double arrow

IX. REVOLUTIO. Буря на Континенте, ок. 1770-1815

Гг.

Есть во Французской революции нечто всемирно-историческое, чего не было ни в каких других политических потрясениях Европы. И в самом деле, именно события во Франции в полной мере наделили слово революция тем значением, которое мы ему придаем теперь: не просто политического переворота, но полного ниспровержения всей прежней системы правления — ее политических, экономических и социальных оснований. В наши дни книги по истории полны революций. Была, например, попытка рассматривать Гражданскую войну в Англии как Английскую революцию, еще чаще пытались возвести революцию в России в ранг третьего раунда серии мировых революций. Есть также римская революция, научная революция, революция в военном деле, промышленная революция, американская революция (и даже в последнее время) — сексуальная революция. Но не все они заслуживают такого титула.

В 1789 г., однако, были основания думать, что происходят события, которые повлияют на жизнь народов далеко за пределами Франции и далеко за пределами собственно политики. Париж был столицей ведущей державы и центром интернациональной культуры. Революционеры унаследовали от эпохи Просвещения веру в универсальную абстракцию — человека. Они считали, что, выступая против универсальной тирании, действуют от имени всех людей вообще. Самым благородным памятником им стала Декларация прав человека (cм. ниже) — а не только прав французов. «Раньше или позже, — заявил Мирабо Национальному собранию, — влияние нации, которая... свела искусство жить к простым понятиям

равенства и свободы — понятиям, имеющим великую притягательную силу для человеческого сердца и распространившимся по всему миру, — влияние такой нации, без сомнения, покорит всю Европу идеалами правды, умеренности и справедливости, хотя, возможно, и не сразу, не в один день...».

Благодаря именно таким убеждениям события во Франции вошли в историю не как нечто исключительно французское, но как первая европейская революция 1.

Это чувство причастности событиям мирового значения разделяли даже иностранцы. Молодой энтузиаст-англичанин, позднее покаявшийся, в то время писал в экстазе: «Это была заря, и благословенны жившие тогда». Немолодой государственный муж сокрушался:

«Эпоха рыцарства прошла. Ей на смену пришла эпоха софистов и подсчитывающих все экономистов. Слава Европы закатилась навсегда». «С этого места и с этого дня, — заметил ведущий писатель той эпохи после битвы при Валь-ми, — начинается новая эпоха всемирной истории»2. Историки, независимо от того, были ли они за или против, неизменно прибегали к высокопарным выражениям. Томас Карлейль, ужаснувшийся тем, что он назвал санкюлотством, говорил о Французской революции как о «самом ужасном из того, что когда-нибудь породило время»3. Жюль Мишле, испытывавший противоположные чувства, начинает так: «Суть Революции я вижу в стремлении воскресить Закон, вернуть человеку его Права и утвердить Справедливость»4.

Французская революция погрузила Европу в самый глубокий и продолжительный кризис, ка-


Понравилась статья? Добавь ее в закладку (CTRL+D) и не забудь поделиться с друзьями:  



Сейчас читают про: