2015-04-06
251
17 марта 1924 г. № ЯБ/2100
Г-и Берзин, исполняющий обязанности Поверенного в Делах Правительства Союза Советских Социалистических Республик, свидетельствует свое почтение Министру Иностранных Дел и, ссылаясь на недавнюю беседу между г. Раковским и г. Понсоиби по вопросу передачи дипломатическим представителям Союза Советских Социалистических Республик имущества и архивов бывших российских дипломатических миссий в этой стране, имеет честь заявить, что главными предметами, о которых идет речь, являются:
I. Мебель, имущество и архивы быв. Российского императорского посольства в Чешем Хауз,
* См т. I, прим. 31.
П. Здание быв. Российского генерального консульства иа Бедфорд-сквер, 30.
III. Мебель, имущество и архивы генерального консульства на Бедфорд-сквер, 30.
IV. Архивы Российского Временного правительства, иыне находящиеся на Белгрейв-роуд, 81, Юго-Запад.
Вышеупомянутое не составляет, конечно, полный список движимого и недвижимого имущества, на которое предъявляется претензия, но представляет собственность, которая настоятельно необходима Правительству Союза Советских Социалистических Республик.
Г-н Берзин имеет честь просить, чтобы Правительство Его Величества предприняло необходимые шаги для обеспечения передачи этого имущества Поверенному в Делах Союза Советских Социалистических Республик30.
Печат. по арх.
На эту ноту министр иностранных дел Великобритании направил 16 апреля 1924 г. поверенному в делах СССР в Великобритании ответ следующего содержания:
«В ответ на ноту ЯБ/2100, которую г. Берзин адресовал мне 17 марта с. г. по вопросу об имуществе и архивах бывших российских дипломатических миссий в Англии, я имею честь сообщить Вам, что Правительстве Его Величества склонно согласиться с тем, что положения ст. X Торгового соглашения не распространяются на имущество, о котором Вы упоминаете, а именно:
1. Мебель, имущество и архивы быв. Российского императорского посольства в Чешем Хауз.
II. Здание быв. Российского генерального консульства на Бедфорд-сквер, 30.
III. Мебель, имущество и архивы генерального консульства на Бедфорд-сквер, 30.
IV. Архивы Российского Временного правительства, находящиеся ныне на Белгрейв-роуд, 81, Юго-Запад.
2. При этих обстоятельствах Правительство Его Величества полагает, что Правительство Советского Союза имеет все основания отстаивать свои права на это имущество. Это имущество, однако, в настоящее время не находится и никогда не находилось под контролем Правительства Его Величества.
3. Поэтому выражается сожаление, что Правительство Его Величества не в состоянии предпринять какие-либо шаги для передачи этого имущества представителям вашего Правительства. Тем не менее оно готово сообщить лицам, которые сейчас владеют этим имуществом, что на него претендует ваше Правительство в качестве преемника бывшего царского правительства, и далее, что, по мнению Правительства Его Величества, данное имущество, как принадлежавшее бывшему Российскому Правительству, должно быть передано представителям Правительства Советского Союза.
4. В случае, если лица, владеющие этим имуществом, не передадут такового, предлагается, чтобы ваше Правительство в соответствии с юридическими положениями, существующими в нашей стране, возбудило дело и английских судах с целью установления своих претензий. Правительство Его Величества не может оказать давления, со своей стороны, в деле передачи упомянутого имущества».
80. Письмо Официального Представителя СССР в Канаде Премьер-министру и Министру Иностранных Дел Канады Маккензи Кингу
20 марта 1924 г.
Сэр,
Ссылаясь на беседу, которую я имел с Вами вчера, и желая иметь более определенную основу для торговых переговоров и для осуществления моих других функций, я просил бы Вас быть столь любезным сообщить мие, означает ли признание де-юре Союза Советских Социалистических Республик, о котором было объявлено Правительством Его Британского Величества 1 февраля с. г. *, признание также со стороны Канады.
Прошу принять, сэр, заверение в моем самом высоком уважении и почтении.
Официальный Представитель Союза Советских Социалистических Республик
А. Языков
Печат. по арх.
На это письмо 24 марта 1924 г. Маккензи Кинг ответил официальному представителю СССР в Канаде письмом следующего содержания:
мсВ связи с моей беседой, состоявшейся несколько дней тому назад, и особенно ссылаясь на Ваше письмо от 20-го сего месяца, я имею честь в интересах обеих стран сообщить, что Канада готова признать Союз Советских Социалистических Республик».
81. Нота Полномочного Представителя СССР в Персии Министру Иностранных Дел Персии Зока-оль-Мольку
Весьма срочно 20 марта 1924 г. N° 782
Господин Министр,
В дополнение к моей ноте за № 637 от 5 марта с. г. и яд-дашту ** Полномочного Представительства за № 705 от 18 марта с. г.31 имею честь направить Вам для Вашего сведения план противосаранчовои кампании на территории Персии в течение 1924 г.
Я позволяю надеяться, что по получении этой совершенно исчерпывающей справки Вы дадите категорические распоряжения на места об оказании всяческого содействия нашей противосаранчовои*** организации и ее работникам в проведении противосараичовых операций.
Одновременно в пояснение справки сообщаю, что протнво-сараичовая организация будет набирать рабочих на месте,
* См. док. № 30. ** — ноте (перс). *** В тексте — саранчовой.
однако если подходящих рабочих ие найдется, она будет вынуждена для успешного окончания работ выписать рабочих из АССР *.
Надеюсь, что в дальнейшем никаких затруднений со стороны местных властей к нормальной и успешной работе про-тивосаранчовой организации ие будет.
Примите уверения в совершенном моем уважении.
Приложение: План противосаранчовой кампании**.
Б. Шумяцкий
Пенат. по арх.
82. Нота Народного Комиссара Иностранных Дел СССР Председателю Совета Министров и Министру Иностранных Дел Франции Пуанкаре
Передано по телеграфу 21 марта 1924 г, № 122
Голосование так называемого бессарабского национального собрания, упомянутое в Вашей телеграмме от 20 марта ***, в действительности было дерзким подлогом со стороны агентов генерала Макензена, имевшим целью компенсировать Румынию за потерю Добруджи, предусмотренную Бухарестским договором32 между Румынией и Германией. Этот акт подлога был произведен под руководством вождя германофилов Мар-гиломаиа. «Сфатул-Церий», который при своем возникновении являлся собранием, состоявшим частью из делегатов, выбранных на местах, и частью из делегатов от партий, был произвольно пополнен ставленниками румынских властей, которые составили там большинство. Эти вновь введенные румынскими оккупантами члены собрания и поддерживали идею аннексии Бессарабии. До акта 27 марта 1918 г. некоторые из виднейших членов «Сфатул-Церия», как Катарос, Пан-цырь, Прохиицкий, Чумаченко, Грюифельд, Литвинов, были расстреляны румынами за их сопротивление аннексии, и само голосование произошло в присутствии вооруженных сил и румынских жандармов и под влиянием открытых угроз. Несмотря на все это, акт от 27 марта гласил не о включении Бессарабии в состав Румынии, а о весьма широкой автономии для нее.
Второй акт такого же характера имел место 27**** ноября, когда предложение о полном присоединении Бессарабии к Румынии было неожиданно внесено ночью в присутствии лишь четвертой части членов «Сфатул-Церия» н принято путем простого заявления, без подачи голосов за и против*****.
* — Азербайджанской ССР. ** Не публикуется. *** См. стр. 155. **** g тексте — 25 ноября. ***** См. т. I, док. № 422.
Протесты против этих повторных подлогов, находящиеся в наших руках, были подписаны румынским сенатором Александра руководителем Народной лиги, генеральным секретарем «Сфатул-Церия» Эпури, председателями Военного конгресса, крестьянской фракции, рабочих союзов и муниципалитетов и 40 другими депутатами «Сфатул-Церия».
Эти действия румынских властей были в действительности беспримерным нарушением воли бессарабского народа н применением грубой силы со стороны румынских оккупантов. Солидаризируясь с ними накануне Венской конференции33 по внушению Французского Правительства, французский парламент берет на себя ответственность за все последствия, которые отсюда вытекают.
Чичерин
Печат. по арх Опубл. в газ. «Известия* M 70 (2105), 26 марта 1924 'г
83. Нота Народного Комиссариата Иностранных Дел СССР Поверенному в Делах Великобритании в СССР Ходжсоиу
21 марта 1924 г. № ЗА/452
Народный Комиссариат по Иностранным Делам свидетельствует свое почтение г. Поверенному в Делах Великобритании и имеет честь довести до его сведения, что в последнее время имели место случаи отказа британских траулеров, плавающих в территориальных водах северного побережья Союза Советских Социалистических Республик, отвечать на позывные сигналы, что является нарушением общепринятых правил, регулирующих плавание иностранных судов в территориальных водах другой державы.
Обращая внимание г. Поверенного в Делах Великобритании на вышеизложенное, Народный Комиссариат по Иностранным Делам просит поставить об этом в известность Правительство Великобритании и надеется, что последнее примет необходимые меры к устранению повторения подобных случаев.
Печат. по арх.
84. Телеграмма Представителя СССР в Китае в Народный Комиссариат Иностранных Дел СССР о советско-японских переговорах
22 марта 1924 г.
19 марта Иосидзава сообщил, что японское правительство решило признать Советское правительство и инструктировало его вступить со мною в переговоры. Он имеет подробный «план» признания, но, прежде чем передать его, нужно наше
согласие на 3 условия: 1) переговоры секретные; 2) переговоры никак не называются, ни официальными, ни частными, а просто ведутся между мною и им; 3) Советское правительство немедленно, до признания, разрешает владивостокские инциденты: освобождает арестованных, признает консула, восстанавливает почтовые сообщения. На это я ответил, что мы не просили японское правительство сообщить нам его план, оно само хочет это сделать. Никаких предварительных условий принять не могу. В частности, я вообще не имею инструкций обсуждать с ними этот вопрос, но если ставят условия, я даже не передам этого в Москву и не запрошу инструкций. В конце концов на свидании 20 [марта] Иосидзава отказался от предварительных условий, но я обещал за это просить Москву об урегулировании владивостокских инцидентов в возможно кратчайший срок, но с оговоркой, что я ничего не гарантирую и не несу никакой ответственности за отношение Советского правительства к моей просьбе. Прежде чем Иосидзава сообщит мне японское предложение, я предупредил, что до получения мною инструкций никаких переговоров нет, что Советское правительство может отказаться разговаривать или потребовать созыва официальной конференции; его сообщение ни в чем нас не связывает.
План японского правительства следующий: 1) мы выражаем письменно глубокое сожаление за Николаевск *; 2) от возмещения убытков за Николаевск японское правительство откажется при условии получения выгодных и долгосрочных концессий на Сахалине; 3) Портсмутский договор сохраняет законную силу ввиду исторического значения для японского народа; 4) от долгов японское правительство откажется за безвозмездные и долгосрочные концессии на Сахалине и в Восточной Сибири; 5) о частной собственности сказано неясно: «Должны быть признаны обязательства по этому поводу», но можно оставить для будущего обсуждения, применив к японцам принцип наибольшего благоприятствования; 6) признать сейчас для будущего торгового договора «гарантию личной и имущественной безопасности, частную собственность, гарантию широкой торговли и промышленной деятельности, наибольшее благоприятствование»;
7) воздержание от пропаганды и враждебной деятельности;
8) освобождение Сахалина от оккупации и формальное признание России.
Японское правительство готово в любой форме осуществить свои планы: обмен нотами, декларация, соглашение.
Я указал сразу же, что мое личное впечатление: японское правительство ничему не научилось и не имеет серьезных намерений урегулировать отношения.
* См. т. II, прим. 77.
Иосидзава пояснил, что он сделал лишь устное сообщение; он пришлет письменный текст34, чтобы я изучил его, что, если есть неприемлемые пункты, их можно обсудить, изменить. Я отказался обсуждать ввиду отсутствия полномочий и указал, что, по моему личному мнению, должен быть применен британский способ, другого выхода нет.
Карахан
Печат. по арх.
85. Телеграмма Народного Комиссара Иностранных Дел СССР Министру Иностранных Дел Геджаса Фуад эль Хатибу
24 марта Î924 г, № 115
Я выражаю Вам благодарность за Вашу телеграмму и выраженные в ней дружественные чувства. Весьма сожалею, что отсутствие до сих пор официальных отношений препятствует нормальным отношениям между нашими Правительствами.
Народный Комиссар Иностранных Дел Союза Советских Социалистических Республик
Чичерин
Печат. по арх.
В упоминаемой телеграмме Фуад эль Хатиба, полученной 17 марта 1924 г., в частности, говорилось:
«Шейхи и вожди, в частности шейхи двух знаменитых гробниц Геджаса и Иерусалима, уговаривали короля Геджаса принять на себя Халифат, который был уже объявлен принадлежащим ему во всех мечетях и, в частности, в трех священных городах: Мекке, Медине и Иерусалиме, а также в Дамаске и во всей Сирии. Все вожди мусульманской религии приехали для того, чтобы непосредственно заявить ему об этом и на основе религиозного вероучения предложить ему принять Халифат. Эта религиозная церемония предложения Халифата убедила его исполнить эту просьбу».
Телеграмма заканчивалась словами: «Наши дружественные отношения побуждают меня иметь честь довести до Вашего сведения об этом достопримечательном факте. Пожалуйста, примите мое сердечное приветствие и выражение уважения».
На телеграмму Г. В. Чичерина от 24 марта 1924 г. был получен 24 апреля 1924 г. ответ Фуад эль Хатиба, в котором, в частности, говорилось:
«Ссылаясь на Вашу телеграмму за № 115, с благодарностью полученную сегодня, заявляем, что наша переписка с Вами через нашего Посланника в Риме доказала наше огромное желание установить официальные отношения, имеющие важное значение. Мы ожидаем прибытия вашего Представителя, назначенного по Вашему усмотрению»35.
86. Нота Полномочного Представительства СССР в Норвегии Министерству Иностранных Дел Норвегии
27 марта 1924 г. № 39
Миссия Союза Советских Социалистических Республик имеет честь подтвердить получение вербальной ноты от 8-го сего месяца *, в которой Королевское Министерство Иностранных Дел соблаговолило сообщить свой ответ на вербальную ноту, посланную ему 26 февраля с. г.** Дипломатической Миссией Союза по поводу раздела Декларации от 15-го этого же месяца***, согласно которому будущий договор о торговле и мореплавании между обеими странами будет обсуждаться на основе принципа наибольшего благоприятствования.
Дипломатическая Миссия Союза с удовлетворением отметила, что Королевский Министр, заявляя об отсутствии у иего права согласиться с оговоркой Миссии по поводу раздела текста, одобренного парламентом, тем не менее, будучи одушевлен искренним желанием избежать всего, что может нанести вред хорошим отношениям между обеими странами, изъявил готовность начать официальные переговоры с Правительством Союза, чтобы совместно найти удовлетворительное для обеих стран решение вопроса о торговых отношениях между ними в будущем.
В связи с этим Дипломатическая Миссия Союза считает необходимым уточнить, что оговорка, содержащаяся в ее вербальной ноте от 26 февраля с. г., имела лишь целью рассеять опасения, которые вызвала у Правительства Союза эта часть Декларации.
Некоторое время Правительство Союза опасалось, как бы Королевское Правительство не истолковало указанную часть Декларации в смысле безоговорочного обещания распространить на Норвегию все преимущества, предоставленные странам, которые раньше ее признали Правительство Союза.
Миссия Союза в настоящее время сделала успокоительные заверения своему Правительству иа этот счет.
В действительности ии Дипломатическая Миссия Союза, ии Королевское Правительство в момент выработки указанной Декларации не могли иметь в виду, что к вышеупомянутому разделу может быть применено подобное толкование. Напротив, Дипломатическая Миссия Союза постоянно подчеркивала как до, так и после признания Правительства Союза Королевским Правительством, что особые преимущества предоставлялись нациям, первыми признавшим его.
* См. стр. 134.
** См. док. № 64. *** См. док. № 52.
Эта оговорка, впрочем, не ускользнула от внимания Министерства Иностранных Дел.
Таким образом, подтверждая оговорку, которую она сделала в вербальной ноте от 26 февраля, Дипломатическая Миссия Союза стремится рассеять всякие сомнения, которые могли бы возникнуть у Королевского Министерства по поводу дружественных намерений Правительства Союза, которое, самое меньшее, что можно об этом сказать, никоим образом не стремилось поставить Королевское Правительство в области торговли и мореплавания в условия, менее благоприятные, чем те, которые были или будут предоставлены нациям, каковые признали или признают Правительство Союза после признания его Королевским Правительством.
В этих условиях Дипломатическая Миссия Союза надеется, что отныне ничто не помешает открытию официальных переговоров между двумя Правительствами, переговоров, которые она предлагает провести в Москве впервой половине апреля24.
Печат. по арх.
87. Заявление Советской делегации на заседании Советско-Румынской конференции в Вене33
28 марта 1924 г.
Предлагая порядок дня конференции и включая в него территориальный вопрос, мы полагали, что наше предложение не встретит возражений с румынской стороны, ибо два соседних государства, заключая договор о возобновлении сношений, не могут обойти молчанием вопрос о границах.
Но мы не предполагали обсудить в сегодняшнем заседании территориальный вопрос по существу.
Однако Румынская делегация начала обсуждение первого пункта порядка дня под видом изложения своей точки зрения на порядок дня, заявив от имени Румынского правительства, что она считает уже решенным вопрос о присоединении Бессарабии к Румынии и что она рассматривает приезд в Веиу Союзной делегации как согласие наше на признание Днестра в качестве границы между Союзом ССР и Румынией.
Делегация СССР в ответ на декларацию Румынской делегации заявляет, что она уполномочена своим правительством дружески обсуждать без каких бы то ии было ограничений все спорные вопросы, включая и вопрос территориальный.
Что же касается бессарабского вопроса, составляющего главную часть румынского заявления, то делегация Союза ССР заявляет следующее:
Правительство СССР, а до образования Союза ССР правительства РСФСР и УССР никогда не давали своего согласия на присоединение Бессарабии к Румынии и рассматри-
вают оккупацию Бессарабии в 1918 г. румынскими войсками, продолжающуюся доныне, как насильственный захват этой области *.
Аргументы, приводимые Румынским правительством в оправдание этого захвата, ие являются убедительными. Неверно, будто 6Ы Бессарабия принадлежала раньше Румынии, затем была отнята у нее Россией в 1812 г. и присоединение ее к Румынии в 1918 г. представляет собой лишь акт воссоединения с Румынией неразрывной части Румынии, отнятой прежде русскими войсками.
Никогда Бессарабия не принадлежала Румынии. Земли, входящие в состав нынешней Бессарабии, находились под властью Турции и в результате ряда русско-турецких войн конца XVIII и начала XIX столетия были освобождены из-под власти Турции и в 1812 г. присоединены к России. Румыния же образовалась лишь несколькими десятилетиями позднее.
Румынское правительство первоначально не стояло на той точке зрения, которую оно сейчас выдвигает.
Так, румынское командование, вводя в январе 1918 г. свои войска в Бессарабию**, объявило населению Бессарабии, что введение войск носит временный характер и что румынские солдаты вернутся на свою родину. Далее, в полном согласии с Румынским правительством старшина дипломатического корпуса при румынском дворе итальянский посланник Фашиотти послал тогда же итальянскому консулу в Одессе [телеграмму]*** для сообщения командованию русских революционных войск, что введение румынских войск представляет военную операцию, не носящую политического характера и предпринятую с исключительно гуманитарной целью гарантировать снабжение провиантом русских и румынских войск и гражданского населения.
Наконец, и сам председатель румынского совета министров г. Авереску в марте 1918 г. подписал с представителем Советского правительства Раковским и военио-революциоииыми организациями румынского фронта и Одесской области соглашение, по которому обязался от имени Румынского правительства в двухмесячный срок очистить Бессарабию от румынских войск****.
Если Советская делегация привела выше ссылку на прежнее положение Бессарабии и на договоры с ней, а также на первоначальный временный характер румынской оккупации, то не для того, чтобы обосновать этим свои права, а исклю-
* См. т. I, док. № 52, 74, 136; т. II, док. № 48, 97, ИЗ; т. Ill, док. № 165; т. IV, док. № 121, 299; т. V, док. № 113, 265, 312 и док. № 77, 82 настоящего тома.
** См. т. I, док. №52. *** См. т. 1, прим 26. **** См. т. I, док. № 90.
чительно для того, чтобы доказать неправильность исторической аргументации Румынского правительства.
После Октябрьской революции основным принципом, на котором основывается сожительство народов на территории бывшей Российской империи, является право наций на самоопределение. Этим принципом, а не какими-либо историческими правами руководствуется Правительство СССР при установлении своих взаимоотношений и с соседними государствами.
Правительство СССР полагает, что население Бессарабии само должно решить, желает ли оно остаться в составе СССР, желает ли выйти из состава Союза и присоединиться к Румынии или, наконец, предпочитает существовать в качестве самостоятельного суверенного государства
Румынское правительство в целом ряде нот и других официальных заявлений пыталось доказать, что такое волеизъявление уже имело место и что вопрос о присоединении Бессарабии к Румынии окончательно разрешен постановлениями «Сфатул-Церия» от 27 марта и 27 ноября 1918 г.
Между тем эти постановления не имеют вообще никакой юридической силы. В самом деле, «Сфатул-Церий» по самой своей природе не имел права решать такой существенный для жизни всего края вопрос, как вопрос о той или другой форме государственного устройства Бессарабии. «Сфатул-Церий» был образован на основании постановления всероссийского конгресса молдаванских военных организаций * исключительно для временного управления Бессарабией до созыва бессарабского учредительного собрания и для созыва этого учредительного собрания. Такой временный и специальный характер «Сфатул-Церия» был подтвержден и постановлением бессарабского крестьянского съезда и неоднократными заявлениями самого «Сфатул-Церия». В «Сфатул-Церий» большая часть мандатов была постановлениями вышеуказанного молдаванского военного конгресса обеспечена за молдаванами, составляющими меньше половины всего населения Бессарабии. Далее, оба заседания — от 27 марта и 27 ноября 1918 г. — были проведены с грубым нарушением норм, регулирующих работу представительных органов, и даже регламента самого «Сфатул-Церия». Оба раза в повестке дня не было вопроса о присоединении к Румынии.
На заседании 27 марта, вопреки требованию многих депутатов произвести закрытое голосование, вопрос был решен открытым поименным голосованием. 27 ноября при решении вопроса о безоговорочном присоединении Бессарабии к Румынии на заседании из 162 членов присутствовало лишь 46,
* Имеется в виду I Военно-молдавский съезд, состоявшийся в Кишиневе 20—28 октября 1917 г.
т. е. менее 7з общего числа депутатов. Голосование вопроса вовсе не производилось. Многие члены «Сфатул-Церия», а также представители целых фракций заявили протест против принятых постановлений, выдававшихся за решение «Сфатул-Церия» *. Само Румынскре правительство понимало, что в нормальном заседании «Сфатул-Церия» ему не удалось бы получить желательного для него решения, и потому в ту самую ночь, когда «Сфатул-Церий» принял так называемое решение о безоговорочном присоединении Бессарабии к Румынии, он был королевским указом немедленно распущен. Наконец, оба постановления «Сфатул-Церня» в марте и ноя--бре 1918 г. были приняты в обстановке румынской военной оккупации н румынского военного террора в Бессарабии. Кишинев был полой румынских войск. Войсками было окружено здание «Сфатул-Церия», под предлогом почетного караула туда были введены румынские солдаты. При таких условиях нужно было обладать большим гражданским мужеством даже для простого воздержания or голосования угодных Румынскому правительству предложений, и сторонники присоединения к Румынии могли легко заставить «Сфатул-Церий» принять их резолюции.
Естественно поэтому, что Правительство СССР не признает за вышеуказанными резолюциями «Сфатул-Церия» значения волеизъявления народа и считает необходимым проведение плебисцита среди населения Бессарабии с соблюдением, само собой разумеется, условий, гарантирующих полную свободу и правильность волеизъявления.
Наконец, никакого юридического значения с точки зрения СССР не имеет подписанное 28 октября 1920 г. в Париже, без участия России и Украины, соглашение Румынии с державами Согласия о присоединении Бессарабии к Румынии **.
Советское правительство опротестовало в свое время как заявление Румынского правительства о присоединении Бессарабии к Румынии на основании постановления «Сфатул-Церия», так и парижское соглашение (радиотелеграмма нар-коминдела Чичерина от 17 апреля 1918 г. *** и нота наркомии-дел РСФСР и УССР Чичерина и Раковского правительствам Франции, Англии, Италии, Румынии от 1 ноября 1920 г. ****). Па этой точке зрения Советское правительство остается и теперь.
Верное основам своей миролюбивой политики, которая привела к дружественному урегулированию отношений между
* См. т. I, док. № 422. ** См. т. II, прим. 21. *** Имеется в виду протест Советского правительства против захвата Румынией Бессарабии от 18 апреля 1918 г.; см. т. I, док. № 136. **** См. т. III, док. № 165.
СССР и всеми, кроме Румынии, соседними с ним государствами, Советское правительство стремится к такому же миролюбивому, дружелюбному выяснению всех спорных вопросов, стоящих между ним и Румынским правительством. Поэтому оно предлагает разрешить основной спорный вопрос, именно вопрос о Бессарабии, путем правильно организованного опроса самого бессарабского населения с соблюдением условий, обеспечивающих свободу и правильность волеизъявления.
Союзное Советское правительство подчеркивает, что в бессарабском вопросе оно не стоит на точке зрения исторических прав по отношению к Бессарабии, унаследованных им от царского правительства; Советское правительство не стремится во что бы то ни стало удержать Бессарабию в составе СССР. Но Советское правительство имеет серьезные основания считать, что большинство населения Бессарабии тяготится своей фактической принадлежностью к Румынии. Поэтому Советское правительство настаивает на проведении плебисцита.
Если бы Румынское правительство было убеждено в обратном, если бы оно думало, что подавляющее большинство бессарабского населения искренне считает себя румынами и желает вхождения Бессарабии в состав Румынии, Румынскому правительству нечего было бы опасаться результатов плебисцита и уклоняться от него. Поэтому, намереваясь предложить в следующем заседании конфереиции производство плебисцита в Бессарабии, делегация СССР надеялась, что со стороны Румынского правительства не встретится возражений против этого предложения.
Эта надежда оказалась ошибочной. Румынская делегация отказывается говорить о Бессарабии и тем самым отвергает плебисцит. Это, по нашему мнению, означает признание Румынского правительства в том, что оно удерживает Бессарабию под своей властью насильственно, вопреки известному ему настроению широких масс бессарабского населения. Ввиду этого делегация СССР вынуждена еще раз категорически заявить, что Правительство СССР не давало и не дает согласия на присоединение Бессарабии к Румынии,и решительно протестует против аннексии Бессарабии Румынией.
Из нашей декларации Румынская делегация должна усмотреть, что Союзная делегация прибыла в Вену с самыми миролюбивыми и дружескими намерениями. Поэтому мы категорически отклоняем всякую попытку возложить на нас ответственность за те практические выводы в отношении дальнейшего хода конференции, на которые ссылалась Румынская делегация в своей декларации.
Мы надеемся, что Румынская делегация, ознакомившись со сделанными нами предложениями об организации плебис-
цнта в Бессарабии, изменит высказанную в своей декларации точку зрения и перейдет к обсуждению вопросов, стоящих в порядке дия, не внося никаких сделанных ранее ограничений в территориальный вопрос.
Печат. по арх. Опубл. в газ. «Известия» Л? 75 (2110), 1 апреля 1924 г.
Заявление советской делегации явилось ответом на заявление румынской делегации от 28 марта 1924 г., в котором, в частности, говорилось:
«Румынская делегация прибыла в Вену в результате переговоров, имевших место между правительством Румынии и правительством Союза ССР, рассчитывая на намерение правительства Союза ССР восстановить нормальные отношения между обеими странами и желая установить их на дружественных основах.
Мы полагаем поэтому, что вопросом, составляющим цель и предмет этой конференции, как это было решено на заседаниях, имевших место в Тирасполе 26 ноября и 5 декабря 1923 г. *, является вопрос о восстановлении нормальных отношений между обеими странами на основах, указанных при обмене мнениями в Лозанне».
Далее румынская делегация заявила, что «присутствие в настоящий момент делегации Союза ССР в г. Вене доказывает, что ее правительство готово в результате лозаннских переговоров признать Днестр границей между Россией и Румынией и что вопрос о Бессарабии не служит предметом спора».
В заключение в заявлении румынской делегации указывалось, что в случае, если правительство СССР придерживается иной точки зрения, «настоящие переговоры не смогут прийти к результату».
88. Нота Заместителя Народного Комиссара Иностранных Дел СССР Министру Иностранных Дел Албании Эван-гели **
29 марта 1924 г.
Господин Министр,
Я имею честь сообщить Вам, что в соответствии с желанием Албанского Правительства, выраженным в Вашей ноте от 25 февраля, мы рассматриваем мандат г. К- Коллумби*** истекшим.
Что же касается вопроса о допущении албанского консула вместо г. К- Коллумби, то Правительство СССР сможет разрешить этот 'вопрос, как только дипломатические отношения между двумя странами будут установлены.
Благоволите принять, господин Министр, уверение в моих самых высоких чувствах.
М. Литвинов
Печат. по арх.
* См. т. VI, док. № 313. ** Передана через полномочное представительство СССР в Италии миссии Албании в Италии. *** См. т. VI, док. № 61.
В упоминаемой ноте Эвангвли от 25 февраля 1924 г. № 656/11 на имя Г. В. Чичерина говорилось:
^Письмом за № 1202 от 2 июня 1922 г.* по вопросу о репатриации албанцев, проживающих в России, мой предшественник имел честь довести до сведения Вашего Превосходительства о назначении г. К. Коллумбидля проведения этой репатриации.
Полагая, что миссия, выполнение которой было поручено г. К- Кол-лумби, закончилась, Албанское Правительство решило освободить его от обязанностей и рассчитывает заменить его вскоре консульским представителем».
