Мировой двигатель, 1815-1914 651

Карта 23

Россия и Франция действительно были обязаны по договору помогать друг другу в случае нападения на них; но они ясно сознавали, что третий член Антанты — Великобритания, формально не была обязана браться за оружие в их защиту. Кроме того, поскольку ни одно из государств Антанты не было связано союзническими отношениями с Белградом, то и нападение Австрии на Сербию не могло рассматриваться как casus belli

(повод к войне). В частности, не было никакого действующего русско-сербского договора93. По соглашению от 1839 г. Англия обязывалась поддерживать независимость Бельгии. Однако это было старинное обязательство, принятое задолго до создания Антанты. Так что, несмотря на видимую связанность обязательствами, дипломатическая система 1914 г. предоставляла правительствам значительные возможности

DYNAMO

маневра. Она не обязывала Германию в любых обстоятельствах поддерживать Австрию, Россию

— поддерживать Сербию, или Великобританию

— поддерживать Россию и Францию. Почти все ключевые вопросы решались в терминах «чести», «дружбы» или «опасений» и «целесообразности», а не статьям договоров. В таком случае уместнее взглянуть на дипломатов, а не на дипломатические союзы.

Сэр Эдуард Грей (1862-1933), позднее граф Грей оф Фаллодон, был настоящим английским джентльменом. Красивой внешности, скромный и склонный к уединению, он был воспитан в духе любви к родине и полон решимости ей послужить. Б. Шоу ехидно называл ero «типичным британским юнкером» [в англ. яз. немецкое «Junker» ассоциируется с «junk» — «барахло» — перев. ]. Он был потомком знатной семьи из Нортумберленда, которая прославилась сначала подвигами своего предка на поле боя в Миндене в 1759 г., а позднее

— деятельностью второго графа, одного из инициаторов великой избирательной реформы (1832 г.). Впрочем, эта фамилия больше известна индийским чаем с отдушкой,

который был назван в честь второго графа: Earl Grey. Сам сэр Эдуард был так стар, что еще помнил франко-прусскую войну. Когда в возрасте 8 лет он спросил отца, на чьей стороне симпатии Великобритании, то получил ответ: «Германцев». Со своими двумя братьями он был послан в школу-интернат в Винчестере, затем в колледж Баллиол в Оксфорде, после чего начал безупречную карьеру члена парламента от Либеральной партии, заместителя министра иностранных дел (1892-1895 гг.), и наконец министра иностранных дел в либеральном правительстве Асквита с 1906 г. по 1916 г.94

Образ жизни Грея был сама простота. Он был глубоко предан своей жене Дороти, с которой он разделял страсть к природе и которой он писал письма (если бывал в разлуке) каждый день. Вместе с женой он перестроил Фаллодон, устроив в своем поместье громадный заповедник для диких птиц. Он был заядлым рыболовом, любителем наблюдать за птицами и замечательным знатоком поэзии. Работая в Лондоне, он неизменно соблюдал священную традицию отправляться каждое воскресное утро шестичасовым поездом с вокзала Ватерлоо, чтобы половить рыбу у своего сельского домика в деревушке Итчен- Эббас в Гэм-

пшире. «Для него было важнее поймать трехфунтовую форель на мушку, чем произнести выдающуюся речь в палате общин»95.

Грей сумел, не скупясь на слова, описать эти простые радости. Он издал книгу о ловле рыбы на мушку, о водоплавающих птицах в Фаллодоне и о Прелюдии Вордсворта, а также о птицах, цветах, синеве небес и сиянии звезд.

Приглашенный прочитать лекции в Америке, он однажды выбрал своей темой

«активный отдых». По ходу дела он вспомнил историю о том, как, будучи министром иностранных дел, развлекал бывшего президента Теодора Рузвельта, взяв его в двадцатичетырехчасовое путешествие по просторам Гэмпшира. Его гость также был заядлым любителем птиц и прекрасно различал их пение. Грей был потрясен, когда Рузвельт без колебаний расслышал крик крапивника с золотистым хохолком — единственного представителя этого вида, который встречается и в Англии, и в Америке.

«Сегодня мы слушаем пение, — сказал он однажды, — которое было известно еще тем поколениям людей, о которых история ничего нам не донесла»96.

Грей не был типичным империалистом или разъезжающим по всему миру дипломатом. В отличие от двух своих братьев, из которых один был убит львом в Африке, а другой — бизоном, он мало где побывал в Британской империи. Он читал по-французски, но не говорил на иностранных языках и, за исключением каникул на континенте, не узнал как следует ни одной зарубежной страны. Он был всецело предан духу «блестящей изоляции» 1890-х гг., когда он впервые занялся международными отношениями. Он не видел причин, по которым бы Англия должна была чрезмерно вмешиваться в европейские дела. Он руководствовался такими максимами: «Никаких обязательств» и «У нас руки должны быть свободными». В 1914 г. ему было 52 года; личная жизнь Грея кончилась: его жена погибла в дорожном происшествии за 8 лет до этого. Теперь он общался только с природой, смотря на нее слабеющим взором: он терял зрение. При катаракте и прогрессирующем разрушении сетчатки ему уже было непросто прочитать газету. Ч если бы не поток профессиональных дел, он отправился бы летом 1914 г. на консультацию к окулисту в Германию.