Предъевхаристический синаксис по Завещанию Господа нашего Иисуса Христа

«Завещание» открыл и опубликовал на сирийском языке с переводом на латинский Игнатий Ефрем II Рамани, католич. антиохийский патриарх. И. Рамани отнес этот памятник к концу 2 века. Спустя 2 года после выхода из печати «Завещания», Ф. Функ выступил с опровержением мнения Рамани о том, что памятник появился во 2 веке, и доказывал, что время его появления — 5 век. Запад. патрологи нашего времени Дж. Квастен, Б. Алтанер и А. Штуйбер датируют происхождение «Завещания» соответственно сказанному Ф. Кс. Функом. К ним можно отнести румынских ученых П. Винтилеску и В. Костина и греческого — П. Христу.

Проф. М. Скабалланович пришел к выводу, что «Завещание» «нельзя относить нe только к 5 веку, но и далее конца 3 века».

Сопоставление аргументации Ф. Функа и И. Рамани и изучение текста «Завещания» привели М. Скабаллановича к выводу, что памятник представляет собой компилятивный труд. Компилятор или компиляторы наряду с «Апостольским преданием» св. Ипполита Римского (начало 3 века) имели под руками неизвестные в науке источники — один более поздний, чем «Апостольское Предание», 4 века или, быть может, начала 5, а другой более ранний, чем «Предание».

В зарубежной науке наблюдается отход от мнения Ф. Функа в пользу сказанного И. Рамани. Буйэ относит Евхаристию «Завещания» к «примитивной евхаристии, ведущей начало от еврейских бараков» (благословений. — Н. У.).

Мнение о компилятивном происхождении «Завещания» и о принадлежности одного из источников этого памятника ко 2 веку разделяет проф. М. Арранц. Проф. М. Арранц писал: «Нелегко определить возраст документа, т.к. там встречаются весьма древние элементы (быть может, 2 века, как желал издатель его Рамани) с другими, более поздними элементами и, быть может, более поздними для литургии 4 века. Следовательно, мы можем предполагать, что «Завещание» передает нам отголосок большой христианской древности и что он отражает церковный быт общины, живущей в большой верности еванг. идеалу и апостольским традициям, в особенности Павловым».

В «Завещании» зафиксированы 2 вида синаксиса.

1-й вид – праздничный епископский. Он состоял из 2-х частей.

1-я часть - «Прославление на заре». Богослужение совершалось «на 1-й заре, чтобы совершить службу до восхода солнца». Епископ, около к-рого стояли пресвитеры, диаконы, проч. клирики и народ, возглашал: «Слава Господу». Народ отвечал: «Достойно и праведно есть». Епископ читал продолжительную, 3-хчастную доксологию. Народ на 1-ю и 2-ю части доксологии отвечал аккламацией «Тебя восхваляем, Тебя благословляем, Тебя благодарим и Тебе молимся, Боже наш» (Аккламация - дружный народный крик, выражающий восторг или одобрение и реже неудовольствие. Такого происхождения реплики народа предстоятелю на его призывы к молитве («И со духом твоим», «Имамы ко Господу», к-рые когда–то произносились дружным выкриком). Аккламация в Рус. Церкви сохранилась в пасхальном богослужении, когда народ на приветствие священнослужителя «Христос воскресе» дружно восклицает: «Воистину воскресе»), а на 3-ю часть отвечал словом «аминь». После доксологии пели псалмы и 4 библейские песни: одну Моисееву (из книги Исход, 15, 1–19), одну Соломонову (из 3-й книги Царств, 8, 23–53) и 2 из пророков. По исполнении песен предстоятель произносил какое–то славословие, заканчивавшееся благословением «Благодать Господа нашего со всеми вами». Народ отвечал: «И со духом твоим». Епископ возглашал: «Еще восхвалим Господа нашего». Народ отвечал: «Достойно и праведно». Епископ возглашал: «Да будут горе сердца ваши». Народ отвечал: «Имеем к Господу».

Начиналась 2-я часть синаксиса — «Славословие конечное». Предстоятель произносил пространную, 3-хчастную доксологию (молитва). После 1-й и 2-й частей доксологии народ отвечал предстоятелю упомянутой выше аккламацией, а после 3-й части — словом «аминь».

По окончании доксологии дополнялась еще какая–то молитва и полагалось чтение пророков и других. Затем пресвитер или диакон читал Евангелие, и епископ или пресвитер поучал собравшихся. Произносилась еще молитва Деинцепс (Так называют сугубую ектению, к-рая со стороны содержания представляет единую молитву, в произношении расчлененную на отдельные «прошения»), и оглашаемые, приняв руковозложение, покидали молитвенное собрание. Верные оставались для тайноводственного поучения, за к-рым следовала Евхаристия.

2-й вид синаксисов — «Вседневное славословие» (вседневное пресвитерское) — также начинался возгласом «Благодать Господа нашего со всеми вами» и ответом народа «И со духом твоим». Пресвитер возглашал: «Восхвалите Господа», — и народ отвечал: «Достойно и праведно есть». Пресвитер произносил 3-хчастную доксологию (молитву), к-рая была короче, чем молитва «епископского» синаксиса. Народ на 1-ю и 2-ю части отвечал аккламацией «Тебя восхваляем», а после 3-й части — словом «аминь». Прямых указаний на чтение свящ. книг здесь нет; сказано только условно: «Если же кто читает пророческие слова, тот будет иметь награду».

Если «Завещание» - это компилятивный труд, составленный на основе источников, отражающих церковный быт 2—4 веков, то к какому времени можно отнести описанные синаксисы? Дать на этот вопрос однозначный ответ невозможно потому, что неизвестны те 2 памятника, к-рые использовал компилятор или компиляторы наряду с «Апостольским преданием». Неизвестно также, в какой степени компилированный текст подвергался корректуре в позднейшем. Ознакомление с текстом, относящимся к истории синаксиса, приводит к выводу, что здесь имеются фрагменты, относящиеся в одних случаях ко времени имп. Траяна (99–117), в других — к 3 и 4 векам. Продолжительные доксологии, обращенные к Иисусу Христу, в к-рых Ему приписываются хвалебные эпитеты «излучитель света, светильник неугасимый, солнце, к-рое не знает захода или затмения, но всегда светит во святых Своих… над всеми мелькающее украшение перстня», а также призывы диакона перед молитвой Деинцепс, где с восторженно–молитвенными увещаниями слышатся строгие, императивные: «Оглашаемые, удалитесь! Смотрите, чтобы никто нечистый, никто нерадивый! Горе очи сердец наших — ангелы смотрят! Смотрите, кто не уверен — да удалится! Единодушно помолимся! Кто не прелюбодей, кто не во гневе, а кто раб греха — да удалится! Смотрите, как сыны света помолимся! Помолимся Господу Богу и Спасителю нашему Иисусу Христу!» — напоминают строки из донесения Плиния Траяну, в к-ром проконсул писал о вифинских христианах, что они «в установленные дни собирались вместе перед восходом солнца и пели поочередно хвалебные гимны Христу, считая Его за Божество», и что, расходясь со своего молитвенного собрания, они «обязывали себя клятвой не на злодеяние какое–нибудь, но чтобы не совершать ни воровства, ни разбоя, ни прелюбодеяния, не нарушать верности, не отказываться от залога». В глазах язычника, лично не присутствовавшего на христиан. богослужении и слыхавшего о нем из чужих слов, быть может, из уст задержанных и подверженных пытке 2-х диаконис, христианские призывы к молитве могли быть поняты как «свящ. клятвы». Литургическое изложение христианского синаксиса «на 1-й заре до восхода солнца» и донесение Плиния о вифинских христианах, к-рые в установленные дни собирались перед восходом солнца и пели по очереди хвалебные гимны Христу, считая Его за Божество, — это 2 свидетельства об одном и том же явлении в истории Римской империи времени имп. Траяна и ближайших его преемников, из к-рых одно вышло из христиан. кругов населения, другое же — из–под пера имперского чиновника–язычника.

Отдельные коррективы имеют место в прошениях молитвы Деинцепс. Среди прошений имеются: одно об апостолах — «Об апостолах помолимся, да дарует нам Господь угодити Ему, да и они сами благоуветливы будут, и достойными нас соделает быть их наследниками», другое о пророках — «О святых пророках помолимся, да Господь и нас сопричислит к ним». Молитва о том, чтобы Бог соделал молящихся наследниками апостолов и причислил к пророкам, могла появиться не ранее середины 2 века, когда прекратилось апостольское и пророческое служение. Моление о епископе существовало с того времени, как только появилось епископское служение. В данном «прошении» характерно моление о том, чтобы Господь «закрепил» епископа долгоночным в вере, чтобы тот, «право пробивая» слово истины, сохранил Церковь в чистоте без порока. Такое моление могло появиться не ранее царствования имп. Валериана. Последний в 257 г издал эдикт, предписывающий всем епископам участвовать в римских (языческих) религиозных обрядах, а отказывающихся — ссылать на каторжные работы в рудники и каменоломни. Многие епископы, в т.ч. Дионисий Александрийский и Киприан Карфагенский, работая киркой, продолжали из места ссылки управлять своей общиной; нек-рые, как Дионисий, обращали в христианство окружающих их язычников, другие же, как Киприан, вели переписку с находящимися в рудокопнях, укрепляя их веру. Такой всеобъемлющий смысл имел термин rumpens recte(Этот термин вошел в молитвенную формулу поминовения епископов на Евхаристии «В первых помяни, Господи» в редакции «…право правящих слово Твоея истины»..).

И наконец, к поздним дополнениям в синаксис следует отнести вставку в текст «Laudatio aurorae» указания на пение псалмов и 4 библейских песней детьми, 2-мя девами, 3-мя диаконами и 3-мя пресвитерами. Как видно из донесения Плиния, христиане в его время пели «по очереди». О таком же поочередном пении участников агапы писал Тертуллиан († 220): «После омовения рук и зажжения светильников каждый вызывается на средину спеть Богу что может из Свящ. Писания или от собственного сердца». Кроме поочередного пения, существовало общенародное пение, о чем имеются указания в посланиях Игнатия Богоносца: «Составьте любовию хор и воспойте хвалебную песнь Отцу во Христе Иисусе». «Составляйте вы из себя все до одного хор, чтобы согласно настроенные в единомыслии, дружно начавши песнь Богу, вы единогласно пели ее Отцу через Иисуса Христа».

Как видно из слов свщмч. Игнатия Богоносца, массовое, общенародное пение вместе с эстетическим назначением служило выражением христиан. единомыслия. Детский хор, дуэт дев, трио диаконов и трио пресвитеров — это уже более высокая ступень муз. искусства. Возможно, что в Сирийской Церкви, к-рая в ту пору лидировала в области гимнографии и муз. искусства среди прочих Церквей Востока, введение в богослужение ансамблей могло быть уже к концу 4 века, когда в Иерусалиме, как видно из «Паломничества» Этерии, существовало респонсорное пение, т. е. такое, в к-ром один певец пел стихи псалма, народ же подпевал после каждого стиха один и тот же короткий, но выразительный стих. При таком пении народ оказывался активным участником богослужения и легче заучивал наизусть псалмы. Этерия сообщает, что на воскресной утрене «один псалом пел кто–либо из пресвитеров, 2-й — кто–либо из диаконов и 3-й — кто–либо из клириков».