Печат. по арх. В ноте посла Персии от 18 июня 1930 г

В ноте посла Персии от 18 июня 1930 г. за № 1487 на имя Л. М. Ка-рахана, которая явилась ответом на ноты НКИД СССР от 24 мая, 25 мая, 7 нюня и 8 нюня 1930 г., в частности, говорились:

«Во-пепвых. два года тому назад все эмигранты из районов Ардебиля, Астары и Гараджедага были переселены во внутренние провинции, и видные члены эмигрантов находятся под надзором полиции, что исключает возможность каких бы то ни было выступлений с их стороны.

Во-вторых, Султан-бек Султанов никогда не руководил вооруженной бандой. Кроме того, он уже давно задержан полицией г. Тавриза за совершенный им проступок и находится в заключении. Считаю не лишним указать, что генеральное консульство Турции в Тавризе считает Султанова турецким подданным и протестует против его заключения.

В-третьих, некий по имени Галич, действия которого являются предметом жалоб Полномочного Представительства Союза Советских Социалистических Республик в Тегеране, уже давно содержится в заключении в г. Таврнзе.

В-четвертых, склад оружия, о существовании которого в Меджумбаре Вы, г. Заместитель Народного Комиссара, сообщаете, несмотря на тща-тельные обыски, не обнаружен.

Что касается нопроса о белоэмигрантских, муссаватистских и дашнак-ских группах, считаю не лишним отметить, что различные группировки враждебных действий не могут быть подвергнуты преследованию только за свои политические убеждения. Тем не менее указанные группы находятся под постоянным надзором соответствующих персидских органов».

211. Запись беседы Официального делегата СССР на советско-китайской конференции Л. М. Карахана с Полномочным Представителем Китая на конференции Mo Дэ-хоем

8 июня 1930 г.

К а р а х а н. Я бы не хотел, чтобы из наших прошлых бесед г. Mo вынес впечатление, что мы настаиваем на скорейшем официальном открытии конференции. Мы готовы в любое время открыть конференцию, но вместе с тем мы совершенно не хотим торопить Вас с ее открытием: мы чрезвычайно рады, что Вы хорошо чувствуете себя в Москве, и готовы ждать с открытием столько времени, сколько Вы сочтете нужным. Я не хочу также, чтобы у Вас составилось мнение, что мы особенно боимся тех ложных слухов, которые распространяются во всем мире вокруг наших переговоров*. Я рад выразить Вам свое удовлетворение по поводу опровержения этих злостных слухов, произведенного через Вашу канцелярию в Харбине, и частичного опровержения нанкинского правительства, которое, очевидно, даио по Вашему требованию.

Mo. Благодарю Вас. Я хотел бы сегодня узнать Ваше мнение относительно тех полномочий, копию которых я доставил Вам во время нашей последней беседы.

К а р а х а н. Ваши полномочия в том объеме, в котором Вы снабжены имн нанкннскнм правительством, находятся в явном противоречии с Хабаровским протоколом **, Во время нашей первой беседы я задавал Вам вопрос, имеете ли Вы полномочия от мукдеиского правительства***? Этот вопрос не был следствием пустого любопытства. В наших отношениях с Китаем мы имеем уже опыт, когда соглашение, заключенное центральным китайским правительством, было отвергнуто местными властями. В 1924 г. я виделся с маршалом Чжан Цзо-линем и предложил ему заключить с нами соглашение. Он заявил мне тогда, что мне нужно поехать в Пекин и вести переговоры с центральным правительством Китайской Республики. Я поехал в Пекин и подписал там советско-китайское соглашение 1924 г.**** Однако мукденские власти отказались тогда признать это соглашение, н мне пришлось посылать специального делегата в Мукден, где и было подписано советско-мукденское соглашение*****, подтвердившее обязательность для маньчжурских властей советско-китайского соглашения 1924 г. Я предвижу, что в Вашем ответе мне Вы укажете, что в то время между центральным и мукденским правительствами

* См. док, №201.

** См. т. XII. док. № 390. *** См. док. № 184.

**** См. т. VII, док. № 156, 157, 158, 159-**** См. т. VII, док. të 222.

были нехорошие отношения, но что в настоящее время Мукден всецело подчиняется Нанкину, а потому невозможно то положение, которое сложилось в 1924 г. Поэтому я позволю себе сразу указать Вам на войну, которая происходит сейчас в Китае⁶' и может привести к большим переменам существующего в Китае положения. Мы не знаем, каковы будут результаты этой войны, да и не особенно ею интересуемся. Нам ясно лишь, что единственной твердой и стабильной силон в Китае является мукденская группа. Поскольку мукденскне власти вместе с тем являются единственной силой в Китае, прочно заинтересованной в установлении н сохранении добрососедских отношений с нами, мы желали бы, чтобы мукденскне власти дали в той или иной форме свое подтверждение полномочии г. дубаня *, подтвердили бы, что те документы, которые будут подписаны здесь Вами в результате наших переговоров, являются обязательными и для местных мукденских властен.

M о. Я действительно должен указать Вам, что нынешние отношения между мукденскнм правительством и национальным правительством Китайской Республики не таковы, как отношения между генералиссимусом Чжаном ** и пекинским правительством в 1924 г. Доказательством этого является уже тот факт, что нанкинское правительство уполномочило на ведение переговоров именно меня.

К а р а х а н. Естественно, если бы нанкинское правительство уполномочило бы кого-нибудь другого, то это встретило бы самое решительное противодействие со стороны мукден-ского правительстна.

M о. Теперь положение совершенно иное: сейчас Маньчжурия целиком и полностью подчиняется центральному правительству Китая, и внешние сношения н внешняя политика целиком и полностью переданы маньчжурским правительством на компетенцию центрального правительства. Здесь есть еще одна серьезная разница: в 1924 г. Чжан Цзо-линь мог не считаться с мнением всей страны, с мнением народных масс, поэтому он и мог подписать сепаратное соглашение 1924 г. Теперь положение совершенно другое. Основа политики маньчжурского правительства лежит в том, что оно считается с общественным мнением, с мнением народных масс всего Китая. Маньчжурское правительство, конечно, не может выступить самостоятельно в области внешних сношений, так как это противно общественному мнению Китая.

Кар ахай. Частным образом я позволю себе усомниться в полном и безоговорочном подчинении маньчжурского правительства национальному правительству в Нанкине. Я полагаю.

* Имеется в виду Mo Дэ-хой.

* Чжан Цзо-лкнем.

что если бы, например, нанкинское правительство предложило Мукдену двинуть войска против «мятежников» Фын Юй-сяна и Янь Си-шаня, то Мукден не выполнил бы этого. Впрочем, я совершенно не хочу сказать, что наши с Вами переговоры должны вестись от имени мукденского правительства. Нет, переговоры будут вестись от лица нанкинского правительства, и Советское правительство лишь надеется и настаивает, чтобы г. Mo представил дополнительно документ от маньчжурских властей, ибо такой документ послужит гарантией действительности наших переговоров. Относительно формы таких дополнительных полномочий мы могли бы договориться особо. Это может быть сделано в виде ноты, которую можно передать нашему консулу на месте, илн в виде телеграммы на мое имя от маршала Чжан Сюэ-ляна. Это вопрос особый.

Mo. Я прежде всего позволю себе повторить, что маньчжурское правительство считается прежде всего с общественным мнением Китая. Приказ о движении войск к Мукдену против Фына и Яня был бы только личным приказом Чан Кай-ши и его группы и не нашел бы поддержки себе в общественном мнении народных масс Китая. Далее я позволю себе попросить Вас разъяснить мне Вашу мысль. Значит ли то, что Вы мне сказали, что если Мукден найдет возможным в какой-либо форме подтвердить свое согласие считать для себя действительным и обязательным те переговоры, которые мы с Вами здесь будем вести, то Вы сочтете возможным вестн со мною переговоры при наличии того объема полномочий, который предоставлен мне в настоящее время центральным правительством?

К а р а х а н. Конечно, Советское правительство будет безусловно настаивать, чтобы дополнительные полномочия Мукдена, которые подтвердят и укрепят имеющиеся у Вас на руках полномочия, были предоставлены Вам или подтверждены в официальной письменной форме. Те полномочия, которые находятся у Вас на руках, коренным образом расходятся с Хабаровским протоколом. Советское правительство может вести переговоры, основанные на твердых документах, подписанных обеими сторонами. Начиная наши переговоры, мы на конференции прямо должны положить на стол эти документы как основание для наших переговоров. Эти документы: советско-китайское и советско-мукденское соглашения 1924 г. н Хабаровский протокол. Я хотел бы слышать от Вас прямое подтверждение, что Хабаровский протокол является тем документом, на основании которого открывается наша конференция.

Mo. Относительно Хабаровского протокола существует декларация наикииского правительства от 8 февраля⁸⁴. Эта декларация целиком подтверждает ту часть Хабаровского протокола, которая касается К.ВЖД.

К а р а х а н. Простите, но я ставлю вопрос в упор. Я хорошо знаю, что г. Цай, подписавший Хабаровский протокол, подвергся и давлению и ряду неприятностей после подписания протокола. Он потерял часть занимаемых им до того постов, и мне известно, что нанкинское правительство требовало принятия еще более резких мер в отношении Цая, но на это решительно возражало маньчжурское правительство. Я хорошо знаю, что в Маньчжурии Хабаровский протокол никаких сомнений ие вызывает и что маньчжурское правительство издало целый ряд приказов во исполнение отдельных пунктов Хабаровского протокола: вопрос о белых, вопрос о КВЖД. Наш генеральный консул в Мукдене Знаменский в настоящее время прибыл уже в Мукден, и я имею от него телеграмму. Он был тепло встречей маньчжурскими властями, и за это я Вам приношу мою благодарность. Он сообщает мне, что действия Хабаровского протокола не вызывают в Маньчжурии ни малейшего сомнения. Он виделся и с маршалом Чжан Сюэ-ляном и с другими должностными лицами Трех Восточных Провинций н совершенно убедился в этом из разговоров с ними. Да иначе н не может быть. Документ этот подписан обеими сторонами, он имеет обязательную силу для Советского правительства и должен иметь обязательную силу и для другой стороны. Мы не можем начать наши переговоры с отрицания подписанного обеими сторонами документа, не можем подвергать сомнению обязательную для обеих сторон силу этого документа. В противном случае мы нарушили бы всю существующую у нас практику — уважать подпись представителя правительства на официальном документе.

Хабаровский протокол — не декларация. Декларировать можно все, что угодно, причем односторонняя декларация нан-кинского правительства нас ни в какой степени касаться не может. Я хочу еще добавить, что Советское правительство настаивает на Хабаровском протоколе как основе, иа которой будет происходить конференция, вовсе не потому, что мы считали бы важным вопрос о признании нанкинского правительства, который автоматически вытекает из такой постановки вопроса, из вопроса о возобновлении дипломатических отношений. Советское правительство отнюдь не спешит с признанием Нанкина и при современной обстановке, естественно, должно быть еще менее склонно форсировать этот вопрос. Мы настаиваем на этом вопросе потому, что имеется Хабаровский протокол и отказываться от него значило бы подвергать сомнению и судьбу того нового соглашения, которое мы заключили.

Mo. И маньчжурское и центральное правительства, как и общественное мнение всего Китая, считают, что камень преткновения во взаимоотношениях между обоими государствами

лежит в вопросе о КВЖД. Именно поэтому центральное правительство ставит вопрос о предварительном разрешении вопроса о КВЖД. Если этот камень преткновения будет благополучно ликвидирован, то я глубоко уверен, что и все остальные вопросы будут урегулированы чрезвычайно быстро. У нас в Китае есть поговорка: «Чтобы взойти на вершину горы, нужно сначала пройти ее подошву, чтобы совершить большое путешествие, нужно иметь сначала отправной пункт». Этой «подошвой горы», этим «отправным пунктом» является именно вопрос о КВЖД. Центральное правительство ставит поэтому в первую голову вопрос о КВЖД н имеет в этом вопросе полную поддержку общественного мнения всего Китая.

Кар axa н. В Хабаровском протоколе ничего о «подошве горы» не сказано. В Хабаровском протоколе вопрос о КВЖД не положен во главу угла всех советско-китайских отношений в целом. Это надумано уже после, со стороны. Нельзя также оперировать одним только общественным мнением. У нас в СССР общественное мнение также иногда бывает недовольно договорами, заключенными правительством, также иногда указывает, что правительство в таком-то Договоре выставило слишком низкие требования или добилось слишком маленьких результатов. От этого документ, подписанный законным образом представителем правительства, не теряет своей силы. Он продолжает оставаться обязательным для обеих сторон.

Mo. Я попрошу Вас уточнить Вашу мысль. Значит ли это, что если по получении подтверждения моих полномочий от Мукдена я начну на советско-китайской конференции с заявления, что признаю Хабаровский протокол за основу наших переговоров, то мы разрешим на конференции вопрос о КВЖД и после этого я запрошу мое правительство о высылке мне полномочий на разрешение всех остальных вопросов?

К а р а х а н. Первая часть Ваших слов совершенно соответствует тому, что я говорил, но не вторая часть. Поскольку содержание имеющихся у Вас полномочий само по себе идет вразрез Хабаровскому протоколу, поскольку это создает чрезвычайно большие затруднения для конференции, я вовсе не отказываюсь открыть конференцию; я, повторяю, согласен приступить к переговорам в любое время, согласен также и на обсуждение вопроса об объеме Ваших полномочий на самой конференции. Будет, конечно, еще лучше, если Вы урегулируете этот вопрос до конференции. Я Вас совершенно не тороплю, и если Вам нужно время, чтобы снестись с правительством, договориться с кем нужно или где нужно нажать, я готов предоставить Вам на это то время, которое Вы сочтете нужным.

Mo. Разногласий принципиального характера по вопросам Хабаровского рротокола у нас с Вами нет. И китайское правительство и китайское общественное мнение полностью поддерживают ту часть Хабаровского протокола, которая касается КВЖД. и не возражают против второй его части, касающейся остальных вопросов. Наши разногласия заключаются лишь в порядке и формальности обсуждения отдельных вопросов.

Карахан. Об этом уже можно будет договориться на самой конференции, Вопрос о КВЖД — один из важнейших вопросов, ему конференция, естественно, уделит больше времени, и, возможно, конференция поставит его в первую очередь, Я повторяю, что готов в любое время открыть конференцию или продолжать неофициально переговоры, как Вы найдете лучшим,

Mo. В нашем разговоре я все время исходил из интересов обоих государств. Именно поэтому с самого начала я ставил вопрос о предварительных неофициальных разговорах с Вами, чтобы мы до конференции пришли к общим выводам. В этом случае и конференцию будет легко довести до успешного кониа. Я подумаю над тем, что Вы мне сегодня сказали и. со своей стороны, попрошу Вас подумать над тем, что я сказал Вам.

Карахан, Я выразил Вам сегодня официальное мнение Советского правительства по вопросу о наших переговорах и готов во всякое время официально и открыто перед всем миром заявить это мнение Советского правительства на конференции.

(На этом Д*о откланивается и обещает подумать; беседа продолжалась 2 часа.)

Печат. по арх.