Установки русской культуры 4 страница

Если Хантингтон пишет о противостоянии цивилизаций, имеющих кардинальные культурные отличия на макроуровне, то другой за­падный ученый, Д. Белл, эту же проблему культурного обособления и взаимодействия культур рассматривает на другом уровне — как внутреннюю проблему многонациональных государств. Он намеча­ет пути культурного сосуществования в рамках многонациональ­ных государств и регионов, полагая, что культурная автономия, а не борьба идеологий, выступает теперь важнейшей проблемой миро­вой истории. Ни одна страна в мире не является сегодня однород­ной, замечает он. Почти все государства многонациональны, они представляют собой мозаику групп, составляющих большинство, и меньшинств — языковых и этнических, — заявляющих о своих правах на культурную самобытность. В этой связи в последнее Десятилетие XX в. возник мультикультурализм — явление, враж­дебное либеральной идее универсализма и подрывающее ее, одна из разновидностей партикуляризма. Носителями возникшего в нача­ле 1990-х гг. реактивного мультикультурализма стали этнические и культурные меньшинства, пытавшиеся восстановить былую иден­тичность. С этой целью они подчеркнуто отделили себя в формах ^времяпрепровождения, досуга и пр. от иных культурных меньшинств.

¹ Инглегарт Р. Модернизация и постмодернизация //Новая постиндустриаль­ная волна на Западе. Антология / Под ред. В.Л. Иноземцева. М., 1999. С. 273.

¹ Хантингтон С. Столкновение цивилизаций //Новая постиндустриальная ^волна на Западе. Антология / Под ред. В.Л. Иноземцева. М., 1999. С. 537.

'3 Культурология

Глава 16, Современная мировая культура

И если формирующаяся в мире новая реальность может представ­лять глобальное экономическое сообщество, то она же должна пре­дусматривать «культурную автономию в пределах национальных государств и регионов». Такое решение проблемы, по мнению Д. Белла, отчасти имеет место в Соединенных Штатах, которые могут рассматриваться в качестве модели, вселяющей надежду на реалистичность такой радужной перспективы. Белл в своем про­екте предлагает соотнести обе тенденции — и универсалистскую, и партикуляристскую, — решив проблему разумным административ­ным способом. При этом, конечно, следует помнить, что культура — именно тот феномен, который не подвержен быстрым изменениям. Могут меняться правила и установления, однако требуется долгий период, чтобы эти правила органично вошли в жизнь, а не оказа­лись принудительными.

И в первом случае (на макроуровне), и во втором (на микроуров­не) путь к решению проблемы не столько лежит в политической, военной, административной плоскостях, сколько коренится в психо­логии людей. Важнейшим условием выхода цивилизации из кризиса является «тест на зрелость», который предстает как тест на терпи­мость. Это важнейшее качество ума становится непременным усло­вием, обеспечивающим сохранение разнообразия. Для примитивного мышления определяющим является система отношений «Мы» — «Они», для развитого ума эта дилемма снимается, о чем неуклонно свидетельствует эволюция человека.

Итак, основополагающей характеристикой современной эпохи является обострившаяся ситуация противостояния двух тенденций: универсалистской и партикуляристской, как на микроуровне (в пределах многонациональных государств), так и на макроуровне (в масштабах взаимодействия мировых цивилизаций). Приоритет­ным направлением развития современной цивилизации должно стать формирование нового мирового порядка, способствующего со­четанию единства мира в его разнообразии.

Глава 17

ОСНОВНЫЕ ТЕНДЕНЦИИ КУЛЬТУРЫ В ЭПОХУ ГЛОБАЛИЗМА

17.1. Тенденции культурной универсализации в мировом современном процессе

Универсализация «Универсум» — философский термин, который обо-и партикуляризм значает «мир как целое», или «все сущее». Однако слова «мир» и «универсум» не всегда.являются си­нонимами: термин «универсум» чаще употребляется для обозначе­ния «множества всех миров». В нашем контексте, соответственно, речь идет о культурном универсуме, т.е. о некоей культурной це­лостности, состоящей из множества культурных миров. Тенден­ции культурной универсализации направлены на формирование куль­турного универсума, или общечеловеческой культуры. Причем тен­денции эти многообразны, лишены линейности и однозначной Детерминации. Мировой современный процесс подвижен, во многом непредсказуем и характеризуется столкновением противоположных тенденций. Сторонники универсализма как некоей мировоззренчес­кой установки заинтересованы в «схождении культур», в возмож­ности выработать некие стратегии этого схождения.

Помимо тенденций к универсализации в социокультурном раз­витии имеют место и противоположные тенденции, которые полу­чили название «партикуляризм» (движение к обособлению ка­ких-то частей, от лат. particularis — частичный, частный). Мировоз­зренческой основой партикуляризма является представление о независимом, обособленном развитии культур, в котором акцент Делается на превалировании характерных черт, выражающих иден­тичность культур и обеспечивающих их сохранение. Придержива-

Глава 17. Основные тенденции культуры в эпоху глобализма

17.1. Тенденции культурной универсализации...

лись воззрений о партикулярном развитии культуры русские мыс­лители П.Я. Чаадаев, Н.Я. Данилевский, Н.С. Трубецкой, немецкие философы и культурологи Э. Мейер, Э. Трёльч, О. Шпенглер, индий­ский мыслитель Дасгупта и др. Оправдание партикуляризма можно найти в философии Платона и Аристотеля. Понятие «варвары», сложившееся в античной культуре, свидетельствует именно о та­ком воззрении на мир, когда другие ценности дифференцируются как чуждые, непонятные, порой низменные или отсталые. Для парти-куляристского мироощущения характерно противопоставление Во­стока и Запада, Юга и Севера. Формулой такого рода воззрения на мир может быть формула «Мы» и «Они».

В истории человечества имеют место обе тенденции: и универ­салистская, и партикуляристская. Идея «универсальной цивилиза­ции» — это преимущественно западная идея. Она находится в пря­мом противоречии с партикуляризмом большинства азиатских куль­тур. Попытки, предпринимаемые Западом для ее реализации, подчас вызывают враждебную реакцию и способствуют росту партикуляри-стских тенденций. Заметим, партикуляризм может выступать и как здоровое начало — в условиях насильственной унификации эконо­мической, политической, социальной, культурной жизни. Динамичес­кое взаимодействие двух тенденций способствует культурному раз­витию, своеобразие их соотношения в то или иное время обусловли­вает характер усвоения, заимствования и присвоения опыта чужих культур, а также особенности отторжения, осуждения и неприятия чуждых духовных ценностей в конкретные исторические периоды. Во времена стабильности культура, как правило, самодостаточна, и процесс заимствования ценностей других культур, приобщения к их опыту сведен к минимуму. Общество довольствуется функциониру­ющими в нем ценностями, стандартами, устоявшимися традициями, которые поддерживаются официальными социокультурными инсти­тутами. Когда же процесс заимствования и внедрения ценностей чу­жих культур начинает преобладать и в какой-то период достигает критического рубежа, культура утрачивает присущую ей стабиль­ность, и начинается процесс деградации, разрушения культурной иден­тичности. В решающие, кризисные моменты развития культуры про­исходит «взрыв»: культура переходит некий рубеж и попадает в пе­реходное, неустойчивое состояние, в котором в поисках приемлемой модели развития усиливаются процессы культурной универсализа­ции на фоне нарастающих процессов партикуляризма.

Эти взаимосвязанные процессы задолго до того, как они стали предметом научного осмысления, нашли свое поэтическое отраже­ние во многих ненаучных текстах — в мифах, легендах, сказаниях.

В предании о Древнем Вавилоне, приведенном в каноническом тек­сте Библии, повествуется о единстве мира и необходимости его вос­становления. Оно приурочено к «началу истории» человечества (в библейском понимании — к периоду «после потопа») и описы­вает былое единство людей и их последующую языковую и терри­ториальную разобщенность, вызванную враждебным вмешатель­ством Бога. «Все люди на земле имели один язык и одинаковые слова. Двинувшись с востока, они нашли в земле Сеннаар равнину и поселились там. И сказали друг другу: наделаем кирпичей и обож­жем огнем. И стали у них кирпичи вместо камней, а земляная смола вместо извести. И сказали они: построим себе город и башню высо­тою до небес; и сделаем себе имя, пржде, чем расселимся по лицу всей земли. И сошел Яхве посмотреть город и башню, что строили сыны человеческие. И сказал Яхве: вот один народ, и один у всех язык; это первое, что начали они делать, и не отстанут они от того, что надумали делать. Сойдем же и смешаем там язык их, так чтобы один не понимал речи другого. И рассеял их Яхве оттуда по всей земле; и они перестали строить город. Посему дано ему имя Бабель (Вавилон), ибо там смешал Яхве языки всей земли, и оттуда рассеял их Яхве по всей земле» (Быт. 11, 1—9). Это сказание возникло не позднее начала II тыс. до н.э., т.е. почти за 1000 лет до появления его старейшего письменного свидетельства, относящегося к древнейше­му пласту, библейских текстов. Существуют различные интерпре­тации предания, но, пожалуй, сегодня мы должны признать: в связи с тем что человечество предпринимает невиданные ранее усилия по строительству единого мирового города, библейская легенда вновь приобретает черты реальности.

Сторонники культурной универсализации полагают, что нет фун­даментальных различий между Востоком и Западом, Югом и Севе­ром. Люди — везде люди и придерживаются схожих глубинных ценностей. Несходства (несомненно, значительные) относятся лишь к внешним, временным социальным условиям и могут измениться вместе с ними. Они обращают внимание на то, что изначально меж­ду Западом и Востоком не было таких кардинальных различий, какие обозначились к XX в., развитие их осуществлялось по общим законам и проходило одни и те же стадии. Множество фактов подтверждает близость культур в древности. Так, Пифагор пони­мал египтян, христианство сформировалось благодаря преемствен­ности идей из античной культуры, Возрождение восприняло многое из античности. В Византии восточное влияние было настолько силь­ным, что она, хотя и приняла греческий язык и римское название, Рассматривалась как Восточная империя и оставалась принципи-

390 Глава 17. Основные тенденции культуры в эпоху глобализма

ально чуждой живому духу западной культуры. Даже сторонники партикуляристских идей подчас невольно себя опровергают, пове­ствуя о разных типах культур, но имеющих во многом сходную струк­туру: искусство, политические институты, науку, право, религию и пр.

Приверженцы партикуляристских воззрений считают, что если происходит влияние одной культуры на другую, то оно может ока­заться губительным. Так, к примеру, наш соотечественник Л.Н. Гу­милев обозначал понятием «химера» то состояние этноса, которое образовалось после разрушительнрго воздействия на него другого этноса. Еще ранее О. Шпенглер полагал, что любое явление, пере­шедшее из одной культуры в другую, «проникается ритмом и так­том» другой культуры, полностью утрачивая присущее ему своеоб­разие. Несостоятельность этой версии немецкого культуролога под­тверждает нынешнее состояние культуры, для которого характерно сосуществование разных культурных ценностей, что получило на­звание культурного плюрализма.

Наряду с усиливающимися процессами культурного обмена, про­дуктивными межкультурными контактами и возрастающим взаи­мопониманием народов происходят мощные движения к самооп­ределению, установлению культурной идентичности, и в этом — главная пружина современной культурной ситуации. Некоторые те­оретики не склонны видеть наличие двух названных тенденций и абсолютизируют одну из них. Так, американский аналитик С. Хан­тингтон полагает, что противоборство цивилизаций усиливается и что в обозримом будущем будут возрастать конфликтность и стол­кновения, а потому не может быть речи о едином человечестве. Однако нельзя не видеть процессов, ведущих к человеческому еди­нению, и в этой связи тенденции культурной универсализации при­обретают особую актуальность, что побуждает к поискам тео­ретических стратегий и практических решений.

При рассмотрении истории развития культуры человечества следует учитывать вариативность обеих тенденций в культурно-исторической динамике. Более того, ни одна из тенденций не может быть полностью реализована или же исчерпана, ибо любой человек склонен причислять себя если не к определенному типу националь­ной или региональной культуры, то все же к какой-либо субкульту­ре. Следует видеть изменчивое соотношение этих тенденций в куль­турно-историческом процессе. На современном этапе универсаль­ность понимается не как некая абстрактная логика развития, а как реальный результат усложнения межкультурных и цивилизацион-ных связей. Одной из задач, решаемых в этом ракурсе, является задача преодоления оппозиции цивилизационного и универса­листского подходов к пониманию истории.

17.1. Тенденции культурной универсализации...

Обратившись к истории культуры, можно найти примеры, свиде­тельствующие о том, что в отдельные исторические периоды имело место преобладание одной из тенденций и умаление другой, после чего на смену приходил иной период, где соотношение тенденций менялось. Тем самым можно фиксировать наличие исторической динамики в соотношении Востока и Запада. Так, в период 200— 1000 гг. лидирующее положение занимал Восток, и восточные вли­яния оказывали воздействие на культуру Запада. Известно, что мно­гие достижения древних греков стали возможны только благодаря культурному взаимодействию с Египтом, Вавилонией и Индией. Вопрос о преобладании той или иной тенденции в культурном развитии может быть рассмотрен только применительно к конкрет­ным историческим эпохам в развитии человечества. Например, в античной культуре, традиционно рассматриваемой как некое локаль­ное, самобытное, партикулярное образование, которое все больше отмежевывалось от инокультурных влияний, имевших место в пе­риод ее становления, заявило о себе явление, оставшееся невостре­бованным и резко осуждавшееся в отдельные исторические пери­оды, — сформулированная киниками концепция космополитизма. Весь мир для киника был отечеством. Один из них — Кратер — писал: «Моя родина не одна только башня, крыша, но то место, где можно жить пристойно, так что любая точка универсума — мой город, мой дом». Таким образом, наряду с тенденцией к обособле­нию, которая со временем набрала силу и стала определяющей в античной культуре, имела место и иная тенденция, которая была

неявной, вторичной.

Смена соотношений партикуляристской и универсалистской тен­денций произошла в иную эпоху, основу которой составило хрис­тианство. Согласно Н. Бердяеву, христианство исторически возник­ло и раскрылось во время вселенской встречи всех результатов культурных процессов Древнего мира, в период, когда соединились культуры Востока и культуры Запада. Это объединение Древнего мира, этот эллинский синкретизм обусловили, полагал он, образова­ние единого человечества, до которого не возвысился древний ев­рейский дух, несмотря на всю пророческую силу, несмотря на то, что он был колыбелью христианства. И хотя русский философ здесь явно преувеличил, христианство не объединило все человечество, но все же благодаря этому религиозному учению возник некий Мощный региональный культурный синтез, который просущество­вал более десяти веков. Вобрав в себя элементы других культур и До некоторой степени трансформировав их, христианство стало в каком-то смысле универсальной религией, определившей характер средневековой культуры. Неслучайно у Шпенглера, автора парти-

Глава 17. Основные тенденции культуры в эпоху глобализма

17.1. Тенденции культурной универсализации...

куляристской концепции, вообще отсутствует культура Средневе­ковья: согласно его теории греко-римскую культуру сменила запад­ноевропейская. Итак, признавая роль процессов универсализации, следует признать, что они ведут к образованию макрокультур. Имен­но так возникла культура Средневековья.

Только с XV в. — с началом великих географических открытий, возникновением протестантизма и, наконец, с появлением современ­ной науки, базовые идеи которой были заложены Ф. Бэконом, — Запад и Восток стали все быстрее отдаляться друг от друга. Преем­ственность и универсализация ценностей культуры имели место лишь в одном направлении: формировавшаяся культура Нового времени впитывала в себя две традиции — Античности и Средне­вековья. В переходный период — в эпоху Возрождения, пришед­шую на смену Средним векам, — интенсивно шел процесс усвое­ния многих достижений античности, что безмерно обогатило евро­пейскую культуру и позволило ей найти новые пути развития, во многом отличные от средневековых. Эта переходная эпоха просу­ществовала всего немногим более столетия, но именно тогда воз­ник некий своеобразный синтез, который ознаменовал собой ре­шающий этап в развитии европейского человечества, вслед за чем начала свое поступательное движение культура Нового времени.

Западноевропейская культура, получившая название культуры Нового времени, пошла по самобытному пути развития, во многом отличному от того, каким развивалась культура Востока. Согласно наблюдению К. Ясперса, «подлинное значение Азия получит для нас лишь тогда, когда мы спросим себя, что же при всем своем превосходстве потеряла Европа»¹. В контексте этого суждения вы­делим основные константы новоевропейской культуры, определив­шие характер ее обособления.

Формирование По сравнению с другими типами культур, суще-
универсалистских ствовавшими в истории человечества, возраст
тенденций новоевропейской культуры невелик — он насчи-

в культуре тывает всего лишь около четырех столетий. Од-

Нового времени нако происходящее убыстрение социокультурно­го развития, характерное для европейского регио­на, неутомимо ведет ее к итоговому результату. На эту особенность указал еще Гердер, отметив, что у восточных стран «жизнь замед­ленная, как у ленивцев, но зато она уже длилась долго и еще долго будет длиться... мы же живем жизнью энергичной и, быть может,

¹ Ясперс К. Истоки истории и ее цель //К. Ясперс. Смысл и назначение истории. М., 1991. С. 90. '

тем скорее проходим краткосрочные, отмеренные нам судьбой возра­сты жизни»¹.

В связи с тем что каждая культура проходит ряд стадий, процесс социокультурного развития можно представить как чередование неких ритмов, смену подъемов и упадка, некое волнообразное дви­жение, начальные истоки которого скрыты, неясны. Однако непосред­ственные движущие пружины каждой возникающей культуры мож­но все же отыскать в ближайшем предшествующем ей периоде.

Появлению культуры Нового времени предшествовал переход­ный период, именуемый Возрождением, или Ренессансом. Остано­вимся на его рассмотрении подробнее, поскольку все переходные периоды, возникающие при смене культур, имеют некоторое сход­ство и потому уместно провести ряд аналогий между тем време­нем и днем сегодняшним.

В период Возрождения произошла кардинальная ломка всех тех основополагающих парадигм, которые определяли предшествующую культуру — культуру Средневековья. С него начался набирающий силу процесс секуляризации во всех сферах общественной и част­ной жизни. Мироощущение человека стало пантеистическим по своей сути, радостным переживанием растворенности духовно-бо­жественного в материально-природном, ощущением единства телес­ного и духовного. Тем самым наметился переход от теоцентристс-кого мировоззрения к антропоцентристскому. Эти перемены на­шли свое зримое воплощение в художественном творчестве. Хотя многие работы в том или ином виде несли на себе печать предше­ствующей культуры, все же новые ценности и приоритеты смело вторгались в формировавшуюся новую культуру. Так, например, известные работы итальянского мастера этой эпохи Леонардо да Винчи «Мадонна Литта» и «Мадонна Бенуа», хранящиеся в Эрми­таже, не прославляли религиозный сюжет, что было свойственно средневековой живописи, но изображали конкретных земных жен­щин, славя материнство, хотя форма произведений все еще содержа­ла в себе черты религиозной каноничности. Совсем другую окрас­ку стала приобретать и бытовая культура того времени. Веками ущемлявшаяся и принижавшаяся церковью человеческая природа, неустранимая тяга человека к празднику, игре, веселью, полнокров­ной реальной жизни (а не призрачной — в молитвах и аскезе) нашла более беспрепятственное выражение и оправдание, что бле­стяще показали в своих работах Э. Роттердамский, Дж. Бокаччо, Ф. Рабле и др. Наш соотечественник литератор и культуролог XX в. М.М. Бахтин обстоятельно представил эти процессы в своей рабо-

¹ Гердер И. Г. Идеи к философии истории человечества. М., 1977. С. 313.

Глава 17. Основные тенденции культуры в эпоху глобализма

17.1. Тенденции культурной универсализации...

те «Творчество Франсуа Рабле и народная культура Средневековья и Ренессанса». Труды С.С. Аверинцева, Л.М. Баткина, B.C. Библера, А.Я. Гуревича, а также ряда западных авторов — Я. Буркхардта, Ж. Ле Гоффа, Й. Хейзинги свидетельствуют о том, насколько смени­лись приоритеты в эту переходную эпоху, как непросто формиро­вались новые идеалы и как мучительно складывались судьбы неко­торых первопроходцев новой культуры.

Хотя период Возрождения занимал немногим более столетия, все же он был неоднородным, в нем выделялись свои отличитель­ные этапы. Так, на первом этапе это'го переходного периода между культурой Средневековья и Новым временем доминировало поэти­ческое, художественное освоение мира. Второй этап порой называ­ют естественно-научным. Открытия Дж. Бруно, Л. да Винчи, Г. Га­лилея, И. Кеплера, Н. Коперника, И. Ньютона и др. составили в дальнейшем основу европейской науки Нового времени.

Таким образом, в рассматриваемый переходный период, бывший как бы прологом Нового времени, определились те приоритеты, кото­рым стала следовать набиравшая силу новая культура. Заметим, что она неслучайно «присвоила» себе название «Новое время» — во многих сферах жизнедеятельности человек, действительно, пытался следовать новым образцам. Напомним, что в области философии, к примеру, английский лорд Ф. Бэкон написал работу, которую назвал «Новый органон» и предложил концепцию «призраков или идолов ума», содержавшую в себе мысль о необходимости очистить ум от оставшихся в наследие от Средневековья знаний (призраков).

Основоположник западноевропейской рационалистической фи­лософии французский математик Р. Декарт предложил выйти за пределы всего, что могло быть подвергнуто сомнению и, следова­тельно, оказаться неустойчивым в историческом времени, чтобы обосновать новую методологию, позволявшую организовать буду­щее на единых, рациональных, всеобщих и неизменных основаниях. Декарт писал сочинение не о методе для некоторых научных обла­стей, а о методе для всех областей науки. Претензия на универсаль­ность была вторым характерным моментом в научном мировоз­зрении нововременной культуры, следовавшим из первого — но­вых начинаний. В целом можно сказать, что Новое время радикально заново все начинало и в той же степени неумолимо объединяло, универсализировало, тотализировало.

Для культуры Нового времени было характерно прежде всего новое понимание природы. Оно подразумевало непосредственную данность, в то время как для Средних веков природа была Божьим творением. Теперь природа выступала в качестве объекта, исполь-

зовавшегося человеком в своих целях. Под ней стали подразуме­вать некую совокупность процессов, связанных причинно-следствен­ной связью, некое целое, упорядоченное естественным образом, т.е. исключавшее действие каких-то духовных начал. Мир представ­лялся законосообразным, а целью естественно-научного познания природы выступало раскрытие присущих ей объективных законо­мерностей. Переворот, совершившийся в XVII—XVIII вв. в Европе в умах людей, был не менее грандиозным, чем тот, который произо­шел в предшествующий период и был связан с упрочением хрис­тианства.

Наука Нового времени стремилась к тому, что не релятивирова-лось со временем: к поискам фундаментальных структур восприя­тия, языка, эстетического переживания и т.д. Разумеется, мыслите­ли понимали, что любые формы мысли, морали или искусства непо­стоянны, но именно поэтому они неустанно искали то, что находилось бы «по ту сторону» перемен и что могло бы в противоположность бесконечным изменениям в прошлом и настоящем обеспечить единство и стабильность будущего.

Аксиому Нового времени составляли первый закон термодинами­ки и закон сохранения энергии, которые обосновывали гипотезу о самосохранении и сохранении структуры бытия. Структуры мира представлялись тогда все более комплексными. Тезис об усилении комплексности, отсутствии ее снижения или регрессии был этало­ном научного знания эпохи. Сформировавшееся механическое миро­воззрение (поскольку в тот период фундаментальной наукой о при­роде стала механика) основывалось на положении о сводимости все­го сущего к набору основных элементов-частиц (сперва их роль играли атомы, затем электроны и протоны, еще позже — кварки). Такого рода мировоззрение распространилось и на трактовку социальных процессов и человека. Под влиянием научных тенденций учение о человеке и человеческой природе приобрело в XVIII в. вид научного исследования: все меньше абстрактно рассуждали о добре и зле, о «вечной» сущности человека; все чаще для изучения человеческой природы привлекался политэкономический, юридический, историчес­кий материал. Вера в непогрешимость механической программы была сродни религиозной вере, и, подобно тому как последняя для своего обоснования привлекала теологию, первая опиралась на позитивист­скую философию науки. Только на Западе и нигде более наука су­ществовала в таком всеохватывающем варианте.

Достигшая в эпоху Просвещения своего апогея вера в прогресс Человеческого знания укрепляла представление об однонаправлен­ном движении истории. Внеисторически понятая «разумность» в

396 Глава 17. Основные тенденции культуры в эпоху глобализма

противовес «страстям» рассматривалась просветителями как уни­версальное средство совершенствования общества. Прогресс мыс­лился ими как постепенное проникновение европейской цивилиза­ции во все регионы мира, которые, по их мнению, остались за преде­лами магистральной линии истории. Этот подход к оценке общественного развития постепенно воплотился в «прогрессистс-кой» концепции, для которой было характерно представление о на­уке как об оптимальном средстве разрешения любых человеческих проблем, неминуемо ведущем к гармонии, к порядку. Английский философ первой половины XX в. 'А. Н. Уайтхед, комментируя эту ситуацию и сравнивая основные парадигмальные константы Сред­них веков и Нового времени, отмечал, что «вера может быть неуме­стна, а разум может ошибаться».

Заметим, не все мыслители тех времен были единодушны в вы­боре такого рода научных ориентации. Еще на заре набиравших силу универсалистских тенденций науки и'универсальной рацио­нальности неаполитанец Дж. Вико недоумевал: допустимо ли «при неуемном рвении к естественным наукам оставлять в небреже­нии законы человеческого поведения, страсти, их преломления в гражданской жизни, свойства пороков и добродетелей, характерные свойства разных возрастов, половых различий, племенных особен­ностей, типов рациональности» и пр. Однако Вико не был услы­шан. Тон культуре Нового времени по-прежнему задавали универ­салистские притязания науки, вера в прогресс как цель обществен­ного развития, гипертрофированная универсальная рациональность. Все это в итоге привело к «расколдовыванию» мира, согласно став­шему хрестоматийным выражению М. Вебера. Триумфальное ше­ствие наук, казалось, вот-вот завершится объяснением всех тайн мира и человека.

Кардинальные события, произошедшие в научном мире в после­дующее время, сыграли решающую роль в смене мировоззрения. Уже в XIX в. на основании открытого в то время второго закона термодинамики, согласно которому все наши структуры конечны, а тенденции упадка оказываются гораздо более вероятностными, чем тенденции к стабильности, была подготовлена почва для последую­щей смены парадигм. Этот закон, имеющий силу во всех без исклю­чения областях, был признан в физике лишь в середине XX в. Он во многом определил необходимость формирования нового мирови-дения, включающего осознание того, что научное понимание мира и рациональное постижение имеют свои границы.