Меморандум Полномочного Представительства СССР в Великобритании Министру Иностранных Дел Великобритании Гендерсону

16 мая 1930 г.

Посол Союза Советских Социалистических Республик имеет честь подтвердить получение меморандума Статс-Сек-ретаря Его Величества по Иностранным Делам от 5 мая 1930 г.^т;, содержание коего принято им к сведению, Посол Союза Советских Социалистических Республик надеется в ближайшее время получить сообщение, упомянутое в § 2 указанного выше меморандума.

2. Одновременно Посол Союза Советских Социалистических Республик в дополнение к п. 2 его меморандума от 30 апреля с. г,* считает необходимым остановиться на той части британского меморандума, приложенного к письму г. Сеймура от 23 апреля с. г.⁷⁴, которая касается взаимоотношении комиссии экспертов с подкомиссией «Д» в ее работе. Эта часть при более тщательном ее анализе не представляется Правительству Союза Советских Социалистических Республик достаточно ясной, Эта подкомиссия наравне с другими призвана изучить определенную группу вопросов и, в качестве одной из подкомиссий, естественно, должна быть поставлена в своей работе в те же взаимоотношения с комиссией экспертов, в какие поставлены по отношению к последней подкомиссии «А», «В» и «С». Это не исключает того, что британские представители в подкомиссии «Д» смогут докладывать о своей работе также непосредственно уполномоченному Британского Правительства по переговорам.

* См. док..Nà 157.

Не имея возражений против этого. Правительство Союза Советских Социалистических Республик подчеркивает, что это право непосредственного доклада не может, само собой разумеется, изменять основ взаимоотношений между комиссией экспертов и одной из подкомиссий и ограничивать в какой-либо мере права комиссии экспертов в отношении обсуждения материалов и предложений всех подкомиссий, Таким образом, результаты работ подкомиссии «Д» должны поступить в комиссию экспертов не только для информации, но и для обсуждения, Поскольку и в британском меморандуме от 23 апреля устанавливается, что комиссия экспертов обсуждает схему урегулирования всех вопросов, перечисленных в § 1 (3) протокола от 3 октября 1929 г.. Правительство Союза Советских Социалистических Республик уверено, что Британское Правительство согласится с изложенными выше уточнитель-ными соображениями.

Печат. по авх.

171. Нота Народного Комиссариата Иностранных Дел СССР Посольству Персии в СССР

16 мая 1930 г. № 1ВП/077

Народный Комиссариат по Иностранным Делам в своей вербальной ноте от 13 апреля 1930 г. за Л? 1ВП/077 * уже имел честь просить Чрезвычайное Посольство Персии обратить внимание на создавшееся на советско-персидской границе положение. Народный Комиссариат по Иностранным Делам, к сожалению, должен констатировать, что персидские пограничные комиссары по настоящее время не принимают зависящих от них мер к борьбе с пограничным бандитизмом и вообще уклоняются от выполнения тех обязательств, которые вытекают из соглашения между Союзом ССР и Персией от 14 августа 1927 г.** Положение это еще более осложняется тем обстоятельством, что некоторые персидские пограничные комиссары систематически уклоняются от встреч с советскими пограничными комиссарами,

Народный Комиссариат по Иностранным Делам мог бы привести множество фактов подобного порядка, но ограничивается нижеследующим. Советский пограничный комиссар Белясуваро-Ленкоранского района, несмотря на все принимаемые им меры, до сих пор не может добиться встречи с персидским пограничным комиссаром этого района для разрешения накопившихся на Худаферинском участке пограничных

* Си. док. Л» 132.

^:* См. т. X, док, X» 200.

2-59

конфликтов. В связи с этим советский пограничный комиссар был вынужден обратиться к персидскому пограничному комиссару Джалил-хану Арфан с соответствующим письмом от 7 апреля 1930 г. за № 112. Аналогичное явление имеет место и в других районах, как это было указано в вербальной ноте от 13 апреля 1930 г. за К? 1ВП/077. При таком отношении персидских пограничных комиссаров к своим обязанностям значительная часть советских претензий не может получить разрешения. Так, по Нахичевано-Мегринскому району за первый квартал 1930 г. из 30 претензий на общую сумму 19 818 руб. положительно разрешено лишь на сумму 180 руб. По Белясуваро-Ленкоранскому району за четвертый квартал 1929 г. не разрешено претензий на общую сумму 106 610 р. 50 к.

Ввиду всего этого Народный Комиссариат по Иностранным Делам имеет честь просить Чрезвычайное Посольство Персии не отказать обратить внимание своего Правительства на указанное в настоящей ноте ненормальное положение. Народный Комиссариат по Иностранным Делам вместе с тем выражает уверенность, что Персидское Правительство даст персидским пограничным комиссарам необходимые инструкции и настоятельное предписание к тому, чтобы обязательства персидской стороны по соглашению от 14 августа 1927 г, неуклонно выполнялись.

Печет, по арх.

172. Запись беседы Заместителя Народного Комиссара Иностранных Дел СССР с Послом Германии в СССР Дир-ксеиом

16 мая 1930 г.

Напомнив Дирксену, что после последней моей беседы с ним слово осталось за мной, я сделал ему следующее заявление:

«Я продумал, г. Посол, сообщения, сделанные мне Вами 13-го⁷³, и пришел к заключению, что, несмотря на имевшие место между мной и Вами и Крестинским и Курциусом беседы *, у нас не установилось еще полного взаимопонимания по дискутируемым нами вопросам. Исходным пунктом этих бесед я не могу считать тот или иной курс нашей внутренней политики или те или иные внутренние советские события. Исходным пунктом надо считать предположения о резком ухудшении советско-германских отношений, которые можно делать на основании резкой антисоветской травли в германской пе-

* См. док. M 87. 103. 118, 121. 129, 130.

чати в течение нескольких недель, если не месяцев, и таких же антисоветских выступлений ряда общественных и политических деятелен и деловых людей, а также официальных выступлений некоторых политических партий в Германии. Никто у нас не думает, что если это ухудшение имеет место, то оно возникло вследствие каких-либо мероприятий внутреннего порядка. Социально-политическая структура обеих стран настолько различна, что ни при подписании Рапалльского договора*, ни в течение времени, прошедшего с тех пор, не предполагалась необходимость взаимного одобрения внутренней политики. Никто у нас не верит также тому, что это ухудшение могло иметь своим источником интересы домицилированных ** у нас или временно находящихся в СССР германских граждан. Отказ в визе кому-либо, неразрешение выезда его жене, переобложение и т. п. инциденты не могут считаться решающими факторами во взаимоотношениях СССР и Германии, имеющих несомненно историческое оправдание и обоснование. Поэтому корнем предполагаемого ухудшения у нас многие считают сознательное стремление германских политических кругов, если не всего правительства, к внешнеполитической переориентации, по причинам, находящимся вне нашего контроля. Поскольку и г. Курциус и Вы, г. Посол, заверяли нас, что германское правительство не думает об изменении отношений и что оно ничего общего с антисоветской кампанией не имеет, мы, естественно, предлагали, чтобы эти заверения были сделаны публично, ибо только этим путем можно было, с одной стороны, положить конец кампании, или по крайней мере ослабить ее, а с другой стороны, успокоить общественное мнение у нас н рассеять возникшие сомнения и подозрения. О наших беседах знает лишь весьма ограниченный круг лип, вне которого продолжают существовать ранее возникшие подозрения и даже обвинения в нелояльности. Мы не виделн иного способа побороть эти сомнения, как публичным заявлением от имени германского правительства. К сожалению, наши предложения не получили удовлетворения. Я опасаюсь, что Вы, г, Посол, и г. Курциус слишком считались с германским общественным мнением и совершенно игнорировали советское общественное мнение и ту волну недовольства, которая была вызвана поведением германской печати и общественности. При таких обстоятельствах мы не считали возможным форсировать рассмотрение представленных Вамп,.г. Посол, и г. Курциусом германских претензии^£2. Поскольку имеются претензии, основанные на нарушении какими-либо советскими властями существующих соглашений, мы

* См. т. V; док. № 121. ^:* — проживающих (лат.).

изъявили готовность исправить эти правонарушения, что мы и сделали уже в целом ряде случаев. Там. где речь идет о различном толковании соглашении или о благожелательном в пользу Германии расширении их, мы опасаемся, что на нынешней стадии советско-германских отношений мы не можем рассчитывать на благоприятное отношение со стороны различных советских органов, от которых разрешение этих дел зависит. Это Вам объяснит, почему мы не спешили с ответами на ваши жалобы, ибо мы сознавали, что нзм пришлось бы з большинстве случаев дать неудовлетворительные ответы.

Положение в смысле существующих здесь настроении не изменилось. Поскольку не было никаких новых внешних выступлений со стороны германского правительства, наша общественность продолжает пребывать под впечатлением антисоветской кампании и вызванных ею предположений и сомнений. Я опасаюсь поэтому» что и в случае рассмотрения претензий согласительной комиссией Mbi натолкнемся на то же сопротивление советских органов и советской общественности, какого мы ждали до сих пор. Повторяю, в настоящее время я не могу рассчитывать на благожелательное для Германии толкование существующих соглашении, не говоря уже о принятии каких-либо новых обязательств. Мы поэтому не можем быть уверены в удачном исходе работ согласительной комиссии. Неудачный же исход, несомненно, еще больше отяготит и обострит отношения, что не входит, конечно, ни в намерения германского правительства, ни в наши. Мы поэтому просили бы германское правительство не настаивать на немедленном созыве согласительной комиссии, а вместе с нами искать новых пулей для достижения нужного эффекта.

Нам кажется целесообразным попытаться создать новые условия для оживления экономических взаимоотношений. Из всех германских претензий наиболее серьезной, не по своей обоснованности, а по своему внутреннему содержанию, является жалоба на падение германского вывоза в СССР. Этой же жалобе противостоит столь же серьезная претензия с нашей стороны касательно нашего экспорта в Германию. Пред ставляется поэтому желательным, чтобы обе стороны немедленно занялись изучением причин этого явления, т. е. падения взаимного экспорта и импорта обеих стран, и путей к устранению этих причин. Пусть приедут в Москву г. Раумер или другие ваши представители; мы со своей стороны назначим кого-либо, чтобы они совместно занялись этим вопросом. Благопо лучное разрешение этой проблемы могло бы в значительной степени уничтожить недоразумения с обеих сторон, оздоровить атмосферу и создать условия, необходимые для благоприятного разрешения других второстепенных ззаимных жа-

лоб, дипломатическим ли путем или, если понадобится позднее, в согласительной комиссии.

Что касается выпуска совместного коммюнике, то мы готовы попытаться согласовать с Вами текст такого коммюнике* и позволим себе представить на днях соответствующий проект».

Днрксен, видимо, был неприятно поражен моим предложением. Он стал доказывать, что желательное нам успокоение могло бы наступить в результате предлагаемого Курцпусом заявления о созыве согласительной комиссии и параллельного выступления Куринуса в рейхстаге. Он возражал против отделения вопросов хозяйственных от прочих претензии, доказывая желательность рассмотрения всех этих вопросов в рамках согласительной комиссии. Говорил он также опять о необходимости моего ответа по поводу политических вопросов касательно невмешательства, поднятых Курниусом в беседах с Крестинским. Он тут же вручил мне проект коммюнике, который был выработан, как оказывается, в Берлине до его отъезда (прошлый раз Днрксен хотел изобразить предложение о коммюнике как личное).

Я возразил, что предлагаемая немцами процедура хотя и полностью отвечает германской концепции, но противоречит нашей. Я отлично представляю себе ход мыслен, который Кур-циус изложит в рейхстаге и который также проглядывает у Дирксена: были, конечно, прегрешения с советской стороны, вызвавшие дурное настроение германской общественности, но теперь нами даны новые заверения о невмешательстве, обещано исправление правонарушений с нашей стороны, которые будут обсуждены в согласительной комиссии, и поэтому можно теперь надеяться на улучшение отношений. Мы целиком протестуем против такого изложения фактов. Настаиваем на том. что никаких правонарушений с нашей стороны не было, никакого вмешательства мы себе не позволяли, ничем травли не вызывали и поэтому оправдания требует эта травля, а не наше поведение. В коммюнике мы, конечно, внесем свои поправки, отражающие нашу концепцию, или же мы предпочтем не давать никакого коммюнике. Хозяйственные вопросы, собственно, никакого отношения к согласительной комиссии не имеют. Поэтому логичнее их выделить и обсудить самостоятельно. Если в результате этого обсуждения наступит успокоение, тогда можно будет перейти к другим второстепенным вопросам, даже путем согласительной комиссии.

Днрксен продолжает отстаивать необходимость включения и хозяйственных вопросов в согласительную комиссию, допустив возможность обсуждения этих вопросов в первую

* См. док..N'a 221.

очередь. Он считает, что немцы имеют право требовать созыва согласительной комиссии, и мы им в этом отказать не можем. Я признал за немцами это право, но предупредил, что созыв согласительной комиссии в таком принудительном порядке вряд ли может дать желательные обеим сторонам результаты. Мы только предлагаем германскому правительству вновь обсудить наши контрпредложения. Мы оба, по-видимому, стремимся к одной цели, и речь идет о том, какой путь вернее ведет к нем. Поскольку дирксек допускает постановку в первую очередь хозяйственных вопросов, наш спор с ним можно резюмировать таким образом, что он хочет обязательно включить эти вопросы в согласительную комиссию, а мы возражаем против этого и выделяем их в самостоятельный объект Переговоров. Дирксен с этим резюме согласился и обещал передать наши предложения в Берлин, но предупредил, чтобы мы были готовы к отказу.

Литвинов

Печат. ne asx

173. Запись беседы Заместителя Народного Комиссара Иностранных Дел СССР с Поверенным в Делах Франции в СССР Элле

17 мая 1930 г.

Элле явился по поручению своего правительства и сделал мне следующее заявление:

«Правительство Французской Республики, уполномоченное европейскими государствами, членами Лиги наинй, вручит 17 мая всем этим правительствам документ, озаглавленный «Меморандум об организации режима федеративного европейского союза».

Представляя себе проектируемую европейскую организацию лишь под контролем и в рамках Лиги наций и получив это полномочие лишь только от европейских государств — членов Лиги наций, Французское Правительство должно было на деле ограничить этими государствами консультацию, которая была ему поручена. Но оно считало необходимым в своем меморандуме точно подчеркнуть ту общую и существенную оговорку, что европейский союз не может ни в чем быть противопоставлен ни одной этнической группе вне Лиги наций.

Эта декларация выражена там в следующих словах введения:

«Дело европейского согласования отвечает достаточно срочной и достаточно жизненной необходимости, чтобы искать его целей в чем самом, в действительно положительной ра-

боте, и не может быть речи о том, чтобы оно было направлено или позволило себя направить против кого-либо. Как раз наоборот, это дело должно будет осуществляться s полном дружеском доверни и часто даже в сотрудничестве со всеми другими государствами или с теми группами государств, которые в достаточной степени искренне интересуются всеобщей организацией мира для того, чтобы признать важность большей однородности Европы, причем к тому же должны быть достаточно ясно учтены современные законы международной экономики, чтобы изыскивать — в соответствии с их взглядами— способ упрощенного устройства Европы и, таким образом, избавить от постоянной угрозы конфликтов условия стабильности, необходимые для развития их собственных экономических взаимоотношений».

Ввиду этого французским меморандумом специально предусмотрено, что европейский комитет, который призван служить исполнительным органом для европейского союза и в котором ьюжет быть представлено лишь некоторое количество европейских государств, будет иметь возможность всякий раз, когда он найдет это необходимым или целесообразным, приглашать в любой момент представителей других государств, входящих или не входящих в Лигу наций, которые были бы спепнально заинтересованы в изучении какого-либо определенного вопроса. И, наконец, программа работ, предложенная на одобрение запрошенных государств, включает вообще изыскание всех способов сотрудничества между европейским союзом и странами, которые не вошли бы в него.

Поставив под такую оговорку всю концепцию и редакцию своего меморандума, французское правительство желало бы, чтобы ни одно иностранное общественное мнение не ошиблось относительно истинной цели его инициативы. Всякое разъяснение, которое могло быть дано по этому вопросу иностранной прессе, способно, по его мнению, расширить моральное значение начинания, не имеющего другой цели, как улучшение условий мира в Европе на благо всех наций, заинтересованных в сохранении мнра на всем свете» *.

Элле добавил, что меморандум ему уже выслан, но находится еще в пути. Через несколько дней он мне его вручит**.

Литвинов