли из диптихов. Тогда никто не думал, что этот эпизод станет началом разделения Церквей. Но с тех пор Римские папы в константинопольских диптихах не поминались более никогда.
7. В Константинополе после смерти Иоанна Цимисхия к власти пришел наконец возмужавший Василий II (976-1025). Он оказался самым способным правителем Македонской династии. Но в 976 г. никто пока не знал, что изнеженный 18-летний юноша проявит железную волю, упорство и недюжинный талант полководца и администратора.
Первая половина царствования Василия прошла в гражданских войнах: сильные аристократические семьи пытались прийти к власти. В то же время восстали болгары и под руководством способного царя Самуила (976-1014) создали свою сильную империю.
Несколько раз положение Василия II было отчаянным. В середине 987 г. восстали одновременно два генерала - Варда Склир и Варда Фока, представлявшие два мощных и влиятельных аристократических клана. Императора могла спасти только внешняя помощь. Он получил ее от русского князя Владимира. Весной 988 г. 6-тысячная варяжская дружина вступила на имперскую территорию, и повстанцы были разбиты.
В награду за услугу Василий II пошел на невероятные, неслыханные уступки: Владимиру была обещана рука его порфирородной сестры Анны (несмотря на ненарушаемое дотоле правило Константина VII, завещавшего византийцам никогда не давать трех вещей иностранцу: имперскую корону, рецепт греческого огня и руку порфирородной принцессы).
Впервые порфирородную принцессу отдавали иностранцу, тем более такому варвару, каким византийцам должен был казаться варяжский правитель далекой северной страны. Правда, Владимиру было выдвинуто абсолютное встречное условие - крещение его самого и его народа. Но тем не менее унижение для византийцев было слишком велико, и, когда опасность миновала, они попытались не выполнить своего обещания. Так что Владимиру пришлось даже захватить Корсунь (Херсон) и обменять его на руку порфирородной принцессы Анны. Так 988 г. стал годом крещения Руси.
Обращение и крещение Киевской Руси означало не только начало новой эры в развитии русского государства, но и великий триумф Византии. Византийская сфера влияния была расширена до необозримых пределов, ибо самое большое и могучее славянское государство признало над собой духовное главенство Константинополя. Русская Церковь входила в юрисдикцию Константинополя и возглавлялась изначально греческими митрополитами, посланными из Константинополя. Культурное развитие Руси еще долгое время находилось под влиянием Византии.
Василий II вышел победителем из конфликта с малоазийской земельной аристократией. Все его враги были разгромлены. Но беспощадная борьба, продолжавшаяся 13 лет, в корне изменила его характер. Он более уже не был сибаритом и изнеженным юношей, каким начинал свое царствование. Император стал угрюмым, подозрительным человеком, никому никогда не доверявшим. У него не было друзей, он никого не любил. За всю свою жизнь он ни разу не высказал желания жениться, жил один и правил Империей один, избегая советов и советников; он был самодержцем в подлинном смысле слова. Жизнь он вел простую до аскетизма, церемоний не любил, искусством и наукой не интересовался. Он не искал ничьей любви, а добивался лишь подчинения. Вся его энергия была направлена на укрепление Империи и на победу над ее врагами.
В 991 г. Василий со своей армией вторгся в Македонию и с тех пор практически постоянно находился на театре военных действий. Правда, несколько раз он должен был оставлять армию на Балканах и выезжал на войну в Сирию. За все это время в Константинополе он был всего лишь несколько раз. Однако в болгарском царе Самуиле Василий нашел достойного соперника. Лишь постепенно, после ожесточенных сражений, чаша весов стала склоняться на византийскую сторону. Наконец в июле 1014 г. отборная армия Самуила была окружена и разбита. Из кольца удалось вырваться лишь Самуилу со своей дружиной. Василий велел ослепить все пятнадцать тысяч пленников. Лишь каждому сотому был оставлен один глаз, чтобы он мог служить поводырем для остальных. Все пятнадцать тысяч слепых были отправлены назад, к Самуилу. По преданию, когда болгарский царь увидел эту страшную колонну, некогда бывшую его отборным войском, он умер от разрыва сердца.
После этой победы Василий II получил прозвище Болгаробойца, с которым и вошел в историю. Болгария была вновь включена в Византийскую империю. С побежденными Василий вел мягкую политику: он облегчил для них налоговое бремя и ввел ряд торговых и экономических льгот.
Патриархат был преобразован в автономную Охридскую архиепископию, что, с одной стороны, не унижало побежденных, а с другой - выводило Болгарию из-под непосредственного контроля Патриархии и давало императору право контролировать назначение архиепископа.
Итак, весь Балканский полуостров вновь вошел в состав Империи. В Азии Василий присоединил к Империи часть Армении. В 1025 г. император начал готовить поход по отвоеванию у арабов Сицилии. Но в середине военных приготовлений он скончался.
К моменту его смерти Империя простиралась от Армении до Адриатики и от Дуная до Евфрата. Одно великое славянское царство (Болгария) было полностью аннексировано Византией, а другое, еще более великое (Русь), было под ее духовным влиянием.
Византийский историк XIII в. Михаил Хониат назвал Ираклия и Василия II величайшими императорами Византии. Эти два великих имени могут символизировать начало и конец героической эпохи византийской истории.
8. После Василия II империя была сильнее чем когда-либо. Казна ее ломилась от избытка, население процветало. Но Василий II не оставил, к сожалению, наследников. После него остались только две его племянницы, Зоя и Феодора. Обе были старыми девами. Но покуда они были живы, народ сохранял верность популярной Македонской династии.
После смерти Василия II Зоя выходила замуж три раза. В первый раз - за Романа Аргира, который оказался очень слабым императором. После свержения Романа она вышла замуж за молодого красавца Михаила IV, который, наверное, был бы способным правителем, если бы не страдал эпилепсией. После его смерти Зоя усыновила и короновала его племянника Михаила V, но тот вскоре попытался ее свергнуть. Однако попытка не удалась: народ возмутился и сверг его самого. Править стали совместно Зоя и Феодора. Чтобы ослабить влияние Феодоры, Зоя вышла замуж в третий раз. Ее новым избранником стал слабохарактерный и уже довольно пожилой Константин IX Мономах (1042-1054). Вскоре после его воцарения патриархом стал Михаил Керуларий.
Византийская культура была в расцвете. Художество и ремесла процветали. Архитектура далеко превосходила любые западные образцы. Литература переживала период активного творческого роста. Самым известным литератором, философом, богословом и историком того времени был Михаил Пселл (1018-1096?), по словам о. Александра Шмемана, "один из "зачинателей" византийского периода философии в конце одиннадцатого века. Его облик чрезвычайно характерен для нового "гуманистического" духа, появляющегося в Византии. О природе Бога он учит по Орфею, Зороастру, Аммону, Пармениду, Эмпедоклу, Платону - разрыв с богословием проведен как будто до конца. Но это не мешает ему писать богословские трактаты в самом благонадежном и классическом духе". Изысканная и утонченная атмосфера при дворе напоминала XVIII в. во Франции. Империя, мощная и могущественная, как никогда, могла позволить себе расслабиться.
Византийская государственность покоилась на трех китах, трех незыблемых основах: это римская политическая традиция, греческий язык и православная вера. Каждый из этих трех компонентов являлся неотъемлемой частью византийской цивилизации. Ее уровень был чрезвычайно высок - Византия по праву могла называться самым цивилизованным государством мира.
Можно сказать и иначе: в XI в. Империя была единственным цивилизованным государством в мире. Западный варвар по уровню культуры и образованности даже близко не мог приблизиться к имперским жителям. Западные искусство и архитектура того времени выглядят грубой поделкой по сравнению с утонченными византийскими формами. Литература, наука, философия, дипломатия, медицина, бытовые удобства - во всем этом Византия далеко опережала любое варварское государство.
На христианском Востоке никогда не существовало клерикальной монополии на образование, и грамотность была весьма широко распространена, в том числе и среди женщин.
Константинополь - великий город с его храмами, монастырями, дворцами, площадями, фонтанами, театрами, стадионами, рынками, портами - воистину выглядел столицей вселенной. В нем проживало более миллиона человек. Ни один из крупных западных городов даже отдаленно не мог приблизиться к такому величию. Например, население Парижа в то время не превышало 30 тыс. человек.
Интеллектуальная жизнь в столице кипела ключом. Уже к концу правления Василия II Болгаробойцы начали появляться семена будущего конфликта между двумя "партиями". Условно их можно обозначить как "гуманистов" и "монахов". Гуманистами обычно называют партию интеллектуалов, прежде всего увлекавшихся древнегреческим наследием и романтически мечтавших о возрождении эллинизма.
Первыми "гуманистами", наверное, можно назвать уже упомянутого выше Михаила Пселла (1018-1096?) и его ученика Иоанна Итала. Однако если Пселл был очень осторожен и в своих увлечениях никогда не переходил границу дозволенного, то его ученик пошел намного дальше. В 1088 г. Итал был осужден собором в Константинополе за платонизм (в том числе и за веру в переселение душ, творение мира из предвечной материи, предсуществование душ и т.п.). Итал покаялся, отказался от всех осужденных собором идей и умер в общении с Церковью.
Это соборное решение весьма показательно: Византийская Церковь сознательно отвергла возможность нового синтеза между греческой философией и христианской верой. Но на Западе, где вскоре через арабские переводы богословы откроют для себя Аристотеля, этот синтез между философией и богословием в XII в. будет создан. Сегодня мы знаем его под названием схоластицизма.
В Византии к этому времени возобладала "монашеская" партия. Монахи составляли весьма большой сектор общества - до 10% от общего числа населения, - традиционно консервативный и антиэллинистический. Можно сказать, что восточное монашество делается аскетичным не только физически, но и интеллектуально.
Но было бы ошибкой считать всех монахов просто мракобесами и обскурантами. В их "интеллектуальном аскетизме" было много настоящей интеллектуальной и религиозно творческой жизни. Достаточно вспомнить хотя бы старшего современника Михаила Пселла - преп. Симеона Нового Богослова (949-1022), жизнь которого описал его ученик св. Никита Стифат. Св. Симеон был автором замечательной духовной, богословской поэзии - гимнов. Он писал и богословские трактаты и вел активную переписку. Очень большая часть его наследия дошла до нас.
Св. Симеон - поэт и певец личного опыта общения с Богом, автор удивительных возвышенных стихов - жил во время правления одного из самых суровых императоров - Василия II. Всю жизнь св. Симеон был монахом, игуменом одного из константинопольских монастырей. Он пережил ряд конфликтов с церковными властями, но в конце концов они все были разрешены. Преп. Симеон скончался мирно в Константинополе на исходе царствования Василия II.
Св. Симеон на основании собственного духовного опыта пишет о жизненной необходимости личного контакта с Богом, того "причащения Божественного света", которое и составляет главный смысл и цель христианской веры. Продолжая традицию преп. Макария Великого, он говорит не об интеллектуальном богопознании, а о непосредственном опыте. Однако важно подчеркнуть, что богословие св. Симеона при всем его "харизматизме" было глубоко укоренено в таинствах Церкви и насквозь евхаристично. Его гимны и молитвы перед причастием относятся к числу самых духовно реалистичных и затрагивающих душу из всего византийского наследия.
Такова была интеллектуальная атмосфера в столице. В дальнейшем обе эти тенденции - "монашеская" и "гуманистическая" - будут развиваться и играть очень важную роль в грядущих событиях. А пока вернемся к сложным взаимоотношениям константинопольской и римской кафедр.
9. Когда папу Сергия вычеркнули из диптихов, для византийцев это значило лишь, что папа лично изменил православию: это осуждение ни в коем случае не распространялось на всю Западную Церковь. Однако на Западе, где папа воспринимался уже как источник православной доктрины, это выглядело именно так, что и вызвало значительные трения в отношениях Константинополя с Западной империей.
В 1024 г. Константинополь предложил компромисс: папа признается патриархом Запада, первым среди равных, а Константинопольский патриарх признается занимающим точно такое же положение в своей сфере. Папа Иоанн XIX хотел было согласиться и принять эти условия, однако клюнийская партия, имевшая свои взгляды на папство, запретила ему идти на компромисс: лишь один папа должен иметь власть вязать и решить на всей земле.
Однако внешнеполитические события, казалось, диктовали свою логику в отношениях между двумя великими центрами христианства. В середине века начались норманнские вторжения в Южную Италию. Эти страшные набеги, огнем и мечом опустошавшие все вокруг, сделали вопрос союза между папством и Империей острой необходимостью. Но к этому времени папство уже было по духу клюнийским и требовало повсеместной унификации богослужений. Население на юге Италии было в основном греческим и придерживалось византийских литургических обычаев, а их копировали многие церкви и вне итальянских владений Византии, даже вплоть до Милана.
Различия между византийцами и латинянами можно разделить на две категории: богослужебно-бытовую и вероучительную. Вот их краткий перечень (в то время две стороны чаще всего обозначали друг друга как "франки" и "греки"; для удобства мы также будем прибегать к этой терминологии):
I. Различия богослужебные и бытовые:
1) Латиняне постились по субботам, греки - нет. Для франков византийский отказ от субботнего поста казался распущенностью; а византийцы, в свою очередь, обвиняли франков в иудаистических тенденциях.
2) Латиняне совершали евхаристию в Великий пост, что для греков было совершенно недопустимым.
3) На Западе было принято употреблять в пищу кровь. Византийцы видели в этом нарушение решений апостольского собора (Деян.15).
4) Византийцы, бывающие на Западе, часто могли видеть клириков с оружием в руках и даже клириков, принимающих участие в битвах. Представители восточных церквей видели в этом нарушение целого ряда канонов множества соборов, в том числе и Вселенских, запрещающих клирикам не только проливать кровь, но и вообще служить в армии и брать в руки оружие.
5) Восточные клирики носили бороды, западные - брились. Вообще, на Востоке брадобритие ассоциировалось с желанием выглядеть женственно. Отсюда понятно, какие подозрения вызывали у восточных гладко выбритые западные епископы и священники.
6) На Западе и на Востоке были различные формы тонзуры для клириков: на Востоке лишь выбривали на затылке "гуменцо", а на Западе подбривали волосы и снизу, делая некое подобие тернового венца Христова.
7) На Востоке приходские священники были женатыми. На Западе, настаивающем на целибате, это считалось грехом николаитизма.
8) По законам Византийской империи допускался развод, но не позволялось более трех последовательных браков. На Западе развод исключался совершенно, зато количество последовательных браков в случае смерти одного из супругов не ограничивалось вовсе.
9) На Востоке по окончании Евхаристического канона в Чашу добавлялась теплота (зеон) - обычай, неизвестный на Западе.
10) В римской литургии отсутствовала эпиклеза - воззвание к Святому Духу после слов Христа при освящении Даров. На Востоке эпиклеза считалась неотъемлемой частью Евхаристического канона.
11) На Западе после IX в. появился обычай использовать для Евхаристии опресноки. К XI в. он уже повсеместно вошел в употребление. На Востоке, где использовался только квасной хлеб, западный обычай казался еще одной иудаистической тенденцией и, совместно с отсутствием эпиклезы и filioque, - недозволительным принижением роли Святого Духа.
II. Различия вероучительные:
1) Filioque.
2) Роль папы в Церкви.
Конечно, значительная часть различий из первого списка образованным византийцам казалась несущественной, а то и просто глупой и отметалась ими. Но для народа, который больше обращал внимание на внешнее, они были весьма серьезны. Но также было бы несправедливым говорить, что все эти различия - лишь местные обычаи, которые могут сосуществовать в одной плюралистической Церкви. Безусловно, целый ряд из них никак не приемлем для православного богословия.
Однако инициативу в насильственной унификации богослужебной практики проявило клюнийское (т.е. франкское - в прямом смысле этого слова) папство, которое никак не могло примириться со всей разницей в обычаях и начало пытаться их уничтожить. Латинский обряд стал насильственно вводиться в церквах Южной Италии.
10. В 1043 г. патриархом был избран Михаил Керуларий (1043-1058) - один из наиболее властных и политически активных людей, когда-либо занимавших патриаршую кафедру в Константинополе. До своего патриаршества он был сановником при имперском дворе, после участия в неудавшемся заговоре сослан и пострижен в монахи. В Константинополь он вернулся лишь по воцарении Константина Мономаха и довольно быстро преуспел в церковной карьере. Михаил, чрезвычайно заинтересованный в росте влияния и престижа кафедры царствующего града, также начал униформизацию обычаев в границах Константинопольского патриархата. Правда, его главным мотивом была борьба с армянским монофизитством в областях, недавно присоединенных к Империи, где так же, как и на Западе, употреблялись опресноки и так же не подливалась в чашу горячая вода. Но, борясь с этими обычаями, он неизбежно вошел в конфликт с папством и в Южной Италии, и даже в самом Константинополе, где были латинские церкви для купцов, паломников и членов варяжской дружины, входившей в имперскую гвардию. Церкви, отказавшиеся подчиниться и унифицировать свою богослужебную практику согласно восточным правилам, были закрыты.
Итак, назрела острая нужда в переговорах, тем более что от вторгшихся в Италию норманнов страдали обе стороны: захватчики, хотя номинально и христиане латинского обряда, не разбирали своих или чужих. Полномочия для проведения предварительных переговоров были предоставлены ломбарду Аргиру - византийскому губернатору Южной Италии, который, кстати, сам придерживался западных обрядов. Император, похоже, во всяком случае поначалу, был готов к компромиссам. Он предложил папе Льву направить делегацию в Константинополь, чтобы обсудить все спорные вопросы, полюбовно договориться и восстановить его имя в диптихах. А покуда делегация собирается к поездке, папе было предложено объединенными силами раз и навсегда проучить норманнов.
Папа принял это предложение. Однако, к сожалению, он поставил во главе направляемой им в Константинополь делегации кардинала Сильвакандидского Гумберта - убежденного клюнийца, человека властного, жесткого, бескомпромиссного и совершенно несведущего в делах восточных. Сразу же после назначения легатов папа Лев IX выступил в поход против норманнов, которые, однако, не дали его войску соединиться с византийскими силами, разбили его, а самого папу взяли в плен.
Тем временем Керуларий, узнавший о предлагаемых уступках, отказался идти на компромиссы и подчинил своей воле слабого императора. Более мягкий и миролюбивый Петр III, патриарх Антиохийский, призывавший обе стороны к миру, постепенно также склонился на сторону Константинополя. Вот образец письма, которое Михаил Керуларий написал Петру Антиохийскому:
"Меня достигли слухи, что патриархи Александрии и Иерусалима следуют учению папы Римского. Не только они принимают людей, которые вкушают пресный хлеб, но и иногда и сами совершают Божественные Тайны с опресноками. Кроме того, они запрещают брак священников: женатые не могут получать достоинство священства, но те, кто стремятся к рукоположению, должны оставаться безбрачными. Два брата могут жениться на двух сестрах. Епископы носят перстни на пальцах, как будто бы они берут себе в жены церкви; они утверждают, что носят их как залог. Они принимают участие в сражениях и оскверняют свои руки в крови: они отнимают у других душу и теряют собственную. До нас дошли слухи, что во время святого крещения они крестят одним погружением, призывая имя Отца и Сына и Святого Духа. Более того, они наполняют рты новокрещаемых солью. Они запрещают почитание мощей святых, а некоторые из них исключают почитание святых образов. Они не почитают среди святых наших великих святых отцов, учителей и святителей - я имею в виду Григория Богослова, великого Василия и божественного Златоуста - и не принимают их учение во всей его полноте..."
Керуларий также заранее заручился поддержкой влиятельного архиепископа Охридского Льва, который выпустил даже полемический трактат против латинян.
На подобные писания Лев IX отвечал резким исповеданием папизма: "Никто не может отрицать того, что, как крюком управляется вся дверь, так Петром и его преемниками определяется порядок и устройство всей Церкви. И как крюк водит и отводит дверь, сам оставаясь неподвижным, так и Петр и его преемники имеют право свободно произносить суд о всякой Церкви, и никто отнюдь не должен возмущать или колебать их состояния, ибо верховная кафедра не судится ни от кого". Интересно, что в этом письме папа Лев IX сослался на "Дарение Константина". С тех пор этот документ уже постоянно применялся латинской стороной. В заключение письма папа рисовал Церковь Константинопольскую как Церковь заблуждающуюся, грешную, скандальную - как он уверяет, ей управляли даже женщины, - которую лишь по снисхождению, а не по заслугам Римская Церковь-мать удостоила второго места после себя.
О. Александр Шмеман пишет: "Такая система воззрений исключала, конечно, единение Церквей. Можно упрекать греков в мелочности, в отсутствии любви, в утере вселенского сознания - но все это не может еще разделить Церкви по существу. Папизм же сам отлучает от себя всех несогласных с его духовной монархией. И поэтому, каковы бы ни были грехи тогдашних восточных иерархов, конечно, не они, а именно папство есть настоящая причина разделения Церквей. Что бы ни делали греки, папы все равно к тому времени отлучили от себя Восток..."
11. В январе 1054 г. в Константинополь прибыли папские легаты: кардинал Гумберт Сильвакандидский, епископ Петр Амальфитанский и диакон-кардинал Фридрих Лотарингский (будущий папа Стефан IX). Они были приняты императором, а затем патриархом. Гумберт весьма невежливо вручил ему папское письмо, после чего немедленно удалился. Письмо на самом деле написал сам Гумберт и дал папе на подпись. Оно было довольно заносчивым и недружелюбным по тону.
Керуларий воспринял это как личное оскорбление. Но кроме того, он вполне обоснованно опасался, что папа, будучи пленником у норманнов, не сможет выполнить свои предыдущие обещания и, следовательно, его легаты утратили часть своих полномочий. Все эти обстоятельства не способствовали успешному ведению переговоров, которые затягивались. Император, со своей стороны, пытался способствовать продвижению процесса: например, под его давлением ученик и биограф преп. Симеона Нового Богослова Никита Стифат должен был публично осудить и сжечь свой трактат против латинских новшеств.
В апреле, еще до того как переговорный процесс сколько-нибудь продвинулся вперед, Лев IX умер. Следовательно, его легаты вообще утратили всякую легитимность. Следующий папа был избран лишь через год. Естественно, никто не мог предположить, кем будет новый папа и какую политику он поведет. В такой ситуации патриарх Михаил Керуларий отказался продолжать переговоры, которые, с его точки зрения, потеряли всякий смысл и превратились лишь в пустую трату времени. Император Константин Мономах сделал робкую попытку что-то наладить, но его усилия были заведомо безнадежны.
Чувства все более накалялись. Гумберт чувствовал себя смертельно обиженным и в конце концов решил действовать, как он считал нужным. Рано утром 16 июля 1054 г. легаты вошли в Святую Софию. Шла проскомидия. Отпихивая растерявшихся диаконов, легаты вошли в алтарь и положили на престол грамоту об отлучении от Церкви патриарха "Михаила Керулария и его последователей".
"Гумберт, милостью Божией кардинал епископ Святой Римской Церкви, Петр, архиепископ Амальфийский, Фридрих, диакон и канцлер - всем сынам Католической Церкви...
Что касается столпов империи и почтенных мудрых граждан, то город (т.е. Константинополь) - христианнейший и православный. Что же касается Михаила, незаконно называемого патриархом, и поборников его глупости, то рассеиваются в нем бесчисленные плевелы ереси... Вес лжеучений, ежедневно распространяемых Михаилом Керуларием, недостойно называемого патриархом, и его последователей, превышает всякое разумение! Симониане торгуют дарами Божиими, валериане кастрируют своих гостей, после чего не только рукополагают их в священный сан, а даже делают их епископами. Манихеи проповедуют среди них другие бессмысленные учения, что все заквашенное имеет душу; назаряне придерживаются иудейских законов очищения до такой степени, что отказывают в крещении детям, умирающим до восьмого дня от рода, что они отказывают в таинствах женщинам во время месячных кровотечений и тем, кто только что разрешились от бремени, и даже отказываются их крестить, если они придерживались языческих суеверий. Ариане и духоборцы изгладили из Символа выражение "и от Сына".
Они отказывают в причастии тем, кто бреется, подрезает свои волосы или носит тонзуру по римскому образцу.
По вопросам этих и многих других ошибок патриарх лично не обращал внимания на письма с предупреждениями от нашего господина папы Льва IX. Более того, он отказался допустить в свое присутствие папских легатов и позволить им попытаться исправить его ошибки разумными доводами. Он также запретил им совершать мессу в церквах, также как ранее он закрыл латинские церкви, придравшись к тому, что они используют пресный хлеб в евхаристии, и всячески преследуя их. Он даже дошел до невероятного: он анафематствовал Апостольский Престол и провозгласил себя главным епископом над всеми церквами Востока и Запада.
Посему мы, не вынеся неслыханного пренебрежения и обиды для святого первого апостольского престола и всемерно стараясь поддержать кафолическую веру, властью святой и нераздельной Троицы и апостольского престола, легацию которого мы исполняем, и всех истинно верующих отцов, подписываем анафему... Михаилу и его последователям, если не покаются. Посему Михаил, по злоупотреблению называемый патриархом, неофит, только из страха человеческого принявший монашескую одежду и теперь обличенный в тяжких преступлениях, затем Лев, епископ Охридский, Михаилов сакелларий Константин, топтавший ногами латинское жертвоприношение, и все, разделяющие их заблуждения и гордость, доколе не образумятся, вместе со всеми еретиками, диаволом и его ангелами, да будут анафема, да будут анафема, - маранафа. Аминь".
После сего и в присутствии императора и вельмож легаты произнесли: "Кто упорно станет противиться вере святого римского и апостольского престола и его жертвоприношению, да будет анафема, да будет анафема, - маранафа, и да не считается христианином кафолическим, но еретиком прозимитом. Да будет, да будет, да будет!"
Затем легаты, развернувшись, вышли из алтаря, отряхнули на пороге храма прах со своих ступней и направились торопливо к пристани. Вслед им был направлен прислужник со злополучной грамотой. В толчее, однако, он уже не смог их найти.
Легаты надеялись, что теперь император подчинит непокорного патриарха своей воле. Однако они переоценили возможности Константина Мономаха и не знали мощи Патриарха: в столице начались народные волнения, и императору пришлось думать уже о собственном спасении. Ему пришлось отказаться и от того слабого сопротивления, которое он оказывал патриарху. Было официально заявлено, что греческие переводчики извратили смысл латинской грамоты, и она была торжественно сожжена. 20 июля Михаил Керуларий собрал собственный собор в составе самого патриарха, двух архиепископов, 12 митрополитов и 7 епископов. На нем за недостойное поведение в храме были отлучены от Церкви все три члена папской делегации. Кроме того, собор выразил сожаление по поводу включения некоторыми церквами filioque в Символ веры и преследований, которым подвергается женатое духовенство. Однако Римская Церковь в решении собора специально не упоминалась, так же как и другие спорные вопросы. Окружное послание патриарха сообщило о решениях собора предстоятелям всех поместных церквей.
Так и произошло событие, которое впоследствии будет считаться началом раскола Церквей. Но для современников оно прошло почти незамеченным. Грамота легатов, в которой отлучались от Церкви только патриарх и два других клирика с их неназванными "последователями", никакой юридической силы не имела. Патриарх, который с канонической точки зрения был прав, хотя, возможно, действовал чрезмерно жестко, отлучил от Церкви лишь легатов и только за дисциплинарные нарушения, а не за вероучительные вопросы. На Западную церковь или на римского епископа эти анафемы никак не распространялись.
Эти события были лишь провалом одной из попыток примирения между двумя кафедрами. Большинство христиан того времени ни о каком расколе не слышали. Сначала он переживался как один из тех временных разрывов между двумя кафедрами, каких много бывало и раньше. Событие это стало оцениваться как нечто чрезвычайно важное лишь через пару десятков лет на Западе, когда к власти пришел папа Григорий VII Гильдебранд. Кардинал Гумберт стал его ближайшим советником, и, естественно, он был чрезвычайно заинтересован в оправдании себя в той ситуации и в возвеличении своей роли. Так эта история и получила необычайно раздутое значение. Потом, уже в новое время, она рикошетом из западной историографии вернулась на Восток и стала считаться датой разделения Церквей также и там.
В итоге все спекуляции на тему того, что было бы, если бы Керуларий был бы посговорчивей, а Гумберт - потактичнее, совершенно бесплодны. События 1054 г. имели минимальное воздействие на реальные отношения двух Церквей. Формально раскол уже состоялся - имя папы Римского было изъято из константинопольских диптихов. Однако народное сознание того времени никак раскола окончательным не воспринимало: запрета на взаимное причастие не было, да и не могло быть, так же как и сослужения священников и архиереев двух половин христианства продолжались и после 1054 г. Имя Папы римского поминалось в диптихах других восточных Церквей (во всяком случае, иногда). В наших святцах есть западные святые, скончавшиеся после 1054 г. Более того, Русская Православная Церковь отмечает праздник перенесения мощей св. Николая в Бари. Норманнско-итальянские пираты похитили мощи святого в 1087 г. Очевидно, что этот местный итальянский праздник попал на Русь еще позже, но был воспринят как общехристианский и стал там отмечаться. Это неопровержимое свидетельство того, что разделение Церквей в то время еще не воспринималось как нечто свершившееся и окончательное.
Но тем не менее было бы исторической неправдой отрицать наличие весьма серьезных и глубоких богословских расхождений между двумя половинами христианства. Игнорировать их было нельзя: рано или поздно они все же вышли бы на поверхность. Так оно в конце концов и случилось, и тогда уже свершившееся разделение стало очевидным для всех.
