Белоруссия и белорусы1
(читано в заседании Витебской ученой архивной комиссии, 26 сентября)
(отрывок)
В настоящее время все, даже самыя мелкия народности, стремятся к национальному самоопределению; необходимо поэтому самоопределиться и нам, белоруссам. Самоопределиться, конечно, не с той целью, с какой делают это разные инороды, не с целью какого-либо сепаратизма. Нет; ведь белорусская народность — одна из основных народностей русскаго племени; следовательно, самая мысль о белорусском сепаратизме, по меньшей мере, неуместна. Напротив, упрочнение национальнаго самосознания среди белорусской массы несомненно поведет к теснейшему единению ея с остальною Русью.
Что же такое Белоруссия и кто такие белоруссы?
Польские этнографы записывали (да и записывают) в провинциальную разновидность нации польской, наряду с мазурами и малопо-ляками, и народность белорусскую; недавно одна из польских газет заявила, «что белорусе» и «литовец» — это-де только крестныя имена при общей фамилии «поляк»; некоторые литовско-латышские публицисты, в последнее время, ничтоже сумняся, в свою очередь, заявляют, что «белоруссы — славянизированные литовцы».
|
|
Да и в нашей русской латературе недавно еще возникал вопрос: существут ли самая белорусская народность? Вопрос этот не покажется странным, если мы вспомним, что до последняго времени для русскаго общества «знакомство с Белоруссией, по выражению И.С. Аксакова,—что-то в роде Колумбова открытия Новаго Света», и началось оно только в 60-х годах прошлаго столетия. Колумбом нашим явился белорусе — проф. М. О. Коялович, своими чтениями по Истории Западной России» <...>
Насколько русское общество первой половины прошлаго века вообще имело смутные представления о Западном крае, показывают пу-тевыя записки ученаго академика Севергина. Проезжая по Белоруссии (в 1803 г.), встречая здес ь православныя церкви, присутствуя в них на
1 Сапунов А.П. Белоруссия и белорусы. Витебск, 1910. С. 1-8. Текст оригинальный, шрифт современный. Обработка А.А. Козела.
I
Философская мысль Беларуси периода Российской империи
богослужении, Севергин самым серьезным образом считал православных белоруссов «схизматиками» (как называли белоруссов православ-наго исповедания поляки) и удивился, что богослужение «очень похоже на греко-российское богослужение» <...> Не больше понимания действительнаго положения вещей в Белоруссии обнаруживали тогда и высшия правящия сферы. Сам Н. М. Карамзин в своей «Истории Государства Российскаго» проглядел существование под не-русскою династией Гедиминовичей русских национальных элементов. Даже возставая против плана Императора Александра I возстановить под своим (кипе-ром Польшу в границах 1772 года, через присоединение к новообразованному королевству (царству) Польскому Литвы, Белоруссии и Правобочной Украины, Карамзин признает этот план великодушным, но только невыгодным для России, — причем упоминает о праве меча, о старой династической принадлежности этих краев России, но ни словом не упоминает о непольских народностях этих краев. «Литва, Волынь, пишет Карамзин, хотят возстановления королевства польскаго, а мы желаем единства государства российскаго»... О белоруссах ни слова!
|
|
Необходимо, однако, отметить, что историк Устрялов уже в 30-х годах прошлаго века, указав на упущения Карамзина, настаивал на русском характере населения б. великаго княжества Литовскаго. Но новыя идеи туго усвоивала даже официальная русская наука, не говоря уже о массе русскаго общества, в котором всегда так слабо историческое самосознание.
В существе своем, понятия Карамзина остались и до сих пор понятиями средняго русскаго образованнаго человека, для котораго и до сих пор за Смоленском начинается «Польша» <...>
Только в самое последнее время в массу русскаго образованнаго общества стало проникать сознание, что Западная Русь не по одному только преданию носит такое название, что особенности языка белоруссов, их нравы и обычаи, богатая народная литература и т. д. воочию доказывают существование отдельнаго белорусскаго племени. Настоит, притом, вопиющая нужда знать Белоруссию — (это, по выражению Императора Николая I, «красавицу, но безприданницу»), знать ее по-русски, понимать ее по-русски, т. е. с русской точки зрения.
Посмотрим же, где живут белоруссы, сколько их и каким языком говорят они.
Ответить на эти вопросы нетрудно, благодаря «Первой всеобщей переписи населения Российской империи 1897 г.» и особенно трудам
Раздел IV
покойных и здравствующих: акад. А.И. Соболевскаго, проф. Е.О. Карскаго, проф. М.В. Довнар-Запольскаго и других).
Живут белоруссы в семидесяти двух уездах следующих 14 губерний: Витебской, Минской, Могилевской, Виленской, Гродненской, Ковенской, Смоленской, Черниговской, Псковской, Тверской, Орловской, Калужской, Сувалской и Курляндской.
Проф. Колосов находит белорусския особенности даже в некоторых уу. Московской губернии, именно, в уу. Рузском, Волоколамском и Можайском.
Западная граница белорусскаго племени идет от гор. Августова, Сувалской губ., прямо на юг до г. Суража, Гродненской губ., северная — от станции Корсовка, Витебской губ., на восток — на Великия-Луки, Псковской губ., до г. Зубцова, Тверской губ., где граница поворачивает прямо на юг и идет несколько западнее гг. Бранска и Трубчевска, Орловской губ., здесь граница поворачивает за запад; самым южным пунктом будет владение р. Припяти в реку Днепр.
Территория эта, имеющая протяжение (с в. на з. около 750 верст, а с с. на ю. около 600 верст (по вычислению А. Киркора, Белоруссия занимает 180,402 кв. версты), при начале русскаго государства была заселена следующими славянскими племенами: кривичами, сидевшими по верховьям pp. Двины, Днепра и Волги; часть кривичей называют полочанами «речки ради, яже втечет в Двину, имянем Полота», по которой сидели они; затем дреговичами, жившими между pp. Припятью и Двиною; рядом с дреговичами, за Днепром, по р. Сожу, жили радимичи, имея к востоку соседей — сродных им вятичей, а к югу — северян; последние тоже были сродни родимичам; соседями дреговичей с юга были древляне и бужане или волыняне, а с запада соседили уже литовския племена.
Из перечисленных русских племен полностью вошли в состав нынешней белорусской территории только дреговичи и радимичи; значительной долей — кривичи, полочане.
|
|
Уже в историческое время кривицкое племя развило свою колонизацию на восток — к Поволжью; таким образом, оно является одним из основных элементов в образовании великорусскаго племени. Эту-то мысль проводит недавно скончавшийся И. Е. Забелин в своей «Истории русской жизни», а также акад. А. И. Соболевский («Лекции по истории русскаго языка») и акад. Шахматов (в 55 полут. Энцикл. слов. Брокгауза).
Из всех указанных выше племен самыми интересными являются для нас кривичи.
Философская мысль Беларуси периода Российской империи
Что собственно значит имя кривичи — трудно сказать: одни производят его от белорусскаго слова «кроу» — «криви», и тогда кривичи будет значить «кровные», родственники; другие производят это название от «криве», литовского первосвященника.
Литовское и белорусское племена с незапамятных времен жили в ближайшем соседстве; возможно, что часть, по крайней мере, белорус-сов вместе с литовцами находились в некоторой зависимости от одного верховнаго жреца, литовскаго «криве-кривейто». Литовцы, в свою очередь, впоследствии легко подчинились христианству, когда оно распространилось между белоруссами.
Трудно сказать что-либо определенное и относительно названия «Белоруссия», «белоруссы»; трудно даже сказать, когда в первый раз появилось имя «Белой Руси». Официальное употребление этого имени — в царском титуле — начинается с 50-х годов XVII в., именно, со времени литовскаго похода царя Алексея Михайловича, в 1654 г. Некоторые ученые думают, что официальное название «Белая Русь» в титуле русских царей явилось после терминов «Великая Русь», «Малая Русь» и в подражание им. Но у писателей соседних немецких племен и у поляков это название встречается уже во второй половине XIV века, причем о Белой Руси говорится, как о чем-то вполне известном. Отсюда естественно следует заключить, что это название было общеизвестным, живым народным выражением, издавна употребляемым...