Гносеологическо-методологр1ческие воззрения

Второй из основных предметов философских раз-
мышлений «докритического» Канта, постепенно при-
обретающий с середины 50-х годов главное значение
для него, — «метафизика», трактуемая им в отличие от

1 Сжатое резюме своей космогонической гипотезы Кант вклю-
чил в «Единственно возможное основание для доказательства бы-
тия бога», но в составе этого сочинения оно «не прозвучало» и как
бы затерялось в нем. В 1791 г. было опубликовано извлечение из
космогонической работы Канта, сделанное по его поручению и под
его наблюдением магистром Гензихеном, который в своих приме-
чаниях оспаривал приоритет немецкого ученого Ламберта (автора
опубликованных в 1792 г. «Космологических писем») в ряде вопро-
сов. Широкое внимание к космогонической гипотезе Канта было,
однако, привлечено лишь после обнародования в 1795 — 1796 гг.
французским ученым П. С. Лапласом в «Изложении системы ми-
ра» своей космогонической гипотезы, возникшей независимо от
кантовской, но однотипной с ней.

лейбнице-вольфианских ортодоксов преимущественно
в гносеологическо-методологическом плане как «фило-
софия первых оснований нашего познания...»
(39. 2. 254).

Чтение Кантом лекций по метафизике на основе
учебника лейбницианца Баумгартена и собственные
размышления о ней имели место в те годы, когда
в английской и французской философии резко усили-
лась радикальная критика метафизических систем
XVII в., в том числе лейбницевской, причем основной
удар наносился как раз по их гносеологическо-методо-
логическим основаниям, которые были односторонне
рационалистическими. Атака на них велась с позиций
эмпирико-сенсуалистической гносеологии и методоло-
гии, исходившей из локковского «Опыта о человече-
ском разумении» и развившейся, с одной стороны,
в субъективно-идеалистическую (Беркли) и далее агно-
стическую ветви (Юм), а с другой стороны, в материа-
листическую ветвь (Кондильяк, Ламетри, Дидро,
Гельвеций, Гольбах), которая в учениях великих фран-
цузских материалистов соединялась с понятым по-но-
вому рационализмом и приобретала в большей или
меньшей мере антиагностический, когнитивистский (от
лат. cognitio — познавание) характер. В произведениях
Канта, особенно относящихся к «критическому» пе-
риоду, обнаруживается основательное знакомство с
учениями Локка, Беркли, Юма, оказавшими значи-
тельное воздействие на развитие его философской мы-
сли, чего нельзя сказать об учениях перечисленных
французских философов XVIII в., имена которых даже
не упоминаются в этих произведениях. Развертываю-
щаяся в них полемика против материалистического
сенсуализма и эмпиризма не учитывает тех новаций,
которые были внесены в названные концепции после
Локка, существенно углубляя и укрепляя их.

В 50-е годы Кант пытался усилить позиции мета-
физики, во-первых, вводя в нее два новых принципа
познания, названных «принципом последовательно-
сти» и «принципом сосуществования» и будто бы вы-
текающих из принципа достаточного («определяюще-
го») основания; во-вторых, связывая метафизику
с геометрией в «философии природы». Фактически оба
эти нововведения были чужеродны собственно «мета-
физической» (в лейбнице-вольфианском смысле этого
слова) гносеологии и методологии, ориентирующей на

то, чтобы познавать суть вещей исходя из сугубо ра-
циональных, внеопытных и доопытных понятий. Ме-
жду тем кантовские новации были связаны с тем эм-
пиризмом, высший образец которого Кант находил
в естественнонаучных построениях Ньютона и ко-
торый он с плодотворными модификациями сам прак-
тиковал при создании космогонической гипотезы:
«Надлежит... опираясь на достоверные данные опыта
и, разумеется, используя геометрию, отыскать законы,
по которым протекают те или иные явления при-
роды». К тому же онтологические выводы из на-
званных новаций разрушали идеализм лейбницевской
метафизики: смысл «принципа последовательности»,
например, состоял в отрицании того, что между мо-
надами-субстанциями нет реальной связи и в утвер-
ждении, что «существует действительное взаимодей-
ствие субстанций (под которыми Кант понимал в от-
личие от Лейбница физические монады-элементы.—
В. К.), или общение их друг с другом, вызванное под-
линно действующими причинами...» (39. 1.258, 313).
С начала 60-х годов у Канта быстро развивается
убеждение в бесплодности современной ему «метафи-
зики» в деле познания природного мира и в ее неспо-
собности доказать хотя бы существование специ-
фичных предметов ее размышлений, начиная с бога.
Существенное значение в этом процессе имела работа
Канта «Опыт введения в философию понятия отрица-
тельных величин» (1763), в которой он пришел к выво-
ду, что реальные основания существования вещей и их
познания совсем иные, чем те чисто логические осно-
вания, которые выдвигает метафизика. В произведе-
нии «Грезы духовидца, поясненные грезами метафизи-
ки» (1766), Кант, с крайней резкостью разоблачая
несостоятельность утверждений известного шведского
мистика Сведенборга о его способности общаться
с душами умерших людей и получать от них всевоз-
можные сведения о том, чего не может постичь дей-
ствительное сознание людей (по выражению Канта,
это «дикие бредни»), высказывает вместе с тем убе-
ждение, что спекулятивная метафизика не способна
постичь существо духовной жизни человека. При этом
Кант вообще отрицает притязания этой односторонне
рационалистической метафизики на познание бы-
тийных глубин всего сущего, считая реальной и необ-
ходимой задачей преобразование метафизики в науку

«о границах человеческого разума» (39. 1.349).
В. письме, отправленном по поводу названного про-
изведения немецкому философу Моисею Мендельсону
8 апреля 1766 г., Кант писал, что он смотрит «с отвра-
щением, более того, с какой-то ненавистью на напы-
щенную претенциозность целых томов» по метафизи-
ке. Мнение Канта относительно преподносимого
публике «запаса» метафизических «знаний» таково:
«Самое целесообразное — это снять с него его догма-
тическое одеяние и подвергнуть необоснованные воз-
зрения скептическому рассмотрению...» (39. 2. 364,
365). Кант добавлял, что в своих размышлениях
о метафизике он пришел «к важным выводам»,
по-новому определяющим метод метафизики и тем
самым превращающим ее в действительную науку.
Учитывая все эти факты, можно заключить, что в об-
щей форме замысел «критики чистого разума» возник
у Канта в 1766 г. и этим годом следует датировать на-
чало «критического» периода его философии.

Вопрос о том, что с философской точки зрения
представляет собой пространство, занимавший Канта
с первых его работ, оказался той трудностью, натолк-
нувшись на которую его формирующийся «крити-
цизм» принял в основном идеалистический характер,
а его прежнее материалистическое миропонимание
оказалось редуцированным к тезису об объективно су-
ществующих вещах, воздействие которых на человека
вызывает у него чувственные представления. В работе
«О первом основании различия сторон в простран-
стве» (1748) Кант, выявляя сложность осмысления то-
пологической проблемы так называемых «некон-
груэнтных подобий» при трактовке понятия простран-
ства как «абстракции от отношений действительных
вещей между собой», сделал некорректный (с матема-
тической и особенно философской точек зрения) вы-
вод, что «не определения пространства суть следствия
положения частей материи относительно друг друга,
а, наоборот, эти положения суть следствия определе-
ний пространства...». Включив в данный вывод ньюто-
новское представление об абсолютном пространстве,
Кант идеалистически истолковал последнее «как одно
из основных понятий, которые только и делают воз-
можными» все телесные вещи (39. 2. 378).

СИСТЕМА
«КРИТИЧЕСКОЙ» ФИЛОСОФИИ

Первая формулировка принципов «критической»
философии, охватывавшая лишь сферу гносеологии,
содержится в диссертации Канта «О форме и принци-
пах чувственно воспринимаемого и умопостигаемого
мира» (1770). Замысел системы «критической» филосо-
фии сложился у Канта в начале 1772 г., когда в письме
к рецензенту диссертации он сообщил о намерении об-
стоятельно разработать ее принципы в отношении
природы «и теоретического и практического позна-
ния», осветив это в сочинении под примерным назва-
нием «Границы чувственности и разума». В четырех
частях названного сочинения, мыслившегося в целом
как «критика чистого разума», Кант намеревался трак-
товать «феноменологию вообще», «метафизику, а
именно о ее природе и методе», «общие принципы
чувства, вкуса и чувственного желания», «первые осно-
вания нравственности» (39. 2. 432, 429 — 430). Кант по-
лагал, что первый из названных разделов он сумеет
опубликовать отдельной работой в течение ближай-
ших трех месяцев, однако в действительности ему по-
надобилось еще около десяти лет напряженного труда,
прежде чем он смог закончить сочинение (в существен-
но измененном виде), озаглавленное «Критика чистого
разума» (1781). Работа над последующими разделами
«критической» философии потребовала еще девяти
с лишним лет, завершившись публикацией «Критики
способности суждения» (1790).

Следует отметить, что понятие «критика» в систе-
ме «критической» философии Канта весьма много-
значно, что определяется многообразием отвергаемых
им философских воззрений, хотя и имеющих, по его
мнению, общий знаменатель — «догматизм». Кант на-
зывал «догматизмом» притязания так называемого
чистого разума «продвигаться вперед при помощи
одного только чистого познания из понятий (философ-
ских) согласно принципам, давно уже применяемым
разумом, не осведомляясь о правах разума на эти
принципы и о способе, каким он дошел до них». Более
обобщенно, «догматизм» в понимании Канта «есть
догматический метод чистого разума без предвари-
тельной критики способности самого чистого разума».

Для Канта воплощением такого «догматизма»¹ яви-
лась односторонне рационалистическая «метафизика»
XVII—XVIII вв. от Декарта до Лейбница (что было
в значительной мере несправедливым, поскольку ее
корифеи уделяли много внимания — по-своему крити-
ческому — обоснованию применяемой ими гносеоло-
гии и методологии). Одновременно своей «критикой»
Кант намеревался «подрезать корни» материализма,
атеизма, иррелигиозного свободомыслия, скептицизма
(прежде всего юмовского) и идеализма (в основном
субъективного идеализма Беркли) (39. 3. 98 — 99), ко-
торые не только не грешили «догматизмом» в кантов-
ском смысле этого слова, но и энергично критиковали
его задолго до Канта.

Явившись в действительности лишь новой и очень
своеобразной формой критического исследования по-
знавательных способностей человека, содержание ко-
торой определяется при конкретном рассмотрении ка-
ждой из трех кантовских «Критик», критицизм Канта
имеет в целом также такие существенные мировозз-
ренческие характеристики, как направленность против
материализма, атеизма (именно в них многие после-
дующие буржуазные философы стали неправомерно
видеть средоточие догматизма) и некоторых разновид-
ностей субъективного идеализма.

Обратим внимание также на то, что в системе кан-
товской философии не только критически ниспровер-
гаются те или иные концепции, но и создаются взамен
них концепции новые, представляемые как надежно
обоснованные. Созидательные результаты «Критик»,
особенно двух последних, не менее значительны, неже-
ли разрушительные. Еcли в первом из названных про-
изведений притязания «чистого разума» сильно огра-
ничены, то в «Критике практического разума» и
в «Критике способности суждения» ему возвращается
почти все ранее отобранное и сфера его эффективного
функционирования очерчена весьма широко.

¹ Стоит заметить, что от «догматизма» как определенной гно-
сеологической позиции Кант отличал «догматический метод», трак-
туя его как совершенно необходимый для всякой науки, включая
философию («метафизику»), способ «законосообразного установле-
ния принципов, отчетливого определения понятий, испытанной
строгости доказательств и предотвращения смелых скачков в выво-
дах» (39. 3. 99).