Первородный грех

Правосл. Восточ. Церковь под первородным грехом всегда понимала то «семя тли», ту наследственную порчу природы и склонность ко греху, к-рую все люди получают от Адама посредством рождения. Зачатие и рождение - канал, по к-рому передается прародительская порча. «Се бо в беззакониях зачат есмь, и во гресех роди мя маши моя» (Пс. 50, 7), - восклицает Давид, а Ап. Павел прямо связывает греховную порчу человеч. природы с грехом прародителей: «Единем человеком грех в мир вниде и грехом смерть, и тако смерть во вся человека вниде, в немже ecи согрешиша» (Рим. 5, 12).

Православию чуждо представление о том, что потомки Адама несут личную ответственность за грех прародителей, как за свой собств. грех. Так, в постановлении Карфагенского Собора 252 г сказано, что «не должно возбранять крещение младенцу, к-рый, едва родившись, ни в чем не согрешил, а только, происшедши по плоти от Адама, восприял заразу древней смерти через самое рождение», и что при крещении ему отпущаются не собственные, а чужие грехи.

Юридич. понимание «первородного греха» как преступления, за к-рое все люди несут ответственность, как за свои личные грехи, впервые введено в богословие Блж. Августином в его полемике с пелагианами, отрицавшими порчу человеч. природы в результате грехопадения Адама. Основатель этой ереси Пелагий учил, что грех Адама не произвел никаких повреждений даже в его собств. природе и тем более не мог произвести никаких вредных последствий в природе потомков. По учению Пелагия, все люди рождаются такими же невинными и непорочными, каким был и Адам при его сотворении, и находятся в таком состоянии до тех пор, пока не разовьются в них сознание и свобода, при к-рых только и возможен грех. Прародительский грех, по мнению Пелагия, для потомков Адама имеет лишь силу дурного примера, грешат же все люди в силу личной свободы, к-рая в них настолько сильна, что если бы человек твердо и искренно решился не грешить, то он мог бы стать абсолютно безгрешным. Впрочем, даже безгрешный человек не мог бы избавиться от смерти, ибо, по учению пелагиан, все люди смертны по природе, а не в силу грехопадения Адама.

В полемике с пелагианами Блаж. Августин допускал нек-рые крайности. Так, он считал, что повреждение человеч. природы настолько глубоко, что в человеке не осталось никакого расположения к добру, и только Божеств. благодать совершает наше спасение. Но главное Августин подметил правильно: греховная порча человеч. природы явл-ся наследственной и наклонность к греху проявл-ся в раннем возрасте. Именно эта идея была развита св. отцами Правосл. Востока, к-рые, впрочем, нигде не употребляли термина «первородный грех».

Так, свт. Григорий Палама, объясняя, почему Христос воплотился от Девы, а не через брак, отмечает, что Спаситель «был единственным, не зачатым в беззакониях, не во грехах чревоносим... Потому что плотское вожделение, будучи независимым от воли и явно враждебным закону духа, - хотя у целомудренных, путем силы воли, и держится в рабстве, и послабляется только в целях деторождения, - как-то от начала привносит осуждение, будучи тлением, и называемо так, и рождает, конечно, для нетления, и явл-ся страстным движением человека, не сознающего чести, к-рую наше естество прияло от Бога, но потом уподобилось животным».

В силу страстного рождения, зло входит внутрь человека, становится как бы частью его природы. Прп. Антоний Великий отмечает: «Зло приразилось к естеству, как ржавчина - к меди и грязнота - к телу». Люди получили как бы собственный, внутр. источник греховных движений и помыслов, сделавшись по природе чадами гнева Божия (Еф. 2, 3).

В таком падшем состоянии человека диавол получил силу и власть над ним. Через страсти он сделал человека своим рабом. «Преступивши заповедь Божию, - отмечает свт. Афанасий Великий, - Адам вдался в греховные помышления... уловляющие нас... потому что диавол всеял их обманом в разумной природе человека, впадшей в преступление и удалившейся от Бога, так что диавол утвердил в естестве человека закон греха и смерть, царствующую через грех». Похожую мысль высказывает и прп. Макарий Египетский: «Так лукавый князь облек душу грехом, все естество ее, и всю ее осквернил, всю пленил в царство свое». В результате образовался синергизм (взаимодействие) воли диавола и воли человека. Но человек все же остался свободным и после падения, хотя воля его больше склонилась к злу, чем к добру.