Употребление канцеляризмов

По-особому нужно осмысливать, говоря о чи­стоте речи, применение так называемых канцеля­ризмов.

Что такое канцеляризм? Это слово, словосочета­ние, целое высказывание, употребляемое в деловых («канцелярских») документах как устойчивый шаблон, как трафарет, требующий не особых усилий мысли, а лишь речевого автоматизма.

Канцеляризмы не только не опасны, но и необхо­димы (если их не чересчур много) в деловых бумагах, потому что деловая, управленческая работа имеет дело с повторяющимися ситуациями, требует соблю­дения устойчивой «формы». Однако когда словесные шаблоны выходят за пределы делового стиля и попа­дают в стиль художественный, или разговорный, или публицистический, они могут стать сорняками в речи, если к их применению ослаблено внимание того, кто говорит или пишет. Такие же сорняки не редкость в наших выступлениях на собраниях и заседаниях, в наших газетах, особенно районных, да и областных. Вот два-три примера.

Из устного выступления на собрании:

«Товарищи! На данном собрании мне хочется осветить вопрос о главных задачах нашей работы на сегодняшний день. Я оста­навливаюсь на этом вопросе потому, что считаю необходимым подчеркнуть проблему подготовки кадров. И прежде всего я хочу поставить вопрос о том, что выступившие до меня товарищи не уделили должного внимания вопросу о качественных показателях нашей работы в области подготовки кадров. Они не остановились на вопросе о мероприятиях по организации помощи отстающим, о наведении должного порядка в деле налаживания обучения не­обученных кадров. А это на данный момент одна из наших неот­ложных задач. Поэтому мне и хочется заострить этот вопрос и остановиться на нем поподробнее».

Такая (или подобная) речь пестрит канцеляризмами, деловыми шаблонами; тут и «данное собрание» вместо это собрание, тут и «осветить вопрос» вместо простого и понятного сказать, тут «на сегодняшний день» (совершенно лишние слова!); «остановлюсь на этом вопросе» вместо скажу, «подчеркнуть проблему подготовки кадров» — неясно, что это означает; «хочу поставить вопрос» — опять же «хочу сказать»; вместо длинного сочетания слов «не уде­лило должного внимания вопросу о качественных показателях нашей работы в области подготовки кадров» следовало сказать что-то вроде не говорили о качестве подготовки кадров; следующее предложение занимает в выступлении 21 слово, а нужны были всего 10 — 11: они не сказали о помощи отстающим, о недостатках в обучении рабочих; последние два предложения из-за их «пустоты», по-видимому, вообще не нужны.

Что же получается? Вместо неясного, засоренного канцелярскими штампами, громоздкого по объему (102 слова) отрывка из выступления слушатели могли услышать: Товарищи! Мне хочется сказать о подго­товке кадров; выступившие до меня об этом не гово­рили, они ничего не сказали о помощи отстающим, о недостатках в обучении рабочих. 27 слов вместо ста с лишним! И более ясная мысль, более точное ее выражение!

«Канцелярский жаргон» мешает думать и пони­мать высказанное, лишает речь ее естественной живо­сти и выразительности, обезличивает ее (а вместе с нею — и мысль, и чувства говорящих и пишущих). Разве нужно думать, чтобы употреблять совершенно пустые соединения слова вопрос со словами, подска­занными канцелярским жаргоном: «поставить во­прос», «осветить вопрос», «обсудить вопрос», «увязать вопрос», «продумать вопрос», «продвинуть вопрос», «подчеркнуть вопрос», «поднять вопрос» (да еще «на должный уровень» и «на должную высоту»!)? А ведь слово вопрос само по себе хорошее и нужное слово.

Возьмем пример из газеты.

«Форм трудового соперничества на заводе... применяется много. Это и работа наставников под девизом «Ни одного отстаю­щего рядом!», и профессиональное соперничество за титул лучшей бригады завода. Суть же соревнования не в количестве поддер­жанных починов, а в умении слить эти родники в единый поток. К чести заводчан такой поток у них, несомненно, получился. И председатель комитета профсоюза В. И. Иванушков не без гор­дости сообщает, что сегодня в различных формах соревнования на заводе участвуют 98 процентов рабочих, инженеров и служащих.

Ну, а конкретно? Какой вклад в выполнение планов настоя­щих, а в еще большей степени грядущих внес отдел механизации и автоматизации производства? Отдел давал слово досрочно раз­работать проект плана повышения технического уровня производ­ства и внедрения новой техники на будущий год. Пункт этот вы­полнен досрочно. Быстрее намеченного модернизирован конвейер для сборки магнитофонов... на три месяца раньше изготовлен пресс. Выполнены и другие важные пункты».

Думается, что предложенный отрывок газетного текста не так уж и плох. Речь достаточно грамотна, и никаких резко очерченных ляпсусов не заметно.

Однако общее впечатление — серости и шаблона; да, так пишут, но едва ли такая манера построения речи хороша для газеты, хотя она, вполне возможно, подошла бы для делового документа.

И все дело в том, что в наблюдаемом нами от­рывке текста почти нет словосочетаний, построенных, найденных автором речи; они, как правило, стан­дартны, шаблонны, известны читателю: «формы тру­дового соперничества» (кстати, почему газеты стали хорошее слово соревнование заменять не вполне надежным — соперничество), «работа наставников», «под девизом», «титул лучшей бригады завода», «слить родники в единый поток», «к чести заводчан», «различные формы соревнования», «вклад в выполне­ние планов», «досрочно разработать проект плана по­вышения технического уровня производства и внедре­ния новой техники», «пункт выполнен быстрее наме­ченного».

Как видим, почти весь отрывок газетного текста пронизан словесными стереотипами, за которыми стоят и стереотипы мышления. И те, и другие могут быть соединены во вполне приемлемые для общества тексты, выражающие верный взгляд на жизнь людей; такие тексты будут приняты и редакторами газет, и руководителями ведомств и общественных организа­ций, потому что по своему логическому содержанию эти тексты отвечают «духу времени» и не искажают заметно общественных интересов.

Однако, воспринимаются такие тексты без инте­реса: они создают впечатление, что все сказанное или написанное уже известно, т. е. они убивают живой ин­терес читателя или слушателя. И в этом их вредонос­ное влияние. Для того, чтобы такого влияния не было, для того, чтобы его преодолеть, нужна борьба со сло­весным стереотипом, а она должна поддерживаться не только изучением языка, его выразительных, живых возможностей, но и активной работой мысли и чувств авторов речи: очень часто словесные стереотипы остаются непреодоленными из-за свойственной нема­лому числу людей лености мысли и душевного равно­душия: не все ли равно, как сказать, лишь бы было, как полагается...

Есть ли какие-то способы, применив которые можно было бы уменьшить агрессивное вторжение канцеляризмов в сферу публицистики, науки, художе­ственной литературы и повседневного разговорного общения людей? Мы уверенно отвечаем на этот во­прос «Да, есть», и ответ наш обоснован речевой прак­тикой хороших писателей и журналистов, юристов и педагогов, ученых и политиков. Если им удается пре­одолеть агрессию канцелярского речевого стереотипа, значит, сделать это можно. Но как?

Для этого, прежде всего, нужно развивать чувство живого, незаштампованного слова: оно, это чувство, будет постоянно тревожить душу, бить в набат всякий раз, когда будет срабатывать привычка к канцеляр­ским словесным стереотипам; помогут развивать это чувство книги и статьи, написанные живо и интерес­но,— в их числе русские народные сказки, произведе­ния писателей-классиков и лучших поэтов.