Психологические типы

Наблюдая в моей врачебной практике за нервноболь­ными пациентами, я всегда поражался тем, что наряду с множеством индивидуальных различий в психологии человека существует и целый ряд типических различий; прежде всего мне бросились в глаза два типа, которые я назвал типом интровертированным и типом экстравертированным.

Наблюдая за течением человеческой жизни, мы за­мечаем, что судьба одного человека более обусловлена объектами его интереса, тогда как судьба другого более обусловлена его собственной внутренней жизнью, его собственной личностью. Каждый из нас неизбежно, укло­няется несколько в ту или другую сторону, поэтому вполне естественно и то, что мы всегда склонны пони­мать все в смысле собственного типа.

Со стороны может, конечно, показаться, что проще всего было бы описать два конкретных случая, расчленить их и поставить рядом. Но дело в том, что каждо­му присущи оба механизма, как механизм экстраверсии, так и механизм интроверсии, и лишь относительное пре­обладание того или другого составляет тип. Чтобы придать картине должный рельеф, пришлось бы поэто­му сильно ретушировать ее, а это свелось бы к более или менее благочестивому обману. К этому присоединя­ется еще и чрезвычайная сложность психологической реакции человека; эта реакция, столь сложна и многообразна, что я вряд ли способен абсолютно верно изоб­разить ее. Поэтому я ограничусь изложением принци­пов, выведенных из множества единичных фактов, кото­рые мне приходилось.наблюдать. Надеюсь, что эти мои разумения явятся поясняющим вкладом в разрешение проблемы, которая всегда вела и до сих пор еще ведет к недоразумению и раздору не только на почве анали­тической психологии, по и в других областях науки, а в особенности в личных отношениях людей между собой. Из этого с очевидностью вытекает, почему существова­ние двух различных типов является фактом, в сущности, уже издавна известным, и, по наблюдению знатоков че­ловеческой души и рефлексии, глубоких мыслителей, фактом, интуитивно постигнутым Гёте и образно вос­принятым им как общий принцип систолы и диастолы. Механизм интроверсии и экстраверсии облекается в. са­мые разнообразные названия и понятия, в каждом дан­ном случае соответствующие индивидуальной точке зре­ния наблюдателя. Несмотря на разнообразие формули­ровок, мы постоянно видим один и тот же общий принцип в основном понимании вопроса, а именно в одном слу­чае движение интереса направлено на объект, а в дру­гом случае оно отвращается от объекта и направляется на субъект и на его собственные психологические процес­сы. В первом случае объект действует на тенденции субъекта подобно магниту, объект притягивает их и тем в высокой степени обусловливает субъект. Более того, объект даже отчуждает субъект от самого себя, изменяя качества его и приравнивая его к объекту, и это до та­кой степени, что может показаться, будто объект имеет высшее и в конечном итоге решающее значение для субъекта и будто абсолютное назначение и особый, смысл жизни и судьбы заключаются именно в полном отказе субъекта от себя самого и отдаче себя объекту. Во вто­ром же случае субъект есть и пребывает центром всех интересов; может показаться, будто в конечном итоге вся жизненная энергия ищет субъекта и устремляется к нему, тем самым постоянно отстраняя объект и не до­пуская, чтобы на долю его выпало слишком могущест­венное влияние, и кажется в таком случае, будто вся энергия отливает от объекта и субъект становится маг­нитом, -стремящимся притянуть объект.

Такое противоположное отношение к объекту очень трудно определить и описать в удобопонятной и ясной форме; мы при этом рискуем дойти до совершенно па­радоксальных формулировок, которые могут скорее за­темнить, нежели разъяснить вопрос. В самых общих чертах можно было бы сказать, что интровертированная точка зрения есть та, которая всегда и при всех обстоя­тельствах стремится ставить «Я» и субъективный психо­логический процесс над объектом или, по крайней мере, утвердить его по отношению к объекту. Из этого вытекает, что такая установка придает субъекту более вы­сокую ценность, нежели объекту. Следовательно, уро­вень ценности объекта всегда будет ниже уровня цен­ности субъекта, объект, таким образом, имеет лишь второстепенное значение, можно даже сказать, что он подчас является лишь внешним объективным знаком для субъективного содержания, так сказать, воплощением идеи, причем существенным всегда остается идея, или же объект является предметом какого-либо чувства, причем,- однако, главную роль играет переживание чув­ства, а не сам объект в его реальной индивидуальности. Экстравертированная точка зрения, напротив, подчиняет субъект объекту, причем на долю объекта приходится наивысшая ценность; субъект же в таком случае поль­зуется лишь второстепенным значением, и субъективный процесс иногда даже мешает или является лишним при­датком объективных свершений. Несомненно и ясно, что психология, исходящая из таких двух противоположных точек зрения, должна, расколоться на две части, по ори­ентированию диаметрально противоположные. Предста­вители одного ориентирования видят все под углом зре­ния своего собственного понимания, представители дру­гого — под углом зрения объективных.свершений.

Эти противоположные установки представляют собой не что иное, как противоположные механизмы: в одном случае диастолическое расширение, выход из себя, при­ближение к объекту и захват его, в другом случае — систолическое сжатие, концентрирование и освобожде­ние энергии от объектов. Каждому человеку свойствен­ны оба_; механизма, а соединение их является выражени­ем его естественного жизненного ритма; и наверное не случайность, что Гёте образно выразил этот ритм понятием сердечной деятельности. Ритмическая смена обеих форм психической деятельности должна была бы соот­ветствовать нормальному течению жизни. Однако слож­ные внешние условия, в которых мы живем, равно как и еще более сложные условия нашего индивидуального психического предрасположения, редко допускают впол­не гармоничное течение психической жизненной дея­тельности. Внешние обстоятельства и внутреннее пред--расположение весьма часто поощряют один механизм в ущерб другому. Естественно, что это влечет за собой перевес в сторону одного механизма. Если такое состо­яние по какой-либо причине становится хроническим, то получается тип, иными словами, привычная установ­ка, в которой один механизм постоянно преобладает, хотя никогда не в состоянии - вполне подавить другой, по той причине, что и этот другой механизм составляет безусловную принадлежность психической жизненной деятельности. Поэтому никогда и не может быть чисто­го типа в том смысле, чтобы в нем царил исключитель­но только один механизм при полной атрофии другого. Типическая установка не что иное, как лишь относи­тельное преобладание одного из механизмов.

Констатирование таких двух явлений, как интроверсия и экстраверсия, дало нам, прежде всего возможность разделить психологические индивидуумы на две группы. Такая группировка носит, однако, столь поверхностный и общий характер, что дает нам возможность лишь са­мого общего различения. Более внимательное исследо­вание представителей индивидуальной психологии, при­надлежащих к одной из двух групп, тотчас же показы­вает нам громадное различие между отдельными инди­видуумами, хотя и принадлежащими к одной и той же группе. Поэтому нам придется сделать еще один шаг в нашем исследовании для того, чтобы определить, в чем именно заключается различие между индивиду­умами, принадлежащими к одной определенной группе. Опыт убедил меня в том, что индивидуумов можно, в общем, распределить не только по их универсальному различию на экстра- и интровертированных, но и по их отдельным психологическим основным функциям. Внешние обстоятельства и внутреннее предрасположение вы­зывают не только преобладание экстраверсии или интроверсии, но способствуют, кроме того, преобладанию в индивидууме одной из основных функций над други­ми. Опираясь на опыт, я назвал основными психологи­ческими функциями, т. е. такими, которые отличаются от других как по роду, так и по существу, следующие функции: мышление, эмоции, ощущение и интуиция. Если одна из этих функций привычно преобладает над другими, то создается соответственный тип. Поэтому и типы я разделяю на: мыслительный, или интеллекту­альный, эмоциональный, или сентиментальный, ощущаю­щий, или сензитивный, и интуитивный. Каждый из этих типов, кроме того, может быть интровертированным или экстравертированным, смотря по его отношению к объекту в том смысле, как было описано выше.

ИНДИВИДУАЦИЯ

Понятие «индивидуация» играет в нашей психологии немаловажную роль. Индивидуация есть процесс обра­зования и обособления единичных существ, строго гово­ря, она есть развитее психологического индивидуума как существа, отличного от общности, от коллективной психологии. Поэтому индивидуация есть процесс дифференциации, имеющий целью развитие индивидуальной личности. Индивидуация является естественно необходи­мой, поскольку задержка индивидуации посредством преимущественной или исключительной жизни по кол­лективным нормам означает нанесение ущерба индиви­дуальной жизнедеятельности. Индивидуальность уже да­на физически и физиологически, и соответственно, этому она выражается и психологически. Поэтому существен­но задерживать развитие индивидуальности — значит искусственно калечить ее.

Индивидуация ни при каких обстоятельствах не мо­жет быть единственной целью психологического воспи­тания. Прежде чем делать индивидуацию целью, надо достигнуть другой цели воспитания, а именно приспо­собления к минимуму коллективных норм, необходимо­му для существования: растение, предназначенное для наиболее полного развития своих особенностей, должно прежде всего иметь возможность расти в той почве, в которую его посадили. Индивидуация есть процесс выделения и дифференцирования из общего, процесс выявления особенного, но не искусственно создаваемой особенности, а особенности, заложенной уже a priori в наклонностях существа.