Запись беседы Заместителя Народного Комиссара Иностранных Дел СССР с Послом Германии в СССР Дир-ксеяом

6 июня 1930 г.

1. Дирксен сообщил, что его правительство нашло мой контрпроект коммюнике* абсолютно неприемлемым, главным образом вследствие отсутствия в нем указаний на результаты имевших место переговоров н на невмешательство во внутренние дела. Германское правительство придает большое значение своему коммюнике по следующим соображениям:

а) Коммюнике подводит черту под ту неприятную полосу взаимоотношений, которую мы недавно пережили.

б) Оно расчищает путь для выступлений Курдиуса в рейхстаге, к тем положительным выводам, которые он хочет сделать публично. Без коммюнике он вынужден будет подробно разбирать в рейхстаге все те отрицательные моменты, по поводу которых распространялась германская пресса, в частности о невмешательстве во внутренние дела, что может вызвать нежелательные дебаты и затруднить переход к положительной части речи.

* См. док..N» 221.

в) Коммюнике само по себе имело бы значение положительного политического акта.

Правительство поручило ему разъяснить нам положение и просить согласиться на германский проект.

2. Мои возражения состояли в следующем: коммюнике не только не подводит черты, но само может стать исходным пунктом для новых атак на советско-германские отношения. Если враждебные нам круги и пресса убедятся в том, что с каждой поднимаемой ими кампанией оба правительства вынуждены говорить о серьезном конфликте, искать выхода нз него и повторять друг другу ранее данные обязательства, то это будет поощрением для новых атак. Нет никаких гарантий против враждебных выступлений в рейхстаге и против разворачивания там всех неприятных вопросов и после коммюнике. Необходимость повторных упоминаний о невмешательстве будет расценена во всем мире как ухудшение советско-германских отношений, и поэтому коммюнике, в той форме, которая представляется Берлином, я считал бы отрицательным политическим актом. Я напомнил Дирксену, что переговоры в Берлине и в Москве возникли по нашей инициативе и что мы требовали удовлетворения за антисоветскую травлю, а тон коммюнике таков, что мы как будто даем удовлетворение Германии. Мы не желаем содействовать переводу наших отношений с Германией на те рельсы, по которым шли наши отношения с консервативным правительством Англии. В частности, я отметил неприемлемость для нас начала германского коммюнике, где подчеркивается наличие конфликта, из которого обе стороны ищут выхода, и упоминания о невмешательстве. Директивы моего правительства требуют от меня отклонения германского проекта, поэтому я не могу делать к нему никаких поправок. Если бы мы стали на путь поправок, то мы требовали бы во всяком случае указаний на совершенно обычный характер дипломатических переговоров последнего времени и упоминания о том, что н до сих пор никакого вмешательства во внутренние дела не было. Предложение Дирксена о совместной выработке поправок к германскому проекту с тем, чтобы мы оба предложили нх своим правительствам, я отклонил, Дирксен, однако, сказал, что он попытается внести изменения в своей проект на основе сегодняшнего обмена мнениями й покажет мне вечером у себя на приеме.

3. На мой вопрос о сроке созыва согласительной комиссии Дирксен ответил, что Раумер занят переговорами с рабочими организациями, а затем должен быть в рейхстаге после 15-го, вследствие чего он раньше начала июля приехать не сможет. Однако, когда я сообщил Дирксену, что партийный съезд отложен на 25-е и что было бы очень хорошо собраться немедленно, чтобы закончить переговоры до съезда, Дирксен обещал

предложить Раумеру приехать к 12-му. Я поинтересовался, нельзя ли теперь же получить список претензий, но Дирксен сказал, что он еще не получил его из Берлина.

4. Вечером на приеме Дирксен вручил мне измененный проект коммюнике, в котором действительно учтены мои утренние замечания, в частности о вмешательстве говорится, что обе стороны будут воздерживаться от него впредь, как и до сих пор.

Литвинов

Печат. по арх.