Стихотворные сочинения

Любовь проходит с голодом, а если нет — со временем.
А если так не справишься, петля тогда — спасение.

Все побеждай, не сдавайся, гордая духом и силой.
Золоту ты неподвластна и все сжигающей страсти.
Правда, большая любовь не может быть спутницей подлых.

Антология кинизма. М., 1984. С.
170, 172

Баха-Улла
СОКРОВЕННЫЕ СЛОВА

О проницательные и разумеющие!
Вот первый зов Возлюбленного: О соловей сокро-
венного смысла! Не ищи иного убежища кроме духов-

ного сада роз! О посланник Соломона любви! Не ищи
иной обители кроме дома возлюбленной! О бес-
смертный феникс! Не избирай жилища вне холма вер-
ности — вот истинная обитель твоя, если на крыльях
духа взовьешься стремительно к царству бесконечного,
легко и быстро приближаясь к цели.

О сын праведности!

Какой любящий поселится вне страны Возлюблен-
ного? Какой искатель найдет спокойствие вдали от Иска-
емого? Для истинно любящаго жизнь в единении, а
разлука — смерть. Грудь его полна нетерпения, а сердце
не знает покоя. Сто тысяч раз пожертвовал бы он
жизнью, дабы достичь обители Возлюбленного.

О сын вожделения!

Доколе будешь ты витать в атмосфере страстей?
Крылья дал Я тебе, чтобы взвился ты в святую высь
сокровенности, а не в область сатанинских измышле-
ний. Я дал тебе гребень расчесывать Мои черные кудри,
а не ранить им Мое горло.

Сокровенные слова. Хофхайм, 6. г.
С. 27, 28, 58

Эразм Роттердамский
ФИЛОСОФСКИЕ ПРОИЗВЕДЕНИЯ

Посмотри, как люди злоупотребляют словами люб-
ви и ненависти. Если безумный юноша овладевает де-
вушкой, толпа называет это любовью, в то время как
гораздо вернее сказать, что это ненависть. Истинная
любовь желает в ущерб себе быть полезной другим.
А он не думает ни о чем, кроме собственного удо-

вольствия. Значит, он любит не девушку, а себя, хотя
он и себя-то не любит. Потому что никто не может
любить другого, если до этого он не полюбит себя,
но только праведно. Никто не может никого ненавидеть,
если до этого он не возненавидел себя. Однако иногда
хорошо любить — значит хорошо ненавидеть, а пра-
ведно ненавидеть — значит любить. Следовательно, тот,
кто ради небольшого своего удовольствия (как он счи-
тает) строит девушке козни лестью и подарками, чтобы
похитить у нее лучшее из того, что она имеет: цело-
мудрие, стыдливость, простодушие, чистую совесть,
славу, как тебе кажется, он ее ненавидит или любит?
Конечно, нет ненависти больше, чем эта! Когда нера-
зумные родители прощают детям их пороки, обычно
говорят, как нежно они их любят. Напротив, как жестоко
их ненавидят те, которые в угоду своим страстям пре-
небрегают спасением детей.

Где же любовь, которая почитает врага, если дру-
гое название, несколько отличающийся цвет одежды,
если пояс или сапоги и тому подобные человеческие
пустяки делают меня ненавистным тебе?

На тебя должны подействовать также и примеры
других людей, о которых ты знаешь, что они позорно
и несчастливо стремились к наслаждениям. С другой
стороны, воодушеви себя примерами сдержанности
стольких юношей и стольких милых девушек; сравнив
их с собой, упрекни себя в косности. Как получается,
что ты можешь меньше, чем те и вон те могли и могут —
того же пола, того же возраста, так же родившиеся,
так же воспитанные? Люби так же — и ты почувствуешь
себя не хуже. Подумай, сколь благородная, сколь ми-
лая, сколь цветущая вещь — чистота тела и духа! <...>

Представь себе наглядно, сколь некрасиво, сколь
бессмысленно любить, бледнеть, изводиться, плакать,

льстить и постыдно умолять наиотвратительнейшую
развратницу; петь ночью у дверей, зависеть от кивка
госпожи, терпеть власть бабенки, требовать, гневаться,
снова попадать в милость, добровольно давать волчице
себя высмеивать, бить, изувечить, обобрать. Почему же,
скажи пожалуйста, ты зовешься мужчиной? Где борода?
Где тот благородный дух, рожденный для прекрасней-
ших дел? Подумай и о том, сколь великое стадо пре-
ступлений обыкновенно ведет за собой наслаждение,
которому ты единожды уступил. Среди других поро-
ков, возможно, имеются такие, у которых есть что-то
общее с добродетелями, но только не у похоти; она
всегда связана с самыми большими и многочисленными
грехами. Ладно, пусть распутничать — это легкий грех,
но тяжелый — не слушать родителей, пренебрегать
друзьями, расточать отцовское добро, похищать чужое,
лжесвидетельствовать, пьянствовать, грабить, стано-
виться злодеем, вступать в драку, совершать убийство,
богохульствовать. Ко всему этому и к еще худшему
приведет тебя госпожа «наслаждение», если ты еди-
ножды откажешься от себя и подставишь свой несчаст-
ный рот под ее узду. Поэтому пойми, что эта жизнь —
быстротечное дыма, ничтожней тени; какие силки рас-
ставляет нам смерть, подстерегая нас в любом месте,
в любое время! Тебе полезно вспомнить поименно
тех из твоих знакомых, близких, ровесников или даже
тех, кто моложе, главным образом тех, которые когда-
то участвовали с тобой в позорных наслаждениях,
крго похитила нежданная смерть. Будь осторожнее
на примере чужой опасности. Думай, как сладко они
жили, но как горько завершили жизнь; как поздно
поумнели, как поздно стали ненавидеть свои смерто-
носные радости.

Чтобы охватить теперь коротко — вот в чем самое
главное, вот что обезопасит тебя от соблазнов плоти:

прежде всего остерегайся и тщательным образом из-
бегай всяческих случайностей. Эту заповедь надо со-
блюдать также и во всех остальных делах, потому что
тот, кто любит опасность, заслуживает того, чтобы от
нее погибнуть. Однако это главным образом такие си-
рены, от которых почти никто не ушел, за исключением
тех, кто убежал далеко. Далее — умеренность в пище
и в сне, воздержание даже и от дозволенных наслаж-
дений... Помогут и другие средства, если ты будешь
жить вместе с чистыми и непорочными людьми, если
ты, как чумы, будешь избегать разговоров с испорчен-
ными и слабыми людьми, если будешь чуждаться празд-
ного одиночества и ленивой праздности; старательно
упражняй свой дух размышлениями о делах небесных
и благородными занятиями.

Философ, произв. М., 1986. С. 170—
171, 177, 200—201, 204—205

М. де Монтень
ОПЫТЫ

Сладостно мне общаться также с красивыми благо-
нравными женщинами. Nam nos quoque oculos erudites
habemus '. Если душа в этом случае наслаждается много
меньше, чем в предыдущем, удовольствия наших ор-
ганов чувств, которые при втором виде общения гораздо
острее, делают его почти таким же приятным, как и
первый, хотя, по-моему, все же не уравнивают с ним.
Но это общение таково, что тут всегда нужно быть не-
сколько настороже, и особенно людям вроде меня,
над которыми плоть имеет большую власть. В ранней

Ибо и глаза у нас ученые (лат.).

юности я пылал от этого, как в огне, и мне хорошо
знакомы приступы неистовой страсти, которые, как рас-
сказывают поэты, нападают порою на тех, кто не желает
налагать на себя узду и не слушается велений рас-
судка. Правда, эти удары бича послужили мне впослед-
ствии хорошим уроком.

Quicunque Argolica de classe Capharea fugit,

Semper ab Euboicis vela retorquet aquis '

Безрассудно отдавать этому все свои помыслы и вкла-
дывать в отношения с женщинами безудержное и без-
граничное чувство. Но с другой стороны, домогаться
их без влюбленности и влечения сердца, уподобляясь
актерам на сцене, исключительно для того, чтобы иг-
рать модную в наше время и закрепленную обычаем
роль, и не вносить в нее ничего своего, кроме слов,
означает предусмотрительно оберегать свою безопас-
ность, делая это, однако, крайне трусливо, как тот,
кто готов отказаться от своей чести, своей выгоды или
своего удовольствия из страха перед опасностью; ведь
давно установлено, что подобное поведение не может
дать человеку ничего, что бы тронуло или усладило
благородную душу. Нужно по-настоящему жаждать тех
удовольствий, которыми хочешь по-настоящему наслаж-
даться; я имею в виду тот случай, когда судьба, во-
преки справедливости, благоприятствует мужскому
лицемерию, а это бывает достаточно часто, ибо нет
такой женщины, сколь бы нескладной она ни была, ко-
торая не мнила бы себя достойной любви и не обладала
бы обаянием юности, или улыбки, или телодвижений,
ибо совершенных дурнушек между ними не больше,
чем безупречных красавиц, и дочери брахманов, если
они начисто лишены привлекательности, выходят на

' Кто из арголийского [греческого] флота избежал кафарейских
скал, тот всегда направляет свои паруса прочь от эвбейских вод
(лат.).

площадь к народу, собранному для этого криками го-
родского глашатая, и выставляют напоказ свои дето-
родные части, дабы попытаться хотя бы таким путем
добыть себе мужа.

По этой причине нет такой женщины, которая не
поверила бы с легкостью первой же клятве своего
поклонника.

За этим общераспространенным и привычным для
нашего века мужским вероломством не может не сле-
довать то, что уже ощущается нами на опыте, а именно
что женщины теснее сплачиваются между собой и замы-
каются в себе или в своем кругу, дабы избегать обще-
ния с нами, или, подражая примеру, который мы им
подаем, в свою очередь лицедействуют и идут на такую
сделку без страсти, без колебаний и без любви — neque
aftectui suo auf alieno obnoxiae',— считая, согласно
утверждению Лисия у Платона, что они могут отдаваться
нам с тем большей легкостью и выгодой для себя,
чем меньше мы в них влюблены.

И все тут пойдет, как в комедии, причем зрители
будут испытывать столько же удовольствия — а то и
немного побольше,— сколько сами актеры.

Если вас охватывает чрезмерно пламенная влюблен-
ность, вам советуют рассеять ее; и советуют вполне
правильно, в чем я не раз и с пользою для себя убеж-
дался на опыте; распределите ее между несколькими
желаньями, одно из которых, если вы того захотите,
может быть главным и основным, но из опасения, как бы
оно не заслонило все остальные и безраздельно не
властвовало над вами, ослабляйте и сдерживайте это
желание, деля и отвлекая его все снова и снова:

Ни по влечению своего чувства, ни отзываясь на чувство дру-
гого (лат.).

Cum morosa vago singultiet inguine vena,
Coniicito humorem collectum in corpora quaeque '

И подумайте об этом заранее, чтобы не оказаться в
беде, если оно еще раз нахлынет на вас.

Si non prima novis conturbes vulnera plagis,
Volgivagaque vagus venere ante recentia cures '.

Однажды в дни молодости мне пришлось пережить
сильное, чрезмерное для моей души огорчение, и оно
было не только сильным, но — что важнее всего — и
глубоко обоснованным; положись я тогда попросту на
свои силы, я бы, пожалуй, не выдержал. Нуждаясь,
чтобы рассеяться, в каком-нибудь способном захватить
меня отвлечении, я заставил себя, призвав на помощь
рассудок и волю, влюбиться, чему немало помог мой
возраст. Любовь облегчила меня и развеяла скорбь,
причиненную дружбой. И повсюду мы наблюдаем все
то же: меня одолевает какое-нибудь неприятное пред-
ставление; я нахожу, что заменить его новым много
проще, чем его побороть; и если я не могу заместить
его представлением противоположного свойства, я все
же замещаю его каким-либо другим. Разнообразие
всегда облегчает, раскрепощает и отвлекает.

Опыты: В 3 кн. М., 1979. С. 38—39

¹ Когда в тебе воспылает буйное и неудержимое желание, из-
лей накопившуюся жидкость в любое тело (лат.).

'-' Если ты не заглушишь свои первые раны новыми, если их,
еще свежих, не излечишь легкодоступной любовью (лат.).

Φ. Бэкон