тешествснников же с Европейской равнины — самый привлекательный путь в южные моря. Почти на протяжении всей длины Дунай служил границей Римской империи и, следовательно, «цивилизации». В новые времена бассейн Дуная был основной территорией великой многонациональной империи Габсбургов и местом главных столкновений в Европе христианства и ислама. [DANUVIUS]
Однако самый важный из всех «сухопутных мостов» на Континенте — долина Волги. Сейчас принято считать, что деление Континента проходит по линии Уральских гор и реке Урал. На запад от Урала, в бассейне Волги — Европа. На восток от Урала, в Сибири и Казахстане — Азия. И тот, кто стоит на берегах Волги в Саратове или Царицыне, стоит буквально в воротах, потому что Волга всегда была первой остановкой европейцев на пути из степей; она же заполняет тот коридор, который соединяет Балтику с Каспием. До XVII века Волга также обозначала границы христианских поселений и служила важной культурной границей. Волга — величайшая река Европы, она честно охраняет полуостров, протянувшийся «от Атлантики до Урала».
|
|
Все аспекты физической географии учитывают как нечто само собой разумеющееся изменение окружающей среды. Однако традиционные дисциплины, как геология, формируют впечатление, что это изменение происходит медленно, что не имеет значения в рамках жизни человека. И только недавно начали понимать, что окружающая среда в новейшее время вовсе не так устойчива, как некогда полагали.
Климат, например, постоянно изменяется. В книге «Цивилизация и климат» (1915) американский ученый Элсворт Хантингтон опубликовал результаты своих оригинальных исследований над калифорнийским мамонтовым деревом (Sequoia sempervirens) и тем положил начало исторической климатологии. Поскольку эти секвойи живут более 3000 лет, а их годовые древесные кольца различаются размером в зависимости от количества полученного деревом тепла и влаги, то поперечный срез ствола секвойи оказывается систематическим свидетельством изменений климата за три тысячелетия. Методика Хантингто-
на, которую теперь называют дендрохронологией, вдохновила Теорию циклических пульсаций климата сменяющих друг друга климатических фаз, и эта теория может быть распространена на все континенты. Она, в свою очередь, породила новый вид
«экологического детерминизма». Развитие классической цивилизации в Средиземноморье стали приписывать наступлению влажной фазы, позволившей выращивать пшеницу в Северной Африке в то время, когда северную Европу заливали потоки проливных дождей, окутывали туманы и холод. Падение античного мира, соответственно, связывалось с переменой климата в обратном направлении, когда солнечная погода Средиземноморья шагнула на север от Альп. Миграцию монголов, повлиявшую как на Азию, так и на Европу ученые долго объясняли продолжительной засухой в оазисах Средней Азии. В своей более поздней работе «Родники цивилизации» (1945) Хантингтон занялся другими факторами окружающей среды, такими как питание и болезни и их влиянием на наследственность14. Поспешные выводы и грубость методов автора создали плохую репутацию самому предмету исследования, но с тех пор предпринимались попытки улучшить предложенный анализ.
|
|
Теории периодов, циклов и сегодня имеют своих сторонников. «Цикломания» не умерла: возникновение и падение цивилизаций приписывалось чему угодно — от пятен на солнце до нападения саранчи. При всем разнообразии своих предпочтений ученые обязательно обращаются к феномену изменения окружающей среды и его влиянию на дела людей. В конце концов, то, что климат изменяется, — это действительно непреложный факт. Некоторые части Римской империи, которые когда-то процветали, теперь оказались пустынями. Могилы викингов были когда-то выкопаны в земле Исландии и Гренландии, где теперь вечная мерзлота не позволяет вонзить в землю лопату. В XVII веке проводились ежегодные зимние ярмарки на льду Темзы в Лондоне; армии проходили по замерзшей
Балтике в таких местах, где теперь это было бы самоубийственно. Окружающая среда Европы не есть что-то постоянное, пусть даже мы не можем всегда оценить ее тончайшие ритмы. [СБОР ВИНОГРАДА]