В качестве одного из доминирующих признаков асоциальной субкультуры выступает дифференциация статусов между различными категориями осужденных и неформальными группами. Она проявляется в обладании материальными ресурсами, предъявлении взаимных психологических требований и социальных ожиданий, которым члены тех или иных групп обязаны следовать,вступая во взаимодействие.
Как правило, в местах изоляции существуют достаточно ограниченные репертуары ресурсов и ценностей, которые могут детерминировать развитие неформальных отношений и влиять на выбор поведения. В психологическом плане, к числу наиболее значимых относятся: продукты питания и одежда; свободное обращение денежных средств; алкоголь и наркотические вещества; самоуважение (образ «Я») и уважение окружающих; доступ к источникам информации; лояльность персонала; контроль за каналами проникновения в учреждение запрещенных предметов.
Наблюдения свидетельствую - если у осужденных или неформальных групп появляется больше шансов достичь перечисленные ценности и осуществлять их распределение, тем вероятнее и ощутимее становится уважение со стороны сообщества. Вполне понятно, что владение этой ситуацией будет определять их статус и степень влияния на других.
|
|
В зависимости от вида режима и конкретных условий пенитенциарного учреждения могут действовать другие факторы внутри- и межгрупповой дифференциации: возраст осужденного, частота пребывания в местах изоляции; региональные и культурные особенности; вероисповедание; национальность; квалификация преступлений и др. 11апример, по мере увеличения количества судимостей, общего «стажа» пребывания в изоляции, степени ритуальной чистоты «следования» неписаному кодексу поведения, определенная часть осужденных становится законодателем асоциальной субкультуры и берет на себя роль регулятора индивидуального и группового поведения. Осуществления такого рода функций базируется нередко на насилии и эксплуатации. Характерной моделью такого рода влияния является развитие групповой системы отношений «принятие — зависимость — подчинение».
Дифференциацию субкультуры осужденных можно представить в следующем виде:
— дезадаптированные («петухи», «обиженные», «козлы») 18-25%;
— просоциальные («мужики», «трудяги», «работяги») 50-60%;
— асоциальные («блатные», «фраера», «козырные», «путевые», «танкисты») 15-20%;
— элитарный слой («воры в законе», «паханы») 5-8%;
— маргинальные или нейтральные («сами по себе», «лояльные») 3-7%.
Наиболее низкие статус в микросоциальной среде занимают дезадаптированные личности, обозначаемые в ненормативной лексике как «козлы», «петухи» и т. п. Основная роль это категории лиц нередко заключается в удовлетворении сексуальных потребностей высокостатусных членов группы, как правило, асоциальной направленности. Посредством данной категории может канализироваться межличностная агрессия, потому что они выступают в роли безобидных объектов для насмешек, угроз и физических действий.
|
|
Неформальные группы, расположенные ближе к вершине, занимают наиболее предпочтительную позицию в субкультуре. Особое внимание с психологической точки зрения привлекают осужденные, занимающие так называемое элитарное положение. Их поведение отличается строгим и последовательным соблюдением ритуалов и «преступной этики», за счет чего достигается наполнение образа жизни особым содержанием. Численность данной категории невелика, но влияние весьма существенно.
Просоциальная часть наиболее многочисленна (50-60%). Однако вследствие слабой внутри- и межгрупповой сплоченности она не в состоянии оказывать активное сопротивление асоциальным неформальным группам.
Осужденные «маргинальные» занимают зависимо-подчиненную позицию и часто оказываются в тех общностях, которые способны оказать на них наибольшее влияние. Их взаимодействие во многом определяется не только соотношением полярных групповых статусов, но и позицией, которую занимают «нейтралы» в отношениях с «просоциальной» или «асоциальной» частью осужденных. Они являются своего рода питательной средой для рекрутирования в группы различной ориентации. Изменение статуса идет, как правило, в одном направлении, от важного, «престижного» до презираемого и отвергаемого, по вертикали — «сверху - вниз» и развивается в системе групповых социальных координат «свой - чужой».
Теряя статус, личность или группа переходят на более низкую ступень неформальной иерархии. Специфика заключается и в том, что исключается возможность компенсации утерянного статуса за счет перехода в аналогичную групповую структуру по направленности. Жесткое закрепление места в пространстве «свой - чужой» соответствует в большинстве своем враждебно-агрессивной или пассивно-зависимой межличностной позиции общности, с неизбежностью предполагая неравное распределение «власти» между ее членами.
С учетом приведенных положений, необходимо отметить, что неформальная система отношений пронизывает всю субкультуру пенитенциарных учреждений, независимо от того, к какой категории относятся осужденные. Разница состоит лишь в степени принятия и соблюдения тех или иных неформальных норм. В конечном итоге, характер взаимоотношений между различными группами зависит от того, в чьих руках находится источник влияния, кому делегируются полномочия по регуляции поведения.
Система взаимоотношений в субкультуре предполагает не только дифференциацию межличностных и групповых статусов, но и консолидацию осужденных вокруг общих ценностей. Как, например, может развиваться взаимодействие в случаях обострения социальной несправедливости в системе отношений «осужденные — персонал — общество»? В этом контексте вполне вероятна активизация межгрупповой дискриминации по принципу «мы - они». Формы проявления поведенческих реакций в рамках этой системы далеко не однозначны и не гарантируют исключение конфликтов, напряженных отношений. Однако, основная тенденция скорее всего будет направлена на усиление позиции «своих» групп и дискриминацию «чужих», поскольку именно здесь закладываются материальные и психологические основы неформальной системы, ее конструктивные или деструктивные начала.