Телеграмма Полномочного Представителя СССР в Афганистане в Народный Комиссариат Иностранных Дел СССР

2 сентябри 192S г.

Мухаммед Вали-хан сообщил о предложении присоединиться к пакту Келлога. полученном афганским правительством через французского посланника в Кабуле в четверг, 30 августа. Ввиду происходящей джирги предложение зто еше афганским правительством не обсуждалось. Обсуждение состоится, вероятно, в течение этой недели. Перед этим обсуждением Мухаммед Вали-хан предполагал иметь совещание со

* См. док. M 289.

** См. также док.,\"> 299.

Мной и турецким послом, однако последний в данное время серьезно болен. Я подробно осветил Мухаммеду Вали-хану положение вопроса, дал нашу оценку пакта Келлога, изложил причины, по которым Советское правительство решило все же присоединиться к пакту.

Мухаммед Вали-хап просил дать ему возможно скорее текст нашего заявления по поводу пакта. Как раз только что получен радиотекст вашей ноты Эрбетту*, и я завтра его передам Мухаммеду Вали-хану. С нашей оценкой пакта Мухаммед Вали-хан в общем согласен и частным образом сказал мне, что таково же и мнение падишаха. Конечно, это еще не предрешает формы выступления афганского правительства. Мухаммеда Вали-хана очень интересовала позиция турецкого правительства. Было бы очень полезно, если бы удалось побудить Ангору дать соответствующие инструкции турецкому посольству в Кабуле, если турецкое правительство согласно с пашей точкой зрения. О дальнейшем информирую¹⁶⁷.

С тар к:

Печат. по арх.

296. Запись беседы Заместителя Народного Комиссара Иностранных Дел СССР с Послом Франции в СССР Эрбет-том

4 сентября 1928 г.

1. Эрбетт спрашивал, вручу ли я ему акт о присоединении** до отхода его завтрашнего курьера. Я сказал, что это вряд лн будет возможно, так как не все формальности еще закончены, и, кроме того, указал на отсутствие во врученной мне копии пакта имен уполномоченных, замененных черточками, что затрудняет воспроизведение полностью текста пакта в акте о присоединении. Эрбетт сперва вызвался запросить об этом Париж, а затем сказал, что я должен основываться на врученной мне копни и что поэтому я не отвечаю, если воспроизвожу текст с черточками.

2. Эрбетт спрашивал, имею ли я что-либо передать Бриану в Женеву. Я сказал, что мы в Лиге наций не участвуем и поэтому не можем, конечно, участвовать в ней и через Бриана. Если же Эрбетт хочет узнать, какой из обсуждаемых в Женеве вопросов нас интересует, я должен выдвинуть з первую очередь польско-литовский конфликт***. Мы все делали для того, чтобы убедить Вольдемараса пойти на технические соглаше-

* См. док- Л° 292. ** См. док. № 292, 298_ *** См. сб. «Международная политика в 1928 году...», М., 1929, стр. 125—145.

ния с Польшей, но, если он в качестве литовского премьера находит соглашения неприемлемыми, то мы не считаем, что они могут быть ему навязаны. Я привел аргумент Вольдемараса со ссылкой на железнодорожное сообщение Париж — Берлин

через Бельгию и сказал, что ни для кого не возникнет больших неудобств, если сообщение между Варшавой и Ковно установится не через Виленскую область. Если кто-либо пострадает от этого, то, пожалуй, наше государство. Мы. опасаемся лишь одного, как бы то или иное решение Лиги наций не явилось поощрением для агрессивных действий Польши. Если Лига наций предложит Литве принять то или иное соглашение, от которого Вольдемарас откажется, то Пилсудский может это считать достаточным поводом для агрессии. Говорил же За-лесский, что он должен принять на себя роль исполнителя решений Лиги наций. На вопрос Эрбетта, возражаем ли мы против вмешательства Лиги наций в этот вопрос, я ответил, что это дело Литвы, а не наше. Если Литва апеллирует к Лиге наций, то не наше дело возражать. Подчиняться ли решению Лиги наций — тоже дело самой Литвы.

3. Я говорил, что пас в некоторой мере интересует вопрос о русских беженцах, так как опасаемся, что предполагаемая организация консульства будет прикрывать антисоветские заговоры. Даже Польша указывала в Женеве на несоответствие таких постановлений с нормальными отношениями с СССР. Я подчеркнул, что никаких просьб или пожеланий в этом отношении для Лиги наций я через Эрбетта не передаю, а лишь излагаю нашу точку зрения.

4. На прощание, после долгого раздумья, Эрбетт спросил, оговариваясь, что я могу ему не отвечать, верно ли, что на наши киевские маневры приехали военные из Германии. Я сказал, что мне об этом ничего не известно.

5. В начале разговора я выразил Эрбетту соболезнование по поводу смерти Бокаповского *.

Литвинов

Печат. по арх.

297. Сообщение Полномочного Представителя СССР в Норвегии о беседе с Председателем Совета Министров и Министром Иностранных Дел Норвегии Мувиикелем**

5 сентября 1928 г.

В прошлую среду я была на прощальном приеме у A'iy-випкеля. Он уехал на сессию Лиги наций в Женеву. Мувин-кель долго и очень прочувственно говорил о ролн «Красина»

* Министр промышленности и торговли Франции. ** Из письма в ПКИД СССР от 5 сентября 1928 г.

не только в деле сближения с Норвегией, но и в Смысле «привлечения симпатии к Союзу со стороны других народов далеко за пределами Норвегии». Он просил меня передать Советскому правительству горячие поздравления норвежского правительства и выразить удовольствие норвежского правительства, что работа «Красина» и пребывание «Красина» в Норвегии еще больше закрепили узы дружбы обеих стран¹⁶⁸. То, что ремонт «Красина» происходил в норвежском доке, произвело хорошее впечатление. Мувинкель озабоченно осведомлялся у меня, пока шли переговоры о починке «Красина», в самом ли деле мы намереваемся послать «Красина» в Швецию вместо норвежского порта.

Мувинкель сам заговорил о пакте*, сообщив по секрету, что проект пакта разослан был, как полагается, для заключения по министерствам. Однако ответ получен был пока лишь из военного министерства, причем это министерство предлагало обождать с пактом и заключить его с Союзом уже после подписания подобного же пакта с другими странами. «Однако,— тут же добавил он,— я совершенно не согласен с точкой зрения военного министерства; я ставлю своей задачей, пока я премьер, провести пакт как новое подтверждение нашей искренности в линии борьбы за мир». Этот разговор происходил за несколько дней до присоединения Союза к пакту Келлога **.

Мувинкель заявил, что на ближайшем же заседании совета министров еще до своего отъезда он поставит вопрос о пакте и будет защищать свою точку зрения. Разумеется, он коснулся и вопроса об арбитраже, но па мои возражения поспешил разъяснить, что, по его мнению, самое важное договориться об основном положении пакта, т. е. чтобы обе страны согласны были найти «меры и средства» для предотвращения вооруженного столкновения, по каковы эти меры, будет ли это арбитраж или нная форма,— это вопросы, о которых, по его убеждению, мы сможем столковаться.

В конце беседы о пакте он еще раз подчеркнул свою готовность работать в направлении пакта ***.

Мувинкель любит вести «большую политику» и утверждать свое реномэ как государственного деятеля, вводящего Норвегию в круговорот международных соглашений. В беседе со мной он старался дать мие понять, что из-за пакта ему придется преодолевать известные сопротивления, но что заклю-

* См. док. № 70.

** См. док. № 292, 298. *** См. также док. № 346, 366, 378.

чение пакта с Союзом вполне входит в его линию укрепления дружеских связей/с Союзом, основу которых положил он сам в 1921 г.*

С коммунистическим приветом

А. Коллонтай

Печат. па арх.