Б. Паскаль. Себялюбие. Суть себялюбия и вообще человече- ского Я в том, что оно любит только себя и печется только о себе

МЫСЛИ

Себялюбие. Суть себялюбия и вообще человече-
ского Я в том, что оно любит только себя и печется
только о себе. Но как ему быть? Не в его власти ис-
целить этот возлюбленный предмет от множества не-
достатков и слабостей. Я хочет видеть себя великим,
а сознает, что ничтожно, счастливым, а само несчастно,
совершенным, а видит, что его недостатки вызывают

/71

в людях негодование и презрение. Это противоречие
рождает в человеке самую несправедливую и преступ-
ную из всех страстей: смертельную ненависть к правде,
которая, не сдаваясь, неотступно твердит о его недо-
статках. Он жаждет уничтожить правду, а увидев, что
ему это не под силу, старается ее вытравить и из
своего сознания, и из сознания окружающих, то есть
прилежно скрывает свои недостатки от себя и от ближ-
них и негодует на того, кто указывает ему на них или
хотя бы их видит.

Разумеется, очень плохо быть преисполненным не-
достатков, но еще хуже не признаваться в них, иными
словами сознательно вводить в заблуждение. Мы не хо-
тим, чтобы ближние нас обманывали, считаем неспра-
ведливыми их притязания на уважение большее, чем
они того заслуживают; значит, обманывая их и притязая
на незаслуженное уважение, мы тоже поступаем не-
справедливо.

Поэтому, когда люди указывают нам на недостатки
и пороки, которыми мы действительно страдаем, они,
разумеется, не только не причиняют нам зла, ибо
ничуть не повинны в этих недостатках, но, напротив,
делают добро, помогая исцелиться от недуга, состоя-
щего в неведении своих несовершенств. И мы не смеем
гневаться на людей за то, что они видят наши слабости
и презирают нас, ибо справедливость требует, чтобы,
зная нашу истинную природу, они презирали нас, если
мы заслуживаем презрения.

Вот какие чувства должны бы возникнуть в сердце
подлинно нелицеприятном и справедливом. А что ска-
зать о нашем собственном сердце, в котором гнездятся
чувства прямо противоположные? Ибо кто станет отри-
цать, что мы ненавидим правду и говорящих ее и,
напротив, любим, когда люди заблуждаются насчет нас,
но, разумеется, в нашу пользу, и стараемся казаться
им не такими, каковы мы на самом деле?

...Большее или меньшее отвращение к правде при-
суще, видимо, всем без исключения, ибо неотъемлемо
от себялюбия. И как это плачевно, что те, чья прямая
обязанность увещевать ближних, изворачиваются, идут
на всякие уловки и ухищрения, только бы никого не
обидеть. Они тщатся умалить недостатки, прикидыва-
ются, будто прощают их, выговор чередуют с похвалой,
неустанно заверяют в своей приязни и уважении. Но
лекарство не становится от этого слаще, и себялюбие
пьет его маленькими глотками, всегда с неудовольст-
вием, а нередко и с затаенной злобой на тех, кто его
подносит.

Поэтому если человеку хочется расположить нас к
себе, он не станет оказывать услугу, нам неприятную,
и будет обходиться с нами так, как мы сами того желаем:
скроет от нас правду, ибо мы ее ненавидим; начнет
льстить, ибо мы жаждем лести; обманет, ибо мы любим
обман.

Вот и получается, что с каждым шагом по пути
мирского успеха мы на тот же шаг отдаляемся от правды,
так как чем полезнее людям наше расположение и
опаснее неприязнь, тем больше они страшатся нас за-
деть. Монарх может стать посмешищем всей Европы,
а он этого и не заподозрит. Что ж тут удивительного:
правда идет на пользу тому, кто ее выслушивает, от-
нюдь не тому, кто говорит, и, значит, навлекает на
себя ненависть. Меж тем царедворцы дорожат своей
выгодой больше, нежели выгодой монарха, и не торо-
пятся принести пользу ему в ущерб себе.

Разумеется от этого злосчастного притворства больше
всего страдают сильные мира сего, но, случается, его
жертвами становятся и простые смертные: ведь всегда
есть резон снискать людское расположение. И выходит,
что наша жизнь — нескончаемая иллюзия: мы только
и делаем, что лжем и льстим друг другу. В глаза нам
говорят совсем не то, что за глаза. Людские отношения

зиждутся на взаимном обмане, и как мало уцелело бы
дружб, если бы каждый вдруг узнал, что говорят друзья
за его спиной, хотя как раз тогда они искренни и бес-
пристрастны.

Итак, человек — это сплошное притворство, ложь,
лицемерие не только перед другими, но и перед собой.
Он не желает слышать правду о себе, избегает гово-
рить ее другим. И эти наклонности, противные разуму
и справедливости, глубоко укоренились в его сердце.

Кто не питает ненависти к своему себялюбию и
всегдашнему желанию обожествлять себя, тот просто
слеп. Ведь так ясно, что это желание противно истине
и справедливости. И неправда, что мы достойны обоже-
ствления, и несправедливо к этому стремиться, и не-
возможно этого достичь, потому что все до единого
хотят того же. И выходит, что мы от природы неспра-
ведливы, и нам не отделаться от своей несправедли-
вости, а отделаться необходимо.

Размышления и афоризмы фран-
цузских моралистов XV/ — XVIII
веков. М., 1987. С. 225—228, 284

Ж. О. де Ламетри
АНТИ-СЕНЕКА, ИЛИ РАССУЖДЕНИЕ О СЧАСТЬЕ

...Неустойчивость и хрупкость даже наилучшим обра-
зом усвоенной и укоренившейся добродетели говорит
не только о необходимости хороших примеров для
поощрения ее, но и о необходимости льстить самолюбию
похвалами, ласками и наградами, ободряющими чело-
века и побуждающими его к добродетели. Иначе, если
только человека не подхлестывает своеобразное пони-
мание чести, сколько бы его ни побуждали, ни призы-

вали, ни уговаривали, из него выйдет плохой солдат,
который убежит с поля битвы. Справедливо говорят,
что человек, ни во что не ставящий свою жизнь, способен
уничтожить всякого, кого ему заблагорассудится. То
же можно сказать о человеке, пренебрегающем своим
себялюбием. Нужно махнуть рукой на все добродетели,
когда дошел до такой степени равнодушия; увы,
источник добродетелей иссяк. Только себялюбие под-
держивает порожденный им вкус к жизни. Гораздо
больше приходится сожалеть о недостатке себялюбия,
чем о его избытке.