2015-03-20
250
В жизни каждого человека, однажды, наступает такое утро, когда задумываешься о вчерашних поступках с завидно повторяющейся фразой: «Какого черта?!». Обычно, в этих случаях, голова трещит от выпитого алкоголя, а возле кровати тебя дожидается бутылка прохладной минералки. Только вот, кажется, я совсем не попадаю под категорию этих случаев. Я вообще не хочу думать о том, под какую категорию могла бы попасть, совершив подобную глупость. Меня даже не оправдывают мягкие и чувственные губы Дитона, которые, ей богу, не должны так волновать мое сердце. Не оправдывают его требовательные прикосновения и горячее дыхание, идеальный пресс и шепот, который до сих пор отзывается в голове. Определенно, меня стоит казнить за слабость, а его – за магнетизм, потому что я все равно умру в мучительных муках от поедающего самобичевания.
- Одно из двух, Кали: либо ты прожжешь своим взглядом дыру в этой стене, либо испортишь отличный кофе для пятого столика, - подруга чуть толкнула меня в плечо и я невольно вздрогнула, возвращая свое потерянное внимание, - полагаю, ты сейчас думаешь о той упругой заднице, которую я наблюдала этим утром в нашей гостиной?
Щеки залились пунцовым румянцем, расплываясь по шее и ушам. Безусловно, глупо было надеяться на то, что подруга не услышит мое вчерашнее грехопадение. Её чуткий сон точно играл не по моим правилам, перетягивая на себя одеяло и ехидно улыбаясь. Я убрала стакан с капучино, в котором уже итак оказалось слишком много молока и повернулась к ней, тяжело выдыхая сдавливающий грудь воздух.
- Аманда, я совершила ужасную ошибку, - закусив нижнюю губу, я беспомощно закрыла глаза. Сердце сжималось до невероятных размеров и отзывалось тихими звуками где-то на уровне пяток.
- Позволила заняться сексом без презерватива? – съехидничала она, ущипнув меня за нос и заставив открыть глаза.
- Нет, я в принципе позволила заняться сексом. После двух часов знакомства. На диване в вашей гостиной, между прочим. Понимаешь суть? – я потерла поясницу, которая ныла из-за неудобного сна и скривила недовольную улыбку, - кстати, теперь я догадалась, почему ты не советуешь спать на этом диване. Такое ощущение, что пружины отпечатались прямо на моей коже. Буквально.
Аманда пожала плечами, словно не услышала ничего провокационного.
- Спешу тебя огорчить, но секс на первом свидании – уже не столь редкая вещь. Особенно, если у парня клевая задница и слишком горячие губы, - она пару раз передернула бровями, в своих многозначительных намеках, - если тебе понравилось и на утро он не забыл твоего имени, то не вижу в этом никакой проблемы.
- Но, это даже не было свиданием, - я раздраженно сотрясала руками воздух, - в одно мгновение, у меня, будто мозг отключился. Он лишь поцеловал, дотронулся ладонью до спины, а самоконтроль уже улетучился в неизвестном направлении. Господи, Аманда…, - выпалила я, вспоминая весьма паршивый факт, - это ведь я позвала его к себе. Аманда, я позвала к себе парня, зная только его имя! Это катастрофа!
По лицу подруги можно было считывать явное удовольствие от происходящего. Могу поспорить, этот разговор она будет припоминать мне до конца нашей дружбы. Следовательно, до конца наших дней…
- Катастрофа случилась бы в том случае, дорогая, если бы он отказался от твоего предложения, - она положила ладонь на мое плечо и крепко сжала его ухоженными пальчиками, - либо, если бы секс оказался полным провалом по всем параметрам. Но, судя по твоему восхищенному лицу этим утром и по его довольной улыбке, этот пункт можно смело вычеркнуть из списка. Зачем корить себя за то, что доставило столько удовольствия? А его было немало, поверь мне, я слышала.
Она подмигнула мне, покачивая головой и делая самое пошлое выражение лица, которое я когда-либо видела в ее исполнении. Прежнее смущение еще не успело покинуть мои щеки, как обновилось новым. Наверно, помимо такого утра, в жизни каждого человека случается еще одна вещь – он находит друга, который поддержит его в любой ситуации. Даже в самой неправильной.
Аманда залезла в карман своего фиолетового фартука, доставая маленький блокнот и яростно взглянула на проходящего мимо официанта с темными, взъерошенными волосами и вздернутым носиком. Он облокотился на барную стойку, озаряя нас своей красивой, приветливой улыбкой и украдкой подмигнул своему администратору. Коул – наглый парнишка, который смел ухаживать почти за каждой девушкой в «Монапе», очевидно, поднимая тем самым свою самооценку. Сейчас, его даже не смущал восьмой месяц беременности непосредственного начальника и ее наполненные гневом голубые глаза. Он вновь подмигнул Аманде, подарил мне неожиданно теплый взгляд и забрал со столешницы капучино, который уже заскучал в одиночестве и просился к своему хозяину.
- Коул, если ты и дальше будешь задерживать посетителям заказы, я буду задерживать тебе зарплату, - подруга грозным шепотом сделала замечание мальчишке, возвращающемуся на кухню, - сомневаюсь, что все эти флюиды, которые ты разбрасываешь направо и налево, помогут тебе избежать наказания.
- Предпочту проверить это на практике, - он смешно поморщил нос и скрылся за служебными дверями, оставляя Аманду тихо рычать от недовольства.
- Я когда-нибудь убью этого парня, ей Богу! – девушка закатила глаза и чуть слышно топнула ногой, медленно вздыхая, - или изнасилую…
Мы закатились громким смехом, привлекая к себе почти всеобщее внимание. Самые необходимые эмоции за последние несколько часов, ибо слишком много противоречивых мыслей кружили в голове, запирая на замок хорошее настроение. Не смотря на то, что ночь была великолепной. Несмотря на то, что Дитон не сбежал от меня, как насытившийся хищник и взял номер телефона, поцеловав мягким, невинным поцелуем. Ничто из этого не позволяет мне чувствовать себя счастливой. Наверно, потому что жалкое, гнетущее предчувствие гложет под сердцем и нервно отдается по всему телу. Наверно, потому что я никогда раньше не прыгала в постель к незнакомому мужчине и не ждала так сильно его звонка. Я просто не должна так реагировать на Дитона, не должна глупо улыбаться при воспоминании о его глазах или родинках возле уха. Я не хочу так реагировать на мужчину, которого, возможно, больше не увижу никогда.
- Как думаешь, он позвонит? – я посмотрела на Аманду взглядом полным надежды и выставила кружку безалкогольного пива для очередного клиента. Подруга что-то записывала в свой блокнот и украдкой поглядывала на меня.
- Дорогая, я бы и рада тебя утешить, но, мои предположения сравнимы с гаданием на кофейной гуще – эффект один и тот же. Что он сказал тебе, когда уходил?
Я пожала плечами.
- Наверно, то же самое, что говорят каждой девушке после одноразового секса, - я попыталась сделать более низкий голос, передразнивая любовника, - «Калипса, все было просто великолепно. Оставь свой номер и я позвоню тебе, как только завершу несколько дел». Я чувствую себя…
- Чертовски привлекательной, - перебила меня Аманда и выпрямилась во весь рост, откладывая в сторону свои записи, - именно так ты должна себя чувствовать после секса с подобным мужчиной. И не важно, позвонит он или нет. Важно то, что он заставил тебя забыть о постоянных переживаниях, и снес тебе крышу одним лишь поцелуем.
- Вот именно, он снес мне крышу одним только своим появлением, – мой голос задрожал, а к горлу подступил болезненный комок, - Аманда, я увидела его вчера и, словно, потерялась. От этих зеленых глаз, желудок в спираль скручивается, а воздуха становится так мало, что голова кругом идет. Это пугает и нравится одновременно, ведь я так давно мечтала вырваться из этого кокона вечных страданий. И, знаешь, я ведь осознаю, что это может быть первая и последняя встреча. Хорошо проведенное время, без обязательств и не более того, но все равно почему-то жду его звонка. Как наивная дурочка.
- Могу уверить тебя лишь в одном: если он не позвонит, я отрежу ему яйца при первой же встрече, - она покосилась на ножницы, лежащие возле кассового аппарата, - после этого, он точно перестанет давать пустые обещания. А пока, выбрось его из головы и думай о том, что твой лучший друг вернулся в город и скоро придет тебя навестить. В конце концов, на одном мужчине свет клином не сошелся.
Я искренне улыбнулась, вспоминая про Уилла и его приезд. Только радость эта была не долгой, потому что печальный разговор больше нельзя будет избежать. Одна грусть беспрекословно сменит другую, обрывая последние ниточки, сдерживающие мои слезы. Впрочем, ему не впервой видеть плачущую подругу. Это, пожалуй, будет смущать меньше всего. Мои переживания кружатся вокруг одной единственной мысли, касаемо грядущей беседы – Уильям Дастингс вряд ли простит мне годовое молчание о такой важной потере. Вряд ли простит вынужденную смену телефона и добровольное молчание на электронные письма, дабы отгородиться от надоевшего сочувствия. Я не смогу объяснить ему, что предпочла плескаться в своей боли без постороннего вмешательства. Он подумает, что это результат психологической травмы, но будет не прав. Это лишь странная склонность к моральному саморазрушению и нежелание принимать чью-либо помощь. Ужасное желание насладиться своим горем сполна и оплакивать родителей день за днем. В абсолютном одиночестве. Как будто, моего опустошения мне было мало. Я не смогу объяснить это ему, потому что сама не понимаю причин. Знаю лишь одно: больше от этого не осталось и следа. Изумрудные глаза сделали свое дело и пропали, возможно бесследно, но одного воспоминания достаточно, чтобы сердце расцветало миллионом огней и взрывалось яркими красками. Мне достаточно лишь верить, что я увижу их вновь…
~
Солнце постепенно скрывалось за невысокими крышами, озаряя «Монапе» своим золотисто-коричневым светом. На улице шумели проезжающие машины, а люди спешили по своим делам, не обращая друг на друга и малейшего внимания. Кафе пустовало уже несколько часов и, надо признать, единственный гость, которого я ждала сегодня, тоже не появился. Ни в обед, ни после. Я сверила свои наручные часы с теми, что висели на противоположной стене, и откинула самую последнюю догадку. Время верное. Половина пятого и ни минутой меньше. Самое ужасное в этом дне то, что оба нужных мне мужчины кинули меня самым предсказуемым способом. Один – не пришел, другой – не позвонил. Стоило догадаться, Калипса, что фортуна не сможет постоянно обращать на тебя свое внимание и, рано или поздно, повернется к тебе задом, стрелками указывая дальнейшее направление. Выставив на свои места чистые бокалы, я обессиленно облокотилась на столешницу, улавливая еле заметную слабость в ногах и огнем горящие глаза. Кажется, двое работников кухни, которые жаловались в начале недели на свое плохое самочувствие, отнюдь не врали. А мой организм, заметно выдохшийся постоянными подработками, с гордостью пал перед беспощадным вирусом. Горло засаднило от горечи и першения, вызывая приступ сухого и противного кашля, который звонко разнесся по пустому помещению. Отлично. Простуда бестактно ворвалась в мои будни, да еще и в самый разгар одиночества. Именно тогда, когда под боком беременная подруга, а карта местности смыкается только на ее доме. Я просто счастливица. Однозначно.
- Как ты себя чувствуешь? Выглядишь нездоровой почти весь день, - Аманда подошла ко мне и потрогала лоб, который обжигал меня, даже без прикосновений, - значит, эти два паршивца, заразили и тебя. Как знала, что нужно было сразу отпускать их домой. Собирайся.
- Что? Нет, я останусь на работе, - встрепенулась я и тут же оступилась. Болезнь и правда накрыла резко и неожиданно, словно выжидая своего момента, - у меня еще две смены, а Лана попросила выходной на завтра. Я справлюсь.
Подруга развязала на мне синий фартук и откинула его на барную стойку.
- Ты достала меня со своей излишней трудоспособностью. Хочешь слечь на пару недель? Значит оставайся, без проблем. Если уйдешь сейчас, то будет достаточно парочки дней, стандарта антибиотиков и регулярного чая с медом. Я сказала, собирайся, это приказ от администратора, - добавила она грозным тоном.
- Аманда, - протянула я, понимая, что спорить с ней бесполезно, хотя, если хорошенько подумать, не очень то и хотелось.
Девушка взъерошила мои волосы и скрылась за дверями, что-то крича несговорчивым официантам. Этот мир явно был настроен против меня. Вращался вокруг своей орбиты и оси, не затрагивая Солнце, но затрагивая меня. Именно этого я и боялась. Насладиться такой приятной встречей, провести отличное время с неземным мужчиной, и окончательно израсходовать всю благосклонность судьбы. В сотый раз взглянув на часы, я окрикнула свою подругу и та послушно выглянула, одобрительно кивнув. Мы понимали друг друга без слов. Без намеков и без телепатии. Мы просто понимали друг друга и все. Такая дружба стоила многих неудач в будущем, как напоминание о редкой справедливости.
Стоя посередине комнаты отдыха долгие и мучительные двенадцать минут, я пыталась собраться с мыслями и попутно выпутаться из свитера, который наотрез отказывался подчиняться. Да. Я считала. Ровно двенадцать минут. Это означило лишь одно: автопилот окончательно израсходовал свой запас топлива, поддаваясь хандре и приветливо открывал ей дверь, впуская внутрь.
- Богиня, тебя парень спрашивает в зале. Блондин, голубые глаза и два стакана кофе в руках. По запаху, вроде фрапучино, - послышался довольно приятный мужской голос где-то справа и, наконец, усмирив взбунтовавшуюся одежду, я посмотрела в сторону дверей. Коул облокотился на косяк и скрестил руки на груди, оглядывая меня с ног до головы. Его черная футболка открывала рельефные, но небольшие мышцы на руках и подчеркивала стройность молодого тела, - что ему сказать? Что ты занята важной битвой с врагом, которому, определенно, проигрываешь?
Я волнительно округлила глаза и судорожно искала по комнате разбежавшиеся по сторонам мысли. Судя по описанию, ни одного намека на Дитона. Тогда, почему же я так хочу, чтобы парень ошибался? Безусловно, это был Уильям, пусть даже с запоздалым визитом, который должен бы радовать, но не радует. Виной этому, либо несбывшиеся ожидания, либо сбивающая с ног усталость.
- Я выйду к нему через несколько минут, - мои пальцы пытались застегнуть пальто, которое сейчас казалось для плеч очень тяжелым, - и, Коул, ничего личного, но я бы предпочла, чтобы меня называли по имени. Особенно, в рабочее время.
Мальчишка потеребил отросшие каштановые волосы, ехидно прищуриваясь.
- Так я и называю тебя по имени, практически. Оно ведь должно означать нечто божественное, правильно? Хотя, не отвечай, а то выглядишь так, будто каждое слово дается, как сотое отжимание подряд. Болезнь тебе явно не к лицу.
- Странно, я полагала, что ты мастер комплиментов и не будешь упоминать о моем паршивом внешнем виде, - съязвила я, вспоминая его подвиги и взглянула на себя в зеркало. Помутневшие от усталости глаза и бледный цвет кожи, как и ожидалось, не добавляли привлекательности.
- Все очень просто. Кому-то хочется говорить комплименты, а кому-то правду. Кстати, второй вариант считается гораздо важнее любезностей.
Коул мило улыбнулся и ушел в темный коридор, оставляя меня в полном замешательстве. Зря все считают его высокомерным и ехидным ловеласом, способным только флиртовать и закидывать девушек томными взглядами. Теперь мне кажется, что под этой маской скрывается ранимый, мягкий и добрый человек, который тщательно пытается себе что-то доказать. Понятия не имею что именно, и выяснять это нет ни сил, ни желания.
В кафе уже зажглись вечерние огни, когда я медленными шагами пробралась сквозь заставленный коробками проход. Привезенный товар ждал своего часа и я тихо радовалась, что не буду принимать участия в его освобождении от картонных оков. Болезнь, все же, имела свои преимущества. Уилл сидел за барной стойкой, ведя задушевные беседы с Амандой и расцвел лучезарной улыбкой, встретившись со мной взглядом. Я бы и хотела улыбнуться, но с каждой минутой ощущала, как слабость атакует с новой силой, а глаза наливаются свинцом в тщетных попытках свидания со сном. Радовало лишь одно, у меня снова появилась возможность избежать трудный разговор. И я воспользуюсь ею по полному праву.
- Кажется, кому-то срочно нужна мягкая постель и литр горячего молока, - друг подхватил меня под локоть и сунул в одну руку напиток с восхитительным ароматом корицы и карамели, - пошли, согласен проводить тебя до дома и побыть нянькой без предоплаты и без возражений.
- Уилл, я сейчас живу в квартире Аманды и…
- Я знаю с кем ты живешь и по какой причине. Этот разговор мы отложим на другое время, когда твой язык будет без труда выговаривать все слова. Садись в машину.
Живот моментально скрутило от неловкости и чувства вины, отдаваясь глухой болью в груди. Он открыл передо мной дверь, кликнул на брелок сигнализации и мотор глухо запел свою мелодию. Оказавшись на улице, я с удовольствием вдохнула свежий воздух и подставила лицо прохладному ветру, чтобы убрать со щек пылающий огонь. Понадобилось еще две секунды, чтобы сделать очередной шаг. Еще две секунды, чтобы открыть дверцу серебристого автомобиля и рухнуть на пассажирское сидение. Кажется, я никогда не перестану считать эти мгновения, словно теряясь в пространстве или, отвлекаясь от дурных мыслей. Кажется, я никогда не перестану думать о Дитоне, как бы глупо это не звучало.
- Ты не обязан тратить на меня свое время. У тебя наверняка куча дел, а я не нуждаюсь в няньке, - сказала я дружелюбным тоном и снова отвернулась к окну. Мелькающие деревья и дома сливались в одно серое пятно перед глазами. До места назначения было всего десять минут езды и этой помощи мне было вполне достаточно, - серьезно, Уилл, я не шучу. Мне хочется побыть одной.
- Не устала быть одна? Нет? – парень чуть повысил тон, а машина свернула за крутой поворот, притормозив на перекрестке, - может, хватит уже отгораживаться ото всех? Ты должна поделиться своим горем, иначе легче не станет. Достаточно выжигать себя изнутри этими гнилыми переживаниями, Кали. Я вернулся и теперь не позволю тебе мучить себя, причем понапрасну. Ты слышишь меня?
Я слышала. Прекрасно слышала и не верила своим ушам. Не верила, что он так резко выражает свое недовольство на мое полное право скорби. Не важно, сколько прошло месяцев или сколько пройдет лет. Я имею право скорбеть столько, сколько необходимо моей душе. Ибо, вслед за распахнутыми дверями в сердце, последует сочувствие, которое мне не нужно. Меня уже тошнит от всеобщего сочувствия.
- Прости, я не хотел срываться, родители мне только утром обо всем рассказали и повергли тем самым в шок. Видите ли, моя учеба им показалась важнее печальных новостей, - он снова тронулся с места по гладкой асфальтированной дороге, изредка поглядывая на меня. А я просто молчала. Смотрела в окно и снова считала, только на этот раз деревья, затем лавочки, а после, проезжающие мимо нас машины, - знаешь, и если их я еще хоть как-то могу понять, то тебя нет, Кали. Тебя я абсолютно не понимаю.
«И не поймешь, Уильям. Никогда не поймешь. Потому что, твои родители не лежат в сырой земле», - я так и не решилась произнести вслух эти мысли, боясь разрушить последнее понимание. Автомобиль остановился у последнего светофора, отделяющего нас от места назначения. Еще один поворот и маленький, трехэтажный кирпичный дом с уютными квартирками покажется на горизонте. Еще один поворот и…
…И взгляд устремился на темно-синюю Хонду, стоящую справа от меня. Воздух, в который раз, слишком надолго задержался в груди, а глаза жадно рассматривали мужчину, сидящего за рулем. Мужчину, который был со мной этой ночью. Целовал каждый сантиметр моего тела и был так нежен, как никто другой. Мужчину, чьего звонка я ждала больше десяти часов. Да. Я считала.
Мне хотелось исчезнуть. Вжаться в кресло и притвориться невидимкой. Мне хотелось провалиться сквозь землю, потому что не на такую встречу я рассчитывала. Точнее, я уже и вовсе не рассчитывала на встречу. Я не рассчитывала услышать его голос или увидеть изумрудные глаза, которые, черт возьми, заметили меня и так пристально разглядывают сквозь приспущенное стекло. Сердце стучало, как загнанный в угол зверь перед травлей, а жар окутывал тело и дело вовсе не в одолевшем недуге. Дело в этих, будь они прокляты, изумрудных глазах. Дело в том, что я не просто сижу в соседней машине, я сижу в машине с привлекательным парнем, который улыбается своей перламутровой улыбкой. В данный момент, я сжигаю последние крупинки надежды, которые теплились внутри и ждали своего триумфа. Я всячески убеждала себя не смотреть на него, но чувствовала пристальный взор, который заманивал в свои сети. Вновь и вновь. Заставляя смотреть на него не моргая, с болью и разочарованием. Интересно, получилось ли у меня скрыть то пугающее влечение, которое я пытаюсь запрятать как можно глубже? Увидел ли он мою привязанность, которая, наверно, сияла на моем лице? Не смотря на то, что на глаза наворачиваются слезы. Несмотря на то, что губы начинают выдавать мимолетную слабость. Я не собиралась отворачиваться прочь, но больше не могла терпеть эту обиду, подступающую к горлу. Потому что, до самого последнего взмаха ресниц, я старалась убедить себя, что прежняя ночь значила хоть что-либо. Не только для меня. Девушки имеют право быть наивными.
Не знаю, почему я вздрогнула от громкого визга шин. Не знаю, почему в груди разламывалось что-то хрупкое и драгоценное. Знаю лишь одно: я больше никогда не услышу этот низкий, хрипловатый голос, потому что случайности имеют особое влияние на нашу жизнь. Эта случайность расставила все по своим местам и уже не имеет смысла знать, насколько эти места оказались правильными.
