Структура бессознательного

Согласно моему взгляду, в бессознательном различимы два отдела. Один из них я называю бессознательным личным. Оно включает все психические содержания, забываемые в течение жизни. Их следы постоянно оста­ются в бессознательном, даже если их сознательное вос­приятие становится невозможным. Сверх того, личное бессознательное содержит все подсознательные впечат­ления и восприятия, которые не заряжены достаточной долей энергии, чтобы достигнуть сознания. Сюда при­надлежат те бессознательные комбинации представле­ний, которые слишком слабы и неотчетливы, чтобы стать сознательными. Наконец, личное бессознательное включает все психические содержания, совместимые с сознательной установкой. Они представляются недос­тупными главным образом вследствие их нравственных, эстетических или интеллектуальных недочетов. Человеку невозможно постоянно чувствовать и думать возвышено, правильно и правдиво; стараясь поддержать идеальную установку, он автоматически вытесняет все то, что к ней не подходит. Если какая-либо одна функция, например мысль, развита в высокой степени и преобла­дает в сознании, то функция чувства естественно ока­жется вытесненной и опустится в бессознательное.

Второй отдел бессознательного — так называемое сверхличное, или коллективное, бессознательное. Содер­жания этого коллективного бессознательного не личные, а коллективные, другими словами, принадлежат не од­ному какому-либо лицу, а, по меньшей мере, целой груп­пе лиц; обыкновенно они суть принадлежность целого народа или, наконец, всего человечества. Содержания коллективного бессознательного не приобретаются в те­чение жизни одного человека, они суть прирожденные инстинкты и первобытные формы постижения - так называемые архетипы, иди идеи. Ребенок хотя и не имеет прирожденных представлений, но обладает высо­коразвитым мозгом, который имеет -возможность опре­деленным образом функционировать. Мозг унаследован нами от предков. Это органический результат психичес­ких и нервных функций всех предков данного субъекта. Таким образом, ребенок при вступлении в жизнь уже обладает органом, готовым действовать точно так же, как действовали подобные ему органы в истекшие века. В мозгу заложены реформированные инстинкты, а также и первобытные типы, или образы, основания, сог­ласно которым издавна образовывались мысли и чувст­ва всего человечества, включающие все громадное богатство мифологических тем. Конечно, не легко дока­зать наличность коллективного бессознательного у нор­мального человека, однако явные следы мифологических образов можно найти в сновидениях. Существование коллективного бессознательного легче проследить в из­вестных случаях умственного расстройства, в особеннос­ти при шизофрении. Тут мы находим иногда порази­тельное обилие мифологических образов. У некоторых больных являются символические идеи, которые невоз­можно объяснить опытом их субъективной жизни, но лишь историей ума всего человечества. В подобных случаях обнаруживается нечто вроде первобытного ми­фологического мышления, проявляющегося в особых, принадлежащих ему первичных формах, не сходных с нормальным мышлением, при котором постоянно приме­няется личный опыт.

Личное бессознательное содержит комплексы, при­надлежащие субъекту и составляющие неотъемлемую часть его психической жизни. Если какой-либо комп­лекс, который должен бы быть соединен с «Я», стано­вится бессознательным благодаря вытеснению или уменьшению его потенциальности, то данный субъект испытывает ощущение потери; когда же утраченный было комплекс снова становится сознательным благода­ря, например, психотерапевтическому лечению, то у его обладателя является прилив психической энергии. Не­врозы часто исцеляются этим путем. Если же комплекс коллективного бессознательного соединяется с «Я», дан­ный субъект бывает поражен необычностью его содер­жания. Оно ощущается им как нечто жуткое, сверхъес­тественное, нередко опасное. Иногда оно может вызвать и ощущение помощи сверхъестественных сил, наибо­лее же часто представляется вредным, болезненным влиянием, приводящим к настоящей физической болез­ни или же к психическому отчуждению от нормальной жизни. Индивидуальное сознание всегда изменяется в своем характере благодаря соединению с ним содер­жаний, долженствующих в нормальном порядке оставаться бессознательными. Если врачу удается удалить подобное болезненное соединение из сознания, то боль­ной чувствует себя облегченным от давившей его тяжес­ти. Внезапное вторжение подобных чуждых содержаний часто имеет место в первых стадиях шизофрении. Боль­ному являются причудливые мысли, все кругом кажется ему изменившимся, лица окружающих чужды и искаже­ны и т. д.

Содержание личного бессознательного представля­ется нам частью собственной психики, содержание же коллективного бессознательного представляется ей чуждым, точно привходящим извне. Обратное введение в психику личного комплекса действует нередко облег­чающим и исцеляющим образом, между тем вторжение комплекса коллективного бессознательного часто есть неприятное или даже опасное явление. Подобный комп­лекс представляется обладающим чем-то сверхъестест­венным, другими словами, он сопровождается чувством благоговейного страха. Соответствие этой теории перво­бытным верованиям в души и духов, очевидно: души соответствуют комплексам личного бессознательного, Духи - комплексам коллективного бессознательного.

Научная точка зрения прозаична, ибо она называет «психологическими комплексами» существа, внушающие благоговейный страх, почитаемые как сверхъестествен­ные и обитающие в тени первобытных лесов. Но, прини­мая во внимание необыкновенную роль, которую вера в души и духов играла в истории человечества, нельзя довольствоваться простым фактом существования по­добных комплексов, нужно изучать их далее.

Существование комплексов легко доказывается опы­том ассоциаций. Опыт этот весьма несложен: произво­дящий его говорит какое-либо слово испытуемому, который в ответ должен немедленно произнести первую пришедшую ему на мысль ассоциацию. Время реакции, т.е. промежуток времени между словом-раздражителем и ответом, измеряется хронометром. Можно было бы ожидать, что все простые слова вызовут соответсвенно краткую реакцию, все же трудные или редко употреб­ляемые слова — более продолжительную. На самом же деле продолжительность времени реакции зависит не столько от этого, сколько, от других причин. Весьма продолжительная реакция иногда неожиданно бывает вызвана совсем простым словом-раздражителем, иногда тот же субъект без запинки отвечает на совершенно не­обычные слова-раздражители. Тщательное изучение ин­дивидуальной психологии испытуемых субъектов приве­ло меня к заключению, что удлинение времени реакции обыкновенно вызвано наличностью чувства, ассоцииро­ванного со словом-раздражителем или же с ответом. Само же это чувство всегда вызвано тем, что слово-раз­дражитель «задело» какой-либо комплекс. Долгое время реакции — не единственный симптом, обнаруживающий существование комплекса. Существуют и многие другие симптомы, которые здесь невозможно перечислить.

Комплексы, обнаруживаемые опытом ассоциаций, обыкновенно относятся к обстоятельствам, которые испытуемый субъект предпочел бы скрыть; обстоятельства эти нередко носят мучительный характер и даже не со­знаются испытуемым субъектом. Когда слово-раздражи­тель затрагивает комплекс, ассоциаций иногда не воз­никает вовсе, иногда же они напротив, являются в та­ком изобилии, что мгновенный выбор невозможен. От­сюда происходит нарушение реакции, обнаруживающе­еся различными симптомами кроме продления ее времени. Сверх того, если мы, закончив весь ряд опытов, заставим испытуемого субъекта повторить данные им ответы, то заметим, что нормальные реакции запоминаются им; те же, которые находятся в связи с комплек­сом, легко забываются.

Исходя из этих фактов можно подвести итог свойств автономных комплексов. Комплекс вызывает известное расстройство умственной реакции, благодаря ему отве­ты замедляются или искажаются; он вызывает непод­ходящую реакцию или изглаживает воспоминание о данном ответе. Комплекс вмешивается в сознание и расстраивает наши намерения, поэтому мы называем его автономным. Производя опыты над нервно- или душевнобольным субъектом, мы видим, что комплекс, расстраивающий реакцию, принадлежит собственно к главному содержанию психической болезни. Эти комплексы не только расстраивают экспериментальные реакции, но и является причиной, вызывающей болезненное состояние. Я исследовал некоторые случаи, в которых испытуемый субъект отвечал на известные слова-раз­дражители несвязными и как бы бессмысленными сло­вами, вырывавшимися у него вопреки его сознательным намерениям, точно его устами говорило чуждое ему существо. Подобные слова исходят от бессознательного комплекса. Комплексы, возбуждаемые наружными раз­дражениями, могут вызвать внезапное замешательство, или сильную эмоцию, депрессию, состояние страха и всевозможные душевные расстройства. Действия комп­лексов подобны действиям независимых существ, так что первобытные теории духов превосходно обрисовыва­ют, формулируют такие комплексы.

Эту параллель можно развить и далее. Некоторые комплексы возникают благодаря тяжким переживаниям, наносящим психические раны, которые не заживают целыми годами. Нередко тяжелое переживание, вытес­няет известные свойства, необходимые для жизни. Это порождает комплекс в личном бессознательном. Перво­бытный человек справедливо смотрит на это как на утрату души, ибо при этом действительно исчезает из­вестная часть психики. Многие комплексы возникают этим путем.

Но существует еще не менее важный источник комп­лексов: Только что описанный источник понятен без труда, ибо относится к сознательной жизни, другой же тёмен и в нем трудно разобраться, потому что он зависит от восприятий и впечатлений, проистекающих из коллективного бессознательного. Данное лицо обыкно­венно не сознает, что подобные восприятия вытекают из бессознательного: они представляются ему вызванными наружными конкретными фактами. Таким образом, он рационализирует внутренние впечатления, природа кото­рых ему неизвестна. На самом же деле эти впечатления есть иррациональные идейные содержания его собствен­ного ума, которых он ранее никогда не сознавал; они не порождены каким-либо наружным опытом.