Ведущий психодрамы

Каким образом осуществляется психодрама? Благо­даря ведущему, или руководителю, психодрамы. \Принятый англоязычными психодрамотерапевтами термин для обозначения ведущего психодрамы — director (директор). Поскольку обучение психодраматическому методу проводится в нашей стране с использованием в основном англоязычной литературы, в практической работе отечественными специалистами используется именно термин «директор психодрамы». В данной книге употребляется термин «ведущий психодрамы», адекватный переводу соответствующего немецкого термина «der Psychodramaaleiter». — Прим. ред.\ Если он является врачом или психотерапевтом, то в немецком языковом пространстве он называется психодрамотерапевтом. В английском языке ведущий психодрамы называется также «psychodramatist», по завершении обучения — "Director of Psychodrama"… Во французском он назы-вается «animateur», «psychodramatiste» или «psychodramaturge».

Ведущий психодрамы ответственен за то, как осуще­ствляется и протекает каждое психодраматическое заня­тие. С одной стороны, ему вменяется в обязанность пре­образовывать целенаправленные притязания к терапии со стороны участников группы — зачастую пассивных и заторможенных — в игру, в нецеленаправленную «дей­ствия ради действа», с другой стороны, соотносить в дальнейшем эту игру с терапевтическими потребностями протагониста и группы.

В начале психодрамы ведущий стимулирует группу в целом, и прежде всего протагониста, к игре. После на­чального действия в благоприятные с точки зрения игро­вых техник и терапии моменты он распоряжается об обме­не ролями между протагонистом и его визави. Последний называется также антагонистом. Сообразно запросам про­тагониста, ситуации и группы ведущий вводит соответст­вующие психодраматические техники и прерывает сцены, как только они перестают быть продуктивными в психо­драматическом, то есть в психодрамотерапевтическом от­ношении. Иногда ведущий психодрамы прекращает так­же сцены ввиду особых реакций, которые в процессе иг­ры осознанно или неосознанно обнаруживает протаго­нист. В этом случае он побуждает к изображению распо­знаваемой по таким реакциям проблемы в новой сцене. В фазе обсуждения он препятствует ненужной рационали­зации со стороны группы и ука-зывает на сомнительность «хороших советов». Там, где это целе-сообразно, он вме­сте с группой дает протагонисту обратную связь.

Наряду с этими директивными функциями ведущего психодрамы такое же большое значение для психодрама­тического процесса имеет его недирективное, исключи­тельно перцептивное поведение на про-тяжении исполня­емой сцены. В течение этого времени, наблюдая за изо­бражаемыми событиями и группой, он спокойно распо­лагается на краю сцены и сосредоточивается на психо­драматическом действии. Каким бы директивным он ни казался в остальных случаях, теперь он полностью ори­ентирован на поведение протагониста. Ни одно слово, ни малейшее колебание настроения или жест исполнителя не должны от него ускользнуть. Словно радарный при­бор, он настроен на тончайшие проявления чувств прота­гониста, партнеров и, по возможности, группы. Даже опытному ведущему психодрамы нелегко воспринимать в насыщенном игровом действии, требующем от него полного внимания и умения, реакции отдельного, идентифи-цирующегося с исполнителем зрителя. Подобные реакции могут открыто выражаться или подавляться. Бурные, но подавленные эмоции нередко проявляются в психосоматических симптомах, упустить которые веду­щий психодрамы не имеет права. Наряду с интенсивной направленностью на протагониста ведущий психодрамы всегда несет полную ответственность за всех членов группы. Поэтому начинающему терапевту рекомендуется работать вместе с ко-терапевтом.

Такая позиция ведущего психодрамы — позиция не­заметного наблюдателя на краю сцены — имеет два больших терапевтических преимущества: она позволяет следить за игровым действием и защищает от переносов. В фазе игры переносы протагониста совершенно не за­трагивают ведущего психодрамы. В этом состоит важная особенность психодрамы Морено. Протагонист репроду­цирует свои бессознательные побуждения в игре. Пря­мые и латеральные переносы протагониста, «соответст­венно способности бессознательного проявляться вне времени и в галлюцинаторной форме» (35), совершенно отчетливо направляются на партнеров, исполняющих функцию носителей проекции. На всем протяжении иг­ры протагонист в свободном действии полемизирует с этими носителями проекции, то есть со своими переноса­ми. Благодаря такой структуре терапевтической психо­драматической ситуации психодрама отвечает желаниям и терапевта и пациента. Описанной Фрейдом «борьбы между врачом и пациентом, между познанием и изжива­нием» (35) не происходит. В психодраме действие не просто желанно для пациента, оно тут же вводится веду­щим психодрамы в игру — это в первую очередь отно­сится к больным с неистерической структурой лично­сти, которые особенно нуждаются в действии. (Морено говорит об особом акциональном голоде заторможенных пациентов.) Находящемуся во время игры на краю сцены ведущему психодрамы не нужно «одолевать» (67) переносы того или иного протагониста. Он наблюдает за ними в наглядности и интенсивности игры, согласный с предположением Фрейда, «что именно они оказывают нам неоценимую услугу, делая скрытые и забытые лю­бовные побуждения больного действительными и явны­ми, ибо, в конце концов, никого нельзя убить in absentia». \ В отсутствии (лат.) — Прим. ред.\

Дальше Фрейд говорит, что "на этом поле должна быть одержана победа, выражением которой является окончательное излечение от невроза", тем самым он придает психодраме с психоаналитиче­ских позиций огромное терапевтическое значение.

\З.Фрейд: "Бессознательные душевные побуждения не желают припоминаться, как того требует лечение, но они, соответственно способности бессознательного проявляться вне времени в галлюцинаторной форме, стремятся к тому, чтобы быть воспроизведенными. Больной, словно в сновидении, приписывает настоящее и реальное результатам пробуждения своих бессознательных душевных движений; он хочет изжить свои страсти, не учитывая реальную ситуацию. Врач хочет заставить его включить эти эмоциональные побуждения в общую связь лечения и в историю его жизни, подчинить их интеллектуальному рассмотрению и осознать соответственно их психической ценности. Эта борьба между врачом и пациентом, между интеллектом и влечениями, между познанием и изживанием разыгрывается исключительно в феноменах переноса. На этом поле должна быть одержана победа, выражением которой является окончательное излечение от невроза. Нельзя отрицать, что самые большие трудности психоаналитику доставляет необходимость преодолевать феномены переноса, но и нельзя забывать, что именно они оказывают нам неоценимую услугу, делая скрытые и забытые любовные побуждения больного действительными и явными, ибо, в конце концов, никого нельзя убить in absentiaили in effigie. \ В изображении (лат.)— Прим. ред.\» (35). — Прим. авт.\

Другим преимуществом, которое наряду с «защитой» от переносов привносит с собой положение ведущего пси­ходрамы на краю сцены, является некоторая дистанция от происходящего и тем самым лучшее видение свобод­ных действий протагониста и игры партнеров. Это виде­ние позволяет ведущему психодрамы осмысленно руково­дить игровым действием. Сам Морено в игровом действии почти никогда не участвует. Практически все психодрамотерапевты, вышедшие из школы Морено, также не бе­рут на себя роли в психодраме, зато в случае необходимости вмешиваются в психодраматическое действие в каче­стве дубля. Дубль располагается позади протагониста и вербализует от первого лица его невыраженные чувства. Это служит толчком к появлению у протагониста свобод­ных ассоциаций, и в результате застопорившаяся ситуа­ция может быть сдвинута с мертвой точки. Эта техниче­ская возможность является еще одной спецификой психодрамотерапии при работе с сопротивлением пациента. При классическом дублировании речь не идет о внуше­нии, поскольку протагонистом, как правило, принимают­ся лишь соответствующие его чувствам замечания дубля, а не соответствующие, наоборот, отвергаются. В роли дубля ведущий психодрамы, его ассистент, а иногда так­же зрители (члены группы), не мешая действию, могут спонтанно выйти на сцену и так же незаметно вернуться обратно. Выводить из поведения Морено и его учеников строгие правила для психодрамотерапевтов противоречи­ло бы духу психодрамы. Морено подчеркивает большое значение гибкости психодрамотерапевта, позволяющей ему в любой момент времени, сообразно требованиям не­предвиденных ситуаций, изменять свое местоположение, манеру поведения и передвижения.

Здесь следует указать еще на четыре качества ведуще­го, которые Морено считает обязательными для проведе­ния психодрамы: методическую компетентность, искрен­ность и открытость, мужество, чтобы справляться со сложными, непредвиденными ситуациями, а также твор­ческую фантазию. Ведущему психодрамы, не обладающему этими качествами, настоящая психодрама может удаться лишь в редких случаях. Подлинно исцеляющей психодрама становится только тогда, когда психодрамотерапевт постоянно ощущает резонанс с протагонистом. Поэтому каждому ведущему психодрамы следует прислу­шаться к совету американского психиатра Дина Элефтери, который он дает своим ученикам, практикующим пси­ходраму: «Живи вместе с твоим протагонистом!» (28).