Renatio. Ты в условиях растущей популярности «объединенных ирландцев» Уолфа Тона

ты в условиях растущей популярности «Объединенных ирландцев» Уолфа Тона. Тон (1763-1798 гг.), умеренный протестант, преследовал двойную цель: всеобщую веротерпимость и независимость Ирландской республики, причем стремился получить военную помощь от Франции.

В жестоких сражениях 1795-1796 гг. Британия делала ставку на Орден оранжистов, стремясь отразить вторжение и подавить бунт. Слабость противника доставила оранжистам победу. Экспедиция генерала Гоша, отплывшая из Бреста в 1796 г., потерпела неудачу в заливе Бантри. Удачная высадка генерала Хамберта в Киллале (графство Мейо) не принесла продолжительного успеха. Вооруженное восстание в Уиклоу и Уэксфорде было подавлено после битвы при Ви-

негар-Хилл (в июне 1798 г.). Тон, захваченный в форме французского моряка, покончил с собой.

В этих и всех последующих событиях оранжисты преследовали исключительно собственные цели и сами ставили себе задачи. Они были противниками и Англо-ирландской унии (1801 г.), и Даниела О' Коннела. Они не соглашались с Унией до того времени, как после 1829 г. появилась перспектива автономной Ирландии, управляемой католиками, уравненными в правах с протестантами. И все же они отвергали главное течение британского юнионизма. В 1912-1914 гг. они были костяком Ольстерских волонтеров, которые готовились сопротивляться и Вестминстеру, и Биллю об Ирландском самоуправлении [гомруле] (см. с. 831). Наибольшим влиянием они

пользовались в годы самоуправления Северной Ирландии внутри Соединенного Королевства с 1920 по 1976 год.

В течение 200 лет Орден оранжистов ежегодно проводит парад в годовщину битвы на Бойне.

Оранжисты в котелках и оранжевых шарфах проходят торжественным маршем через католические кварталы под звуки дудки и барабана. И поднимается старый тост: «За славную, благочестивую и вечную память великого и доброго короля Вильгельма, который спас нас от папства, рабства, мошенничества, медных денег и деревянных башмаков. И фиг

— епископу Корка!»

1 Протестантская организация в Северной Ирландии (члены которой совершали налёты на дома католиков в поисках оружия)

ческой, сколько в сфере «цивилизации»: наборе общих позиций и общей

впечатлительности43.

Император Рудольф II собрал в Праге действительно удивительный двор. Его избранными спутниками стали самые яркие художники и ученые его времени, которые ежедневно предавались изучению не только естественных явлений, но и сверхъестественных. Помимо Кёлера, Браге, Кампиона и Бруно, среди них был также Джузеппе Арчимбольдо (1537-1593 гг.) стяжавший славу основателя сюрреалистической живописи (см. илл. 54), и Корнелиус Дреббер (1572-1633 гг.), иллюзионист и оперный декоратор, изобретатель вечного двигателя. Дреббер, когда он был в Лондоне, пообещал Якову I построить такой телескоп, который бы на расстоянии в милю позволял читать книгу. Полагают, что он был прототипом Просперо, «увлеченного тайными знаниями» в Буре Шекспира, а сам Рудольф, возможно, вдохновил образ герцога в Мере за меру 44.

Фантастическое собрание произведений искусства Рудольфа стало стратегической целью шведской армии на последних этапах Тридцатилетней войны. [ АЛХИМИЯ] [ОПЕРА]

Испания немногим больше чем за сто лет прошла путь от величия до упадка. «В течение нескольких сказочных десятилетий Испании было суждено оставаться величайшей силой на земле» и «едва ли не хозяйкой Европы»45. При Карле V Карлосе I (правил 1516-1556 гг.) она прошла эпохи crucerm, conquistadores и tertio, в условиях, когда поддержание лучшей в Европе армии жестко зависело от поставок американского золота. При Филиппе II (правил 1556-1598 гг.) она пребывала на вершине своей политической и культурной власти, пока с этим не покончили внутреннее сопротивление, враждебность Франции и Англии и восстание в Нидерландах. При преемниках Филиппа — Филиппе III (правил 1598-1621 гг.), Филиппе IV (правил 1621-1665 гг.) и недоумке Карлосе II (правил 1665-1700 гг.) — она уже так и не оправилась от вырождения династии, противодействия дворян и истощавшего ее участия в Тридцатилетней войне. Упадок был таким неожиданным, что испанцы сами недоумевали: «а может быть, достижения были всего лишь erigano — иллюзией?»46 [ФЛАМЕНКО]