2015-04-06
289
29 мая 1925 г.
Уважаемый г. Тальбот,
Я искренне приветствую Вашу и сэра Чарльза Стюарта инициативу в деле создания Ассоциации англо-русского сближения и желаю ей всяческого успеха. Исполнительный комитет, в котором представлен как политический, так и промышленный мир, дает гарантию такого успеха.
Вы можете быть уверены, что общественное мнение Советского Союза будет с сочувствием следить за деятельностью вашей Ассоциации.
Я считаю, что главная заслуга вашей Ассоциации состоит в том, что в своем стремлении урегулировать неразрешенные разногласия и защитить интересы британских граждан она не только на словах, но и на деле считается с фактом существования Советского правительства.
Было бы не только бесполезно, но вредно н пагубно продолжать спор о том, кто прав, а кто виноват, и настаивать, чтобы Советское правительство, подобно Германии на Версальской конференции, должно было бы признать, что оно ответственно за существующие разногласия. На такой основе, конечно, никогда не удалось бы найти путь к достижению прочного соглашения между Англией и Советским Сою-лом, Такого признания можно было бы добиться лишь в результате нашего военного поражения, Подобная попытка была сделана, но, как это хорошо известно, она потерпела крах. Однако даже если бы эта попытка была успешной, то любые обязательства, навязанные силой, были бы обречены па провал и вызвали бы новые осложнения.
Единственное средство для устранения этих недоразумений состоит в том, чтобы понять друг друга и осознать, что то, что было сделано в России в отношении довоенных долгов и частной собственности, имело свои глубокие исторические, политические и другие основания и закрывать глаза на это не имеет смысла.
Я неоднократно слышал следующее замечание: невозможно достигнуть соглашения с Советским правительством, которое имеет иную социальную структуру и которое преследует иные политические цели. На это я отвечаю: а была ли когда-либо сделана серьезная попытка достигнуть соглашения с Советским правительством? Мой ответ на это является отрицательным. Такой ответ должен показаться странным, имея в виду конференции, которые состоялись в Генуе, в Гааге и т. д. Однако мое утверждение является правильным, поскольку на переговорах в Генуе и Гааге одна из
участвующих сторон абсолютно и решительно отвергала все, что имело место в России после 1917 г.
При таких обстоятельствах является очевидным, что никакое соглашение не могло быть достигнуто. Лишь в прошлом году впервые правительство Великобритании приняло во внимание существующие условия в Советской России и попыталось достигнуть компромисса с Советским правительством. Эти попытки оказались успешными, и в результате переговоров был заключен англо-советский договор.
Этих договоров больше не существует*; в некоторых кругах о них не делается никакого упоминания, однако русской стороне это не может помешать ссылаться на них всякий раз, когда необходимо доказать нашу добрую волю в вопросе удовлетворения претензий британских граждан. Говорилось о том, что Советское правительство не желает признавать долги и отказывается уплатить компенсацию за национализированное имущество, в то время как из этих договоров можно вндеть, что Советское правительство сделало и то н другое. Готовность Советского правительства покончить с требованием английских кредиторов на деле означала признание долгов н претензий93.
Я полностью разделяю Вашу точку зрения, что урегулирование этих вопросов может быть достигнуто лишь при условии, если английские промышленные и финансовые круги готовы оказать помощь в деле экономического восстановления нашей страны.
Подобное требование с нашей стороны, которое Вы одобряете, имеет свои глубокие и серьезные основания, которые я приведу ниже.
В интересах английских кредиторов, чтобы Советское правительство не только взяло на себя обязательство покончить с прошлым, но чтобы оно имело возможность выполнить такие обязательства. Каково было бы наше положение, если бы мы взяли на себя обязательство ликвидировать все долги, уплатить компенсацию за национализированное имущество, а затем, с наступлением срока выполнения этих обязательств, оказались бы не в состоянии это сделать, хотя формально мы продолжали бы признавать наши обязательства? Тогда наше положение было бы хуже, чем в настоящее время, HefpyÄHO предвидеть, что в этом случае против нас началась бы политическая кампания и были бы выдвинуты обвинения в том, что мы снова отказываемся от выполнения обязательств, снова проводим национализацию и т. д. Наше правительство является социалистическим правительством, н поэтому нам не простили бы того, что могут прощать
* Имеются в виду общий договор и торговый договор от 8 августа 1924 г., не ратифицированные Великобританией; см. т. VII, прил. 3, 4_
буржуазным правительствам. Во избежание политических осложнений и конфликтов в будущем мы не можем брать иа себя новых обязательств, если нам одновременно не будет оказана финансовая помощь.
Другое соображение, которое нужно иметь в виду, заключается в том, что получение нами кредитов связано с трудностями, вытекающими из нашей социальной системы. Наш народ не верит, что если мы начнем выплачивать наши старые долги, то нам после этого окажут доверие и мы получим кредиты. Если мы готовы платить по нашим долгам, то что мешает тем, кто желает предоставить нам кредиты, дать соответствующее обязательство теперь, когда вопрос о долгах и национализированном имуществе находится в стадии урегулирования?
Таковы замечания, которые я хотел сделать в связи с Вашим письмом от 15 мая. Эти замечания находятся в полном соответствии с общими целями вашей Ассоциации.
В.заключение я обещаю оказать Вам всяческое содействие, которое Вам может потребоваться от Советского правительства и от народа Советского Союза.
Поверенный в Делах СССР в Великобритании
Печйт. по арх.
Публикуемое письмо явилось отпетом на следующее письмо Тальбота от 15 мал 1925 г.:
«Настоящим ставлю Вас в известность, что я зарегистрировал упоминаемую Ассоциацию в Коммерсет хауз и сегодня получил официальное удостоверение о регистрации на основании парламентского акта.
Сэр Чарльз Стюарт, бывший общественный попечитель, после его беседы с Вами в Чешэм хауз 4 мая любезно принял мое приглашение стать председателем этой Ассоциации.
Я также сообщаю Вам, что с одобрения сэра Чарльза Стюарта я пригласил следующих лиц стать членами исполнительного комитета Ассоциации англо-русского сближения, а именно: майора А. Бойд Карпентера, члена парламента, сэра Роберта Гоуэра, члена парламента, и г. Л. X. Се-шюра«Мне также удалось привлечь в качестве секретаря нашей новой Ассоциации г-жу Л. И. Паркер, которая в течение последних трех лет была секретарем Ассоциации британских кредиторов России, из состава которой она в настоящее время вышла.
Состав исполнительного комитета вновь созданной Ассоциации англорусского сближения в настоящее время выглядит следующим образом:
Председатель... *. сэр Чарльз Р. Стюарт. Директор-организатор. Стаффорд 1С Тальбот. Исполнительный комитет майор А. Бойд Карпентер, член парламента,
сэр Роберт Гоуэр, член парламента,
Л. X. Сениор. Секретарь.,,_*..г-жа Л. И, Паркер.
Исключительная причина, почему я счел своевременным и благоразумным в настоящее время создать Ассоциацию англо-русского сближения, заключается в том, что в течение многих прошедших месяцев я все более и
более приходил к выводу, что было бы целиком и полностью в интересах британских кредиторов России, так же как и в интересах всех тех, кто заинтересован в восстановлении нормальных условий и в развитии англо-русских торговых отношений, если бы были предприняты значительно большие усилия, нежели до сих пор, в деле установления непосредственного и дружеского личного контакта между представителями Советского правительства как в Лондоне, так и в Москве и теми британскими гражда* нами, которые имеют искренние основания желать быстрейшего и справедливого урегулирования неразрешенных спорных вопросов между обеими странами.
В общих чертах политика Ассоциации англо-русского сближения будет состоять в том, чтобы, отражая справедливые интересы и претензии британских граждан, которым причинены незаслуженные потери, убытки или несправедливость в результате русской революции, стремиться к достижению объективного и искреннего понимания условий и потребностей России, существующих в настоящее время.
Политика Ассоциации англо-русского сближения будет также заключаться в том, чтобы убедить английских коммерсантов, банкиров и промышленников, что России должна быть оказана весьма существенная помощь путем кредитов и английского финансового участия и поддержки, если британские кредиторы России хотят иметь разумные основания рассчитывать на получение постепенного и справедливого удовлетворения по своим претензиям,
Наша Ассоциация придерживается той точки зрения, что слишком много времени было затрачено в прошлые годы на бесконечные дискуссии н споры о том, должно ли правительство России первым решиться удовлетворить претензии частных британских кредиторов и фирм или соответствующие британские заинтересованные круги должны будут первыми поставить на обсуждение практическую финансовую помощь России, посредством чего последней была бы оказана помощь в деле погашения обязательств, оставшихся ей от бывшего царского правительства или которые появились в результате революции.
Нелепо и абсурдно, если не называть это преступным, допускать, чтобы подобный тупик сохранился хотя бы на один день дольше, чем этого можно было бы избежать. Средство для устранения такого положения является очевидным — это соглашение, посредством которого Англия поможет России путем оказания ей финансовой и соответствующей поддержки, и одновременное соглашение, посредством которого Россия согласится по мере ее сил удовлетворить подтвержденные британские претензии. При наличии доброй воли обеих сторон, без особых затруднений можно будет немедленно выработать план, который достиг бы этой цели.
Целью нашей Ассоциации будет содействовать всеми доступными ей средствами, как в интересах России, так и Великобритании, доведению изложенной выше политики до успешного результата.
В заключение я был бы признателен Вам, если бы Вы высказали свое мнение относительно моих замечаний, содержащихся в данном письме, в котором я сообщил Вам о создании этой новой Ассоциации Я также пользуюсь случаем, чтобы заявить, что беседы, которые я имел недавно с Вами, с г. В, R Шмидтом* и другими представителями Советского правительства в Лондоне, помогли рассеять, как я теперь полагаю, мое заблуждение относительно позиции вашего правительства в отношении британских кредиторов России и весьма помогли мне поверить, что ваше правительство желает и готово пойти на такие новые переговоры с нами, британскими кредиторами России, которые оправдают надежду, что эти переговоры приведут к приемлемому для всех заинтересованных сторон соглашению и взаимопониманию и положат конец существующему ныне тупику».
Народный комиссар труда СССР.
165. Сообщение Полномочного Представителя СССР в Литве о беседе с Министром Иностранных Дел Литвы Чарнец-ким*
29 мая 1925 г.
Я подробно зондировал у Чарнецкого [вопрос] о непосредственных переговорах с Польшей. Он указывал, что никаких непосредственных переговоров нет, но не отрицал, а, наоборот, информировал меня о том, что ведутся зондажные разговоры через Англию. Предыдущие стадии этих разговоров вам известны из моих сообщений. Сейчас литовское правительство сообщило Воэну свои максимальные уступки, и он должен получить ответ польского правительства. Литовская программа вам известна из моих прошлых писем. Во вчерашнем сообщении Чарнецкого ново было только то, что литовское правительство предлагает Польше передать консульские функции какому-нибудь иностранному консульству, с тем чтобы в этом консульстве находился на службе один польский гражданин, который бы и ведал соответственными делами. По сообщению Чарнецкого, литовское правительство согласно на ограниченные почтово-телеграфные сообщения, на пропуск в Литву лиц, работа которых связана со сплавом. На железнодорожное сообщение литовское правительство не согласно. Чарнецкий рассказал, что Воэн поехал на праздники в Лондон н там, между прочим, собирается получить отпет польского правительства. Это, конечно, не совсем так, ибо Воэн выехал в Лондон неожиданно, отменив свою поездку для встречи финского президента в Ревеле. Чарнецкий его ждет обратно в начале июня.
В беседе Чарнецкий отметил, что нам необходимо будет во всяком случае согласовать срок [созыва и] тогда мы разослали бы приглашения на конференцию75. Я подчеркнул, что считаю правильным полный контакт и, что касается срока, полагаю, что чем скорее созвать конференцию, тем лучше. Чарнецкий помялся, вполне согласился со мной, но возвращался к этой теме, подчеркивая, что надо было бы выбрать срок, удобный для обеих сторон. Обстановка была ясная, и я спросил Чарнецкого, не считает ли он необходимым оттягивать срок нашей инициативы до выяснения разговоров через Англию. Чарнецкий прямо не отрицал этого, доказывая мне, что самое важное — добиться начала сплава. Тогда я начал наступать и заявил ему, что практически сегодняшняя его позиция срывает данное ранее без условий согласие на конференцию. Чарнецкий уверял, что литовское правительство и сейчас согласно и что вопрос о сроке я неправильно
* Из письма в Народный комиссариат иностранных дел СССР от 29 мая 1925 г. Беседа состеялась 28 мая 1925 г.
понял. Ой бнл отбой, ио, конечно, только на словах. Я продолжал, отмечая, что мы со своей стороны удивляемся, что литовское правительство одну и ту же тему одновременно разрабатывает по двум линиям. Мы полагали, что после данного нам согласия на техническую конференцию литовское правительство этого не должно было делать, Чариецкий ответил, что, по его мнению, одно другому не мешает, а, наоборот, может помочь и дополнить. Он объяснил свою точку зрения тем, что при переговорах через Англию литовское правительство в лучшем случае надеется, что поляки пропустят английский лес н только. После этого все еще остался бы открытым вопрос о пропуске советского леса, что и можно было бы разрабатывать на технической конференции. Я указал на полную неприемлемость для нас подобной точки зрения и прибавил, что сказанное лишний раз подтверждает абсолютную неприемлемость для нас того порядка, который грозит создаться на Немане на основе Мемельской конвенции*. Если бы, при участии Англии и с литовского согласия, Неман был открыт только для английского леса, то мы, вероятно, принуждены были бы еще раз, и притом в весьма определенной форме, указать, что ни в коем случае не можем признать решения, принятого без нас по мемельскому вопросу.
Таким образом, еще раз подтверждается точка зрения, что литовское правительство рассматривает наше предложение скорее с тактической стороны, чем с практической. Интересно отметить, что Чарнецкий беспокоился, зондируем ли мы почву по затронутому вопросу в Варшаве. Я не скрыл, что полагаю, что после полученного согласия от литовского правительства надо ожидать, что Москва дала распоряжение узнать точку зрения Варшавы. Чарнецкий, очевидно, был этим озабочегг.
С коммунистическим приветом
Лоренц
Печат, по арх.
Ï66. Запись беседы Первого секретаря Полномочного Представительства СССР в Германии со Статс-секретарем Министерства Иностранных Дел Германии Шубертом
30 мая 1925 г.
Я ходил к фон Шуберту сделать сообщение о деле Дру-желовского и передать наши представления германскому правительству по поводу данного дела. Рассказав об аресте Дружеловского, об обыске и найденных при этом на квартире
* См. т. VII, док. №69, 73-
его поддельных бланках, документах, печатях и пр., я заявил, что теперь н для германского правительства не остается сомнений, что все пущенные в последнее время в оборот поддельные документы политического содержания, направленные против Советского правительства, фабриковались по заказу и поручениям Иностранных правительств в самом Берлине. Эти подделки вроде «писем Зиновьева», «болгарских документов»* и т. п., фабрикуемые здесь на глазах у берлинской полиции и продаваемые оптом н в розницу нашим противникам, использовались нарасхват при каждом удобном и неудобном случае нашими врагами для политической кампании против Союза ССР. Мне лично известно, что Дружеловский
недавно предлагал свои услуги полякам н американцам по снабжению их какими-то новыми фальсификатами наших секретных документов. Личность Дружеловского уже давно прекрасно известна берлинской полиции. Еще в прошлом году наш Консульский отдел передал его в руки здешнего поли-цей-президиума, когда тот явился с предложением купить у него немецкие тайные документы военного и другого характера. Однако два часа спустя один из наших сотрудников, присутствовавших тогда при аресте Дружеловского, совершенно случайно встретил его на свободе иа улицах Берлина. Кроме того, о Дружеловском несколько недель тому назад сообщались в германской печати довольно подробные сведении. Преступна» деятельность Дружеловского нанесла Союзу ССР немалый политический вред. В силу существующих между нашими странами дружественных отношений германское правительство, имея теперь в своем распоряжении самого преступника и все необходимые вещественные доказательства, должно нам помочь вскрыть все связи Дружеловского с нашими врагами и махинации последних, против нас направленные. Для этого требуется, чтобы министерство иностранных дел обратило самое серьезное н надлежащее внимание иа данное дело и в первую очередь настойчиво добивалось тщательного расследования всего материала, взятого у Дружеловского, и доведения до конца судебно-полицей-ского дознания. В этом, по моему мнению, заинтересовано также и само "германское правительство, так как можно с большой вероятностью предположить, что Дружеловский,
при большом его размахе, не останавливался и перед фабрикацией документов во вред Германии. Далее, ввиду серьезного значения этого дела Советскому правительству желательно быть в курсе следствия, поэтому я прошу фон Шуберта предоставлять нам сведения о ходе его, а также материал, добываемый следствием.
* С.ч. т. VII, прим. 8\ и док. № 122 настоящего тома,
Фон Шуберт выслушал внимательно мое сообщение, делал у себя все время пометки и проявил большой интерес к делу. Несколько странным казалось его замечание, что фамилию Дружеловского он слышит в первый раз и что о деле ему ровно ничего неизвестно. Я обратил его внимание на появившуюся за два дня до этого заметку в «Фоссише цейтунг» об аресте Дружеловского и на упоминаемые выше газетные сообщения. Фон Шуберт ответил, что вследствие большой перегруженности работой с ним сплошь да |рядом происходят такие казусы, что он не замечает газетных новостей первостепенной важности, и выразил сожаление, что о Дружелов-ском ничего в газетах не читал. По существу дела он, таким образом, в данный момент ничего определенного сказать не может. Что же касается наших требований о принятии мер к проведению строгого следствия по делу Дружеловского и передаче нам сведений н данных из материалов следствия, то фон Шуберт меня заверял, что министерство иностранных дел и он лично без промедления сделают все от них зависящее для удовлетворения нашего ходатайства.
На мой вопрос, содержащий намек на слухи, распространяемые в здешних белогвардейских кругах, что Дружелов-ский будет в конце концов освобожден, так как за подделку писем германский закон никого преследованию не подвергает, фон Шуберт сказал: Я не юрист, точного ответа дать не могу, но знаю определенно, что «уркуиденфельшуиг»* карается по нашему уголовному кодексу довольно строго. В конце я заявил фон Шуберту, что мы готовы помочь следствию теми сведениями, которые у нас имеются о деятельности Дружеловского, и предоставим их аусамту, поскольку следственные власти будут в них нуждаться. Фон Шуберт принял мое сообщение к сведению и сделал себе пометку об этом.
На прощание фон Шуберт спрашивал, приезжает ли сегодня т. Крестииский. Узнав от меня, что полпред будет здесь через час, фон Шуберт сообщил, что германское правительство с большим нетерпением ожидает появления полпреда в Берлине и того материала, который он везет с собой. Ввиду отсутствия рейхсканцлера и министра Штреземана фон Шуберт уполномочен принять т. Крестинского по его требованию для политической беседы. Только что Штреземан справлялся по телефону из места своего нахождения, когда состоится эта беседа. Сегодня после обеда фон Шуберт уедет на праздничные днн и надеется, что во вторник после троицы он увидит посла. Я обещал ему передать это сообщение т. Крестинскому сейчас же по его приезде.
Якубович
Печат. по арх,
* — подделка документов (нем.).
167. Постановление Президиума ЦИК Союза ССР о содействии перелету Москва — Китай
/ июня 1925 г.
Учитывая всю важность развития культурных и экономических связей Союза ССР с дружескими ему народами Китая п Монголии, а также укрепления связей с окраинными Сойотскими Республиками и областями, Общество Друзей Воздушного Флота и Российское Общество «Добролет» организуют в начале июня текущего года воздушный перелет Москва — Китай.
Настоящий перелет, организуемый на самолетах и моторах преимущественно советской конструкции и производства,.преследуя интересы развития советской гражданской авиации и проверки достижений советской авиапромышленности, будучи осуществляем впервые ввиду чрезвычайных технических его трудностей, представляет исключительно серьезное значение.
Исходя нз изложенных соображений, Президиум Центрального Исполнительного Комитета Союза ССР считает необходимым оказание в предстоящем перелете участникам его — летчикам и организаторам — самого решительного со-дейсгвия и обращается к органам Советской власти вдоль моего пути следования самолетов с просьбой принять необходимые Mt'pbi к успешному осуществлению предстоящего перелета0,1.
Председатель Центрального Исполнительного Комитета
Союза ССР М. Калинин
За секретаря Центрального Исполнительного Комитета
Союза ССР А. Толоконцев
Паат. по «Собранию законов.,.», отд, I, M 36, 15 июня 1925 г,, стр. 5/8,
