Примечания 2 страница. Шнеся в противоречии со ст

шнеся в противоречии со ст. П русско-английского торгового соглашения от 16 марта 1921 г. (см, т. III, док, № 344), —67

²⁵ Конвенция прекратила действие в 1945 г. п связи со второй мировой войной. — 70

²⁰ Кроме публикуемых нот уполномоченный СССР на советско-японских переговорах Л. M Карахан 20 января 1925 г. передал Иоспдзава также ноту по поводу николаевского инцидента 1920 г. — 78

²⁷ 22 февраля 1925 г. Шукри Кая передал Я. 3. Сурпцу турецкий контрпроект соглашения, состоявший из одной статьи:

«В случае военного нападения против одной из договаривающихся сторон со стороны одной или нескольких третьих держав, другая договаривающаяся сторона обязуется соблюдать благожелательный нейтралитет по отношению к первой договаривающейся стороне», — 97, 193, 212

^аа Ст. 16 Статута Лиги наций гласила: «Если Член Лиги прибегает к войне, в противность обязательствам, принятым в статьях 12, 13 или 15, то он ipso facto рассматривается как совершивший акт войны против всех других Членов Лиги. Последние обязуются немедленно порвать с ним все торговые или финансовые отношения, воспретить все сношения между своими гражданами и гражданами государства, нарушившего Статут, и прекратить всякие финансовое, торговые или личные сношения между Гражданами э_того государства и гражданами всякого другого государство, является ли оно Членом Лиги или лет,

В этом случае Совет обязан предложить различным заинтересованным Правительствам тот численный состав воешюп, морской или воздушной силы, посредством которого Члены Лиги будут, но принадлежности, участвовать в вооруженных силах, предназначенных для поддержания уважения к обязательствам Лиги.

Члены Лиги соглашаются, кроме того, оказывать друг Другу взаимную поддержку при применении экономических ц финансовых мер, которые должны быть приняты в силу настоящей статьи, чтобы сократить до минимума могушие проистечь от них потери и неудобства. Они, равным образом, оказывают взаимную поддержку Для противодействия всякой специальной мере, направленной против одного из них государством, нарушившим Статут. Они принимают необходимые постановления для облегчения прохода через их территорию сил всякого Члена Лиги, участвующего в общем действии для поддержания уважения к обязательствам Лиги,

Может быть исключен из Лиги всякий Член, оказавшийся виновным В нарушении одного из обязательств, вытекающих из Статута. Исключение выносится голосами всех остальных Членов Лиги, Представленных в Совете».

Ст. 17 гласила: «В случае спора между двумя государствами, из которых лишь одно является Членом Лиги или из которых ни одно не входит в нее, государство или государства, посторонние Лиге, приглашаются подчиниться обязательствам, лежащим на ее Членах, в целях урегулирования спора, на условиях, признанных Советом справедливыми. Если это приглашение принимается, то применяются постановления статей!2—S6, с соблюдением изменений, сочтенных Советом необходимыми.

После посылки этого приглашения Совет открывает расследование об обстоятельствах спора и предлагает такую меру, которая кажется ему лучшей и наиболее действительной в данном случае.

Если приглашенное государство, отказываясь принять на себя обязанности Члена Лиги в целях урегулирования спора, прибегнет к войне против Члена Лиги, то к нему применимы постановления статьи 16,

Если обе приглашенные Стороны отказываются принять на себя обязанности Члена Лиги в целях урегулирования спора, то Совет может принять всякие меры и сделать всякие предложения, способные предупредить Враждебные действия и привести к разрешению конфликта»,

В ст, 10 Статута, с которой связаны приведенные выше статьи, говорилось: <Члены Лиги обязуются уважать и сохранять против всякого виеш-

лето нападения территориальную целость и существующую политическую независимость всех Членов Лиги. В случае нападения, угрозы или опас-иостн нападения. Совет указывает меры к обеспечению выполнения этого обязательства», (Полный текст Статута Лиги наций см. «Версальский мирный договор. Полный перевод с французского подлинника», Литиздат НКИД, М, 1925, стр. 7-15). — 98, 210, 371

²⁹ П декабря S924 г. перед зданием советского полпредства в Париже была арестована русская белоэмигрантка M Диксон (Евгеньева), пытавшаяся совершить покушение на Л. Б. Красина. Французским следователем ей было предъявлено лишь обвинение в том, что она носила оружие беа разрешения, — 100

³⁰ Имеется в виду незаконное решение парижского суда от 23 декабря S924 г. о передаче самозванному (белогвардейскому) «правлению» отделения РОКК во Франции 212 тыс. франков, принадлежавших по праву Советскому обществу Красного Креста как законному наследнику имущества

быв. РОКК- — Ш

³¹ 22 июня 1924 г. поверенный в делах СССР в Великобритании сообщил в НКИД СССР_Т что во время его беседы с Эррно, состоявшейся в тот же день_т последний заявил, что «возвращает военный флот (около!5 кораблей) и рассчитывает, что это должно произвести на нас хорошее впечатление*. — 100

³² Имеется в виду выступление Эррпо в палате депутатов 22 января 1925 г. Отвечая депутату №.. Кашену, заявившему, что французское правительство проводит по отношению к Советскому Союзу политику дипломатической изоляции и окружения в духе Пуанкаре, Эррио пытался обосновать антисоветские действия правительства необходимостью поддержки Польши и прибалтийских государств, которые якобы «боятся за свою судьбу и поэтому объединяются и группируются для своей защиты» (см, «Annales de la Chambre des Députés. Débats Parlementaires, I925»_T vol. ï, pp.!57—!5S),— 100

³³ Комиссия советских экспертов прибыла в Париж в марте 1925 г. для неофициального выяснения сумм взаимных претензий.— 102

³⁴ Советское правительство неоднократно предпринимало попытки заключить с Польшей соглашение о разрешении пограничных конфликтов. Проект такого соглашения НКИД РСФСР 5 сентября S923 г. вручил польской дипломатической миссии в СССР.

Польская сторона под различными предлогами долгое время уклонялась от обсуждения этого вопроса, и упомянутый проект был согласован с польской миссией в основном в нюне 1924 г. В ноте НКИД СССР от 25 июня!924 г. за №!020/ЗП польской дипломатической миссии в Москве выражалась надежда на скорое подписание соглашения и высказывалась уверенность, что с его подписанием «напряженная пограничная атмосфера уступит место спокойному сожительствуй И февраля S925 г. в меморандуме НКИД СССР миссии Польши в СССР (см. док. № 62) вновь была выражена готовность начать переговоры о заключении упомянутого соглашения.

Соглашение о разрешении пограничных конфликтов между СССР и Польшей было подписано в Москве 3 августа S925 г. (см. док, № 257).— 104, 107

³⁵ Имеется в виду беседа полномочного представителя СССР в Польше П. Л. Войкова с министром иностранных дел Польши А. Скшиньским 12 января S925 г, Войков изложил точку зрения Советского правительства по вопросу заключения польско-советского соглашения на основе ненападения и обоюдного обязательства не вступать ни в какие комбинации, враждебные одной из сторон, подчеркнув при этом_т что данное предложение может явиться решением вопроса о взаимоотношениях двух государств

Конкретизируя это положение, он отметил, что «соглашение мыслится не в форме декларации, а в форме разработки общего принципа в приложении ко всем вопросам, являющимся так пли иначе необходимыми для практического решения^ в форме акта_т подписанного обеими странами.

На замечание Скпганьского о том, что было бы полезно начать не с общего принципа, а с отдельных вопросов, например коммерческих, Войков ответил, что «установление общего принципа именно таким, как мыслит его Советское правительство, делает разработку дальнейших вопросов подчиненной этому политическому принципу» и создало бы почву для решения других вопросов на базе взаимности.

Скшиньский заявил, что он вполне уясняет определенность и решающее значение этого предложения, но хотел бы обдумать его со всех сторон и намеревается продолжить этот разговор после возвращения из Гельсингфорса (см. прим. 3).

В конце беседы Войков подчеркнул, что Советское правительство идет открыто на переговоры, которые должны проходить «на базе полной взаимной выгоды, и что именно в этом смысле и надо понимать ясное, определенное и делаемое на столь широкой политической базе предложение».— 105, П2

³⁶ 17 марта Î925 г. НКИД СССР просил польскую дипломатическую миссию в СССР ускорить ответ на ноту от 31 января 1925 г. Ответ был получен лишь 24 июля 1925 г.

За это время, как видно из последующей нотной переписки, на польско-советской границе имели место и другие пограничные инциденты, выразившиеся в вооруженном нападении на советскую территорию, в том числе нападение 28 июня— I июля и 3 июля 1925 г. (см, док. № 216, 237).

Советское правительство в ноте от 4 июля 1925 г. заявило энергичный Протест против вооруженного напаления иа советскую пограничную застачу в районе Лепешовки — Шилики (близ Ямполя), имевшего место 28 июня — Ï июля 1925 г., н вновь предложило польскому правительству образовать смешанную паритетную комиссию и передать ей для расследования данный пограничный инцидент.

И июля 1925 г. (см. стр. 410) польское правительство согласилось с этим Предложением, В ноте от 16 июля 1925 г. (см. стр. 439) оно выразило также согласие на рассмотрение упомянутой комиссией и пограничного инцидента от 3 июля 1925 г-

Созданная по соглашению обоих правительств смешанная советско-польская паритетная комиссия (см. док. № 240) качала свою работу 19 августа 1925 г, в Ямполе, По всем рассматриваемым вопросам было достигнуто соглашение, и 25 августа 1925 г. стороны подписали протокол о ликвидации инцидентов на советско-польской границе (см. док. № 282). — 110

³⁷ Ссылка Кектжииского на московские газеты была ни на чем не основана. Газеты «Правдам и «Красная звезда^ 22 января 1925 г. опубликовали краткое сообщение корреспондента РОСТА из Варшавы от 20 января 1925 г., в котором излагалась в критическом аспекте версия польского телеграфного агентства о нападении на советскую погранзаставу у м. Ямполь и не содержалось какого-либо подтверждения достоверности этой версии.— 112

³⁸ Кроме передачи судна «Защитника советская сторона требовала в 1925 г, возвращения и других судов, уведенных японскими оккупационными войсками. Так, 22 августа 1925 г. НКИД СССР в ноте японскому посольству в Москве просил принять меры к передаче советским властям на Северном Сахалине парового катера «Мукомола; 22 июля 1926 г. был направлен повторный запрос. В ответной ноте от 22 августа 1926 г, посольство Японии отрицало факт нахождения катера «Мукомол» у японской стороны.

8 октября 1925 г. полпредство СССР в Японии направило МИД Японии ноту в связи с продажей японской пароходной компанией «Восточная Сибирью китайскому гражданину Ван Ю-чину парохода «Амгунь^. В ноте было заявлено, что правительство СССР, являющееся владельцем парохода, рассматривает эту сделку недействительной и всю материальную ответственность возлагает на правительство Японии.

Что же касается продажи белогвардейцами советского судна «Защитнику то И апреля 1925 г. 3-й секретарь японской миссии в Китае Ф.

Миякзва в беседе с Ьм секретарем полпредства СССР в Китае А. В, Битне-ром признал, что это судно действительно было куплено японским подданным Цуруока за 80 тыс. китайских долл. В качестве «компромисса» Мия-кава предложил, чтобы советская сторона выкупила его за 100 тыс долл, Советский представитель отверг это предложение и настаивал на немедленном возвращении судна «Защитника Советскому Союзу. 12 апреля 1925 г. полпред СССР в Китае Л, М, Карахан направил посланнику Японии К- Иоеидзава новую ноту протеста. Сославшись на ноту МИД Китая от 4 апреля Ш25 г_г о том, что оно снимает с себя всякую ответственность за судно «Защитник», приобретенное японским коммерсантом (см. стр. 117), Карахап заявил, что восстановление правительства СССР в его бесспорных правах на это судно зависит теперь исключительно от содействия японского Правительства. В этой ноте Карахан настаивал на передаче судна советскому представителю. — 116

³⁹ В упоминаемом меморандуме были изложены 58 случаев нападений бандитов с турецкой территории на советские пограничные селения, а также на отдельных граждан и пограничников за период с 1 мая по 29 ноября

1924 г, — 118

*° 9 июня 1925 г. полпред СССР в Германии сообщил в НКИД СССР, что аргентинский поверенный в делах тогда же, 5 февраля 1925 г., «написал о моей личной инициативе в Буэнос-Айрес, но никакого ответа до сих пор не получил^.

Контакты между советскими и аргентинскими представителями по вопросу восстановления официальных отношений между СССР и Аргентиной продолжались в последующие годы. — 119

⁴¹ Речь идет о мятеже в Хосте— горной области юго-восточного Афганистана, поднятом в марте Ï924 г. реакционным мусульманским духовенством, отдельными ханами и вождями племен, выступившими против таких мероприятий афганского правительства, как введение светского образования, ограничение функций религиозного суда, привилегий ханов и вождей

племен и др.

В начале августа 1924 г. мятежников возглавил Абдул Керим, находившийся на содержании английской колониальной администрации в Индии- Кзк сообщалось в печати, восстание было организовано с помощью английских агентов, английского оружия и снаряжения.

К началу S925 г. мятеж был подавлен, — 124

^L2 Переговоры о торговом договоре между СССР и Польшей велись в последующие годы.

Почтово-телеграфиая конвенция между РСФСР, УССР и БССР, с одной стороны, и Польшей — с другой, была подписана в Москве 24 мая

1923 г. Ратифицирована ВЦИК 13 июня 1923 г. и ЦИК СССР 27 февраля

1925 г., президентом Польши — 28 февраля 1925 г. Обмен ратификационными грамотами состоялся в Варшаве 2 марта 1925 г.

Конвенция между СССР и Польшей о прямом пассажирском и товарном железнодорожном сообщении была подписана в Варшаве 24 апреля

1924 г. Ратифицирована ЦИК СССР 19 февраля 1925 г„ президентом Польши — 4 мая 1925 г. Обмен ратификационными грамотами состоялся в Варшаве 7 мая 1925 г,

Консульская конвенция между СССР ц Польшей, подписанная в Москве 18 июля 1924 г., была ратифицирована ЦИК СССР 19 марта 1926 г. и президентом Польши 27 марта 1926 г. Обмен ратификационными грамотами состоялся в Варшаве 1 апреля 1926 Г-

О ветеринарной конвенции см. прим. 12, о разрешении пограничных конфликтов см. прим. 34. — 134

⁴³ См. прим. 3 к док.,№ 3; прим. 68 к док. •№ ]05 и прим. 174 к док. № 399. — 138

^u Имеется в виду статья политического обозревателя парижской га-зеты «Матэн» («Matins) Ж, Заузрвейна под заголовком «Господствующая идея всей британской политики* («Une grande pensée domine l'ensemble

de!a politique britannique»), опубликованная 30 декабря 1924 г. Автор анализирует результаты переговоров Чемберлена в Париже ц Риме в декабре 1924 г. и характеризует общее направление внешней политики Англии в отношении СССР. В статье показаны попытки британской дипломатии организовать антисоветский фронт в Европе путем объединения Франции, Италии и Ватикана и создания средиземноморского политического пакта; образовать политический блок против СССР на Балканах, устранив прежде всего противоречия между Албанией, Югославией и Болгарией, и создать «прочный барьер против Советов от Черного моря до Польши». Автор подчеркивает также активизацию британской политики с целью объединения прибалтийских государств против СССР. Остановившись на германском вопросе, Зауэрвейн пишет об изменении традиционной политики Англии по отношению к Германии и о стремлении включить ее в общий антисоветский блок в Европе, поскольку якобы для Англии советская угроза более опасна, чем угроза германского реванша. — 138, 746

⁴⁵ В письме члена коллегии НКИД СССР В. Л. Коппа П. Л. Войкову от 6 февраля 1925 г. содержалось указание заявить министру иностранных дел Польши Скшиньскому, в связи с высказыванием последнего о желательности заключить соглашение о ненападении между СССР, с одной стороны, и Польшей, Румынией и прибалтийскими странами — с другой (см. док. N* 47), что Советское правительство находит такое расширение нецелесообразным и считает необходимым «продолжать переговоры на том базисе, который был намечен в переписке Скшиньский — Чичерин и в разговорах Тенненбаум — Раевский» (см. т. VII, Док. № 210, 284, 287). Отмечалось также, что Советское правительство продолжает «ожидать конкретных предложений от польского правительства в духе той программы, которую развивал Тенненбаум».

В-связи с вопросом об экономических переговорах в письме говорилось, что Советское правительство продолжает считать для этих переговоров «обоюдно согласованным тот юнктим, который установлен и зафиксирован в переписке с Даровским» (см. т. VII, док. № 93), и что на этой базе оно готово немедленно начать переговоры.

В письме также говорилось, что отказ польского правительства от его первоначальной позиции в заключении ветеринарной конвенции (см. стр. 30) весьма неприятно поразил Советское правительство. Первоначально польское правительство соглашалось и даже само настаивало на немедленном заключении такой конвенции, как совершенно самостоятельного соглашения.

В письме предлагалось также обратить внимание Скшнньского на упорный отказ Польши ратифицировать почтово-телеграфиую, железнодорожную и консульскую конвенции (см. прим, 42), что, по Мнению Советского правительства, создает «серьезнейшие затруднения для нормального развития взаимных отношений, о чем Советское правительство искрение сожалеет^. — ISO

⁴⁶ Замечание А. Скшиньского не соответствовало действительности. Изаестно_| что с первых дней существования Советского государства

Советское правительство принимало асе меры к тому, чтобы установить нормальные дружественные отношения с Польшей. Но, как указывалось в ноте НКИД РСФСР от 7 января Î919 г., польское правительство упорно противилось установлению контакта с Советским правительством (см, т. И, док. Ns 9).

Правительство РСФСР и в последующее время неоднократно обращалось к правительству Польши с предложениями установить мирные и добрососедские отношения между двумя странами. Такие же предложения делались Польше правительствами Советской Белоруссии и Советской Литвы и правительством Советской Украины (см. т. II, док.,№ 54, 85). Однако правящие круги Польши, подстрекаемые странами Антанты, в 1919 и 1920 гг. развязывали военные действия против Советского государства с целью захвата территории Советских республик. Но лаже и в этих условиях правительства РСФСР и.Советской Украины неоднократно выступали

с мирными предложениями, за нормализацию советско-польских отношений (см. т. И, док. № 92, 207, 226, 230, 260, 261, 291, 325, 351; т. III, док. № 15, 18 и др.).

Укрепление международного положения Советского государства и его настойчивые усилия нормализовать отношения с Польшей привели сначала к заключению договора о перемирии и прелиминарных условиях мира (см. т. Ш, док. № 131), а затем п Мирного договора (см. т. III, док- № 350).

Последующие шаги Советского правительства были также направлены на развитие и улучшение отношений с Польшей (см. т. IV, док.,№ 50, 69, 96, 149,210, 311, 326).

одновременно принимались меры к установлению общности позшшй

в некоторых вопросах на Генуэзской конференции, о чем было подписано соглашение (см. т. V, док. № 96), нарушенное польской стороной в ходе работы конференции (см. т, V, стр. 285, 397).

Советское правительство в 1922 г. проявило инициативу по созыву конференции по разоружению в Москве (см. т. V, док. № 183, 239; т, VI, док. № 18, 2i, 22, 29, прим. 7). Однако представители Польши и других государств — участников конференции не пошли на соглашение о разоружении.

Осенью 1923 г. Советское правительство предложило польскому правительству выработать новые взаимные гарантии мирных и нормальных взаимоотношений между СССР и Польшей. Тем не менее, как отмечалось в заявлении правительства СССР от 17 ноября 1923 г. (см. т- VE, док. № 300), эти стремления не встретили поддержки со стороны Польши. Советское правительство считало также необходимым развивать экономические отношения между двумя странами путем заключения торгового договора и ряда конвенций.

Как отмечалось в меморандуме НКИД СССР от 11 февраля 1925 г. (см. док. № 62), некоторые предложения польского правительства по отдельным вопросам советско-польских отношений (пожелание Даровского о заключении торгового договора, предложение Скшииьского о встрече с Г. В. Чичериным, зондаж Скшииьского через Тенцеибаума о заключении политического и экономического соглашений между Полыней и СССР) всегда находили положительный отклик со стороны Советского правительства. Польская же сторона под разными предлогами не только не реали-зовывала свою инициативу, но и уклонялась даже от достигнутой договоренности (как это имело место в вопросе об условиях заключения торгового договора). Высказанные Скшиньским в комментируемой беседе с П. Л. Войковым пожелания об улучшении советско-польских отношений и на этот раз не получили отражения в меморандуме польского правительства от 20 февраля 1925 г- (см. стр. 134)_г Причина такой позиции польского правительства в вопросе об улучшении советско-польских отношений объяснялась той ролью, которую Польша играла в данный период в международных комбинациях, враждебных Советскому Союзу, в частности в попытках создания прибалтийского блока, как одного из звеньев антисоветского фронта капиталистических держав (см. прим. 3).— 150

⁴⁷ Вопрос о заключении гарантийного договора между СССР и Латвией впервые возник в октябре 1923 г., когда Советское правительство, руководствуясь стремлением укрепить мир и безопасность в Восточной Европе и тем самым всемерно содействовать сохранению мира во всей Европе, предложило правительствам Польши, Литвы, Латвии и Эстонии заключить соответствующие этим целям соглашения.

В октябре — ноябре 1923 г. член коллегии НКИД СССР В. Л. Копи посетил с дипломатической миссией Ригу, Ковно и Варшаву. Переговоры с правительством Эстонии велись через представительство СССР в Ревеле.

После предварительных устных переговоров Копп 29 октября 1923 г, представил вице-министру иностранных дел Польши М. Сейда проект протокола, в преамбуле которого подчеркивалось желание обеих сторон развивать экономическое сотрудничество между народами СССР и Польши и

«непоколебимо придерживаться политики мира и абсолютного невмешательства во взаимные внутренние дела и во внутренние дела других народ овр Проект протокола, в частности, предусматривал: а) предоставление свободного транзита по всем железным дорогам и водным путям через все пограничные пункты, по которым и через которые совершалась перевозка их собственных товаров в страны назначения; заключение транспортного соглашения с целью «гарантировать обеим странам свободный транзит совершенно независимо от внутренних и политических условии в странах назначения их обоюдного экспорта»; б) заключение торгового договора с применением принципа наибольшего благоприятствования по отношению к таможенному обложению товаров обоюдного экспорта, с тем чтобы еще «до заключения упомянутого торгового договора на обоюдные товары был распространен таможенный режим, применяемый к страну относительно которых действует принцип наибольшего благоприятствованиям. Однако польское правительство не пошло навстречу советским предложениям (см т. VI. док-№ 300).

Проекты соглашений, врученные в ходе переговоров советской стороной правительствам прибалтийских государств в ноябре 1923 г., включали положении о невмешательстве во внутренние дела соседних стран, об обеспечении транзита советских товаров через прибалтийские страны, о соблюдении дружественного нейтралитета в случае нападения третьих государств на одну из договаривающихся сторон, о неприкосновенности государственных границ, т*ак они были установлены мирными договорами (ем. т. И, док. № 229; т. EIL JW, № 12, 53). Тем не менее отрицательная позиция Польши и давление западной дипломатии, а частности французской (см т. VI, док, № 333), в значительной мере предопределили отказ прибалтийских государств заключить указанные соглашения (см. также t_f VU, док. № 98).

В 1926 г. Советское правительство, исходя из тех же интересов сохранения мира и укрепления добрососедских отношений, а также из необходимости обеспечения безопасности в связи с попытками капиталистических стран создать единый фронт против СССР (см. прим, 3, 68. 174), предложило Польше, Литве. Латвии, Эстонии и Финляндии заключить договоры о нейтралитете и ненападении. — 157, 241, 693

*^й Полпред СССР в Польше П, Л. Войков писал 30 января 1925 г. в ИКИД СССР, что Ск1шшьек1*н в докладе сейму о Гельснигфорсской конференции (см* прим, 3) «указал, и это проникло в печать, что помимо вопросов, о которых он Докладывал, было еще секретное заседание четырех министров по некоторым вопросам». По другим сведениям, сообщал далее Войков, Скшяньскпй на вопрос, председателя сеймовой комиссии по иностранным делам Домбского, столь ли секретное было это заседание, что о нем даже сеймовой комиссии нельзя знать, ответил, что пока он не может ничего добавить к уже сказанному. — 157

⁴⁹ Имеется в виду проект соглашения о рассмотрении и разрешении возникающих на границе между СССР п Латвией конфликтов. Соглашение подписано в Риге 19 июля 1926 г. (опубл. в «Собр. законов.,.^ 1927, отд. П №17, ст. 102, стр, 453—462).— 157

^5ir 1\ В. Чичерин, возврашаясь в Москву из Германии, где он находился на излечении, остановился в Варшаве и пробыл там с 28 сгнтябоя по 3 октября 1922 г.

Во время своего пребывания в Варшаве Чичерин, помимо упоминаемой в комментируемом документе встречи со Страсбургером, министром промышленности и торговли, имел беседы с другими государственными деятелями Польши — Пклсудскнм, Нарутовичем, Тромтшнскпм, ДомбСкнм, в ходе которых рассматривались вопросы советско-польских отношений.

Касаясь «разговоров^ посланника Польши в СССР Даровского, Чичерин имел в виду беседы Даровского в Москве 28 февраля и 13 марта 1924 г, с членом коллегии НКИД СССР В. Л, Когшом. В ходе этих бесед были рассмотрены вопросы заключения торгового договора, консульской и железнодорожной конвенций, выполнения Рижского договора. Были так;;се

обсуждены условия, на которых могли бы базироваться прочные экономические отношения между СССР и Польшей. Результат этих бесед был закреплен обменом письмами между Коппом и Даровскнм от 5 и II апреля 1924 г, (см. т. VII, док. № 93),— 160

^5Э Кептжинекин имел в виду речь М. В. Фрунзе, произнесенную 16 февраля 1925 г. на общем собрании курсантов, командиров, политработников школ и частей московского гарнизона. Однако его замечание, что «Фрунзи грозит союзной с Польшей Румынии», не соответствовало действительности. Говоря о том, что буржуазная пресса запугивает европейского обывателя сказками о «красном империализме», Фрунзе сказал; «lie страх перед [румынским] королевским воинством и его грозными вооружениями, а только наше глубокое стремление к миру позволяет румынским боярам издеваться над порабощенными трудящимися Бессарабии и Буковины, Мы глубоко уверены, что сохранение мира и факт нащих мирных успехов приведет к разрешению целого ряда вопросов, в том числе и вопроса о Бессарабии. Для этого нам вовсе не нужно организовывать и приготовлять войну с Румынией. Все сделается и помимо этого>^. Фрунзе подчеркнул также, что «наш курс, курс мира» мы осуществляем твердо, решительно и неуклонно и будем осуществлять его до конца» («Известия» № 41 (2374). 19 февраля 3925 г,). — 162

^5а В начале. 1925 г. три крупные парижские банковские фирмы («Банк наспональ де Кредит, «Бауэр и Марщаль» и «Братья Щерейр&) сделали предложение Советскому правительству об организации смешанного франко-советского банка в Париже для развития торговых, транспортных и финансовых операций с французскими фирмами. Однако ввиду отрицательной позиции, занятой французским правительством, это предложение не было реализовано,— 173

⁵³ Проект соглашения о пограничных советско-афганских комиссиях предусматривал порядок предупреждения и разрешения на мест«пограничных инцидентов особыми пограничными комиссиями па паритетных началах.

Под пограничными инцидентами подразумевалось следующее: переход банд через государственную границу пли попытки к таковому; переход иди попытка перехода границы кочующими в пограничной полосе племенами или отдельными лицами в нарушение установленного порядка: нападение па часовых, должностных и частных лиц противоположной стороны; обстрел постов: всякого рода незаконный переход границы, особенно в контрабандных целях; вопросы, касающиеся возвращения скота и имущества, захваченного силой и принадлежащего другой стороне; вопросы, связанные с возмещением за имущество и скот, в случае невозможности вернуть их в натуре; вопросы, связанные с нарушением одной из сторон существующего водопользования в пограничной полосе.