Основы философии 15 страница

Выдвигая гипотезу, исследователь всегда ограничен в фактических данных. Недостаточность эмпирической базы может обусловливать с равной вероятностью различные гипотетические объяснения каких-либо явлений. Но принимая решение в пользу дан ной гипотезы, исследователь должен верить в свою правоту.

Разработка теории также может натолкнуться на альтернативные подходы. Из научной практики известно, что существуют так называемые эквивалентные теоретические подходы. Их эквивалентность в том и состоит, что одна и та же эмпирическая база одинаково соответствует различным теоретическим объяснениям. В этих случаях ученый отдает свое предпочтение той или иной теории за счет веры в нее.

Наконец, сами истоки познавательной деятельности уходят в глобальную веру ученого в то, что мир в принципе познаваем, что, познавая мир, можно достичь истины. Без этой веры ученому просто бесполезно приступать к научному исследованию.

Конечно, вера ученого существенно отличается от веры невежественного человека. Вера ученого аккумулирует весь его жизненный опыт, опирается в определенной степени на историю науки и накопленные знания. К тому же его вера корректируется научным сообществом.

Научное сообщество ничего не принимает на веру. Аргумент веры исключается общепринятым стилем научного мышления. Ученый может в индивидуальной деятельности руководствоваться чем угодно, в том числе и опираться на веру. Но как только научная идея им формулируется и представляется на суд научной общественности, она немедленно попадает под огонь перекрестной критики профессионалов.

В научном сообществе действует «методическое сомнение», организованная критика, которая ставит жесткий фильтр на пути общественного признания научных идей. И можно быть уверен­ным, что научное сообщество не пропустит в науку произвольных, недостаточно обоснованных аргументами идей и теорий.

Тема VII. ЧЕЛОВЕК В МИРЕ КУЛЬТУРЫ. ВОСТОК. ЗАПАД. РОССИЯ В ДИАЛОГЕ КУЛЬТУР

Человек и культура неразрывно связаны друг с другом. Каков человек, такова и его культура. В какой культурной среде воспитывается индивид, таков его образ жизни, таковы его установки и цели. Какова цивилизация — такова и ее культура. Гонка вооружений, вспышки национальной вражды, триумф «массовой куль­туры», политический диктат в отношении малых государств и эко­номическое порабощение так называемого Юга характеризуется великими гуманистами как упадок культуры. В период первой мировой войны всемирно известный гуманист А. Швейцер проро­чески поставил диагноз XX в. «Мы живем в условиях, характеризующихся упадком культуры. И не война создала эту ситуа­цию — она сама есть лишь ее проявление» (81. С. 33).

1. Культура и культурно-историческая жизнь

Общество — это социально-практический способ бытия людей. И этот способ носит культурно-исторический характер. На этой стороне жизни людей мы и остановимся.

Понятие культуры тесно связано с культом. Термин «культ» берет начало от латинского слова colere — возделывать, почи­тать. На религиозной основе древние народы в целях самосохранения и поддержания преемственности и этнического единства создавали разнообразные культы предков, погребения, растений и животных, покровителей земледелия и семья, героического вождя и т.д. Так, культ погребения прослеживается уже у неандертальцев, т.е. примерно, сто тысяч лет назад. К этой же седой древнос­ти относятся и следы ритуального каннибализма.

Все культы представляют собой совокупность обрядов почитания того, кто казался людям могущественным, способным им помочь и уберечь от напастей. В обрядах преследовалась цель снискать расположение могущественной силы, задобрить ее или почтить ее память.

Каждый культовый центр располагался в определенном месте, а культовой деятельностью занимались определенные лица — колдуны, шаманы, жрецы. Культовые ритуалы сопровождались жертвоприношениями, процессиями, песнопениями, танцами, молитвами и пр. На протяжении длительного времени такие ритуалы сохранялись в неизменном виде. У каждого народа существовал годичный культовый календарь. Таким образом, культ регламентировал и программировал деятельность людей, выступая как некоторый набор предписаний, обязательных для выполнения.

Естественно, что культ не исчерпывает всей совокупности обычаев, выражающих нрав, нравственную жизнь первобытных племен, но он, вне сомнения, – их сердцевина. В культе содержится священное для первобытного человека начало. Власть богов казалась общинникам абсолютной, и подчинение этой власти, которая в своей сущности была ничем иным, как выражением воли родоплеменного коллектива, содействовало их самосохранению

Обычай представляет собой определенный способ поведения людей, выработанный сообществом и обязательный для всех его членов. В нем обобщается социальный опыт, его предписания определяют общепринятый и в этом отношении нормальный для данного коллектива образ общения и жизни. От индивидуальной привычки, характерной для отдельного представителя коллектива, обычай отличается обязательностью и теми санкциями, которые коллектив принимает в отношении ослушника. Обычай, по выражению А. С. Пушкина, – «деспот меж людей».

Естественно, что обычаи различаются как масштабом своего влияния на людей, так и социальной значимостью своих предписаний. Существуют семейные, родо-племенные, национальные и общечеловеческие обычаи. Они затрагивают как семейно-бытовые и религиозные отношения, так и имущество, безопасность и управление общественными делами. В силу своей важности обычаи, касающиеся собственности, безопасности и управления, фиксировались сообществом в виде письменных распоряжений и в дальнейшем принимали форму закона.

Становление обычаев происходило стихийно, под влиянием общественной потребности в самосохранении, поддержании порядка в сообществе и регулировании отношений между его членами. В них отсутствует личный произвол. Они – выражение коллективной воли, и в качестве живого достояния общества, они, несомненно, — общественное благо, ценность. Важнейшей стороной этой ценности является то, что в обычае содержится неизвестное животному миру нравственное начало. Ведь обычай – это образец поведения, которому нужно следовать и который свято соблюдается и поддерживается коллективом. Все, что в рамках обычая, — свято, нравственно. Все, что вне его – безнравственно.

Если обычаи укоренились в жизни родо-племенных коллективов, стали регуляторами семейных и межсемейных отношений, то прак­тически осуществляются в обрядах. Обряд, с одной стороны, — это ряд строго определенных обычаем действий, а, с другой, — эмоционально-психологическая реализация предписаний, без которой сам ритуал теряет свою привлекательность и воспитательную силу. В обряде достигается сопереживание участниками коллективного пред­ставления своей причастности к сообществу, живущему по своим особым, священным для него правилам и дающему жизнь входящим в него индивидам. Обряды сопровождают рождение и смерть, свадь­бу и совершеннолетие, семейные и общенациональные праздники, исторические и религиозные события. Они воспитывают и одновре­менно актуализируют социальную память, помогая глубже осознать ту систему ценностей, которой живет сообщество, и сами образуют ценность культурной жизни народа.

И обычаи, и обряды — порождение стихийной, родовой жизни людей. Общение различных этносов, постоянная необходимость фиксировать накапливающийся социальный опыт в новых нормах и правилах поведения и неизбежное возрастание значимости сферы собственности, гражданских отношений делают обычаи объектом осознания и совершенствования. Такое осознание и со­вершенствование невозможны без определенного уровня индиви­дуализации жизни людей и одновременно содействуют росту их инициативы и изобретательности.

Расширение хозяйственной деятельности, усиление межобщинных и межплеменных связей, рост торговых отношений и возрас­тание роли собственности требовали переосмысления сложивших­ся в обществе обычаев, отбору тех из них, которые больше соот­ветствовали культурному прогрессу общества. Зарождающаяся государственная власть берет на себя инициативу очищения обы­чаев от устаревшего (например, ритуального каннибализма) и поддержания новых, более прогрессивных обычаев. Ее предста­вители становятся инициаторами сознательного формирования таких правил общественного поведения, которые с согласия большинства принимаются в качестве разумных норм.

Естественно, что идущие на смену стихийно принятым обыча­ям нормы поведения должны отличаться и своим характером. Такие нормы утверждаются как законы.

Но для нас сейчас важнее другое, а именно то, что эти законы предлагаются индивидами, наиболее дальновидными и авторитетными для того времени представителями различных народов. Так начинается относительно новая фаза в культурной жизни общест­ва, которую можно назвать культурно-исторической.

Культурно-историческая жизнь характеризуется тем, что в обществе появляются основатели нетрадиционных религиозных учений и гражданские реформаторы, которые оказывают непосредственное воздействие на жизнь своих народов. Эти личности сами продукт своего времени и своего народа, и то, что они создают, носит на себе следы эпохи и этноса. Так, в законах Ману, предписывавших обязанности для каждого общинника, обнаруживается брахманистский культ древних индийцев, а учение Будды выражает собой существенные перемены в Древней Индии, прото определенной части индийского народа против кастового строя и засилия брахманов. В то же время поучения Конфуция выражают трезвый, практический ум китайца. Но нельзя отвергать и то, что эти законы, религиозно нравственные поучения носят на себе и индивидуальную печать своих творцов и что таким образом личные качества последних обнаруживают свое обрачное действие на общество. И Будда, и Конфуций символизируют собой определенные типы культуры, и их личные достоинства и особенности вошли составной частью в ценности этих культур.

Культурно-исторический процесс тем и характеризуется, что открывает простор для растущего влияния духовного мира индивида на общество, и где культурно-историческая жизнь более содержательна, там и значение личности гораздо больше.

Культурно-исторический процесс в общественном разделении труда, в отделении умственного труда от физического, формировании собственности и государства находит свое выражение в культурных явлениях, которые становятся духовным богатством. Обращаясь к созданным и создаваемым духовным ценностям, творческая личность извлекает из них много больше того, что в них вложено и закладывается. Относительно самостоятельный мир духовных ценностей становится источником различных новаций во всех сферах жизни общества, которые сами все больше дифференцируются и разнообразятся. Но это возможно лишь при одном условии. Эти ценности и творческие умы находятся в постоянном контакте. Духовные ценности – не застывший, окостенелый, мертвый груз, а пульсирующая реальность в руках людей. И сами люди реально могут жить, лишь используя духовные ценности, располагая ими в качестве своей опоры и средства. И само единство созданных ценностей и их творцов – это выражение и мера совершенства культурно-исторического процесса.

2. Социальная психология как одна из культурных детерминант жизнедеятельности людей

Одним из культурных факторов развития общества является социальная психология. Ее формирование относится к становле­нию общества, религиозно-нравственных переживаний, веры в могучую силу объединяющего сородичей сопереживания радост­ных и трагических событий в жизни формирующегося сообщест­ва. В коллективном труде, в обрядовых ритмичных танцах и пес­нопениях, религиозных процессиях и молитвах, магических за­клинаниях и колдовстве и даже групповом каннибализме закла­дывались основы социальной психологии за счет включения ин­дивидуальных переживаний в социальные формы.

Социальная психология — это совокупность эмоциональных состояний общественных групп их переживаний и мироощуще­ний, их радостей и забот, ритуалов и традиций. В ней коренятся мотивы экономического, политического и нравственного поведе­ния, привязанности индивида к определенному образу жизни и социально-экономическим стандартам.

Но в социальной психологии содержится и непосредственная реакция общественных групп на происходящие экономические, социально-политические и культурно-эстетические события.

В ней можно без труда обнаружить, во-первых, психологичес­кий аспект. К нему относятся установки, настроения и пережива­ния, влияющие на поведение как индивида в общественной груп­пе, так и всего сообщества по отношению к собственной подгруп­пе, а также к другим сообществам.

Во-вторых, социальный, поскольку акцент делается не на пси­хике индивида, а на переживаниях и настроениях, обычаях и об­рядах общественных групп. В качестве таковых можно рассмат­ривать и молодежные объединения любителей музыки или по­клонников футбольной команды, союз ветеранов, трудовой кол­лектив, социальный слой (бюрократию, театральную интеллигенцию), общественный класс (рабочие, капиталисты). Социальный аспект чрезвычайно важен. Общественный облик группы детер­минирует структуру переживаний и настроений, эмоциональное отношение к «чужакам» и конкурирующим сообществам.

Детерминируя поведение индивидов, социальная психология сама испытывает воздействие со стороны социально-экономичес­кого строя общества и всегда выражает исторические особенности общества, традиции и нравы людей.

Рассмотрим последовательно отмеченные срезы социальной психологии. В какой бы общественной группе не находился индивид, он испытывает ряд врожденных влечений, которые в своей основе природны. К ним относятся реакция на голод, самоутверж­дение, половой, родительский, оборонительный и стадный инстинк­ты. Эти влечения обнаруживают себя и в групповом поведении. В состоянии беспорядка, паники, митинговой анархии, самосуда, буйства толпы, озабоченности очереди, массовой эйфории инди­видуальные влечения многократно усиливаются и распространя­ются на большие массы людей Объединенные в ограниченном пространстве и во времени индивиды совместно переживают бес­покойство и страх, надежду и отчаяние, радость и горе, разочаро­вание и агрессию, любовь и ненависть, восторг и солидарность. Так, ожидание конца света, прихода антихриста влечет за собой массовое самоубийство. Страх перед нечистой силой порождает массовую охоту на ведьм. Любовь к родной земле вызывает мас­совый героизм, доходящий до самопожертвования. А все это уже не чисто биологические, а социально-культурные детерминанты поведения людей.

В различных проявлениях социальной психологии самым тес­ным образом переплетаются иррациональные и рациональные эле­менты психики больших масс людей. Страх перед голодом застав­ляет создавать неразумно большие запасы продовольствия. Ин­стинкт самосохранения провоцирует этнос на вероломство по от­ношению к соседям, хотя для этого может и не быть никакого основания.

На уровне разума социальные переживания находят свое вы­ражение в интересах. Раскол общества на классы породил такие культурные детерминанты, как классовая солидарность и классо­вый интерес, кастовая неприязнь к ниже стоящим общественным группам, сословная обособленность и узкосословный социально-политический интерес. Так, средневековое духовенство объединя­лось общим служением церкви, в которой оно видело средство стабилизации общества. Для феодалов характерно рыцарство, что требовало от них воинственности и смелости, мужества и отваги, преданности и чести. Психология рыцарства материализовалась в дворянских гербах, своеобразных фетишах, требовавших риту­ального обращения с собой.

На психологическое состояние народов и общественных групп накладывает сильный отпечаток историческая эпоха. Так, Рим­ская империя сложилась за счет подавления региональной госу­дарственности порабощенных народов, а также отказа от респуб­ликанских порядков в самом Риме. Своим следствием данный ис­торический процесс имел обесценение прежних идейных устано­вок и поиск новой религии, приемлемой для различных народов, включенных в состав единого имперского государства. Общим результатом тогдашнего духовного состояния общества стали ин­теллектуальная растерянность и деморализация. «Предоставлен­ный самому себе, индивид беспомощно стоял в потоке новых идей и стремлений, вливавшихся в общество. И он искал точку опоры, учения и учителей, которые научили бы его правде и мудрости жизни, которые указали бы ему верный путь в Царство Божие» (36. С. 105).

В атмосфере разложения традиционных форм жизни, всеоб­щей растерянности и веры в чудеса, в харизматическую личность, которая может быть учителем, заступником и образцом, сформи­ровалось христианство. Христос и стал тем искомым образцом, той личностью, которая источает из себя регулирующую и на­правляющую силу.

А вот что пишет Ле Гофф о психологическом состоянии запад­ноевропейского общества в эпоху Средневековья: «Чувство неуверенности – вот что влияло на умы и души людей Средневековья и определяло их поведение. Неуверенность в материальной обес­печенности и неуверенность духовная; церковь видела спасение от этой неуверенности... лишь в одном: в солидарности членов каж­дой общественной группы, в предотвращении разрыва связей внутри этих групп вследствие возвышения или падения того или иного из них. Эта лежавшая в основе всего неуверенность в конечном счете была неуверенностью в будущей жизни, блаженство в кото­рой никому не было обещано наверняка и не гарантировалось в полной мере ни добрыми делами, ни благоразумным поведением, а шансы на спасение столь ничтожны, что страх неизбежно преоб­ладал над надеждой» (40. С. 302).

Индустриальное общество несет с собой непрерывную цепь изобретений, стремительный рост разнообразных потребительских стоимостей и массовую репродукцию художественных ценностей. Уходят в прошлое надежды на вечные порядки, страх перед мате­риальной необеспеченностью, и их место занимает ощущение относительности каких бы то ни было нравственных ценностей, же­лание как можно больше получить от жизни и как можно меньше иметь обязанностей перед окружающими. Это социально-психо­логическое состояние индустриального общества ярко передал Я П. Полонский:

Среди бесчисленных забав,

Среди страданий быстротечных —

Каких страстей ты хочешь вечных,

Каких ты хочешь вечных прав?

Общественные настроения в такую эпоху изменчивы и быстротечны. Огорчение причиняет лишь отсутствие престижных вещей, а бездумная погруженность в вещный мир делает бытие людей неподлинным, чисто внешним. Отсюда слепое буйство молодежи на концертах рок-музыки, жестокие бесчинства на стадионах, рабское следование моде и массовой культуре, освобождение от нравственных устоев и угрызений совести.

Таковы некоторые особенности социальной психологии индустриального общества.

Социальная психология — это сфера не психического мира индивида, а межличностных отношений и настроений общественных групп, их обычаев и традиций. И поэтому установки, настроения и обычаи людей не могут не выражаться в общественном мнении, коллективных поступках и символике. Формы такого выражения различны: от установок и переживаний, обусловленных прирожденными влечениями, до миросозерцания и самоопределения общественных групп и исторических эпох.

Социальная психология, как уже отмечалось, в известной степени контролируется разумом, но в ней имеется и нечто такое, что не поддается никакой идеологии. Во все времена, во всех общественных системах обнаруживается относительно неизменная человеческая природа — органическое единство витальных потребностей и жизненного опыта. Для повседневной жизни, пронизанной многочисленными хозяйственными и бытовыми заботами, природа человека имеет определяющее значение. Здесь влияние высших культурных ценностей достаточно ограничено. И тем не менее природа человека общекультурный фактор формирования и развития людей.

3. Научно-теоретическое сознание и сознание как система духовных ценностей

Социально-практический способ бытия порождает и научно-теоретическое сознание. От социальной психологии оно отличается тем, что не является непосредственным и стихийным продуктом повседневной жизни, а представляет собой опосредованное и преднамеренное творение отдельных людей. Для теоретической деятельности нужна профессиональная подготовка, способность к абстрактному мышлению и доступ к идейному наследию.

Для общественного производства важно знание особенностей природных тел и закономерностей их взаимоотношения. Исследование причинно-следственных связей лежит в основе развития естествознания и техникознания. Зная причины, можно предвидеть следствия, а зная следствия, можно предугадать их причины. Еще Декарт отмечал, что знание сил природы делает людей ее господами и обеспечивает им здоровую и счастливую жизнь.

Теоретическое сознание охватывает собой и область социальных отношений. В социологии, экономической науке, правоведении, политологии и т.д. фиксируются различные особенности общественных отношений. Общественные науки претендуют на объективность отражения социальной реальности и используют для этого соответствующие методы исследования.

Социальная реальность находит свое отражение не только в науке. Общественное сознание выражается и в таких формах, как нравственность, искусство, религия, право, философия. Каждая из перечисленных форм удовлетворяет определенную общественную потребность. Искусство удовлетворяет потребность людей в красоте. Нормативную и регулятивную функции выполняют политические, правовые, нравственные и религиозные взгляды. Философия, как и религия, занимается разработкой мировоззренческих принципов. Общей особенностью форм общественного сознания является то, что они не столько отражают, сколько выражают запросы общества. В них раскрывается связь между потребностями общественного человека и средствами их удовлетворения. В свете этих потребностей люди оценивают то, что имеется в социальной реальности, и мотивируют свое поведение.

Научно-теоретическое сознание сложным образом взаимодействует с совокупностью ценностей и идеологическими представлениями. Оно направлено на познание законов как природы, так и общества. Законы естествознания не затрагивают напрямую интересы социальных групп. Как отмечал Гоббс, аксиомы геометрии никто из представителей борющихся за власть классов не опровергает (23. Т. 2. С. 79).

Иное дело теоретические положения, выражающие социально-экономические и политические интересы. Соперничающие классы не могут равнодушно относиться к оппозиционным взглядам. В классовом обществе идут не только гражданские сражения, но и происходит война идей. Каждый класс стремится навязать обществу ту систему принципов, которая близка ему и наиболее полно выражает его притязания на государственную власть Идеология господствующего класса становится господствующей в обществе.

Социально-практический способ бытия, как уже отмечалось, характеризуется формообразующей деятельностью. Человек создает полезные для себя вещи. И в сфере социальных отношений люди вырабатывают нормы и правила поведения которые, с одной стороны, определяются социальными способами разрешения конфликтов между различными общественными группами и внут­ри них, а с другой — формируют нрав, нравственный характер таких социальных коллективов и их представителей.

И материальные вещи и социальные правила образуют мир ценностей. Непосредственно и в материальные вещи и социаль­ные нормы и правила их создатели закладывают положительное значение. Но в реальности весь этот мир созданных людьми пред­метов функционирует далеко не так, как они задуманы. Нож ста­новится орудием убийства, а норма — средством подавления. В результате этого ценности приобретают и отрицательное значение.

В отличие от материальных ценностей, которые изнашиваются в процессе потребления и не выходят за пределы непосредствен­ного физического мира, духовные ценности в практике уточняют­ся и дополняются и становятся мотивом поведения. Их первейшая особенность — в том, что они принимаются людьми в качестве ориентиров и образцов. Совокупность важнейших духовных цен­ностей образует своеобразный смысловой каркас общества. Поло­жительные и отрицательные духовные ценности становятся кри­териями оценки различных событий и придают смысл человече­скому существованию.

Итак, социально-практический способ бытия, с одной сторо­ны, нуждается в достоверном знании законов действительности, а, с другой, — в формировании социальных правил для поддер­жания гражданского мира и порядка в обществе. В первом случае общественное сознание лишь фиксирует с помощью создаваемых им образов свойства и закономерности объекта, а во втором — человек творит безотносительно к физическим свойствам природы духовные ценности, которые он наделяет значением. Научный разум преимущественно инструментален, хотя и он способен со­здавать такую ценность, как истина. Социально-практическое при­менение его достижений определяется политикой, правом, нравст­венностью, искусством, религией и философией. Как относиться к естественным и общественным законам? Какой им придать смысл? В чем их значение для людей? Ответ на эти вопросы зависит от принятой обществом системы ценностей.

Научно-теоретический разум сам по себе не обязывает, и его положения по отношению к людям, можно сказать, нейтральны. В ценностных суждениях выражено то, что нужно человеку для удовлетворения его потребностей, что должно быть, к чему люди обязаны стремиться, во что они должны верить и за что могут пожертвовать жизнью. Лишь в том случае, когда научное знание рассматривается как ценность, оно превращается в ориентир для человека, и люди готовы за него отдать жизнь и не подчиниться идеологическим догмам. Но для этого нужна вера в достоверность знания, в его чудодейственную силу. Оно становится олицетворе­нием истины как ценности.

Социально-практический способ бытия не требует четкой тео­ретической фиксации для всего комплекса духовных ценностей. Они могут, как мы видели, выражаться и в обычаях, нравствен­ных нормах, художественном вкусе, религиозных верованиях, об­щественном мнении и т.д. Но наиболее важные, фундаменталь­ные ценности формулируются как общественные идеалы, общест­венно признанные цели культурно-исторического развития. К этим ценностям относятся правовое и социальное равенство, свобода и справедливость, демократия и общечеловеческие идеалы. Такие ценности образуют ценностный контекст культуры, ее духовное богатство, мотив деятельности членов общества.

В этом плане представляет интерес для изучающего филосо­фию деятельность выдающихся гуманистов XX в.: М. Ганди, Ф. Нансена, А. Швейцера, А. Сахарова, посвятивших свою жизнь осуществлению высших идеалов и ценностей культуры.

Для английского экономиста Маршалла ценностью было унич­тожение бедности и нищеты. Он сформулировал закон, согласно которому от потребления ниже необходимого страдает не только трудящийся, но главным образом общество. Производительность труда возрастает настолько, что для общества преступно не ис­пользовать ее и не стимулировать ее дальнейшее повышение, предо­ставляя рабочим достойный образ жизни. Маршалл верил, что общество не пойдет против собственных интересов и найдет в себе силы убедить предпринимателей в необходимости повышения жизненного уровня лиц наемного труда.

Ценностная ориентация Маршалла детерминировала у него поиск в современном ему обществе потенций для самосовершенст­вования. Он сохранял веру в механизм товарно-денежных отно­шений и в реформаторство. Реформаторская деятельность демо­кратического государства и развитие массового производства со­действовали становлению общества массового потребления, повыше­нию жизненного уровня лиц наемного труда.

Продуктивная деятельность Ганди, Маршалла, Сахарова ярко свидетельствует о значении ценностных ориентиров для общест­венно-исторического процесса.

Философское отношение к системе ценностей не может игнори­ровать того, что духовные ценности как социально признанные цели исторического развития не могут не соотноситься с матери­альным интересом и не поддерживаться им. Духовные ценности бессильны там, где нет интереса к ним. Само по себе деяние явля­ется благим, если оно совершается без надежды на вознагражде­ние, но практически благо поддерживается обществом потому, что оно полезно, полезно как для коллектива, так и для индивида.

Любопытно предание о старой женщине, которую встретил один из священнослужителей времен Людовика IX. На вопрос, для чего она несет миску с горящим в ней огнем и склянку с водой, та ответила, что хочет сжечь рай и залить ад. А на слова: «Зачем это?», женщина объяснила. «Я не хочу, чтобы творили добро из стремления попасть в рай или из страха перед адом, но только лишь из любви к Богу, который важнее всего и представляет для нас высшее благо» (40. С. 326).

Не важны персонажи этого рассказа, важен его смысл. Цен­ности различаются по своему значению. Для мудрой старушки высшая ценность — Бог, которому необходимо служить беско­рыстно Ад и рай как воздаяние должны быть забыты. Но только святой полагает, что вера в фундаментальную ценность сама по себе может быть прочной без обоснования и заинтересованности. Людей всегда тянуло к Богу ожидание, что за любовь к нему они получат весомое, хотя и потустороннее, вознаграждение в виде рая. Ослушника же ждет вечное страдание в аду. Что же говорить о земной жизни? Здесь всегда двигателем деяний был интерес. Но интерес бывает разным: земной, меркантильный и духовный Об­щество, лишенное высокой цели, идеала, возвышенной ценности, впадает, в конечном итоге, в духовный кризис. Неужели для че­ловека смыслом его жизни является материальное благополучие, а мерой его счастья — количество вещей?

Не случайно, что в современных развитых странах высокому уровню потребления противопоставляется качество жизни, содер­жание которого мыслится как духовная удовлетворенность чело­века своим трудом, взаимоотношением с окружающими и отноше­нием к природе. Вера в гуманистическое начало человека, в его способность быть ответственным и свободным одновременно поддерживает людей во всех их начинаниях, в их рискованных реше­ниях по переустройству общества и дерзких проектах подчинить круговорот вещества и энергии в природе собственным, социаль­но-техническим формам.