Опыт о свободе высказывания мнений

Помпеи не выносил мысли о том, что Цезарь выше
его или равен ему, но разве не точно так же обстоит
дело со всеми прочими людьми и разве все они, от
самого великого до самого малого, не претендуют на
некоторое превосходство друг над другом? Переход
от низших к высшим среди людей не менее не заме-
тен, чем переход от одного физического царства к
другому.

Свои собственные способности мы рассматриваем
как бы через увеличительные стекла, а способности
других людей — как бы через уменьшительные. Удиви-
тельно ли в таком случае, что наше воображение так
повышает ценность первых и столь сильно занижает
цену последних? Удивительно ли, что каждый человек
наедине с самим собой уважает себя больше, чем он
того заслуживает, и гораздо больше, чем его уважают
другие люди?

В своих суждениях мы руководствуемся самолю-
бием. Случается, что достоинства другого человека
оказывают влияние на наши собственные: нам кажется,
что их становится больше по мере того, как возрастают
достоинства этого человека, и они убывают по мере

уменьшения его достоинств. Наше тщеславие, сопостав-
ляя наши свойства со свойствами других людей, без
труда заставляет нас закрывать глаза на собственные
недостатки и признавать за собою только хорошие ка-
чества; либо же оно заставляет нас видеть все вверх
ногами, как бы обратно пропорционально, выражаясь
языком математиков.

Еще не было бы большой беды, если бы люди до-
вольствовались своим воображением и пассивно на-
слаждались своим мнимым превосходством друг над
другом,— так нет же! Неистовое желание проявить
над другим свою власть и то сладкое удовлетворение,
которое испытывают люди, когда им подобные пресмы-
каются перед ними, не позволяют им упустить случай,
способный доставить им эту радость. Отсюда это жела-
ние повелевать, принуждать, даже подчинять себе тех,
кто, возможно, имеет на это больше прав, чем мы, и
кому недостает лишь власти, чтобы дать почувствовать
другим то, что приходится выносить им самим.

Соч. М., 1983. С. 264, 298

3. Фрейд